Kurt

Седовласый ,строгого и приятного вида старик сидел за большимпыльным столом.Его окружали книги...

"Идеальный мир-утопия, утопия всех времен, народов и многих умов. Да,люди нашли одно идеальное порождение мироздания. Но только ли одно, какбы там ни было тяжело отрицать, что мертвый мир  идеален, и советуювам это запомнить, такой мир ничего не может всколыхнуть, он идеален поструктуре по строению и бытию. Но один ли он?"

Тишина воцарялась в комнате, все, что в ней говорилось всегда было научнои всегда до конца правильно, и было бы странно предопологать, что можноизменить эту традицию...

Открылась тоненькая книжечка, зашуршали страницы...

"Но влюбленный, один страстно влюбленный в мечту, создал, а точнее разработал,придумал для себя, еще один идеальный мир,а может, просто осознал его."

Страницы раскрылись:
-Он метался, метался в поисках долгожданного и единственного для него.
-Она искала Его, Его того, кого она ищет всегда.
-Они были сущностями друг для друга и единственными существами в ихмире.
-Но вот обрести Себя, а точнее свою вторую половину им было чрезвычайносложно, а точнее, приходилось каждый день искать заново, а найдясь, ониупивались друг дружкой, но в конце дня Она уходила и им предстоялось вновьнайти Себя.

"Он рассуждал так: человеку хорошо одному, он живет в абсолютном единствес собой, и у него не будет ничего плохого, так что окажись он в миреодин, он будет счастлив... Но эта жизнь достаточно скучна, да она идеальна,но ей не хватает любви, а человек может любить. Да, положим, любовь невечна, и двое могут наскучить друг другу, но ведь должен быть и выход длядвоих."

В глазах старика засияла искра, ранее с ним такого не случалось, егорассказы о совершенных творениях мира или его новшествах никогда не заставлялиранее его глаза блистать, хотя в них все еще таилась живая тень, тень молодости."И выход для него нашелся, он решил так: ОНИ будут расставаться и вновьобретать друг друга, и так каждый день, и мгновения, что будут их разделять,будут преображать их, Она будет уходить, а Он ждать. Потом он будет вновьсоблазнять Её, а она Ему отдаваться, и каждый раз заново..."

Страница перекинулась:
-Они были счастливы вместе, но они должны были расстаться, и их непечалило это, так как они находили каждый раз что-то новое, Она уходилаи изменяла ему, изменяясь сама. Они заново рождались и заново воссоединялись,им не была нужна память их прошлого, они обретали свое настоящее каждыйраз новое, но каждый раз вместе, если, конечно, сразу находили Себя, ноони научились делать это
сразу, так что и не расставались, их разлучали лишь мгновения, но имхватало их, а если нет, то и мгновения продливались...

Воцарилась тишина, всегда повествования старца были абсолютно логичны,но это-то было абсолютно непонятно, где та идеальность мира, о которойон говорил, наоборот все как-то глупо и непонятно... или, может, иногданадо просто верить, или сама вера дает понимание. Но старец говорил, всеэто абсолютно уверенно, даже более твердо, чем обычно. Странно, может,и правда, идеал в том и заключается, что в нем нету уравновешенности иясности, абсолютной логики, как знать, но это был всего лишь еще один урок,который надо было запомнить.

Комната пустела.

Старец сидел над своими книгами, и со страницы, над которой он склонялсяна него пристально смотрели ясные Глаза, Они ждали Его...


Мир на двоих (для одних)

Они долго ждали их встречи. Они ЖЕЛАЛИ её. И они дождались её. Что онипрошли перед этим? Это было прекрасно, если разлука любимых может бытьпрекрасной. Каждый из них по-своему страдал и упивался ею. Чего там тольконе было. Но это было! А сейчас они были вместе несмотря не на что.

Он мягко касался её щеки рукою.

-Наконец-то ты со мной. Правда, здорово?

-Да... (прикрыв глаза и сузив губы в улыбку)

-И что дальше? Нет, и не заикайся даже. Эти несколько дней мы вместе,и мы больше ни о чем думать не будем. БУДЕТ ЗДОРОВО! (печально, но какмог приободряюще ).

-И так будет вечно... (почти шепотом одних губ) (странный сарказм, ноона знала, он любил эти слова об их вечности.)

-Конечно будет, никто не сомневался... (просто как подтверждение). Кактам твои родители? Еще не молятся о моей смерти? (с улыбкой)

-Ой, ну ты что такое говоришь. Конечно, нет. Перестань так говорить.

-Да ладно, я пошутил (приближаясь к её губам).

(маленький поцелуй)

Мы вот так прижмемся и не будем разрываться эти пару дней. Правда?

-Конечно, прелесть. (они еще сильнее приблизились друг к другу)

-Ну надо же. Раз хрен знает во сколько видимся, а у тебя месячные...:(ну да ничего... Так бы всегда...

-Перестань…

-Хм.:) А хотела бы, чтобы вдруг мы оказались в мирке только для насдвоих? Ну так же, как на необитаемом острове. Правда, это было бы Нечто!?

