На первое - улыбнулся, ярко представив себе.. ворону. :)
На второе - поперхнулся, сначала не поняв,.. но перечитав, осознал, что написано это.. вороной. :)
А вот на трееетье.... А на третьем, ещё не дойдя до строк белого стиха, но уже успев удивиться разностилью в одном флаконе,.. мелькнул и пропал сюжет "дежавю", о том, что мы с тобой договаривались о встрече по итогам приблизительно этих строк,.. или что-то подобное,.. умелькнуло уже. Но ТАК ярков вспыхнуло, аж улыбка погасла от неожиданности,.. как-будто я тебя УЖЕ знаю.
Но тут вОвремя и прочитал твой бЭлый-бЭлый Стих в конце третьего тЭста.. и всё дежавюировалось на свои места !!.. :))
Так... а детскую тему вы несправедливо замолчали, однако...
А вот что нашлось. Это Юрий УСТИНОВ, педагог - я про него говорил тебе, Джи...
СОЛНЕЧНОЕ СПЛЕТЕНИЕ
...подвинься, сяду рядом, или напротив, или спина к спине, в общем - возникну где-нибудь. Напротив нельзя, глаза мои тебе мешают, рядом - хлопотно, полмира не видать, но спина у тебя закрепощенная, распусти спину-то, обопрись, вздохни, разговаривать будем. Про детей. Ребенок - тоже человек, это ужасно обидно звучит для взрослых, это выглядит полной брехней, причудой юродствующих педагогов, спина твоя уже дрожит от негодования, покашляй многозначительно, а я скажу тебе: ребенок - человек. Я Сережке говорю: - Вон, звездочка горит. А может и не горит уже, только свет доходит от погасшей звезды. А он: - Смотри, - говорит, - в пустое место, там зажглась, просто - свет еще не дошел. Спасибо, Серенький, как вы там, правда ли, что земля - пухом? Пуховик, а не планета.
просто свет еще не дошел. И - пронзительно ясно: не дождусь. И - тихо, собранно, грустно: не дождусь.
Что - "о детях"? А я о ком? Вчера один, в электричке. Сидит, светится. Вагон сопеть и ругаться перестал, никто не поймет, почему. Шапку снял - у всех вмиг нимбы вокруг головы, у некоторых, правда, облезлые какие-то. Вроде и свет дошел, но все равно - облезлые. Перед Беговой он шапку надел опять, все сидят, удивленно друг друга рассматривают. А он - вышел. Весь - солнечное сплетение. Пуховик, а не планета, ходить тяжело, а как помрешь - мягко. Спят Мои Хорошие. Баю-ю, аю-ю. бывало, пройду, всем одеялки поправлю, в душе тихость серебряная, неурочное Рождество, забываю, где еще дом есть. А уж когда без Них, то тихость - золотая, неистребимая, вечная. Склонись, тишина, над Ребенком, над живым - тоже, спасибо, Серенький... спина твоя где? Или это и не ты уже? Это уже я? Сколько мне тут? Десять? - Скоро двенадцать, - со вздохом. - Помнишь равномерность мира по плотности открытий? - Это как? - Когда нет малых значений для восприятия, помнишь? - Все ярко, что ли? - Ну, вроде как. - Помню. Знаю. Сердце бьется, не успевает за мыслью. - А за чувством? - Нет разницы. - ТОТ МИР приходит? - Он всегда за стеночкой. Вернее, за проталинкой-гляделкой в морозном окне. Чуть искажен, но различим. - Зачем он добрый? - Чтобы плакать. - Зачем он злой? - Он не злой. Это - чтобы смеяться. - И над собой? - Над собой. - Громко? - Громко. - Вырви мне язык. - Я не умею. - Вырви, я хочу наораться от горя, слов не говоря, налей смолы в глотку. - Иди, я тебя обниму. За голову. Забыл? - Иду. Забыл. ...