ЭccЄ~~€$S@I~~EХAgiUM~~Σ§§ЭdЪ~~∑МСJTЬ |
 361 | Маленький Дракоша | 3/21/2001 1:18:13 PM | 164 см Легкомыслия
Я жду объяснений по термину "коридорное мышление"...
|
 360 | 164 см Легкомыслия | 3/21/2001 12:02:41 AM | Веселая --> (сто лет назад...)
Надеюсь.., я не слишком тебя удивлю., если скажу.., что иногда мне кажется., что ты двулика...)
Как-нибудь, будет настроение., возьмусь подискутировать с тобой насчет "очень умного мужчины"...)
|
| 359 | 164 см Легкомыслия | 3/20/2001 11:58:52 PM | Веселая --> (324)
Слушай..) Еле тебя отыскала....
Спасибо., посмотрела..
Материал отличный: шелк.., шифон., то., что мне нравится.....
И работа хороша...... И Климт.....
Хотя..... Климт ., наверное.., излишне идолизирован .... мной...)
Видела...? Последним - тот самый его "Поцелуй"...., на мой взгляд - удивительной силы картина.....
Или... просто она вошла в меня при обжигающих обстоятельствах....)
Ноябрь.., дождь.., Вена.., я осталась одна....
Самолет в 5...., температура почти 38........ У меня...)
Иду в Бельведер..., сажусь в зале напротив золотого "Поцелуя" и не могу подняться в течение часа...
Кружу обрывки воспоминаний в каком-то полубессознании.., чувствуя.., как , обволакивая меня..., продолжает ползти наверх температура....
Сжимаю правой браслет на левой руке..., который мне подарили три дня назад......
Микаэла Фрей....... по мотивам того же Климта...., его портрета Адели......
Час сумасшедшего откровения....
Наверное.., так тоже надо......)
Вот только модели подобраны несколько неудачно на тех фотографиях..., мне так кажется...
Женщины Климта доминируют обычно.., но они не жестки.., не давящи.., не агрессивны..
Порочно-эротичны..., как он говорил...)
Его женщина мягка.., она манит..., она обещает.., она обволакивает...
Она позволяет собой любоваться.....
Она уверена в себе и своем желании принадлежать мужчине....
Во как...!) Видала., как я бываю немыслима серьезна..?)
|
| 358 | GголоcS. | 3/20/2001 9:20:10 PM | ухожу ухожу ухожу
|
| 357 | БелыйЛис | 3/20/2001 9:11:25 PM | Холодная горячая «стервочка»
(повествование циника)
Вроде бы и не понять, что отличает Её от всех остальных. Все тоже: фигурка, носик, грудки, обтягивающие джинсы, полосатая майка, волосы, стянутые на голове в хвостик. Тот же взгляд «непобедимой ни при каких условиях», и также, наверное, мокро там, где треугольник волосиков указывает своей вершиной вниз, на… неприступную крепость с открытыми воротами.
Все вроде бы обычно, но нет…
Легкое движение головы, темный щит челки… на секунду!.. и неуловимый взгляд поверх твоей головы… в пространство, в космос, в отрешенность от мирского, суетного. Она – говорит – всем: «Я – центр Земли, я – центр Вселенной. Люби меня, но… без меня». Холодная горячая «стервочка».
В Киеве на вокзале провожал её паренёк, явно одноклассник. Прощаются. Обнимаются. А я вижу: у нее по глазам угадывается усмешка во все лицо. А он по серьезному, по-взрослому. Прощается. Когда наши глаза встретились, невидимая паутинка на секунду стянула её внутреннюю усмешку, но через взмах ресниц появилась игриво-смешливая холодность: «Фи – земной…»
Моя верхняя полка отбросила «стервочку» на второй план.
Проснулся от тишины. Поезд стоял, и по моему ощущению, уже давно. За окном ночь, голоса станции, большой станции. Духота купе потянула меня на улицу.
«Стервочка» стояла в тамбуре, курила, и выходить явно не собиралась. Ни на перроне, ни в вагоне никого не было. Свежесть ночи, мокрый асфальт, запах шпал и сладковатого табака. Я скользнул на перрон, почувствовав запах непонятного чувства… Чувство имело запах! Застыл, потом… вздохнул, потянулся, напрягая затекшие мышцы. Наслаждаясь ночной свежестью, посмотрел на полную луну.
Красный огонек вылетел у меня из-за спины и, сделав дугу, упав на асфальт в лужицу, зашипел…
Я обернулся.
