просто — к тебе хочу.. самым банальным образом, встать у окна, курить.. слышать спиной шаги, соло паркета и — облаком теплым в волосы выдохнешь ты: «прошу.. больше — не убеги»
просто — тебя хочу.. на инстинктивном уровне, так, что снимаю всё — статусы, возраст, стыд.. и, отключая мозг, снова, наивной дурою, верю, что в этот раз — но догорят мосты..
просто — тебя люблю.. вру, я не знаю, правда ли, есть на земле любовь — (с чем, хоть, её едят?) или мы, от щелчка, сбитые с толку падали (все решено до нас) — парочкой негритят?
просто — тебя прошу.. пусть мы судьбой ведомые, пусть предсказуем наш, и - недалёк финал.. двое — из десяти. только они влюбленные, и Счетовод чуть-чуть форы ли, шанса — дал?
просто — к тебе прижмусь... к черту считалки старые, в комнате без часов — бьет метрономом пульс.. Кто-то махнет рукой над сумасшедшей парою: «хватит и восьмерых.. ладно.. пусть любят, пусть.»
Снова приступы, Доползти до аптечки бы. А в глазах ныне присно И во веки веков – образы Счастья и тихого быта… Задыхаюсь… ну где же таблетки, блин? Ломаю на мелкие части. Запиваю ржавой водой С кусочками фальши пакостной. И мучения становятся слаще. Так ведь хотели мы? Порознь Строить светлое – в темноте И на ощупь. Снова в мыслях бурьяна поросль, А дышать не сложней И не проще. Боль уйдёт - Анальгетики действуют. Новый день нагружает Заботы на плечи. Всё циклично. И не вместе мы. Каждый вечер ползём до аптечки.
просто к каждому, новому, кто заходил на порог она так прикипала, что насмерть, и не - отодрать, она гладила пальчиком брови его «ты мой бог..» и опять начинала верить, надеяться, ждать..
говорила подружкам «ну надо же, как повезло» «это — точно последний, готовьте для загса наряд» и вздыхала «ну, все таки есть кроме бывших козлов - мужики настоящие... мой — из таких, говорят»
приносила богам своим в жертву — и тело, и кров, облегчала им быт, и пампушки лепила к борщам. «ты мой бог» говорила, « а я — твоя божья любовь» с утюгом над рубашкой склонясь, как приходят к мощам..
только боги смеялись, от храма оставив ключи, и приход — в единичном лице, что на кухне в слезах, богохульствуя, в спину бессильно им что-то кричит, а потом, уже в форточку — молит вернуться назад..
и, казалось, пора атеизм ей научный впитать , не творить ни кумиров, ни идолов из мужиков, а она — продолжает.. надеяться, верить, и ждать, пантеон собирая из глиняных битых божков..
Я так давно не разрушал понятья.. Я так давно не диктовал стихи... Брал города и разрывал объятья.. Корректным завершением строки... Ценил... увы... но не тела а души... Рвался на свет... но стал лишь на порог... Прости меня... и .. если хочешь - слушай... Смешно! Ведь так! Я не хотел... но смог.
Я - твой змеёныш. А ты — моя дудочка... Без заклинаний — к тебе я тянусь. Змеи — не слышат, все фикция. Дурочка просто послушная — я! ты не трусь...
Шорохом, всполохом, выстрелом, быстро я - губ прикоснусь твоих! — и отползу. Змеи — не плачут. И мной уже выстрадан каждый мой выход. Не бьет на слезу..
Как голубая каемка на блюдечке тонкоочерченный замкнутый мир.. Верили мы, и змеёныш — и дудочка, в то, что Любовь подарил нам Факир..
Знаешь, мы оба с тобой — исполнители, в цепкой ловушке его грязных рук. Шоу окончено. Хлопают зрители...
день всех влюбленных.. но ведь мы - не все? к чему опять идти покорно стадом? бегут с утра, как белки в колесе - за розой, мишкой, сердцем, шоколадом...
и в миллионах сказанных «люблю» читается « успели... слава Богу» и в ежедневник - «галку» февралю.. а там — и до 8-го ждать немного.
но мы не все?... в сторонку отойди, пока поток слащаво-липкий схлынет. мы из 365-ти дню каждому - Любви присвоим имя..
...Мой добрый друг, когда б ты, сука, знал, как твой лосось копченый часто снится»... ...«Лосось? Х***я! Уже орут синицы, а это значит, что зиме хана. ( Еловых лап заснежены ресницы, и поля оголенная спина, в хрустящей корке наста ледяного, - и, вроде, б****, чего же ждать иного –привычно, холод, водка под лучок...но ясеневый крутится волчок –воткнется в снег – и семечко лоснится...поймает солнце и нырнет туда, где крупкой снег, где талая вода,...и на меня таращится глазница замерзшего январского пруда:...«Слышь, человек..мне это снится?» -«Снится...». .....Привет, мон анж!, Пространство сжав в строку, заткнув де-нолом дырочку в боку, (обматерив, по ходу, тракториста, который не прочистил колею), цепочки слов и снов тебе кую...на ход поршня плеснув не меньше триста – (что мелочится? – жисть-то однова)...ну, не бухти...запоминай слова....
…………....А что ж, судьба, пока не погубила,...хоть Алексашка – menschenkot и вор...(упала клякса - брызнули чернила на камчатной засаленный шлафор), лампада замигала от испуга, услышав ругань... снова скрип пера...уже металась около двора, мела с Галерной, подбиралась вьюга.... ...Ужель не ропот? – это грозный гул!, бежит башкир, в леса ушел вогул,... две тыщи душ на Пудожском погосте себя сожгли!, ( а что им твой Синод? Они в раскол, неграмотный народ,) им подати, а флоту - корабли,.... лицо Павлуся вздыбило от злости....всё попусту людишек извели... , высок Сенат...и всё одно – воруй!, хоть,- Остерман, молчун и потатуй, и не яман, ни «мыло», ни якши... ...обрыв и темень. Ночь. Карандаши, накопленные с пятницы окурки, урчанье полудикого кота. В мензурке - пусто. Пусто... пу-сто-та... мышиный писк, да снег на дровянице. .... ....Прошел Пилат. Пусты его глазницы.....
когда наши мамы стареют мы рвемся — куда не вернуться... себя ощущаем острее детьми, что испуганно жмутся, ладошку родную сжимая: «вот вырасту, стану я старше - ничто меня не испугает!»..
а мамы - стареют всё наши...
всё верно, мы взрослые вроде, и страхов уже не осталось... когда наши мамы уходят, пугает — до одури!! - малость: что вдруг разожмется ладошка и …. выпустит пальчики. страшно!! идти одному по дорожке, потерянным мальчиком -
2596
2593
2580
2578