С утра навалились дела и хлопоты, вечернее происшествие ушло на второй план, оставив только смутное чувство беспокойства. Я почти убедила себя в том, что мне всё только показалось, и рассказав об этом Капитану, я только выставлю себя на посмешище. Но внутренний голос не умолкал и твердил, как заведённый, что "Летучий" – это не то место, где можно не обращать внимания на всякие странные явления.
Внутренний голос оказался убедительным, и в конце концов я оказалась у дверей каюты Капитана, но не с утра, как собиралась изначально, а далеко после обеда.
Около капитанской каюты стоял бледный и растерянный Кирилл.
– Ты к Капитану или от него? – я подошла ближе.
Юнга поднял на меня полные слёз глаза и молчал.
– Что случилось? – спросила я. – Тебя Капитан отругал за что-то?
Кирилл энергично помотал головой, вытер нос кулаком и прошептал:
– Капитан пропал... И Андр...
– Ты что городишь? – кажется, я тоже теперь стала бледной и растерянной.
– Я сегодня дядь Федю только рано утром видел... А он всегда приходит, когда я на вахте, – нервничая, объяснил Юнга. – Я помню, о чём мы с тобой вчера говорили! – торопливо добавил он. – Я не собирался его оставлять в рубке, просто я подумал, что он заболел, и пошёл после вахты к нему. И увидел... – он замялся.
– Что увидел??? – нервно спросила я.
– Я не знаю, – пробормотал Кирилл, – не знаю... Я увидел, что в каюту дядь Феди зашли Капитан и Андр, а дверь не закрыли. А потом там всё вспыхнуло белым... ну, в каюте... Так, на секундочку... и погасло, как будто ничего не было. Я заглянул – а в каюте никого нет...
– Так они, может, выйти успели? – я попыталась найти логическое объяснение. – Они вышли из каюты, ты просто не заметил.
– Тогда где они? – выкрикнул Кирилл. – Я весь корабль облазил, их нигде нет. Ни Капитана, ни Андра... И дядь Феди нигде нет... Смотри сама! – и мальчишка толкнул дверь капитанской каюты.
Внутри действительно было пусто. Кирилл схватил меня за руку и поволок по коридору. Точно так же он распахнул дверь каюты Андра:
– Видишь, нету...
– А на камбузе? – я ухватилась за спасительную соломинку.
Мы почти бегом ворвались на камбуз.
– Ангел, ты Капитана и Андра когда видела? – спросила я.
– Да недавно, – Кок пожала плечами, отрываясь от разложенных на противне сдобных заготовок, – Кэп часа полтора назад заходил, обедал. А как ушёл, и Андр заявился, его, кстати, искал. Есть не стал, умчался. А что случилось?
Мы переглянулись с Кириллом, и он торопливо рассказал об их исчезновении. Теперь, когда он перевалил проблему на наши с Ангелом плечи, он нервничал гораздо меньше. Ребёнок, что с него возьмёшь. Для него это уже стало приключением.
– А у Федьки спрашивали? – спросила Ангел.
– Его тоже нет, – сказал Кирилл.
– Но мы к нему не заглядывали, – заметила я.
– Слушайте, вы! – вскипела Кок. – Мне осточертели ваши исчезновения, перемещения и прочие страсти! Мне некогда шляться с вами по каютам в поисках этого бородатого чудища! Найдёте Кэпа с Пёской, пусть ко мне зайдут, я им пару ласковых скажу. А прыгуна пора за борт отправить, вам не кажется?
Кирилл промолчал, я же полностью согласилась с Ангелом, после этого она спокойно вернулась к будущим плюшкам, а мы с Юнгой направились к каюте Фёдора и осторожно заглянули внутрь. Каюта имела какой-то странный, необжитой вид. Стены грязные, вещи раскиданы, на потолке странные тёмно-серые пятна, постель сбита. В углу стоял скелет, который пропал из медпункта вскоре после появления на борту прыгуна.
– Фу, грязюку устроил, свинтус, – поморщилась я.
– Оракул, Юнга! – за нашими спинами вдруг раздался строгий голос Артёма. – Кто-нибудь из вас может объяснить, на каком основании вы врываетесь в чужие каюты?
Я не часто пишу о своих размышлениях, в основном это какая-то информация, но сейчас у меня нет никакой действительно точной информации, но есть общее ощущение происходящего, чего-то неведомого, и, скорее всего, даже непознанного.
Происходит что-то таинственное, сравнимое по последствиям даже не знаю с чем, может быть с революций, или войной...