Её уже не было.
… Она вышла в Славянске. И видно было, что кто-то не встретил. Не исключено муж или ещё один «мальчик для самореализации».
Моя улыбка не была злорадной, но… какая холодность была в долгом её взгляде, брошенном на прощание мне!
Я мог только догадываться за что…
Поезд отбивал дробь по шпалам, а я думал о «стервочке». И где-то там, глубоко, зашевелилось мужское сожаление, явно позднее, и явно ни на чем не основанное…
5.06.1998 г.
|
| 354 | БелыйЛис | 3/20/2001 3:06:18 PM | GголоcS. --> (344) На самом деле интересная по построению, по аналогиям, по шалостям с общечеловеческими ценностями... После второго прочтения многие вопросы рассыпаются сами собой.
Существует еще пока... юношеская безаппеляционность и "догматика":)) Но это тоже интересно подано. Но главное... Это ж надо было так прочувствовать Любов перед процессом написания... и так страстно штриховать все ее выпуклости и вогнутости с целью сделать всю ее Плоскостью... Мне кажется, что Любовь не поддалась:))
Джипу Широкому >--- ...мне кажется, что все-таки то, что придавало этой дискуссии литературно-творческую направленность, медленно, но верно тает... Это сугубо мое личное мнение. Вспомни, с чего образовалась ЭССЕ - ДЛЯ ВАС? С лирического повествования, которое тебя покорило. Почему не продолжить "Олитературизацию" дискуса и дальше? Творчество в написании... эссе, зарисовок, лирико-поэтических отступлений... это да. Но филосовско-личностные поиски правоты в отдельно взятом вопросе, я думаю... нет.
Однако... тебе решать:))
|
| 353 | GголоcS. | 3/20/2001 2:47:27 PM | Дзипа, получай контрастный душ. хех
***
Людничество окружное жалобно истощало себя пронзительным выражением желаний, чувств, отношения и разрешения, настойчивой слюной используя прозорливый танец, завещанный предками. Я прожил мимо всего этого. Когда укореженные рутиной искушенно трясли параболическими языками, пытаясь удержать скользкий мир на обеденном месте и устоять в кильватерной струе неблагодарной судьбы, предпочитал молчать, изнуряюще улыбаться, переворачиваться на другой бок. Участь стать обглоданным лепестком текучей суеты меня простодушно миновала, жаль. Немногим суждено пройти слепящую Тропу Открытых Глаз чисто достойно, мои же шаги стали косолапым образцом языческого строевого великолепия. Кто-то скажет, что жизнь моя скучна, пресна и неподвижна. Не возьмусь переубеждать. В споре икается истина.
Разумеется, с покаянной точки зрения необыкновенного обывателя, я не смог достичь в жизни ничего именительного замечательного и уплотнительно износостойкого. Не наслужил подвигов, не подвоевал всенародных званий и пощады, не устал известным, хотя бы всемирно знаменитым, не отлучался от лона церкви и кармана родителей, не надеял преступлений уголовней положенного, не собрал коллекцию чужих вин на себя, не переводил на красный свет и не сбивал бибёй старушек, не играл в шахматы честно и не пил вина бочками, не успел соскочить с героина, не крал сдобных булок в юности и не носил спортивную обувь на полтора размера больнее в гнутости. В детстве не был как следует бит, не стал воспитывать жену и изменять детям. Не разу не прыгал с парашютом в высоту, не получалось у меня совокупить нитку и иголку, не мылил сериальной оперой футбола глаза до слез и не свистел под очередной матч между “санта барбарой” и простяцкой марией, прилично плавал вперед и вниз, зато не считал утреннюю зарядку атлетической панацеей от инфильтрации микробов, а вечернюю разрядку разминкой к приходу СПИДА, капризно отказывался носить огромные бороды и скоромные солнечные очки, из кипящего богатства мировой кулинарии покорно отдавал желудливое предпочтение аутентичному гостеприимству молочной диеты. Не имел упитанно конфискованных водительских прав, остерегался пользоваться чрезмерно навороченными троллейбусами и обиженно обижать божьих тварей, обидевших меня. Вид мухи, целомудренно ползущей по белоснежию постели, вызывал во мне рвотные позывы совершенно детской любознательности и разводил на попытки завести нового друга в тупик, но потенциальный закадычный всегда непорочно уживался прочь. Удача имела обыкновение не трахать обыкновение копошиться в передефлорированном дырчестве моих карманов, деньги в банках не хранил, в ведрах тоже, не зарабатывал столько и подобрать было негде. Не находил возможности давать в долг, не признавал необходимым непроходимо брать взятки, невыносимо взаймы и неутомимо по кумполу.
