Вообще-то, единороги живут очень и очень долго. Когда-то они были и на Земле, но со временем всех их истребили и остались о них лишь легенды да сказания. А здесь, они живые и настоящие. Впрочем, что я буду напрасно рассказывать - скоро ты все сама увидишь.
Да ладно, всё уже не в первый раз, Что толку тратить время на печали? Пусть дёргается стрелками компас, Назад дороги нет, когда отчалил Мой парусник и крылья распахнул Всех парусов, которые остались. Форштевень режет пенную волну. С досады плюну... да ещё на палец - Откуда ветер дует поглядим, Навстречу буре развернёмся оверштагом. Лукавый берег тает словно дым, Солёный воздух по душе бродягам. Тут всё понятно - пан или пропал, Лоб в лоб с противником на голову сильнее. Уж лучше так себе сломаю шею, Пока ещё не выгорел запал. (с)
Просто так, с самого неба, не обращаясь ни к кому в отдельности, падал вниз, на землю, свет. Он осыпал всё кругом – он лежал на домах, заглядывал в самые маленькие щели, отражался в глазах всего живого, смотрел в квартиры и рассыпался серебром по дворам и машинам. Луна была такая же как и много тысяч лет назад, да и свет, наверное, теперь такой же, как и тогда. Но он падал, почему-то именно сегодня так сильно привлекая к себе внимание. Он сыпался почти видными каплями, стекал в сточные канавы и скрывался под землёй.
Падал свет.
И над ним стояла неглубокая тишина и висело много маленьких, таких же как и луна, серебряных звёздочек.
Падал свет на людей.
Но есть у них такая нехорошая привычка – не замечать его. И только где-то стояли двое и видели всё. Они смотрели друг другу в глаза и молчали. Он провёл рукой по её волосам, и лёгкие капли света побежали вниз, заструились к его ногам, остались на руках и тихонько светились. Она улыбнулась, и он улыбнулся ей в ответ.
Его руки светились, прозрачное серебро, казалось, было даже в его глазах, или, скорее, во взгляде. Он обнял её, прижал к себе. Две яркие тени слились в одну..
Светила луна.
Падал свет.
Хотелось убежать от всего мира – но идти было некуда. Только свет на ладонях грел немного, да месяц нетерпеливо заглядывал на дно души, пытаясь там что-то отыскать...
«Успокойся, - шептал он ей, и его голос дрожал, - всё будет хорошо.. Тише.. верь мне, я тебе обещаю, всё будет хорошо..»
Где-то за домами шумели машины; за лесом пролетал самолёт, и шум его турбин бежал за ним следом.
Она плакала и сильнее прижималась к нему, боясь смотреть вниз, но и боясь поднять глаза и встретить его взгляд. Да он и сам этого боялся – он был напуган. Нет, он не растерялся – он крепко держал её в своих сильных руках, он говорил ей ласковые слова, он обещал ей всё на свете – только бы этому трепетавшему в его объятиях созданию стало лучше, только бы она успокоилась..
Они стояли на крыше двадцатидвухэтажного дома. На небе не было ни облачка, солнце уже собиралось садиться. За лесом небо горело ярко-розовым, потом становилось светлее и наконец переходило в светло-синий, мягкий, манящий и усыпляющий своим спокойствием. Сзади оно было почти тёмным – оно извещало о приближении ночи. Город постепенно затихал: приглушённее становился шум машин, люди спешили домой. Тёплый ветер приятно дул в лицо.
Он отпустил её. Она подняла глаза и встретила его взгляд. Её взгляд был напуганным, каким-то потерянным и грустным, как у ребёнка. Она смотрела даже чуть виновато, но серьёзно и строго. Он обычно терялся под её взглядом, но сейчас был не подходящий для этого момент. Он смотрел ей в глаза, пытаясь понять, о чём она думает, что чувствует, чего хочет. Он заглядывал ей в душу – а она разрешала ему это делать. Раньше она всегда пряталась, сразу же уходила. Но теперь видно настал тот час, когда она начала ему доверять. Её глаза – светлые, чистые.. Обычно карие, при свете солнца они становились рыжими, и сейчас – он видел в них закат за его спиной.