Часто при разговорах с членами экипажа я слышу фразы о неких перемещениях. Не о тех перемещениях, которые устраивал тут Фёдор, а об их перемещениях во времени и в пространстве. О перемещениях, о каких- то "дырах", о некой системы, об опасных приключениях и даже о несуществующих ранениях.
Пытаясь не вникать в эти разговоры, и считая их не более чем очередной фантастической чепухой, я вдруг сама ощутила эти "перемещения". Я вдруг почувствовала, что всё это касается непосредственно и меня, что скоро начнётся какой то перелом, который уже нельзя будет отменить или замедлить. Часы ускорятся. И как только стрелка достигнет назначенного часа, мир изменится.
Обернитесь. Посмотрите на наш мир. Что происходит? Наши мужчины явно пытаются от нас что-то скрыть, не понятно с какой целью, может быть защищая нас от чего-то ужасного, а может быть просто не умея нам объяснить происходящее?
Наступает другая эпоха? Теперь у нас не будет общих проблем, которые мы успешно решали сообща? Теперь каждый за себя?
Наш привычный Кругосветный мир приближается к слому? А может быть наша задача не упустить этот слом? Понять его, и сломать хребет тому, кто всё это заварил. Не для того, чтобы вернуть старое, а для того, чтобы не допустить безумного нового, ради привычного процветания и общего блага.
Часы идут. Сегодня уже почти треть нашего экипажа подвержена этим "перемещениям". Что будет дальше?
Как тем, кто ещё не инфицирован этой заразой, убедить всех, что Фёдора пора освободить от пребывания на Летучем?
Как остановить запущенные минные часы, как вернуть стрелки в мирное время? Устроив кровавую бойню на Корабле? Или мирным путём? Кто знает?
...-Кэп... а почему вы... без одежды? извините... - Макс засмущался, и сдерживал смех, и покраснел, не зная, куда деть глаза.
Я только сейчас почувствовал, что на мне чего-то не хватает, что-то не так. Слишком свежо. Из глубины вышагнул Андр, отчаянно зевая, почесывая заросли на груди. Остановился, откровенно меня разглядывая.
-Да, Кэп, ты не шпион. Видно, что без трусов не загораешь. Йоптыть, а мои-то шмотки где?
Он посмотрел вниз, обнаружив свои неприкрытые телеса. Я пожал плечами, мол, не знаю, что случилось. А потом сообразил.
-Кажется, я знаю. Макс, к тебе два задания. Одно из них и как просьба. Да что там, это будут две просьбы! Первое. В кубрике Фёдора ты найдешь два комплекта формы. Мою и Водолаза. Принеси, пожалуйста. Только прошу, аккуратнее. Не наступай там ни на какие рисунки. Вообще, внимательно осмотрись, прежде чем входить. А лучше вовсе порога не переступай. Возьми швабру, и зацепи одежду с её помощью. И не удивляйся ничему.
-Вторая просьба, я полагаю - держать язык за зубами?
-Умница! - одобрил его Андр. - Не то, чтобы я беспокоился за свою репутацию в плане пристрастий, но всё же наше с капитаном нахождение в таком виде, наедине, и за пределами помывочного пункта, выглядит как-то неоднозначно.
-Всё, Макс, пулей! - Я прикрыл за ним дверь, оставив щель для минимального освещения. - Ну, что скажешь?
-А хренли тут говорить? Молодец, что сообразил про одежду. Как думаешь, он не проболтается?
-Насчёт чего? - не понял я.
-Ну, что я с тобой, в тайном уголке, в гнёздышке практически, оба голые...
-Да иди ты! Пёска, меня беспокоят мысли в твоей голове. Может, стоит поговорить об этом? Ты слишком зациклился на этой теме.
-Ой, Вик, теперь ты меня тревожишь. Толерантность, да?
-Раззуди меня Нептун, да хватит уже! Что с порталом Федькиным делать будем? Ограничим доступ?
-Если мы продолжим идти таким путём, то вскоре все помещения на судне будут замурованы. И мы начнём спать вповалку в коридоре, греясь друг об друга. Устроим коммуну хиппи. Всё общее - еда, одежда, женщины...
-Жениться тебе надо, Андр. После ЗАГСа из головы живо все мечты выдувает.
-Дурак, что-ли? Типун тебе на щупальце! - Водолаз четыре раза сплюнул за правое плечо, и постучал себя по голове. - А вот мне интересно, он сюда же телепортируется, когда возвращается? Или на "Летучем" много таких точек возрождения?