Здоровье было отменное, пока не отменили меня, это да. За всю жизнь кашлянул то пару раз, так, людей попугать, да микробов погонять. Сказать, что болезни меня брезговали, неправильно, теоретически глаз у болезней практически нет, думать они не любят.
Не находил радости в количественной скачке, впивался плешивыми деснами в качественный срез. Ни оплывшая улыбка золотых цепей, ни расфуфыренность джипованного образа жизни не обретали должного колониального отклика в моей душе, распальцовкой баловался, каюсь и прилагаюсь, дык ведь бесхитростно, нечаянно и по безналу. Не познал соленой прелести плотской любви. Да-с, но вислоухие пряности педигрических недругов не обрекли меня в постель капелью ароматною. Так и не овладел умением кататься на коньках, выдерживать экзамены в ГИТИС и окучивать карусель двадцатикратной перегрузки. Не умудрился собрать достаточную кучку марок считаться коллекционером, друзей признаваться общеупотребительным, денег получить право тоже плакать, предпочел не портить телевизором и киноманией глаза, клещей не боялся, как не боялся ходить за грибами, тянулся к музыке, но не сбивал руки в запойных поисках любимой мелодии, обожал греться на солнце, но забывал нагуливать загар, не курил, но вызывающе позволял курить в свое отсутствие, следовал вождебной рутине заключительного режима дня и не жаловался на присутствие болезнетворного аппетита, улыбчатость посещения безалкагольных вечеров выпускников осталась непознанной.
Мне даже не успелось помечтать устроиться на станцию "Мир" Гастеллой, руки не дошли до состояния отелльчатого душевного вопрошения к Дездемоне, ни одна дорога не привела меня в Рим.
Принял ислам неверно, проскользнул мимо двапятого Христа верофобным и голоссом не вышел хрипеть по улицам города выбритым именем Кришны. Просмотрел судьбу лежа на родном месте, никуда не ходил, пескарь, твою рать, не больно хотелось терзать башмаки.
Сухарь, скажете. Я не чурался лишних чувств. Бежал одиночества и непонимания, мог повысить голос, зачарованно требуя причитающееся, не наполнял бравурные урны голосования, игнорировал облезлое великолепие потребительской корзины краденных конституционных прав, чести службы в чистилище армии рахитично избежал, не успел убить человека, почти стыдно. Ни разу не нанес побоев кием шару, кулаком враждебному и лицом в грязь. Автомобили не прельщали, оружия сроду в зубы не брал, не заказывал по каталогам ни обуви ни женщин. Не развил жизненно важные способности обманывать и вымогать, не привык сочно материться, точно благодарить, склочно подставлять внеочередную щеку. Не сожалел по поводу недополучения золотой медали и червленого университетского образования. Художник из меня не вышел, попытки были, он стучался, не было красок и критических навыков работы неисправным пульверизатором. Удачно преодолел любопытное желание уйти из просроченной жизни досрочно, опрятно и безобидно, не терпел делать милое людям зло, не заслуживают, трепетное очарование фривольного унижения собратьев по Периоду Бодрствования не озарило костлявости моих засаленных пальцев. Зло прянуло ко мне растерзать, отшатнулось, успеет.
Многое упустил, еще большего достиг – украл раздолье редкого умения обнять просторное величие Момента Сейчас. Преуспел в науке смакования мгновения, каждого утопичного всплеска неспешного течения жизни, одержимо сдерживаясь от пожизненного нарушения правил этикета и воздушных граней сувенирных государств Жадно глотая угрюмые секунды бактериологического существования, каждую прожеванную минуту обращал в открытие, от вскрика рождения и до последнего выдоха. Первый свет, первый звук, первый шаг, первая любовь, последняя смерть. Пил жизнь щедро, взахлеб, как первый урожай материнского молока и первый собственный воздух. Научившись продовольствоваться малым, бывал доволен до неприличия.. Умиротворялся сытным обедом, уютной кроватью, близостью близких.
Не ведал сладости целования рук, крестов и подштанников кумиров, ушел алчно зацелованным. Не удостоен места последнего лучшего, не испытывал терпения ностальгии, не посещал даже собственных похорон, но и не рвал цветов, поэзии чурался, хотя трогательно относился к грамоте, почему дом не выстроил и не собирал кирпичей.
