ЭccЄ~~€$S@I~~EХAgiUM~~Σ§§ЭdЪ~~∑МСJTЬ |
 512 | БелыйЛис | 4/2/2001 9:06:30 PM | ('Серебристая','483-484')
Какие разные, и какие глубокие по чувствам, по ощущениям повествования...
В одном боль, ощущение пустоты, пока не проходящей... В другом - легкость, мягкость, прозрачность, полет и чувство солнечной улыбки самого автора.
Честно, Серебристая... это красиво:)
Спасибо.:)
|
 511 | 164 см Легкомыслия | 4/2/2001 9:00:24 PM | Самурай --> (497)
Так., Самураюшка...)
Я ничего не собираюсь торопить...)
И уж тем более - кого.....
Что я тут отстрочила..., читал.?
Ты уж с Натальюшкой.... поласковее там.....
Постарайся., пожалуйста.......)
А что?? Будут и главы.? А когда начнем оглавлять..?)
|
| 510 | 164 см Легкомыслия | 4/2/2001 8:55:15 PM | Веселая --> (495)
Я...? Прикалываюсь..? )
И как тебе только в голову могло такое придти.., скажи вот мне., пожалуйста....)
Нет., как показало дальнейшее развитие романа., я совершенно не могу молчать..)
И никакой это и не анализ.....
Это со-чувствие.., со-переживание Наталье Даниловне..., вот что.)
Да., ей., именно ей.....
А посмотри список., тобой же составленный., пожалуйста......
Что? Кому я могу сопереживать..? Фёкле...? Горгоне.? Марфе Кузьминичне., может быть.?)
Конечно же..., Наталье..., Наташеньке..., тем более., что тёзка моя... ( excl. отчество.)
Глянь.., пришла..., бедняжка.., последняя.......
В списке ты ее на завершающую линию впихнула.....
Далее.., к моменту выброса моей вчерашней записочки местный playboy Гулякин был еще только обглядан дамами (excl. Наташенька)......
Как там было...........?......
Хотинская., будь Гулякин не так забубен.,..., где он там был...? в Сахаре.....?...., испепелила бы его взглядами...
Что? Что ей вообще позволяет наш Самурай..?)
"бросив быстрый жгучий взгляд".....
"долгий задумчивый взгляд"......
"быстрый взгляд".....
"долгий проникновенный взгляд"........... (473)
и это всё на 5 сантиметрах моего экрана...)
Шлезельдович "смерила Гулякина с ног до головы, облизнулась"....
Видите ли., она затрепетала под наглым взглядом...))
И решила..... - так ведут себя девушки из приличной еврейской семьи..?? - "отдаться Гулякину сегодня же ночью"...)
И это еще всё вчера.., подруга..)
А сегодня что??))
Хотинская., счастливица., нанюхалась запахов заморских фруктов., сжата и поцелована 2 раза.. ( и плюс какие-то манипуляции с пистолетом..)
Шлезельдович., мало.., что присутствовала при интимной сцене в уборной., так еще и гладила владельца Порше..., была прихвачена на руки и опять же - поцелована...)
Тьфу., бабник.!))
Ну., а теперь.? Теперь ты меня понимаешь.?)
Что достается нашей Натулечке на фоне этих яростных любовных страданий.?
Где-то.,. помнится.., этот новоявленный Гулизон... (ты знаешь., кто такой Гулизон..??) - "остановил свой взор на Наталье Даниловне".....
Спасибо., большое спасибо..., наш Сахаристый герой...!))
Честно говоря., я вполне допускаю.., что по изощренному сюжету., Наташечка будет тем самым ружьем на стене., которе бабахнет в финальной части..
А вдруг - нет...??!)
Вот я и беспокоюсь., хочу подстраховать Наточку..
Хоть нахальный-то подросток пусть с ней останется.., а..?)
Я почему-то надеюсь.., что настрой бойцовский ему будет сбить не так просто..)
Но... сама же знаешь..., зачем мужчине отрицательные эмоции...?)
Закрыла Ташечка дверь при беседе с Витей..? - и умница...)
С другой стороны., лучше бы она затеяла разговор не на перемене., а после уроков......
Вдруг у мальчика по подкорке барабанила жирная точка.., поставленная в журнале супротив его фамилии учителем как раз следующего за переменкой урока..?)
Повнимательнее же к мальчику желательно...))
А этот чертов английский....?!)
Нахальный собирался же с силами..., а это надо.?)
Как там у Бернса - Ты свистни..., тебя не заставлю.....)
Проще же лучше.., да поласковее..)