Он положил руки ей на плечи.
–Ну что, малыш?.. Она молчала. Смотрела на него и ждала.
Он взял её за руку. Они подошли к краю крыши и сели, свесив ноги вниз. Перед ними пылал закат, такой закат, который бывает только в Москве. Она положила голову ему на плечо, он обнял её.
–Всё будет хорошо. Это я уже говорил.. , – он задумался. – Но это правда. Ты главное просто поверь в это. Смотри, разве это не красиво? Солнце садится.. Но завтра будет новый день. Новый день – новые заботы, новые радости, новые огорчения.. И ради этого стоит жить. Ведь прыгнуть ты ещё всегда успеешь. Этот шаг – зачем он тебе?.. Это дорога в никуда, ты сама это знаешь.. Знаешь ведь? – он вопросительно посмотрел на неё.
Она кивнула и продолжала упорно смотреть на солнце.
–Знаешь.. – сказал он тихо. – Я знаю, что знаешь. Ты ведь у меня умница.. – она улыбнулась самыми уголками губ, еле заметно, – Жизнь – она слишком несовершенна, чтобы так легко покинуть её. Глупо останавливаться ещё в самом начале пути.. Так и не узнав, что будет дальше.. Жить стоит. И – я тебе обещаю – ты не пожалеешь, что осталась...
Они сидели рядом на крыше двадцатидвухэтажки. Медленно садилось солнце. Оно делало всё вокруг розовым – его неяркий свет был повсюду: на домах, на дорогах, на лицах людей. Они просто сидели рядом и смотрели на небо. И жизнь была как на ладони, но далеко впереди. Жизнь – со своими взлётами и падениями, наполненная радостью и грустью, холодом и теплом. А за их спинами шла ночь. Она становилась всё ближе и ближе.. Ночь – время отдыха, сна и покоя. Ночь – небольшой перерыв между сегодня и завтра, между прошлым и будущим. Тихое время суток, дающее понять, что завтра обязательно будет.
Я заболела.. Совсем.. Простуда это или грипп? Не знаю.. Доктора обзывают это одним нехорошим ругательством – ОРВИ (острая респературно-вирусная инфекция.. кажется так) Чугунная голова, ватные конечности.. кашель, насморк – еще не самое плохое. Хуже всего я переношу высокую температуру. В прошлый раз, как только зашкалило за 38 ко мне явилась большая белая лошадь, она стояла посреди комнаты и смотрела на меня своими мокро-черными глазами. А на мои настойчивые требования убрать ее пока не нагадила, мне варварски вкололи что-то в зад. Ничего.. сейчас лучше.. сейчас всего 37,5.. И поэтому, зарывшись под одеяло в колючих шерстяных носках, я еще могу что-то бредить..
Да.. уж.. предательски поступает со мной мой организм.. Ведь всё знает и предает. Завтра у меня второе свидание с тобой. Ты будешь ждать.. я знаю…
Закрываю раскрасневшиеся глаза и вспоминаю прошлое воскресенье.. Как шагнула первый раз тебе на встречу, как заглянула в твои глаза и утонула. Я старалась себя держать «уверенной в себе дамой», шутила, чрезмерно кокетничала.. Глупая.. Я просто пыталась спрятать себя под маску, прости, я же не знала, что ты это ТЫ.
Знобит.. Я заворачиваюсь в кокон одеяла, сворачиваюсь в калачик и брежу.. брежу тобой. Голые деревья черными сучьями прикрывают серое небо.. Последние черные сугробы спрятавшиеся под кустами.. Обнажившиеся собачьи какашки и пожухлая прошлогодняя трава.. Нет, не помню всего этого. То есть помню, что они были, но не помню, что я это ощущала.. Я шла и слушала твой голос, подглядывала за твоими жестами и отводила улыбку. -Что тебе рассказать? -А что тебе еще рассказать?)) Интересно, сколько надо времени, что бы рассказать всю жизнь.. с начала? Родилась, училась, опять училась.. и т.д.