Уходил, багаж был невесом. Ни грехов, ни свершений, ни запахов пота. Зря жил? Не зря жил. Одно точно успел. Полюбить и стать любимым. Я любил, мне отвечали. Был центром забот и улыбок, любимые обожали ко мне прикасаться и обнимать. Я благодарно принимал всеблагую любовь и окрыленно доедал очередь дней.
Уходить не жаль. Проплыл полноводную, насыщенную событиями и симпатологией жизнь. Мое появление на свет напоило глаза любимых долгожданным теплым светом любви, пусть ненадолго. Жаль было бы узнать, что мой уход подорвет их жизненную силу, я не в силах что-либо изменить. Хочу любить их дольше, вечно, и сделаю это, не сейчас, не здесь.
На следующий день было велено не смотреть. Этого пожелало Нечто божественно враждебное.
ГАЛАСУН РОМАН
Родился 20 августа 1973 года
Умер 21 августа 1973 года
|
| 352 | GголоcS. | 3/20/2001 2:17:50 PM | Веселая --> (349)
Какие обиды? Я просто не особенно разглядел картинку, а вгрызаться не смоглось)))
Джип Широкий --> (350)
Тьфу на Вас ещё раз.(с) "Иван Васильевич меняет профессию" Беееее не Вас ишшо раз:)))
Веселая --> (351)
Ей богу, не знаю. В каком контексте это употреблялось?))
Джип Широкий --> (348) Бееееее:) Ну мне иногда не всегда ломы)))
|
| 351 | Веселая | 3/20/2001 2:06:53 PM | GголоcS. --> (344)
Так что же это всё таки такое - саентара кикаке?
Поправь, если что не так. Спрашиваю по памяти.
|
| 350 | Джип Широкий | 3/20/2001 2:04:29 PM | GголоcS. --> (346) Ты песни любишь ?! Получай!:)
"...
Если Вы в своей квартире,
Лягте на пол! Три-Четыре!
Выполняйте правильно движе-ни-я!
...
Прочь влияния извне!
Привыкайте к новизне!
Вдох глубокий до изне-можения!
...
Если Вы уже устали,
Сели-Встали! Сели-Встали!
Что нам эти Африка с Антарк-тикой!
...
Если очень Вам неймётся,
Об-тирайтесь, чем придётся,
Водными займитесь проце-дурами!
...
..."
(с) В.С.Высоцкий
|
| 349 | Веселая | 3/20/2001 12:51:30 PM | GголоcS. --> (325)
Обижаться тебе нЕзачем, просто я очень люблю книжки с картинками. Особенно яркими.
Когда прихожу в Дом Книги на Невском, то первым делом тащусь в отдел Детской Литературы.
Потом часа полтора разглядываю альбомы по искусству.
После по цветоводству.
В предпоследнюю очередь - художественную.
В последнюю - всю остальную.
|
| 348 | Джип Широкий | 3/20/2001 12:37:14 PM | GголоcS. --> (346) Хорошо. :)
(Удивительно ... приятно смотреть на твой настоящий почерк со всеми запятыми! ;-)
|
| 347 | Cool breeze | 3/20/2001 12:34:02 PM | Джип Широкий --> (341)
Дело было не в ее лице.
Не в очаровательном носике.
Не в нежной чадре, скрывающей ее прекрасное тело.
И даже не в затейливых кружевах занавесочек, искусно притягивающих взоры.
Он пел свои серенады под аккомпанемент ее серебристого смеха. Его мечта сбылась.
Мечты – это фетиш, которые придумывает сердце.
P.S. Эпиграф: «Мне только бы попасть в сад. А как, все равно» {Надеюсь, автор известен}
|
| 346 | GголоcS. | 3/20/2001 11:40:44 AM | Джип Широкий --> (345)
Сергей, давай ты мне не станешь отказывать в самостоятельности решения того, что куда и когда писать,хорошо?
В крайнем случае у ромашки есть великолепно работающая кнопица бана
|
 345 | Джип Широкий | 3/20/2001 9:32:59 AM | GголоcS. --> (344) Да-с!... Сказать нечего.
Очередная эдакая "штучка для знатоков" (с)!
Ну,..."на вкус и цвет товарищей нет!" (с)
Но... давай что-нибудь "повозвышенней" всё же, а ??!!
(И чувствуешь же, что "подляна", но "играешься"..., Игрун!)