И тренировки., тренировки.., тренировки....)
Всё.., я устала........
Я вобще решила организовать группу поддержки Натальи Даниловны и обратиться с просьбой к Самураю...)
Точно., счас и обращусь...
Мы требуем прекратить дискриминацию Натальи Даниловны!!..))
|
 509 | Dalio | 4/2/2001 8:13:43 PM | БелыйЛис --> очень интересные Ваши рассказы.
С удовольствием читаю. Спасибо огромное:-)))
|
| 508 | БелыйЛис | 4/2/2001 6:36:23 PM | Перекресток с желтым…
У меня был период песен Ю.Лозы.
Я должен объяснить. У меня память своеобразная. Спиралевидная. Если что-то
из памяти вытаскивается, какая-нибудь частичка, мелочь, сразу лавинообразно
накатывается все остальное... Можно сказать, что я помню все. Или могу
вспомнить все. Причем непроизвольно. Так вот память моя, капризный ребенок,
цепляется за ... песни, музыку, которые звучали тогда, в прошлом. И
забавляется, вытаскивая из прошлого, как в лотерее...
Ю.Лоза... Бессонные белые ночи творчества, голубая Якутия, и проносящийся в
5.30 утра самолет на Москву... прямо над головой, прямо над домом, где я
сижу за столом и перечитываю... зарисовку "Варю кофе".
Странное состояние. И устал, и доволен, и... через окно с моего пятого этажа
виден мигающий предупреждающий желтый глаз светофора...
Одинокий прохожий пересекает перекресток по диагонали... И вдруг он останавливается! Посреди
перекрестка...
И я понимаю, что это я...
Июль 2000 г.
|
| 507 | БелыйЛис | 4/2/2001 6:13:23 PM | Одиночество
Думать о себе не хотелось. Не хотелось вспоминать хорошее, стараться не вспоминать плохое. Все вокруг навевало, настукивало, как сейчас вагонные колеса, полнейшее одиночество…
В тамбуре на самом деле были еще парень с девушкой, но он их как бы не ощущал, не чувствовал. Они были, но не занимали его сознание, не способствовали возникновению мыслей о себе…
Было время, когда он упивался одиночеством, хотел быть одиноким. Он помнил еще, как ему приятно было осознавать, что окружающие воспринимают его как самодостаточного, а поэтому одинокого, значительного в своем одиночестве, а значит интересного всем и для всех своей объемностью, неординарностью, необыкновенностью.
Он не мог себя чувствовать ординарным. Не хотел быть веселым, открытым, понятным, легким в общении, простым. Был ли он одиноким? Друзья, знакомые чаще видели его другим. Именно открытым, именно простым, именно легким в общении и легко ранимым пустяками. Он мог не общаться…
Нет, не мог. Он не обижался ни на что. Ему было больно, но партнера по общению он в свои чувства, в свои мысли по большому счету не пускал. Переживал сам. И если это считать одиночеством, то он был одинок.
Он не курил. Было прохладно. Идти в купе не хотелось. Сейчас для него просто разговор был равносилен купанию в холодной воде Черноморского побережья в мае. Купаться можно, но не тянет. Ветерок одиночества остужает жажду общения, которую при всей своей противоречивости он имел.
Вернувшись к своему купе, он еще долго стоял и смотрел в окно, не фиксируя в памяти летящую картинку. Образ поезда, несущего его по железной петляющей ленте, тоже не волновал, как прежде.
Он думал о простейшем. Он знал, что его ждет в Москве. Одиночество. Оно могло изменить ему. Он мог встретить человека, способного помочь забыть о спокойном течении времени. Хорошо, если это будет девушка лет двадцати с умными глазами, интересными словами, большим арсеналом задумок и поисков в области открытий новых переживаний и чувств. Не обязательно любовь или влюбленность. Не обязательно красиво обставленные взаимоискания в области физиологии. Просто симпатия, просто искренность, просто любопытство и жизнь.
Очнуться от безликости будней. Забыть актерскую борьбу за свое одиночество. Не в жизни. В мыслях. Поговорить о самом. Открыться. И даже адреса не знать, и телефон забыть. Только улица Москвы, только лицо, подсвеченное витриной, только «до поезда пять часов». И отправление с Курского где-нибудь под утро. И знать, что одиночество остается в Москве. И ощущать этот неподдельный интерес во взгляде и мимолетную печаль в наклоне головы. И видеть цветы, подаренные тобой минуту назад. Поезд трогается…
Возникает желание плюнуть на все, выпрыгнуть из вагона, подбежать к той, значение взгляда которой так за ночь и не раскрыл, и… ждать, смотря в эти влажные серые глаза… ждать того мига, когда через глаза начнут разговаривать мечущиеся души, как птицы в тесной комнате, бьющиеся о стекло огромного окна, ищущие приоткрытую форточку взгляда.
