СлонокНосатыйВ тот солнечный удивительно теплый, не жаркий, а именно теплыйдень,когда наш отдых подходил к концу, и с каждой минутой становилосьвсе яснее, что это никогда уже не повторится, и хотелось упеть впитатьв себя все самые яркие ощущения... лес со мхом, в котором утопалипощиколотку разутые ноги... небо, ласточки, кузнечики, непристаннотрещавшие на опушке... поле, до горизонта голубевшее от васильков...В тот день я впервые в жизни ощутила всем своим существом, что я счастлива,безумно, до боли счастлива...Как же не хотелось терять это...Но предстоящий через день отъезд, как огромный предупреждающий восклицательныйзнак, буквально кричал внутри меня - торопись... этого уже никогдане будет...
Столько грибов, как в тот день, мы не собирали еще за весь месяц нашегопребывания на Валдайской возвышенности... Лес будто хотелпреподнести нам подарок на прощанье... Их некуда было складывать...белые, подберезовики, подосиновики... других и не брали вовсе...Мы всегда разбредались по лесу в разных направлениях... отец убегалглубоко в чащу, мать по опушке... я где-то между ними...Мишка оставалсявозле машины. В тот день мы долго прочесывали знакомые уже леса, икак уже писала, не безрезультатно.Уставшие, но необыкновеннодовольные, мы с мамой вернулись к машине...Отца еще не было, Мишкавырезал какую-то фигурку из толстого сучка... Мы достали трехлитровуюбанку парного молока, купленного утром в одной из попутных деревень, буханкухлеба и стали жадно утолять свой разыгравшийся не на шутку аппетит.После еды нас разморило на солнышке, мы с мамой разделись и легли загорать...Время шло, отца не было...Надо было ехать обратно, заниматься грибами...Мы стали сигналить... на условный сигнал никто не ответил... времянеумолимо бежало вперед... Мы начали волноваться... И вдруг далеко впереди наубегающей по холму проселочной дороге появилась маленькая фигурка... Она спускаласьс холма, озарённая послеобеденным солнцем на фоне голубого-голубогонеба... ОН приближался, на плечах как коромысло лежал посох, с каждогоего конца свисали полные пакеты грибов, с каждой минутой он становилсявсе больше... вот уже стало видно, как он улыбается... Как он улыбался...Мама попробовала было поворчать, но его детская радость, исходившаяиз самого сердца и озарявшая его лицо ярче чем солнечные лучи, передаласьи нам... В какой-то момент мне вдруг стало ужасно тоскливо... резануламысль... а вдруг это правда, вдруг никогда больше... Но я погнала еепрочь вместе с назойливой пчелой, прилетевшей с пасеки, уютно разместившейсяна опушке...
По дороге мы усиленно вычёсывали волосы, смеялись, отец как всегдабалагурил... Потом я разложила всю эту массу грибов на балконе, чтобпо традиции сфотографировать такое чудо... Отец стоял рядом и рассказывалзнакомому очередную историю из своей удивительно интересной жизни...А через день мы уехали... Как в кино, шёл дождь, который еще большедавил на итак расстроенную психику...
Когда папа погиб в декабре того же года, недождавшись внука всего-томесяц, всё оборвалось... Только перед глазами стояла та самаякартинка, как он спускается с холма, озарённый лучами послеобеденногосолнца...
11.03.98Ветка сирени ударила по стеклу. Маленькая девочка бодро соскачила сдиванчика. Бабушка еще дремала на старой перине, она страдала бессонницейи с трудом засыпала под утро. Они жили в старом, казавшемся таком огромном,двухэтажном доме, который готовился отметить свое столетие, в однойиз самых маленьких, но удивительно уютной комнате.Накинув халатик и сунув ноги в сандалии, девочка тихо, чтобы не нарушитьбабушкин сон, подкралась к окну. Распахнув створки, оназамерла... Всю ночь шёл дождь, и в комнату ворвался до того свежийвоздух, расстворивший в себе аромат мокрой зелени, сирени ивишни, что на несколько мгновений у неё замерло дыхание.Солнышко было еще на другой стороне дома, и сюда заглядывали лишькосые лучи, пробивавшиеся сквозь густую листву.Бабушка пошевелилась: "Ну что, ранняя пташка, опять раньше меня проснулась?Ты у нас "жаворонок", не то что твои мама с сестрой, тевечно, как удрыхнутся - не добудешься к завтраку. "Она всегда это говорила,и как-то добро-добро, мол, что уж поделаешь: "Совы они унас. "После недолгих выяснений, что будет в это утро на завтрак: кашаили омлет, которые периодически чередовались, все пошлиумываться. Тогда было два умывальника: в доме (в чулане) и на улицевозле крыльца. В такое утро, разумеется , совсем не хотелосьзаглядывать в мрачный темный чулан.