И чего нравится "кунать" ?...
Мало что ли других вокруг возможностей ... опуститься ??
Сделай выводы, а ?!!
Дай Душе отдохнуть хоть здесь !!!
|
| 344 | GголоcS. | 3/20/2001 9:18:28 AM | Джип Широкий --> (342) хехехехехе
Лови подляну)))
ЛЮБОВ
Любов - это наше любимое издевательски бесподобное блюдо кухни настойчивых чувств. Чувство, тяжкое до боли на подъем и легкое до слез на опусканье, это оно. Больше такого нет. Меньше такого не было. Другого такого не завезут. Чувство именем Любовь легче и задиристей самого воздушного перышка синей птицы, Чувство именем Любов прочнее члeна мертвого моржа, Чувство именем Любов возвышенней рожденных в муках убирать за собой немытую жизнь и посуду. Оно такое…
Можно бережно кромсать элитные сорта белого света трепетом отваги подлить и портить жизнь вокруг, можно приторно дребезжать босоглазой медалью «за потуги в зачистке отечества», можно даже засорять белые ночи пыльными серенадами в поисках той самой, которая вдруг напролет... Все это да, все это там, все это есть, но засаленное пернатое синегрыжее простодушно исполнит желеобразную фигуру высшего эпатажа и, целеустремленно орудуя отточенной непостижимостью, переплюнет это самое всё вдруг в любострастную подагру прочих десен, оставив милых вас истерически наслажаться теплой компанией пустого камина и дождя, сосущего драное небо с окон. И та же самая напасть, взбрыкнув настойчиво хвостом и поикав сомненьями, порой предпочитает умудряться впиваться в самый неподходящий момент и неподготовленность к диверсиям счастия носа. Свербеть там пухом страсти почем зря и задарма. Терзать тебя. Заглядывать в глаза. Уметь не проходить мимо.
Дремучая сила Любвы, глубина и толщина придорожного чувства с томным научным обоснованием не поддаются парадной дрессировке, громадной определенности и отрадной обходимости с флангов. Редкие везунчики, озаренные в детстве остроумными ударами молнии или вскормленные удивительным сочетанием вывалившейся из самой гущи весны сосульки и искавшей, суетливо искавшей покоя головы, лишь они, трепетно попав под колпаки обезвоженного чувства, с аппетитом терзаются клейкими ощущениями просиживания очередной пары сапог в воронке под градом повторных снарядов.
Частота и огульная безысходность любовишного прихода беспризорно зависает от горячности чувственного настроя эпохи. Времена запойной романтики, ископаемых поэтов, должностных дуэлей и прочих знатных безобразий потным острием шпаги и чести проникновенно потрошат синюю тушку кромешного сумасшествия, начисляя его всем нечестно сразу, зато помногу ненадолго. Люди страдательно рождаются на казенный свет, исполнительно терзаются категоричными сомнениями, демонстративно обедают и беспрепятственно ныряют в крестоносную слякоть грузной пародией на уморительный симбиоз томного мотылька и знойного трепета пламени податливого свечи плаксивой. А вся суета лишь туда, где слоняется маленький шанс хоть неполный разок надкусить неуемное тельце подвернувшейся под ноздрю очередной страстишки века.
Кислотные же поверия современности торопливо проедают зябкую туманность таинственного обряда обоюдосогласного совокупления сердец и страстеносное ощущение вдруг является нам истово разрекламированным чудом густоамплитудистых потогонных упражнений. К чуду прилагается выбор сопутствующих приспособлений, амплитуд расчувствованности и комплекта бесплатных недосягаемостей. Замысловатая изощренность незапамятного сериала опутывания безотказной податливости жертвы угрюмыми сетями причинного соблазна зябко превращается в заботливое поглощение пары коктейлей за счет знакомства и случайного предложения чего-то разглядеть где-то дома. Ритуал погружается в полоумный режим ускорения, лысеет на пару занятных сотен прогревочных и проселочных поцелуев, приобретает облезлый оттенок физиологически грамотного обмена жидкостями внутренней секретности, включающий в себя тесную переписку неугомонными напольными болячками, которыми так полновесны набрякшие зовом природы сердца.