Когда я все забыл, пришла женщина в белой кофте. Она была всеми женщинами мира, потому, что я все забыл. Когда я все вспомнил, она потерялась в "Икарусе", где-то на Москворечьи. Теперь мы сидим спина к спине, бок о бок, нос к носу. Хорошая компания, и все молчат. - Зачем вы развелись? - Не разводился я, - говорю. - Мама боялась, что я тебя слишком любить буду. - Как это - слишком? - А вот так. Хочешь, покажу? - Да. - Ты - мое солнечное сплетение. Я родил Солнечное Сплетение, а сам остался на границе миров, рассеченный пополам гляделкой-перепонкой. В ТОМ МИРЕ живет моя душа, в этом - тело, они всегда вместе, но никак не встретятся. - Ну и что? - Ничего. А ты думал? - Я думал, обниматься будешь и лизаться. - Дурачок ты. - Сам ты дурак. Пишешь галиматью всякую, а скажут - образ мышления у тебя был искажен. - Что хочу, то и пишу. Могу написать, что на севере Юга пингвин родил крокодила. - Ну, напиши. - Написал уже. - А родить можешь? Тут женщина вздохнула. "Я, - говорит, - так и знала, что ты ребенку голову дурью забиваешь." Мы смотрим на нее. А она - серьезная такая... - Мама говорит, что ты - шизик. Это правда? - Правда. - А как это - "шизик"? - Просто. Смотрю на маму, а вижу тебя. - Ну и что? - Ничего. У нормальных - наоборот. Я должен смотреть на тебя, а видеть - маму. - А я, вот, смотрю на тебя и вижу тебя. - Это еще нормальнее. Ты чего разволновался? - Дураки вы все! Сплетение дураков!
Был полдень. Если все вокруг сплетено из тебя, некому задавать вопросы. - И это дерево - из меня? - И дерево. - Оно тоже волнуется и чувствует боль? - Да. - И если кто-то ударит его камнем, то я почувствую боль? - Ты защищен от единого чувства. - Как? - Своей обособленностью. У каждого - свое солнечное сплетение. А в мире слишком много боли. - Больше, чем радости? - Да. Когда их станет хотя бы поровну, защита спадет. - И я буду чувствовать всех? - Да. Если захочешь. - И все будут знать меня? - Да. Если захочешь.
"...птица возилась, приподымая крылья, как бы неловко надевая подаваемый сзади пиджак..."
"...а заметили ли Вы удивленно вскинутые соболиные брови этого голубя? Перекошенный клюв с презрительно застывшей усмешкой? Нервическую предсмертную гримасу, исказившую благородные черты холеного белого лица? Запекшуюся на пухлых губах черную кровь? Ровный ряд белоснежных зубов? Да. И кстати: в жопу голубю заглядывали? Наверняка, озираясь по сторонам, перевернули его и торопливо осмотрели слегка приоткрывшийся анус. Там всегда можно найти что-нибудь вкусненькое, в этой сладкой возбуждающей дырочке, не правда ли?..."
"...а ты сам пробовал рисовать? Не водить от безделья ручкой по тетрадному листу на последней странице, а так вот, чтобы и не думалось совсем во время рисования, чтоб руки сами отыскивали нужное направление, а ты только меланхолично следил вроде бы со стороны? Мой первый рисунок, созданный таким образом был очень неказист. На нём было всего две руки. Одна внизу, вернее предплечье с театрально откинутой назад кистью, и тонкими пальчиками. Другая сверху. Массивное запястья, набухшие вены и топор, зажатый в широкой ладони. Простенькая, ни на что не претендующая картинка четырнадцатилетнего ребёнка, если бы не веточка вербы, которая выпала из нижней ручонки. А крови не было почти нигде, только на почках распушенных и мягких, предвестниках летнего зноя и тополиного пуха, лапки кролика чёрненького, на прилавке мясницком отчуждённо блестя тёмно-розовыми мышцами, наверняка такими ледяными, что если дотронуться до них, то наверняка в обморок рухнешь, а самые кончики, где коготки, по - видимому тёплыми и убаюкивающими, они пышут особенным спокойствием, не боясь замёрзнуть, в заброшенном кинотеатре, сидя на единственном сохранившемся стуле, в шапке из кроличьих лапок вербовых, в ворсом кровяных капелек, таких вязких, что если провести ладонью по меху, то вся она красною будет. Последний рисунок не помню, там только линии и размытые буквы, да и не художество это совсем. Будучи маленьким мальчиком увидел картину с большой кляксой в середине. Это раной называлось, брызги краски красной по холстине разметались, не в горячке восковой, в безобразном наслоении мазков, пузырились пеною слюнявой и художник с непокрытой буйной головой, осуждён навеки роем ротозеев, и толпой искусства батраков..."