Горячий чай с медом кажется сделал свое дело. Футболка прилипла к спине, на лбу выступила испарина.. Я, как бабочка, расправляю крылышки из своего кокона, а перед глазами ты..
Помнишь, как мы вдруг оба замерли, услышав слова веселой песенки:
«Я тебе конечно верю Разве могут быть сомненья Я и сам все это видел Веришь ты мне или нет? Веришь ты мне или нет?»
Твоя рука прикоснулась к моей, и я ее одернула.. Я еще не готова была ответить тебе на этот вопрос.. Я просто улыбнулась своей тарелке, стоявшей передо мной.
И как же меня так угораздило.. Так не во время.. так ни кстати.. Пытаюсь встать с постели, что бы посмотреть на себя в зеркало. Но самые простые, элементарные движения становятся сродни подвигу. Гляжу.. Нет, лучше б и не смотрела.. Отражение не стоило таких подвигов. Почти на ощупь проделываю обратный путь к своей.. такой родной, плюшевой подушечке.. Плюх.. Только голова, как чайник со свистком, гудит не переставая. Может быть, эта простуда пытается меня остановить, дать возможность мне еще подумать.. одуматься..?
Поиски Японского сада. Помню, как обрадовалась, услышав от прохожего, что он уже закрыт. Как завернулась в курточку, от пронизывающего холода и резко повернула на 180 градусов. )) Нет.. кажется, это было ДО.. до тарелки с веселой песенкой, до твоего поцелуя.. до.. А еще раньше был тир, маленькие машинки и мои попытки затащить тебя на какой-то аттракцион, бешено раскручивающий визжащие женские голоса. Не вышло.. )) Я и сама была рада..
Череда из пяти или десяти чихов развеяла, унесла куда-то мой бред. Нахожу под подушкой последний чистый носовой платок и сажусь в кровати, тупо уставившись в новые обои.
Чем я болею? Может тобой.. Закрываю глаза и по памяти пытаюсь тебя нарисовать. Глаза, их я помню очень хорошо.. Голос.. Такой нежный, убаюкивающий.. А остальное, как в тумане.. не помню.. Жар ушел, я снова с головой под одеяло и дорисовываю остальное сама, придумываю тебя.
Я поднимусь! Я поправлюсь.. я должна… Вот еще чашек пять молока, еще чашек пять горячего чая с медом, пару таблеток аспирина – и я буду на ногах. Ведь завтра.. нет, черт, уже сегодня.. ты будешь ждать меня…
Я сегодня с самого утра напевала себе под нос песенку Визбора *Зайка*.. и что ее навеяло?)) А к вечеру уже захотелось во весь голос.. (слух у меня отсутствует, ну а голос, вы слава богу, не услышите)
Кем приходишься мне ты - не знаю, Но приходишься кем-то навек. Как туманная речка лесная Прибегает к скрещению рек. Звезды чиркают по небу косо, И созвездья висят за окном. Ты мой космос, дружок, ты мой космос, Ты мой космос, я твой астроном.
Изучаю тебя, обличая В самом полном собранье грехов, Но меж дней череды замечаю Запустенье других берегов. В суетных приключеньях так просто Мне тебя подарил горизонт. Ты мой остров, дружок, ты мой остров, Ты мой остров, я твой Робинзон.
Я по улицам бешеным шляюсь, Я впросак попадаю не раз. Я побег от тебя замышляю И маршруты коплю про запас. Но ресниц твоих черные шпаги Конвоиров имеют талант. Ты мой лагерь, дружок, ты мой лагерь, Ты мой лагерь, я твой арестант.
То довольна ты, то недовольна, То ты памятник, то карусель, Знать, в тебе поселился привольно Разножанровый месяц апрель. С кем сравню я тебя, угадай-ка? Хочешь правду? Так правду узнай: Ты мой зайка, дружок, ты мой зайка, Ты мой зайка, я дед твой Мазай.
811
802