Особо задорным подходом к спелой наледи чувственной устремленности в стремительность обладает монопотолко, прощайте, монополая любов современности. Женщин мужики еще прощают, вежливо прячась под горделивым самоуничижением лозунга, - "Куда ж им, несчастным, деваться, нас стало щепоть, жеребцов." Подлинно народным недоверием и загадочным неприятием бескорыстно пользуемы ловкие приверженцы безошибочно неверного подхода к основополагающим принципам повседневной эксплуатации персональной системы настырного слива непоседливых канализационных приходов челобитного организма ногастого базирования, выдаваемого поштучно всяким гражданам страны при подтверждении факта рождения и потенциала обладания беспокойством временного бессмертия. Всякий отдельно уложенный предъявитель пожизненного пользования шовинистически развитым телосложением, всякий, достойно щеголяющий стойко выраженными первичными мужицкими половыми признаниями, всякий, кого мужчиной сделала не армия, а женщина, тот самый всякий за всю сексапильно спермотворную трудовую деятельность не удосуживается осеменить и четвертинки слабой половинки мира. А эти бездари беспомощно труться друг об друга, сосредоточенно под это дело повизгивая наперегонки.
Дык ведь еще и плодяться! Плодятся, ошеломленно минуя мещанскую низость половой системы и игриво используя розничную психологическую подавленность зародышей племени фи. Другие же, до отвращения нормальные или перекрытые лесбиянством, просто жадные или не столь удачливые мужеподобники радуются, потирая затекшие члены - такие люди нам нужны, нам больше выпадет прекрасного в добычу. Удрученно обреченные на традиционную непризнанность продвинутыми задолюбами неоправданно правое мужское большинство брезгливо недоумевает и уважительно называет съехавших с праведной канавы смельчаков пидopaми гнойными. Но те не обижаются и люто ненавидят всех, кому посчастливилось ненавидеть их. Просто так, за красивые глаза и клевую жoпу, которой им не суждено расклевать.
Вот и вся любовь. Как судорожно поется в известной песне безвестного хоть кому-нибудь парниши-пузочеса.
хехехехе
Дзипа, это из старого. из детского)))
|
| 343 | ~ромашка~ | 3/20/2001 1:34:31 AM | Вроде как реакция.
Кто про что, а Джип Широкий(342) опять за сказки:-)))
|
| 342 | Джип Широкий | 3/20/2001 12:33:59 AM | «Спящая Красавица-2»
или «Сказка о Кнопице, скромной де’вице».
Жила-была Красавица и звали её Кнопица.
Кнопица была скромной де’вицей и сидела у окошка в своём тереме, на глаза никому не показываясь, занавесив окошко своё занавесочками.
Занавесочки были кружевными, нежными и пушистыми – узор Кнопица сама вышивала, так как рукодельница была знатная.
И такая была скромница эта Кнопица, что из терема никогда не выхаживала, днём и ночью чадру носила, а на ночь прикрывала окошко ставенками.
Многи добры молодцы хотели б заглянуть за ставенки-занавесочки, да слишком стеснительна была Кнопица, не выглядывала.
Но в особо жаркие летние месяцы, когда сидела Кнопица возле окошка, глядя на мир сквозь кружева занавесочек и высматривая своего избранника-молодца, так вот в эти жаркие дни изредка из-под чадры Кнопицы и из-за занавесочек нежный носик её просматривался. Чутко и с любопытством ловил он эфирные запахи внешнего мира вне терема. И лёгкое колыхание занавесочек волновало сердца многих добрых молодцев.
Но личико своё Кнопица так всё равно никому и не показывала.
Лишь дразнила порой молодцев своим любопытным носиком-кнопочкой.
Вот потому и называли де’вицу Кнопицей, а иногда и Спящей Красавицей величали.
И прожила бы Кнопица в закрытом тереме неведомо сколько, так и не открыв никому личико и не взглянув на мир широко раскрытыми глазками.
Да жил-был в ту же пору-время добрый молодец голосистый. Пел он Кнопице перед окошком терема песни красивые, да в перерывах между песнями всё просил её показать личико. И так привыкла Кнопица к голосу молодца, что как заслышит песнь его, так занавесочки и заколышутся - мол, слышу тебя, пой, не останавливайся. Так и засыпала Кнопица у окошка, вся в слезах от песен волнующих, порой даже и ставенки забыв прикрыть.
И вот пришло время, когда решился добрый молодец на дерзость великую – дотронуться до пушистых занавесочек. Раз под утро подобрался он к окошку терема, за которым Кнопица убаюканая песнями почивала. Провёл молодец с великой нежностью своей ладошкой по занавесочкам, осязая пушистый кружевной узор. С осторожностью, чтобы не спугнуть сон Кнопицы, прикоснулся-погладил занавесочки ещё раз добрый молодец. И ладонь его вдруг сквозь занавесочки ощутила горячее дыхание Красавицы.