...конечно, есть еще город, но он к небу никакого отношения не имеет.
Просто так плывёт себе. Белеет. Парусами корвета. Под многочисленными парусами -- город. Серый корпус и ржавый в некоторых местах. Весь в каких-то причудливых металлоконструкциях. Типичный такой. Честный. Четкий. От того, что в воздухе ветки, как реи на мачтах, -- черные ветки волнистой сеткой -- обостряется зрение.
(Словотворчество в марте, экое чудо.)
Да. Зрение. Смотреть, и правда, есть на что. Приятно, то есть, на тебя, правда, смотреть.
Все, что пряталось под снегом, вылезло наружу. На жухлой прошлогодней травке -- толстый слой мусора и грязищи, поверх всего этого -- черные складки бывшего снега, и еще сверху -- бродячие собаки. Где не грязно, там мокро. Воздух влажный и густой, земля уже дышит, ветер нежный и колючий -- как с похмелья. Деревья черные и упрямые, на них сидят вороны, тоже черные и упрямые, в ветках вороньи гнезда, похожие на дамские шиньоны.
Мусор, грязища, вороны, собаки. Весна.
А потом придет апрель, и город расплывется в бледно-зеленом близоруком мареве, весь припухнет, покроется почками, и если тронуть почку пальцем, то кажется, что ветке приятно. Так начинается у города обострение любви к жизни, так он начинает верить, что все на самом деле хорошо. Будет убеждать себя, будет прорастать свежей травкой промеж деревьев и бродячих собак, будет укрывать вороньи шиньоны в шевелящихся гривах деревьев, будет весь такой свежий и оптимистичный, потом размечтается и, загадав кучу всякого избыточного, начнет сдувать пух с тополей.
А потом его натопчут. По свежей траве пройдутся ноги, ножки и лапы, оставят на ней новый слой любви и щенячей радости, деревья станут дивными (воронам и собакам, впрочем, все равно). Закрываясь от жары, он доползет до сентября и раскинется, и распахнётся. От края до края. И снова запахнётся. И перед сном он вдруг станет счастливым, и от счастья -- ещё более красивым. Золотистым, с запахом корицы. И заснёт он все-таки от счастья. И зимой будет в раю, белом и мягком.
...А потом опять проснётся. И жизнь его окажется призрачной, прозрачной и разной. С бестолковой жухлой травкой и воронами. Рыжая и серая. В причудливых металлоконструкциях и шиньонах.
Я очень люблю, когда город -- серый и мокрый, а темнеет поздно, и в голове -- ни одной законченной мысли. Март.