Стоп! Одиночество, где ты?
Накрыло. И снова как под покрывалом успокаивающей ночи – тоскливо и неповторимо. До первых часов утра. Это уже будни. Никакой таинственности, никакой значимости.
Поезд громко стонал, отстукивая очередную стрелку. Мимо пробегали домики, огороды, линии электропередачи. На пригорке стояла собака. Люди шли, не обращая внимания на поезд, а значит и на него с его одиночеством, на тронутые безумством его мысли. Какие-то круглые деревья, похожие на голову легендарного сказочного великана, сторожившего меч, вызвали странное чувство причудливости и неестественности. На большом поле были разбросаны «великаньи головы». Как после лютой схватки. И у каждой меч, который они сторожат. И каждая одинока. Сторож всегда одинок.
Белый шум мыслей. Реакция на внешние раздражители минимальная. И вдруг все пропадает…
Окликают из купе.
- Молодой человек! Пожалуйста, помогите…
Женщина лет тридцати. На лице отпечаток нервозности и усталости. Как будто бы паутина. И отсюда недовольство своим ребенком - улыбчивой пятилетней девочкой – раздраженность по всякому пустяку, и этот приказной тон, облеченный в благородную форму просьбы. Чувствуя неловкость за свой тон, женщина обращается уже к дочери, делая какое-то внушение, смысл которого не понятен даже ей самой.
Переставив чемодан, он стался в купе. Появились мысли о прошлом. Он вспоминал ночь в Москве. Ночь одиночества в майской Москве. Курский. Он стоит в кассе возврата. Поезд, на котором он должен был бы ехать, уже два часа в пути. Его мутит. Неспокойно на душе. Где-то в районе Таганки готовит завтрак «результат одиночества годичной давности». Он вспоминает ночь. Года знакомства, писем, ожидания встречи оказалось достаточно для невысказанных до конца упреков при встрече. Он помнил радостное нетерпение вчера утром в первые десять московских минут, стоя перед телефонным автоматом, сдерживая сердце и прощаясь на время с одиночеством. Звонить или не звонить, вопроса не было. Как звонить, что говорить? Все-таки, муж, ребенок. Знать, что обрадуется, что ночью он будет с ней, обманывая себя в естественности ночного свидания… и лицемерить, как бы волнуясь перед разговором, входя в роль и желая общения. Да, это приятно. Но это уже начинается игра с обстоятельствами.
Проще идти по улице. Искать лицо. И найти. И идти дальше, гадая о будущем, думая о небе и солнце… или еще более возвышенном. Но он помнил ночь, стоя в очереди, гораздо более длинной, чем в обычные кассы. Казалось, что все опоздали на свои поезда.
Он помнил… Свеча, ее лицо, дрожь в теле. От холода? Музыка… От нервов? От испуга? От рук ее? Молчание… От невысказанности? От безысходности? Поиск новых истоков для искорок в глазах. Не хочется вставать, не хочется искать в себе силы. Пленник свечи. Огонь – печаль. Жалко себя? Ведь так все хорошо! Завтра – солнце, поезд, новые лица, отдых, тридцать дней отпуска… и так тоскливо, и так одиноко, и так яростно колотится сердце! О чем? Просто помнится прошлое…
Шелковистость кожи… днем… когда юбка залита шампанским. И страсть, и бред, и полная бесконтрольность разума над телом. Поиски, поиски, поиски в себе сил ответить. Тщетно.
… Она калачиком в домашнем халате на своей кровати… Спит. Его цветы, только что положенные на подушку. Она еще спит. Кажется беспомощная, маленькая, слабая… Нет, ошибся: спокойная, решительная…
- Ты получил мое письмо? Лучше сразу нам расстаться… Это все бесполезно. Хватит мне плакать. Больно. Да и прошло все… Ты этого добился…
Это уже позже… Последнее… почти последнее. А раньше? Приезды ее вспоминать не хочется. Свои были лучше и… честнее. По крайней мере, он был во время них в нее влюблен. В Москве она была дома. И все, что она делала, произносила, возводила в принцип, было как бы само собой разумеющимся. Даже ярость без основания, даже страсть без опустошения. Искушенности, вот чего не было в их отношениях. Правда – была, интерес – был, влечение – было, непредсказуемость – была, радость, красота, улыбки, нежность, наслаждение друг другом… даже гармония иногда была! Он вспоминал ее часто в любви. Неудержимую в наслаждении, правдивую в исступлении.