Как же хорошо оказалось на улице. Песчаные дорожки, не успевшие ещевпитать всю влагу, местами поблескивали лужами, мокрыелистики трепетали на нежном июньском ветерке, от птичьего щебета иаромата жасмина кружилась голова.Умывшись прохладной с ночи водой, девочка весело побежала по тропинкек калитке... там, по обеим сторонам дорожки рос шиповник, содной стороны красный, с другой - белый. Как раз в это время он цвел,и к нему слеталось неимоверное количество разных бабочек ижуков, которые так интересовали девочку. Бабушка вышла на крыльцо,окрикнула к столу. На обратном пути девочканаклонилась, сорвала несколько ягод клубники...После завтрака долго спорили, кто будет мыть пасуду, убрались и пошлина рынок. Солнышко начало припекать, лето было в разгаре.А на обед был потрясающе вкусный бабушкин борщ и любимые "загорелые"- копчёные сосиски с картошкой, бабушка всегда вкусноготовила и накармливала доотвала, периодически подкладывая очередной"маааленький" кусочек. После обеда какполагается - отдых. Бабушка ложилась на перину или выносила раскладноекресло под яблоньку, а девочка забиралась вгамак, подвешенный к двум клёнам, и мерно раскачиваясь, читала очередную книжку.Вёдра и тазы,предусмотрительно расставленные под все места, откудас крыши стекала дождевая вода, были переполнены и всерешили объявить сегодня банный день. Удивительно, но только после дождевойводы волосы становились настолько мягкими и пушистыми.Полдник: стакан холодного коровьего молока и кусок черного хлеба, такойхлеб делали только там...
Вот уже и вечер, в сумерках приторно сладко пахнет душистый табак,раскрывая свои беленькие цветки, становится прохладно, бабушкавсе пытается уговорить девочку одеть кофту - бесполезно.Пока жарятся ароматные сырники, которые, кстати, тоже только у бабушкиполучались такими нежными и вкусными, девочка собираетклубнику к чаю. Бабушка любит в прикуску с сахаром.Вот и стемнело, программа "Время" закончилась, пора и на боковую. Вымывноги остатками дождевой воды, обе идут в свою комнатку. Ссожалением закрывается входная дверь. Бросается последний взгляд наусыпанное звездами небо и яблоню, страренькуюпосаженную когда-то дедушкой, но до сих пор приносящую плоды. Странно,но её яблоки всегда светились в темноте как фонарики.Ну вот и легли, обе с книжками, тихо так, спокойно, сегодня ночью небудет дождя... а завтра будет новый день, непростой, это будетпятница, и, возможно, приедут родители, девочка уже сейчас представлятсебе, как она будет прислушиваться к проезжающим мимомашинам, лёжа в гамаке, как будет бежать к калитке, заметив за нейрадостные лица родителей. Потихоньку сон одолевает, она незамечает уже как бабушка гасит свет.
Сегодня утром, почему-то первым делом, соскочив с кровати, я распахнулабалкон. Мокрый асфальт и свежий ветерок... похоже, что всюночь шел дождь.
Иногда мне кажется, что я живу на этой планете уже много-много лет...Почему? Смотришь на реку, прислушиваешься к всплеску волн и стрекотаниюцикад, ёжишься от сырого ветерка, доносящего с другогоберега чей-то задорный смех и думаешь, думаешь... вот потянуло дымком...пойти согреться? Нет, не хочется нарушать это дремотноесостояние, лучше поплотнее закутаться, обхватить колени руками и смотреть,смотреть как отражаются звезды в рябом зеркалереки... Как хорошо-то!!! Ноги немного затекли, но это даже приятно.Шлёп... наверно, лягушка спрыгнула в воду. Тихо так, спокойно.А мысли такие тягучие, филосовские... Нет, все-таки надо к костерку...Медленно поднимаешься, разминаешь ноги... Как быстроразливается кровь... сразу меняется ход мыслей... Хочется что-то сделать...идешь к огню, потираешь над ним руки... Эх, даже муражки поспине волной. Прутиком шевелишь угли, какой забавный рисунок... чтоможет быть вкуснее поджаренного над огнем куска черногохлеба? Хрустишь слегка подгоревшей корочкой, нарушая ночную тишину...Благодать... участившаяся зевота наводит на размышления, что пора быи... спать как хочется. Но что-то удерживает... еще чуть-чуть...Ты знаешь, что завтра всё будет иначе... пройдет еще один день... Всеотложится где-то вглубине головного мозга... И когда-нибудь, совершеннонеожиданно всплывёт в памяти...Память, коварная штука, почему нельзяпомнить только хорошее? А что, вообще есть память? Почему иногда кажется, чтовсё это уже было, всё в точности, в каждой детали? И ты уже сидела такна берегу, обняв колени и размышляла о странностях бытия...А может, я и впрямь, живу на этой планете уже много-много лет?