-А что делать, если впереди громоздится один лёд, и нету никаких просветов?.. *** -Глубоко-глубоко нём самом, на дне больной…или уничтоженной души, в пепле её лежит маленькое тёплое облачко. Пушистое, мягкое и беззащитное… *** -Вы смогли бы влюбиться, будучи смертельно больны?.. Просто не думать об этом, забыть?.. *** -Там, куда он сам боится заглядывать иногда ВСЁ ОТПУЩЕННОЕ ЕМУ ВРЕМЯ… *** …-Уже не получается… …Мы и во сне помним об этой холодной стене… *** -Там, где бессилен любой, даже самый дисциплинированный мозг, обладающий жёсткой логикой... *** …-Но всё равно не отвернём и будем нестись к ней. И за пять минут до конца времен, без всякой надежды на счастье мы начнём этот вечный танец… *** - ( где)…почти умершая душа ВСТАЁТ ИЗ РАЗВАЛИН… …(живёт) эта перворождённая ЛЮБОВЬ. Та самая, живущая в каждом человеке… *** …-Нужно высшее мужество, чтобы заниматься безнадежным, бессмысленным делом, причём без всяких иллюзий… *** Но ради взгляда, вздоха, слова, улыбки... к чёрту всё, к чёрту обиду и чёрные мысли… *** …-И это высшее предназначение жизни - ведь и сама жизнь бессмысленна и обречена. Значит, из всех занятий нужно выбрать самое бессмысленное и обречённое…
Понять это и суметь жить с этим - главное достижение человечества… *** …-И наплевать на холод вокруг. И наплевать на мнение… …если человек заслуживает этого, ЛЮБОВЬ просыпается и растёт, занимает всё его естество, … спасает жизни и сметает преграды… *** …В садах наших нет уже птиц, и небо над нами черно… *** ... И понимаешь язык птиц, и чувствуешь запах цветов. И просто хочется улыбаться в ответ на родную улыбку.
Кажется, мы всерьез поселились в точке "плюс бесконечность" на временной оси, где все звезды уже погасли, реки вытекли, камни упали, а птицы - пролетели. Конец истории еще не наступил, но уже вполне ясен. Всё наперед известно и заранее прощено. А это означает конец не только Истории, но и любых историй вообще - в частности, любовных. Конец не сколько в смысле завершения, а, скорее, полную утрату этими историями смысла. Роман не интересен, если успел прочитать последнюю страницу. Так и хочется "подсократить" басню: "Вороне как-то Бог послал кусочек сыра [...] С ним была плутовка такова". Тем более не хочется произносить истертых слов, и задавать вопросов, ответ на которые очевиден. Подвиг Казановы ныне невозможен, его можно повторить лишь количественно, а сие уже профанация идеи. Технологию чуда разглашать нельзя, тайна - неотъемлемая часть самой технологии. Но наше время помешано на технологиях, оно не может без разглашения их секретов. Последний устоявший бастион - рецепт Coca-Col'ы, но уже и белые мишки проперли, что нету в этом рецепте ничего особенного. Древнее искусство обольщения изжило себя, ибо тайный смысл всех слов и цена всем обещаниям определены и известны. На понимание этого уходит всё меньше времени. Как в песне поётся: до седьмого класса ты любви не знала, а к восьмому классу от любви устала. Чтобы познать жизнь, достаточно одной ночи. Всё это вполне укладывается в общую тенденцию: если минуло время великих дел, туда же ушли сильные чувства; если звезды погасли, то и сердца тоже. Обнаружилось также, что причина всяческих томлений - гормональный дисбаланс или детские травмы. Сглатывая окончания слов, мы устремляемся через надоевшие подробности к знакомому финалу. Третья встреча - контрольная. Если она не удалась, то ни четвертая, ни пятая ничего не дадут. Этому учит нас Технология. Только яростный голос будет привычно бушевать в голове "Мы топчемся на месте, мы топчемся на месте... Мы топчемся на месте!". А финал всегда один и всё тот же - "с ним была плутовка такова". Ты ушла рано утром, чуть позже шести. Ты... ты... ты кинула... да еще и подставила... Вдобавок противоположности притягиваются, и тебя всегда тянет к людям живым и тёплым. Слишком