И все закончилось. Он положил цветы – она сказала. Он ушел. Уехал к родителям. Решил забыться. Тоже забыть. Встретил. Удачно встретил. От родителей ехал в Москву через пять дней. Как раз - майские, как раз - тепло, как раз захотел влюбиться и влюбился. Алкогольное опьянение, жажда новых отношений с новыми людьми. И завертелся отпуск, и забегали перед глазами новые лица… И снова он стал одиноким. Возвел одиночество в ранг фатальности и успокоился. Не захотел ничего менять, живя прошлым, думая о прошлом, тешась прошлым. Иногда до боли в затылке, как сейчас в купе скорого поезда, сидя напротив раздражительной женщины с улыбчивой девочкой, и слыша посапывание военного с верхней полки.
Но опять отпуск. И где-то там, в глубинах подсознания, всегда горит у него огонек надежды на случай, на встречу с искренностью, с добротой, с ответной улыбкой, на то, что люди не смогут жить без встреч, без общения, без влечения, без тоски, без стремления познать. И на все времена сохранится гениальность встречного взгляда, шепота на ушко, одухотворенность лица при соприкосновении душ, таинство гармонии всего тела человека и влияния его обнаженности на все и вся…
Эйфория мысли…
«Записать бы все это трескуче морозно, четко, рубано. Без употребления междометий, неточных прилагательных и перескакивания с одного на другое!» – подумал он и вышел из купе.
Его ждала нежданная встреча…
Он столкнулся с неповторимостью природы.
Глаза в глаза. Меркнет мир вокруг и уже трудно дышать и отвести взгляд.
Замерло сердце, вбирая в себя огромную массу крови и максимально затягивая свой очередной качок. И только после немых криков – «Ты кто? Ты где? Ты откуда?» - сжимается, гулко бьет в грудь, как в большой барабан, отдавая в висках. И учащенно стукая, бежит за «искренностью взгляда»...
Заворожено прикладывается рука к виску, и глаза не в силах стать глазами, после того как они превратились в инфракрасные излучатели, лазерные установки, пылающие угли жаркого костра!
Люто и холодно стало, когда закрылась за видением дверь.
1984-85 год
|
| 506 | БелыйЛис | 4/2/2001 5:03:10 PM | Красота
Как-то я захотел показать ей красоту…
Помнишь? За памятником, вечным огнем.
Озеро в длину все раскрывается оттуда. Закат… солнце слепит, багрово слепит.
Очень тихо, торжественно…
Лес отображается в озере. И тот контраст бетона памятника и заозерной нетронутой тайги…
И обязательно над всем этим голубое высоченное небо, отражающееся в озере и соединяющее в единое целое красоту и память о погибших ракетчиках…
1984 г.
|
| 505 | БелыйЛис | 4/2/2001 4:41:48 PM | Набрякшее небо
Помнится: она у него на руках, в глазах отчужденность, настороженность…
И совершенно не помнится, почему она оказалась у него на руках.
Ночь очень темная, фонари в тумане, блестящая от обилия влаги и близкого моря аллейка, шепот волн…
Ватная тишь и темень. Комок набрякшего грозой неба. Ползущие клочки тумана. Нереальность до дрожи… Никого…
Испуг… Губы… опять дрожь.
Отблески беззвучного грома. Молния – и та шепотом.
Потревожить? Обидеть?
- Поставь на место, где взял!..
- Только еще поцелую и…
- Ах, даже так?! Сейчас же…
Он целует и чувствует: постепенный переход шутливо-настороженной агрессивности в естественную податливость;
он чувствовал сначала ее напряженные руки, потом изгиб легкого тела, потом ее всю… прижавшуюся.
Глаза у нее остались закрытыми даже после окончания поцелуя.
Фонарь оттенял ее лицо, делал его рельефно подчеркнуто объемным. Губы приоткрыты, длинные ресницы подрагивают…
Он поставил ее на землю…
- Еще хочу…
- Чего? На руки или поцелуя?
- И того, и другого…
1990 г.
май
|
| 504 | Самурай | 4/2/2001 2:47:05 PM | ГОРОД ДОЖДЕЙ (продолжение)
Итак, из подъезда выбежала Шлезельдович и кинулась к Гулякину.