Аккуратно приоткрыв чуть занавесочки, молодец увидел Кнопицу, красоту которой не могла скрыть и чадра, изящно окаймлявшая её гибкий стан.
Не удержался добрый молодец, наклонился ближе к головке Красавицы и согрел её своим дыханием. Заволновалась во сне Кнопица, напряглась чуть, но не проснулась. Стало жарко добру молодцу, приоткрыл он шире занавесочки и, в порыве заботы искренней, приподнял нежно-нежную чадру с лица Кнопицы.
Ослепила добра молодца красота её. Уж не помнил он, сколь долго любовался её кожей бархатной, лаская взглядом все изгибы её стройные.
Раскраснелась во сне Кнопица, разрумянилась, серебрились пота капельки на лице её, ещё краше стала вся Красавица под горячим взглядом молодца..
И опять не стерпел добрый молодец и дыханием своим стал обласкивать кожу нежную, собирая губами капли как нектар.
Встрепенулась тут Кнопица, приподнялась, но не спряталась, а подалась она всей красой своей навстречу губам молодца, всей статью своей прильнула к нему, проснувшись окончательно. ….
И с тех пор песни молодца раздавались внутри терема, за ставенками распахнутыми, за занавесочками настежь раскрытыми.
А вторил песням тем смех радостный Красавицы-Кнопицы.
Ну, а скоро сыграли и свадебку.
И я там был, мёд-нектар пил, … «по усам текло, а в рот не попало.» (с)
P.S.
Перестали с тех пор Красавицу звать Спящей.
Тут и сказке конец.
А Кто Понял – МОЛОДЕЦ !!
;-))
|
| 341 | Джип Широкий | 3/20/2001 12:30:50 AM | Cool breeze --> (340) Если это намёк на авторство г-на Есенина в твоём повествовании об "Изюминке", то ... то позор, позор мне опять за незнание нашей классической литературы! ;-)
Если же ты так скромно прикрылся именем "голубоглазого певца", то... торопись взяться за перо и порадуй нас ещё одним шедевром!! ;-)
В любом случае, вкус у тебя изысканный. ;-))
Поэтому будет интересно узнать твоё мнение-рецензию о "Сказке про Кнопицу".
(Кстати, сopywrite на имя "Кнопица" принадлежит GголосS-у, ну, а сам текст автор "сказки" дал согласие показать тебе.:)
|
| 340 | Cool breeze | 3/19/2001 8:42:48 PM | Джип Широкий --> (322)
Обязательно:)) Только вот передам привет господину Есенину и ... сразу же за перо.
|
| 339 | Времечко | 3/19/2001 6:42:28 PM | (окончание)
"А как насчет будущего? Я могу быть уверен, что коль скоро я взял в руки ручку, то напишу еще примерно две страницы, а затем сделаю перерыв на ленч. Заглянув чуть дальше по нити предвидения событий, я могу представить себе покраску потолка в кухне. Это произойдет в ближайший уик-энд, поскольку некоторые вещи так или иначе неизбежны. Да, я могу рассмотреть себя, даже ту одежду, в которую оденусь. Моя рука машет кистью взад и вперед. Я обеспокоен тем, что краска капает на пол, на меня самого, особенно на мои очки. Разумеется, этот предвидимый образ будущего — не настоящий, он образовался в моем мозгу из воспоминаний о прошлом, когда я несколько лет тому назад последний раз производил аналогичные действия, покачиваясь на стремянке. Сохранившееся в моей голове воспоминание о той покраске — это, конечно, не то же самое, что и произошедшее тогда реальное событие. Для создания прообраза тех прелестей, которые грядут в этот уик-энд, я должен отрешиться от старой, захороненной в памяти совокупности образов.
Я не могу услышать мелодию, записанную далеко впереди на том пустом нотном стане, который связывает настоящее с будущим.
Она слишком отдалена — даже если что-то из нее кажется достаточно приблизившимся и можно по крайней мере начать его распознавать.
Я могу увидеть своих внука или внучку — без лица, без имени, с пока еще не заполненной событиями жизнью, словно нить неопределенной длины и без узелков. Но всего через месяц после своего рождения это дитя (как и я) станет жить, учиться и любить. И я уверен, что оно тоже рано почувствует тот ритм, который почувствовал я, и увидит ту структуру, которую я увидел.