живым, чтобы выдерживать жизнь, и слишком тёплым, чтобы выносить превратности любви. В итоге они проваливаются во мрак, предпочитают снизить градус, жить окончательно гречневой кашей и пеленками, находят успокоение в толкиенизме. Вселенная сужается. И еще одна папка отправляется на полку. Дорога любви - это дорога потерь. "Где же ты, моя Сулико?" - вздыхают в такой ситуации грузины. Access denied, вторят им англичане. Они же советуют, и это Совет Дня: верь никому. Любовь не имеет прошедшего времени, потому что в прошедшем времени, в виде архивного дела она невыносима. Для того и придумали в древности эту сказку про вечные чувства, для того и умели любить вечно и умирать в один день, чтобы не застать этого невыносимого "на следующий день", этого "после истории", где нам приходится жить. Иллюзии - тоже защитная реакция психики. Можно позавидовать смелости наших предков, бросавшихся в темноту с криком "Живьем брать демонов!", но это же лишь от иллюзии, что демонов можно убить. Тогда вообще верили, что конца не будет, и звезды жестко прикреплены к небосводу, и оттого могли спать спокойно. Хорошо же им было любить на клипперах, когда впереди чистый горизонт и лишь угадываются за ним тропические острова и загадочные сокровища! А что делать, если впереди громоздится один лёд, - и нету никаких просветов? Вы смогли бы влюбиться, будучи смертельно больны? Просто не думать об этом, забыть? Уже не получается. Мы и во сне помним об этой холодной стене. Но всё равно не отвернём и будем нестись к ней. И за пять минут до конца времен, без всякой надежды на счастье мы начнём этот вечный танец. Нужно высшее мужество, чтобы заниматься безнадежным, бессмысленным делом, причём без всяких иллюзий. И это высшее предназначение жизни - ведь и сама жизнь бессмысленна и обречена. Значит, из всех занятий нужно выбрать самое бессмысленное и обречённое. Понять это и суметь жить с этим - главное достижение человечества. В садах наших нет уже птиц, и небо над нами черно. Но на часах еще не полночь, а только без пяти. И потому мы продолжаем выбивать пыль из старых диванов. Звездную пыль.
929 Серый свет 15.05.00 12:26:58 (Из той же дискуссии - СКАЗКИ)
Однако странное явление человек. Там, где бессилен любой, даже самый дисциплинированный мозг, обладающий жёсткой логикой...Там, где наука о человеке застряла надолго, если не навсегда. Там, куда он сам боиться заглядывать иногда всё отпущенное ему время.Глубоко-глубоко нём самом, на дне больной (потому что здоров абсолютно только непробиваемый дурак и мы их не трогаем, они неинтересны, ибо НОРМАЛЬНЫ)или уничтоженной души, в пепле её лежит маленькое тёплое облачко. Пушистое, мягкое и беззащитное. Это перворождённая ЛЮБОВЬ. Та самая, живущая в каждом человеке. Та самая, которая, если есть возможность,если человек заслуживает этого, просыпается и растёт, занимает всё его естество, служит музой поэтам и художникам, спасает жизни и сметает преграды. И та самая, которую часто мы с таким тупым, озверелым наслаждением убиваем ревностью и ложью. "Неживой" заслуживает хотя бы смерти. Убивший любовь не заслуживает даже её. Ему не будет покоя. Ключевский говорил :"Ад и рай-не место...Это состояние души".
Может быть это глупость. Здраво мыслящий человек так и сказал бы. А человек мудрый и видевший жизнь наверное промолчал бы, так как знает, на что любовь способна и знает, что при случае ненамного отличался бы сам от спокойно делающего глупость влюблённого и осознающего это на все сто. Но ради взгляда, вздоха, слова, улыбки...к чёрту всё, к чёрту обиду и чёрные мысли. Да что я вам всё это гворю, те кто это испытывал лишь грустно улыбнутся и вспомнят пословицу про бисер,который мечут...хммм...не там где надо, те кто сейчас испытывает поймут и так, кто не испытывал фыркнут и скажут "Тряпка...", но это до поры...до поры.