Гулякин сделал шаг навстречу Шлезельдович и на лету подхватил Горгону Иссаковну, взял её на руки и поцеловал. Горгона в припадке безумия гладила его по волосам, усам и ниже. Гулякин поставил её на землю и сурово произнёс:
- Горгона Иссаковна, мне пора. Я должен покинуть Вас. Непредвиденные обстоятельства. Боевая тревога. Я должен идти. Ваш номер телефона?
Шлезельдович, вся в слезах, кинулась на шею Гулякину и тому стоило немалых усилий вырваться из цепких объятий Горгоны.
Рыдающая Шлезельдович дала свою визитку лейтенанту, который небрежно бросил её на пассажирское сиденье автомобиля.
- Я Вам позвоню завтра, Горги - сказал на прощанье Гулякин заводя мотор своего "Порше". Мотор заревел и бросив воздушный поцелуй Шлезельдович лейтенант скрылся во мгле...
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
|
| 503 | Самурай | 4/2/2001 2:20:45 PM | ГОРОД ДОЖДЕЙ (продолжение)
Итак, лейтенант поцеловал Лизу. Да, Лизу. Теперь будет вполне естественно, если Елизавета Сигизмундовна превратится в Лизу. Она превратилась в Лизу, в пятнадцатилетнюю девочку, что вполне естественно и натурально.
Целуя Лизу лейтенант Гулякин вспомнил, что ему пора в штаб полка на дежурство. Перед дежурством он хотел заглянуть домой и поэтому было пора откланиваться.
- Лиза, я весьма сожалею, но вынужден Вас покинуть. Мне срочно нужно в штаб, где меня ждёт генерал. Он мне назначил ночное совещание. Старик не может принять без меня никакого решения. Во всём полагается на меня, целиком от меня зависит. Лиза, когда я могу Вас видеть?
- Ах, Вы меня бросаете, Саша? Вы меня не можете бросить... Как, уже? Ах...
- Лиза, Ваш номер телефона?
- Ах... Вот моя визитная карточка... Сашенька, когда Вы мне позвоните?
- Завтра, мадам. Я Вас разбужу своми звонком. Чуть свет... С рассветом... Да. Весьма.
- Ах, все мужчины такие обманщики. Я Вам не верю.
Гулякину это начало надоедать и вместо ответа он ещё раз поцеловал Хотинскую. Она никак не хотела от него оторваться и ему пришлось воздействовать силой. Отодвинув от себя Хотинскую он принялся раскланиваться с мужчинами и целовать руки женщинам. Откланявшись со всеми и перецеловав руки всех дам он поспешил удалиться пока не появилась Шлезельдович. Однако, когда он садился в свой автомобиль из подъезда выбежала Горгона Иссаковна...
|
| 502 | Самурай | 4/2/2001 1:42:12 PM | ГОРОД ДОЖДЕЙ (продолжение)
Итак, Гулякин и Хотинская кружились в фантастическом танце.
У Елизаветы Сигизмундовны вскружилась голова от запахов заморских фруктов исходящих от Гулякина. Гулякин улыбался и крепче сжимал бёдра Хотинской. Крепче... Крепче... Ещё крепче... Пистолет теперь упирался в грудь Елизаветы Сигизмундовны. Она смотрела снизу вверх на его улыбающееся лицо и видела насмешливые глаза, эти завораживающие глаза удава. Губы Елизаветы Сигизмундовны приоткрылись и она невольно потянулась к этим лихо закрученным чёрным усам...
Внезапно музыка оборвалась и Елизавета Сигизмундовна стыдливо опустила голову. Ростислав Чарлзыч заиграл мелодию бразильской серенады. Александр Гулякин пальцами прикоснулся до лица Хотинской, приподнял её лицо за подбородок одной рукой, другой рукой обнял за талию и поцеловал в губы...
|
| 501 | Самурай | 4/2/2001 1:09:56 PM | ГОРОД ДОЖДЕЙ (продолжение)
Итак, Козоблюм засуетился и разум его помутился ревностью. Козоблюм ревновал Хотинскую к лейтенанту Гулякину. Козоблюм возненавидел Александра Яковлевича. Но Александр Яковлевич и Елизавета Сигизмундовна забыли о Козоблюме, они забыли обо всём на свете...