Разве не естественно представление о времени как о линии, или стрелке, устремленной в одном направлении и связывающей прошлое с будущим, — а ее перерезает бесконечно тонкая плоскость, определяющая мгновенное настоящее?
Не смотрим ли все мы на свою жизнь подобным линейным образом — как на дорогу или реку, вдоль которой мы движемся? Не точно ли так же мыслили и налги предки?
Откуда пришли метафоры о «дороге жизни» и «музыке жизни»? Ответственно ли наше сознание за промышление последовательности событий, или же некая структура существует помимо нас и ждет момента, чтобы включить нас в себя?
Я знаю также, что однажды музыка для меня подойдет к концу. Будет ли это так или же ленту прокрутят снова? Этого я не знаю. В отличие от покраски потолка в кухне, я не обладаю предшествующим опытом, благодаря которому мог бы предвидеть, что произойдет потом (если вообще произойдет что-либо). Не существует образов, которые я мог бы вспомнить. Является ли жизнь последней, окончательной и бесповоротной? Или же она длится вечно по мере того, как мы переходим к другому состоянию бытия, возможно, проходя через непрерывную последовательность состояний? Возможно, жизнь повторяется. Рано или поздно нас начинает волновать вопрос собственной смертности, пожалуй, тем сильнее, чем старше мы становимся.
Все эти вопросы, все мысли и переживания, которые побуждают их задавать, можно охватить одним словом, словом, которое порождает все мыслимые идеи относительно того, что связывает нас друг с другом, с окружающей нас вселенной и с тем всеобъемлющим духовным началом, из которого каждый из нас по-своему извлекает суть.
Это слово — время.
Это музыка, ритм, дорога, пересеченная плоскостью линия; это та система отсчета, в которой мы вспоминаем прошлое и предвидим будущее…"
© Энтони Авени «Империя времени».
|
| 338 | Времечко | 3/19/2001 6:34:49 PM | "Я родился. Мне рассказали об этом, поскольку я не мог этого помнить.
Но, оглядываясь назад, я думаю, что в разговоре с собой я могу вспомнить себя очень маленьким, когда я едва научился ходить, не мог завязать шнурки на туфлях и катался на трехколесном велосипеде.
С довольно ранних пор я помню ощущение структуры, системы взаимосвязанных гармоний, определявших ритм моей жизни.
Я помню ночь, приходившую вслед за днем, луну, сменявшую солнце и наступление зимы после лета - оно знаменовалось тем, что долгие часы, проводимые раньше на морском берегу, теперь заполнялись катанием на санках.
По мере того как я рос, ритм этот все больше завораживал меня.
Музыка моей жизни обогатилась не слышанными прежде гармоничными обертонами и ритмическими рисунками.
Мой день и год получили еще более тонкие подразделения: школа и летние каникулы, игра и работа, пребывание дома и вне дома.
Каждый миг моего существования, казалось, приобретал все большее значение.
Когда я пролистываю страницы партитуры своей жизни, у меня создается впечатление, что некоторые ее части, особенно первые такты, звучат в темпе largo.
Последние же несколько страниц идут куда быстрее.
Уместилось ли на этих страницах больше нот? Одно я знаю наверняка: эта музыка никогда не была равномерной. Временами она сжата, компактна, в другой же раз становится более размеренной.
Временами она течет свободно, но затем становится связанной и ограниченной — вспоминается вчерашний плотный график встреч, затем лекция после полудня, порция домашних хлопот и вечерние визиты.
Есть разница между тем, что говорят часы, и тем, как я осознаю прошлое в этом внутреннем диалоге с самим собой.
Я не связываю с происходящими со мной событиями чисел и дат. Нет никаких «1945»> «1963» или «1969» — но только «конец войны», «убийство президента», «посадка астронавтов на Луну»; или же: «мое окончание высшей школы», «моя женитьба», «смерть друга».
Абсолютная хронология, именуемая историей, проникает в меня с помощью средств современного индустриального, научного общества.
Это противоречит тому естественному способу, которым я хотел бы думать о прошлом — исключительно лишь как о последовательности событий, происшедших в определенном порядке, подобно узелкам на нити, тянущейся от моего появления на свет к настоящему.
Кому есть дело до того, какой длины эта нить и сколько дюймов между ее узелками? Имеет ли значение, удваивается или делится пополам музыкальный темп, если порядок следования нот не нарушен и вполне различим?"
(окончание следует)
|
|
|