-Надо камеры везде поставить, и отслеживать. Кстати, Андр. А что ты почувствовал... в тот момент?
-В какой ещё момент? Вик, ты же сам сказал, темы отношений мы не касаемся. Или всё же тебе интересно, как у кого это происходит? Хрустальные колокольчики вдоль позвоночника, бабочки в животе, и всё такое?
-Я тебя укушу сейчас...
-Ты опасен, капитошка... - Водолаз отошёл на пару шагов. - Полезешь обниматься - дам в лоб.
-Дурень! Я про момент смерти.
-С тобой всё в порядке? Ну-ка пощупай лоб себе, я уже боюсь прикасаться... Откуда я могу знать? Я живой пока.
-Там, за баръером, тебя застрелили.
-Да ладно?! Вик, хорош прикалываться! Не помню такого!
-Это ты прикалываешься. Мы бежали от майора из СМЕРШа. Хоть это помнишь?
-Ну да. Потом этот, лидер наш, повернулся, и начал из нагана шмалять. Пули так противно жужжат.
-А следом ты упал, скрючился как при больном животе, и вырубился. Я и подумал, что...
-Я на мгновение вроде как сознание потерял, а потом очнулся здесь, в полной темноте. Ещё подумал, какой сон реалистичный приснился.
-И не почувствовал ничего? Ни боли, ни страха? Мы пока твоё тело пёрли до портального пункта, я в крови весь вымазался. Три дырки в спине, одна в голове, в затылке.
-Вай мэй, плохой чукча охотника, такую шкурку попортила! - Андр начал судорожно себя ощупывать, в поисках отверстий в коже. Естественно, ничего не обнаружил. - Стоп. Я же лицом к нему стоял, откуда в спине-то? И в затылке?
-Это майор, что за нами гнался. Из ТТшника.
-Ты знаешь, Вик. По-моему, над нами эксперимент проводят.
Но развить эту тему нам не дали. Макс притащил нашу форму, и Старпома на хвосте. Я яростно глянул на курьера, испепеляя лучами, буде таковые имелись бы в моём арсенале. Но Артём сразу его отослал, уберегая от незаслуженной кары.
-Кэп, у нас праздник Нептуна? Голые тут и там, повсеместно.
-И девчонки тоже? - встрепенулся Водолаз, отчего перестал попадать в штанину, и чуть не упал.
Кофе – это часто употребляемый напиток. Этот напиток знаменитый своими свойствами, он содержит в себе множество тайн и загадок. Необходимо знать не только достоинства кофе, но и явные его недостатки. Эта статья познакомит вас с удивительными фактами о кофе, которых вы еще не знали. 1. Кофе пьют не только по традиционно приготовленному рецепту, но и холодным. При этом он не просто остывший. В кофе еще необходимо добавить лед. Холодных кофе считается отличным способом поднять тонус в жаркий и душный день. 2. Если у вас есть желание почувствовать сполна бодрящий эффект кофеина, рекомендуем употреблять сваренный кофе, а не растворимый. Сваренный кофе содержит в два раза больше кофеина. 3. «Кофе по-русски» — знаменитый рецепт приготовления кофе. В этот напиток принято добавлять водку. Как ни странно, родина данного рецепта не Россия, а Германия. 4. В Соединенных Штатах Америки живут самые большие любители кофе. Именно в Америке выращивают кофе, обладающий самым насыщенным вкусом. А все потому, что данный сорт выращивают на вулканической почве Гавайях. 5. Кофе под названием Kopi Luwak – самый дорогой и неприглядный по способу добычи. Растет он на острове Суматра. Плоды кофе собираются и вместо пищи скармливаются зверьку лювак. В желудке зверя мякоть переваривается, и зерна выходят естественным путем. Стоимость кофе из этих зерен составляет 1000 евро за один килограмм. 6. Существует множество способов приготовления кофе. Самым полезным признан скандинавский способ. Он заключается в кипячении молотого кофе. 7. Многим известно, что крепкий кофе — незаменимый способ восстановить свои силы после большой дозы алкоголя. Не употребляйте этот напиток вместе с алкоголем. Дело том, что после временного отрезвления крепкий кофе способен в несколько раз усилит состояние алкогольного опьянения. 8. Есть рецепты приготовления кофе, которые многим людям покажутся очень странными. Среди них есть кофе с маслом, перцем и даже с чесноком. 9. Так называемый мгновенный бодрящий эффект от чашки кофе всего лишь вымысел. Дело в том, что кофеин начинает свое действие на головной мозг только через тридцать минут. Бодрящий эффект продолжается от двух до шести часов. 10. Эли вы страдаете гастроэнтерологическими заболеваниями, кофе вам категорически противопоказан. Все очень просто: кофе повышает в желудке количество соляной кислоты. В результате обостряются такие болезни, как гастрит, панкреатит и другие.