Впрочем, это преувеличение. Лейтенант Гулякин помнил, что через час ему предстоит отправиться в штаб полка на дежурство, но Елизавета Сигизмундовна точно забыла обо всём на свете. Этот элегантный военный, этот немногословный сердцеед, этот нахал с чёрными усами, этот великан с пистолетом, который упирается ей в живот (это был не пистолет, но мы простим Елизавете Сигизмундовне её заблуждение. Мысли её были далеки от пошлости и вульгарности)... Она видела перед собой только этого блестящего кавалера с ослепительными орденами на груди и всё прошлое не имело никакого значения. Значение имело только настоящее и будущее, а этим настоящим и будущим в глазах Елизаветы Сигизмундовны был он - великолепный бравый офицер Александр Яковлевич Гулякин. От него не пахло яблоками, или апельсинами, этими прозаичными фруктами ... О, нет! От него пахло спелым сочным абрикосом, от него пахло киви и авокадо...
|
| 500 | Самурай | 4/2/2001 12:48:06 PM | ГОРОД ДОЖДЕЙ (продолжение)
Итак, Горгона Иссаковна предавалась мечтаниям в уборной, а Александр Яковлевич Гулякин вернулся к столу, где веселье было в самом разгаре.
Ростислав Чарлыз, супруг юриста Циклопова, играл на гитаре старинный романс. Его супруга пела приятным баритоном, а Козоблюм подпевал тоненьким дискантом. Косяков танцевал с Филиной Марфой Кузьминичной, а Рассольников ковырялся вилкой в зубах.
Гулякин не стал долго думать и с замашками английского лорда подошёл к Хотинской и пригласил её потанцевать.
Под аккомпанимент гитары Ростислава Чарлзыча Гулякин кружился в каком-то фантастическом танце с прильнувшей к нему Хотинской. Гулякин танцевал танго и выделывал самые сложные па, но Хотинская не умела танцевать танго. Гулякин притянул её к себе за бёдра и кружась по комнате отходил всё дальше от стола увлекая Хотинскую в самый дальний угол зала, подальше от глаз и ушей гостей, в особенности подальше от глаз и ушей Козоблюма, который начал проявлять видимые признаки беспокойства...
|
| 499 | Веселая | 4/2/2001 12:44:28 PM | Читатель, не расслабляйся, вот они, новые пресонажи захватывающего действа:
Шлезельдович Иссак Моисеич - отец Горгоны Иссаковны
Шлезельдович Раиса Абрамовна - мать Горгоны Иссаковны
|
| 498 | Самурай | 4/2/2001 12:25:31 PM | ГОРОД ДОЖДЕЙ (продолжение)
Итак, Гулякин отправился в уборную, где Горгона Шлезельдович в истерике продолжала заламывать руки.
Гулякин подошёл к двери уборной и услышал приглушённые стенания Шлезельдович. Для Гулякина это не явилось неожиданностью - за несколько лет службы в армии он привык к виду женщин бьющихся в истерике, привык к сценам и патетическим восклицаниям. Словом, лейтенант привык к тому, что всегда сопровождает жизнь армейского офицера. Лейтенант Гулякин удивился и оскорбился, если бы Шлезельдович была спокойна.
Гулякин не стал стучаться в дверь, а достал перочинный ножик, открыл замок и оказался наедине с Шлезельдович.
Даже не посмотрев в сторону Горгоны Иссаковны, он с невозмутимым спокойствием вымыл руки и помочился в унитаз.
Остолбеневшая Шлезельдович с восторгом наблюдала за действиями лейтенанта, который всё с тем же невозмутимым спокойствием, насвистывая мелодию из оперы Вагнера и так и не вязглянув на Шлезельдович, вышел вон из уборной и закрыл за собой дверь.
Шлезельдович восхитилась и решение отдаться Гулякину в ней окрепло. Мало того, в тот момент, когда Гулякин мочился в унитаз она твёрдо знала, что любит лейтенанта. Она захотела выйти замуж за лейтенанта Гулякина во что бы то ни стало. Она хотела иметь от него детей - мальчика и девочку. Она хотела познакомить его со своими родителями - престарелой четой Шлезельдовичей, Иссаком Моисеичем и Раисой Абрамовной...
|
| 497 | Самурай | 4/2/2001 11:56:33 AM | 164 см Легкомыслия --> (494)
Мы обязательно вернёмся к полюбившемуся Вам Витьке Живоглазову. Одна из глав нашей повести будет посвящена Витьке, педсовету, родительскому собранию и т.д. Не торопите события, мадам.
|
| 496 | Bro onF1y | 4/2/2001 11:12:29 AM | 164 см Легкомыслия --> (494) Хм.. Простите, что встряю, но, по-моему, ответ на Ваш вопрос уже заключен в Вашем же сообщеннии. А именно: упоминание детей, которые "изо всех возможных мест возвращаются усталые, но довольные".