-Я же говорю, ты безумец...

-Ну так хотела бы? Со мной? И только со мной?

-...все равно так не будет...

-Но все же? Смогла бы прямо сейчас пожелать, просто пожелать? И ничтовокруг не будет нам мешать, не этот шум за стеной. Не те расстояния, чтовсе время разделяют нас.

-Ты безумец. (мягко улыбаясь, и еще сильнее прижимая плечом его рукук своей шее)

-Так давай пожелаем. Сейчас сольемся воедино и пожелаем. А? Давай!?

-Давай...

Это всего лишь была игра. Всего лишь желание. Чуть-чуть вслух, а в основномпро себя. Они еще не успели закончить своего таинства, своего "заклятия-желания"как их тела уже сплелись совсем в иное таинство. Как проистекало оно, осталосьмежду ними.

Но вот один из них начал спускаться с кровати, на которой они до этогобыли все время. Он уткнулся в стену. В стену там, где должен был быть лишьвоздух.

-Что это?

-Не знаю.

-Твердое, как стена.

-Но там же ничего нет, все прозрачно, воздух.

-Ага, заметно. И головой я об него ударился...

Минут десять они тупо тыкались в воздушную стену. Но все говорило самоза себя. Да и звуков снаружи не раздавалось. У стены не вкуса, не температуры.И воздух в оставшемся пространстве при этом не уменьшался.

Проходили часы. Они просто ждали, разговаривая, пытаясь понять, чтои как. Припоминая все известные им фантастические истории, магию, религию,всё!

Времени прошло явно больше, чем должно было. За это время кто-нибудьобязательно должен был зайти в комнату, которую они видели через пелену,уже через пелену Чего-то. Видимо, через пелену своего Желания...

-Ты знаешь, мы ведь именно этого и хотели. Но, как всегда желая забылиуточнить. И теперь. Теперь все так, как мы желали. Но при этом нас ждетсмерть. Еще пару дней, и мы просто умрем от жажды. И при этом я не хочуоказаться здесь в собственных нечистотах...

Извини, что говорю все это, просто нервы начинают сдавать. Все будетхорошо.

-Когда-нибудь как-нибудь…

-Ну так что будем делать? Вроде, сделали уже все что могли. Выхода отсюданет. Да мы просто, наверное, и не здесь. А жажда уже дает о себе знать.Тут душновато...

-Я не знаю. Просто не знаю.

-(почти криком) И почему ты всегда отвечаешь так, почему всегда что-тоделать, решать, должен я?!

-Не знаю.

-Да убери ты эту мудную улыбку, ненавижу её.

-Хм. Хорошо, как скажешь...(скорее увеличивая ту самую улыбку)

-Ладно, ладно, извини я не прав.

(Воцарились счастливые мгновения тишины. В такие моменты говорят, чтокажется, что лишь тень ведет свои беседы с воздухом)

-Ты знаешь, у меня только одно предложение. Я долго думал. И я не хочуобречь нас, тебя, на мучительную смерть. (Он нервно хрустнул шеей, повернувеё на бок.)

Давай, хотя бы один из нас, то есть ты, покинешь эту жизнь прекрасно,как только мы можем это придумать сейчас.

-Да, и интересно как....

-(его голос срывался) В оргазме. Я сверну тебе шею в последний момент.А потом постараюсь тоже самое проделать с собою, я не вижу лучшего выхода.А твою шею я сверну четко. Мои руку знают, как повернуть её, что бы довернутьточно. Я слишком долго мучился со своей. (Он еще долго мог бы говоритьоб этих подробностях, о том, как он научился своими руками смещать позвонки,так что бы снимать боль. О том, что он знает где предел поворота и сворачивания.

(В такие минуты такие глупые, ненужные детали почему-то кажутся оченьважными или просто есть потребность хоть что-то говорить)

-Не знаю! Делай что хочешь. (Она наконец начала плакать, он тоже. Былопросто больно ).

(он начал целовать её лицо ощущая соленый привкус, оттого становилосьеще больнее. Плач срывался на крик. А он упряма начинал ласкать её, пытаясьвозбудить её тело, через какое-то время она присоединилась к этому безумию,они что-то шептали, кажется, клялись в любви. О том, что на небесах ихтакже ждет встреча. О том, что в жизни никого лучше никогда не было. Онипроклинали одно и благословили другое. Они вспоминали прошлое, но уже немечтали о будущем. А потом они замолкли. Их тела продолжали трение, а точнеетерзания. Скорее это делал он, а она уже просто поддавалась. Обоих лихорадило.Рыками они менялись местами.

-Прости любимая. Я не знаю, как я так мог. Я тебя обожаю, прости, расслабься,давай кончим все это. ДАВАЙ! ДАВАЙ! ДАВАЙ!

Eё тело содрогнулось, и продолжило. Физиология, несмотря ни на что,брала свое.