И почти умершая душа встаёт из развалин. И наплевать на холод вокруг. И наплевать на мнение. И ты хочешь кому-нибудь помочь, а не кого-нибудь убить. И понимаешь язык птиц, и чувствуешь запах цветов. И просто хочется улыбаться в ответ на родную улыбку. Никто не знает как это происходит.Это тоже СКАЗКА...но уж другая. Существенно дальше от Карпентер и существенно ближе к Уайльду.:о)
КОТ В МЕШКЕ или насколько мы способны сказать правду...(СКАЗКА - модератор, дискусс в архиве)
Ну как же так ???? ведь она уже здесь !!!! … я никогда не относил себя к жизнерадостному и оптимистичному человеку, способному не реагировать на жизненные гадости.., но неужели Вы не видите… она же уже здесь !!!!
Приоткрываете один глазок утром, а весёлый лучик ласкового солнышка уже ласкает черточки вашего лица, а приоткрыв другой, Вы видите как он ласкает её черточки, а может не её, может он играет радугой на бутылочке свежей минеральной воды, да мало ли …
Да, город грязен, нищ, осыпан бранью и проклятиями, чудовищно жесток, в воздухе постоянно витает жажда наживы или невозможность выжить, да он таков, он таков почти у каждого, независимо от места расположения на теле нашей необъятной Родины, но он наш он живой, он такой, каким мы его сделали, и совсем не значит, что мы такие плохие и набекрень-башковые, просто таким он нам такой необходим, мы не сможем жить по другому, мы должны в этом плавать… и не дай нам бог не замечать всего это вокруг !!! Ведь лишь наша способность видеть, чувствовать, сострадать, пытаться что-то сгладить, дает нам великую способность радоваться, чему-то совершенно необыкновенному (не способному разместиться в заплывших, разнеженных, утомлённых, скучающих и ни на что не реагирующих умах буржуинов, живущих в чистых, ухоженных, спокойных и совершенно однообразных (по протекающей жизни) городах)…
Неужели Ваше сердце не дрогнет, когда вы заметите что посреди всей этой загаженности, оседающей с таяньем снега в землю, побилась пара-тройка нежно-зелёных ландышей, распустившись своими белоснежными головками навстречу Вам, и тому, что та самая торгующая в метро старушка ещё не успела до них добраться, и они простоят быть может до самого утра, и вы невольно улыбнётесь, и она… проходящая мимо тоже невольно улыбнется, глядя на Вас и на них, и Вам совершенно не важно «какая она», и ей тоже не важно «какой он»… Да даже если и подумаете, что ж в этом такого, вы же не собираетесь завалить её тут же в ближайший ещё не растаявший сугроб, и удовлетвориться значимостью своего мужского начала… может напротив её мимолётно брошенный взгляд напомнит Вам нежные добрые, возможно влюблённые, возможно просто симпатизирующие глаза той, которой нужно обязательно позвонить, написать, внезапно нагрянуть в гости на бабушкины пирожки, и поделиться своими ощущениями чувствами, мыслями сегодняшнего, вчерашнего, да просто дня. Мы не те люди, которые смогут жить в том мире, в котором вы выбросить всё негативное, что Вы понаписали !!! Это наше, нам это необходимо, наша жизнь это контрастность, все наши ощущения построены на контрастности, мы не умеем по другому, если мы не сможем видеть гадкого, вы ни за что не у видим прекрасного !!! мы не сможем по настоящему оценить душевность, доброту, да просто необходимость хорошего друга, если никогда не сталкивались с поступками таких друзей как «№2»(см.)… И многие наши чувства не были бы такими яркими и необыкновенными, не будь этой серости и хамства общности окружающей нас !
Я понимаю, что моё глубоко ошибочное мнение мало кого интересует, и что каждый живет исключительно со своим мировоззрением, но ведь так же нельзя… Перестав реагировать на ужасные стороны нашей действительности, вернее просто начав воспринимать её так что, ну типа она есть, и это плохо, ох-ох-ох… мы перестаем замечать то (теперь становящееся для нас незначительным) прекрасное что у нас ещё случается, и какие есть удивительные люди совсем рядышком с нами… нельзя же так… ведь она уже здесь !!!!
4062
4060
4054