Поясняю. Учитывая определенный экстремизм, присущий, как известно, нынешней молодежи, семнадцатилетний Виктор Живоглазов не мог не использовать ситуацию "на всю катушку", то есть испробовать все новые способы и рецепты, почерпнутые из популярных среди молодых людей журналов и видеофильмов. А поскольку действовать пришлось самому, управляясь кроме того и с телом находящейся в прострации Натальи Даниловны, то суммарная нагрузочка упражнения достигла примерно величины усилия, достаточного для разгрузки вагона угля.
А вот у меня лично возник другой вопрос. Что именно автор имел ввиду под фразой "Почувствовав запах юности..."? И почему этот именно запах лишил (так кстати) учительницу сил, равно как и способности сопротивляться? И вообще, что это за запах ("не то яблоками, не то апельсинами..") такой магический? И не исходил ли этот запах из специального баллончика? И не притаился ли в углу кто-либо из Витиных приятелей? (С видеокамерой).
Было бы весьма интересно узнать Ваше легкомысленное мнение...
:)))
|
| 495 | Веселая | 4/2/2001 9:24:00 AM | 164 см Легкомыслия --> (494)
И всё-то тебе не так, да не Эдак...
Собьешь бойцовский настрой своими насмешками Вите Живоглазову...
"Быстро вышел, быстро вышел..."
Переменка кончилась вот и быстро вышел, человек может на уроки торопится...а ты только и знаешь, что прикалываться...Читай внимательней...
А "анализы" мы потом в кучку соберем...
|
| 494 | 164 см Легкомыслия | 4/1/2001 7:41:01 PM | Самурай --> (490)
Вопросы на бегу..)
Ув.-ув.-ув. Самураище..!
Извини., я догадываюсь., что ты счас занят описанием трогательной встречи в уборной Гулякина и Шлезельдович.....
(Мда., Весёлая.., спасибо тебе...)
Но! Белье не могу спокойно ж гладить.., жжёт любопытство..)
Нет., ничего подобного., я осторожна с утюгом..)
У меня вопрос по ходу текста..
Глянем вместе -
наглый Витька Живоглазов вышел из классной комнаты усталый, но довольный...
Это что..? Литературный штамп..? Помнишь вечных детей из школьной программы., которые изо всех возможных мест возвращаются., "усталые., но довольные"..?)
Или реальное отражение ситуации..?)
В таком случае я в некотором недоумении..)
15 минут.., говоришь...?
Если уж нахальный Витя собирался с силами для того., чтобы выпалить семь слов по-английски....
Сбор с силами для иных действий входит в это время..?)
И руки у него, говоришь., сильные..?)
Надо же.....)
Слышь., Самурай.., а что ж он тогда так быстро-то усталый вышел..?
Вряд ли в сложившихся обстоятельствах он занимался каким-нибудь атлетическим видом секса..
Посему - а не включить ли Наталье Даниловне в повестку дня следующего педсовета вопрос о слабой физической подготовке старшеклассников...?
А., как ты думаешь..?)
Или Живоглазова те самые семь слов так обесточили.?))
|
| 493 | Самурай | 4/1/2001 3:39:21 PM | ГОРОД ДОЖДЕЙ (продолжение)
Итак, Прокисян отвернулся от Рассольникова и стал слушать Елизавету Сигизмундовну Хотинскую, которая рассказывала о своих творческих планах.
- Мой новый роман будет о любви богатой французской графини и бедного русского инженера. Не правда ли, оригинальный сюжет?
- Ах, какая пикантная ситуация, - начала восхищаться Гонина, лучшая подруга Хотинской, - какой простор для твоей бурной фантазии, моя дорогая. Это просто чудесно, прелестно восхитительно...
- Прекрасный сюжет, - подтвердил Пройдохин и его жена закивала головой в знак согласия.
- Божественно! - завопил Козоблюм, - Потрясающе! Гениально! О, моя богиня! Я преклоняюсь перед Вами, Лизанька!
Лейтенанту Гулякину надоело это слушать и он пошёл в уборную проведать Шлезельдович...
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
|
| 492 | Самурай | 4/1/2001 3:11:38 PM | ГОРОД ДОЖДЕЙ (продолжение)
Итак, Пташкина вспоминала Витю и краем уха слушала доктора Лапсердака.
В это время на другом конце стола пьяный актёр Прокисян жаловался Рассольникову.
- Понимаешь, Сеня, - задушевно говорил Прокисян, - теперь стало совсем невозможно играть. Зритель не понимает игры. Совсем не понимает... Я хочу играть Гамлета, Сеня, а ставятся вульгарные мелодрамы. Зритель не идёт на Гамлета... Ох... Ах...