Наверное, его руки промедлили, наверное, всего на пару секунд. И наверноеона уже ощущала все вполне адекватно, страсть спала. А может, последниеминуты она уже ничего не ощущала. Её глаза вспыхнули. Широко раскрылись.И затухли. Шея издала хруст.

Он лег на нее продолжая, свои движения. Из груди с гулом вышел воздух.Сквозь слезы он что-то лепетал. Целовал и насиловал её труп. А вокруг.Он даже не оборачивался вокруг. Он не смотрел, есть ли там та пелена. Онзнал, что её там не должно быть. Этот мир был для них двоих. А раз он осталсяодин, мир тоже разрушен. Он также думал о том, что, может, и хорошо чтовышло все именно так. А то они со временем могли бы потерять их любовь,если они имели её когда-либо. Но все это он думал, когда она все еще былажива. Была тут.
Он знал, что это последнее о чем он думает, и не хотел знать, что думаетона.

А сейчас, а сейчас его схватило остервенение. Он начал откусывать отнее кусочки плоти. Кричать о том, как прекрасен... О том, как... его рассудокпомутился... его еще многое тревожило.

Но это тревожило уже не его, а кого-то другого. Совсем другого Безумца.


Пылало ярко солнце, играл лаконичный оркестр, захлебывающийся в собственныхтактах... собирались призраки жизни, люди, люди пришедшие на эту церемонию...Главой торжества, а точнее его церемониалом являлся красивый, не смотряна незрячий глаза и почти преклонного возраста мужчина. Его чистое, постранному чистое лицо устремлялось постоянно вверх, к звездам, хотя ихи не было, в небе возвисало алое солнце...

Гости: Мужчины во фраках, дамы в строгих одеяниях... богато накрытыестолы, тихий гомон, все как будто как  надо.

Виновники торжества: Молодой человек с бледным лицом, во всем белом,равнодушный ко всему происходящему... Молодая в свадебном платье не режущегочерного цвета... Родители молодого, внимательно следящие за происходящим.

Медленное продвижение церемонии... Процессия как будто должна разделитьсяна двое: на тех, кто хоть что то понимает и на тех, кто ничего пониматьне хочет, слишком странное для них для всех сочетание происходящего. Хотя,хотя, может, так и надо - это не их дело, и таковым они его видеть не хотят,онитут, и пусть они не знают, смеяться или плакать,но все так, как оно есть,и, кажется, что их
это более чем устраивает. Но почему-то в душе у каждого притаился страх,своего рода первородный страх. И все же здесь себя обманывают все.

Мечущееся мысли... мысли, сплетенные в тугой сумбур происходящего. Полнаяапатия, глупое предвкушение, "неужели это так должно было быть, неужели это счастье и почему так... я, он, мы вместе, ну за что мне такая судьба"каждая минута, проведенная с ним, хотела наполнить о себе... каждый этотмиг был внутри нее... сильное головокружение, темнота в глазах, "интересно,что это на меня так нашло, все так прекрасно... нет, я зря унываю, надокричать Ура. "Она делает еще один шаг вперед,вперед к алтарю... Двое детейподдерживают длинный шлейф... их глазки бегают...

"..."Сопровождающие свидетели, крепкие по сложению и духу мужчины...и абсолютное спокойствие сопровождаемого.

Церемония началась... Мягкие слова струились из уст священника: не каждыйсвященник способен преподать так слово божье, и только этот мог найти егослова для этого случая, только тот, кто не имеет глаз и не желает видетьтого, что видят другие мог произносить нужные слова, он не из тех, кторазличает лишь, за здравие от за упокой, он тот, кто может совмещать этивещи, а они и
вправду имеют общее, и здесь, наверное, эта общность должна была себяпроявить, но никто не мог осознать из слушающих подобного поворота, всебыла так, как будто все как всегда... Обряд подходил к кульминации...

Последние слова, а может быть, вопросы пастора зависают в воздухе...теплый воздух обнимает своим холодом тех, кто не может отогреться, короткийвскрик, она падает в его объятия, в холодные объятия своего суженного.

Грохот падения гроба, вскрики женщин. Тишина, и четкий голос священника"да прибудет на то Божья воля, Аминь." Она лежит без сознания на бездыханномтеле жениха, в одном гробу с ним , что так бережно был водружен рядом сней у их алтаря.... Как знать свадебный это поцелуй или прощальный... Этоабсолютное сочетания так или иначе не тревожит его сознания,и на какие-тонесколько минут потери чувств и её. Идиллия. Идилия тишины нарушаемая общиможивлением... Её достают из гроба, его тело бережно поправляют, её приводятв чувство...

Бракопогребение прошло, или почти прошло... Но ни у одного из венчавшихсянет более жизни, его жизнь прервала пуля, а её жизнь, её жизнь, её жизнь,её жизнь, её жизнь...

Как знать, может то, что ей нарекли, еще изменит чудо... но это ужебудет иное чудо, совсем иное...

Еще полчаса и у неё ёще один праздник, она задувает свечи, свечи наименинном торте, она загадыват желание... желание... оно стремительно иискрометно - это действительно дорогое желание...
Свечи гаснут...