- Я понимаю Вас, маэстро. Помните, Господь наш Иисус Христос призывал нас к терпению, - начал проповедовать Семён Серафимыч, - ищите да обрящете! Иже еси на небеси, да приидет царствие Твоё, благословенный Отче наш Поднебесный! Ниспошли ты нам свою святую благодать да узри страдания раба своего Прокопа Прокисяна!
Гамлет-Прокисян испугался и поспешил налить Рассольникову полный стакан водки и предложил ему выпить на брудершафт. Рассольников не смог отказаться и после того как выпил водки его мрачное состояние духа немного рассеялось и он стал лучше понимать Прокисяна.
- Послушай, Прокоша, ну какой из тебя Гамлет? Гамлет должен быть худым и молодым, а ты пузатый и старый... И нос у тебя красный. И плешь на затылке. Ну какой ты Гамлет? - с пьяной откровенностью вопрошал Рассольников актёра.
Прокисян обиделся и отвернулся от Рассольникова с видом оскорблённой добродетели и стареющей примадонны...
|
| 491 | Веселая | 4/1/2001 2:27:17 PM | Внимание, дорогие читатели, новый персонаж.
И так приветствуем -
Витя Живоглазов - нахальный подросток семнадцати лет
|
| 490 | Самурай | 4/1/2001 1:49:43 PM | ГОРОД ДОЖДЕЙ (продолжение)
Итак, побольше трупов!
Наталья Даниловна слушала Лапсердака и хлопала ресницами. Она удивлялась речам доктора, но благоговела перед медициной, этой великой наукой.
Наталье Даниловне было двадцать восемь лет и она была учительницей английского языка в лицее. Она слушала Лапсердака, но из головы её не выходил случай, произошедший с ней сегодня на перемене после урока в старшем классе.
На перемене к ней подошёл Витя Живоглазов, нахальный подросток семнадцати лет и глухим голосом попросил уделить ему десять минут наедине. Живоглазов сказал, что дело идёт о жизни и смерти и только Наталья Даниловна может спасти его. Разумеется, голубоглазая Наталья Даниловна повела детину в свой класс и заперла дверь приготовясь помочь советом юному воспитаннику. Она усадила Витю напротив себя и сказала:
- Я Вас слушаю, Виктор.
- Наталья Даниловна, - начал Витя смотря куда то вбок, - Наталья Даниловна, я...
Возникла минутная пауза. Витя собирался с силами и затем выпалил:
- I want you! I want you now!
Витя вскочил, схватил Наталью Даниловну своими сильными руками и с безумным видом принялся мять грудь Пташкиной и покрывать поцелуями её лицо. На Наталью Даниловну нашёл столбняк и она от неожиданности даже не сопротивлялась. Когда же Витя повалил её на стол в её голове мелькнула мысль о том, чтобы дать должный отпор зарвавшемуся юнцу, но от Вити так хорошо пахло... Не то яблоками, не то апельсинами... Ах... Почувствовав этот запах юности Наталья Даниловна обессилела и на протяжении следующих пятнадцати минут была способна лишь стонать и наглый Витька Живоглазов вышел из классной комнаты усталый, но довольный...
|
| 489 | Самурай | 4/1/2001 1:15:51 PM | ГОРОД ДОЖДЕЙ (продолжение)
Итак, заметно повеселевший лейтенант Гулякин окинул взглядом всю компанию и взор его остановился на Пташкиной Наталье Даниловне.
Наталья Даниловна слушала доктора Лапсердака, который рассказывал ей об удивительном случае исцеления больного гейморитом. Доктор Лапсердак с коллегами удалили больному одно лёгкое и после этого гейморит как рукой сняло. Правда, через пару недель пациент доктора Лапсердака скончался, но эксперимент по удалению лёгкого при заболевании гейморитом имел, по мнению Лапсердака, неоценимое значение для медицины. Доктор Лапсердак объяснял Пташкиной, что для прогресса в деле медицины докторам необходимы трупы. Докторам, говорил Лапсердак, нужна практика. На одной теории далеко не уедешь. Нужно постоянно практиковаться в деле расчленения трупов - только так можно изучить анатомию человека. У каждого человека своя анатомия и печень одного человека совсем не похожа на печёнку другого. Расчленив один труп можно изучить анатомию одного человека, но никак не другого. Медикам нужны трупы, как можно больше трупов - таков был лейтмотив лапсердаковской речи...
|
| 488 | Веселая | 4/1/2001 1:04:27 PM | Самурай --> (486)
Могли бы и до завтра "додержать благодарствие".
Теперь гадай - благодарите или нет.
|
|
|