( Вот напоролась на эту статью в журнале и сразу решила, что должна ею немедленно поделиться с нашими кофеманами, особенно с любимой подружкой)
В очередной раз заметив, как Малыш во время своей вахты крадётся на камбуз, я поняла, что откладывать дальше нельзя. Фёдор, правда, больше не проявлял каких-то вражеских настроений, и я даже пыталась убедить книги отнестись к нему более благосклонно. Но они упрямо отказались принимать его как потенциального читателя. И по-прежнему не хотели объяснять такого отношения.
Это было странно – злопамятность была не в натуре моих подопечных. Если вначале я объясняла себе их враждебность тем, что он едва не погубил энциклопедию, то теперь это звучало неубедительно. Если бы дело было только в этом, они давно простили бы его. Всё же они – книги, и они прекрасно понимают, что созданы для чтения. Значит, существует другая причина. Возможно, они что-то знают о нём. Но что? И почему так усердно хранят эту тайну? Так или иначе, но книги молчали, а Кирилл оставлял Фёдора одного в рубке во время своей вахты.
Я дождалась окончания его дежурства, подкараулила мальчика в коридоре и затащила в библиотеку. К счастью, он был один, и мне не пришлось придумывать предлог для разговора наедине.
– А чего такого? – мальчишка ощетинился, едва услышал имя своего приятеля. – Я на пару минут ухожу, что может случится? Чего вы его не любите все? Он меня спас, когда я в портал ушёл...
– Кир, я тебе не говорю, что он плохой, – я так долго готовилась к этому разговору, а теперь не могла вспомнить ни одной толковой фразы, – я говорю, что нельзя покидать рубку во время вахты. В эти часы ты отвечаешь за всё – за приборы, за курс, за море.
– За него-то я как могу отвечать? – буркнул Кирилл.
– Ты должен сообщать Капитану обо всех изменениях, ты же знаешь, как неожиданно может налететь шторм.
– А почему дядь Федя не может пять минут за ним понаблюдать и сообщить? – ехидно поинтересовался он.
– Потому что если он отвлечётся, не заметит чего-то и не сообщит Капитану, то виноватым будешь ты.
– А чего я-то?
– Потому что твоя вахта.
– Ну и ладно, – Юнга упрямился, но я почувствовала, что его уверенность слабеет.
– А если из-за этого произойдёт что-то серьёзное? Пострадает корабль или кто-то из нас? – жёстко спросила я. – Тоже ладно?
– Вот скажи честно, Моррка, – Кирилл дерзко посмотрел мне в глаза, – а вот если бы вместо меня дядь Тёма оставался или папа, ты бы мне этого не выговаривала сейчас?
– Не обольщайся! – возразила я. – Дядь Тёма, папа, даже я – во время твоей вахты за всё отвечаешь только ты. И если "Летучий" на полном ходу в два часа дня врежется в айсберг, непосредственная вина за это будет на тебе!.. Кирилл, ну неужели так трудно провести три часа в рубке и не уходить из неё? Ну надо тебе что-то, попроси дядю Федю, пусть он принесёт тебе печенье, сок или зачем ты там ещё уходишь....
Кирилл напряжённо всматривался мне в лицо. Я присела на край стола, скрестив на груди руки, и не отводила взгляд от пытливых мальчишечьих глаз. Кажется, мне удалось убедить его, потому что он перестал ершиться и, вздохнув, проговорил:
– Ладно, я не буду больше.
Несколько дней прошли спокойно. Если не считать странного инцидента, о котором я даже сначала хотела никому не рассказывать. Дело было так. Весь день шёл дождь, только к вечеру распогодилось, и я вышла на палубу, успевшую просохнуть под закатными лучами солнца. Оно уже закатилось за горизонт. На корме я уселась на ящик и стала смотреть на море – свет низко висящей луны уже прокладывал заметную в сумерках дорожку по воде.
Вдруг послышалось характерное постукивание – такой же звук издаёт канат, когда слегка ударяется о борт. Я не удивилась – днём Андр и Кирилл выходили на шлюпке ловить рыбу. Поэтому я решила, что это они не подняли канат. Очень скоро новый звук – осторожное шлёпанье босых ног – заставил меня оглянуться.
Я увидела, как от борта ко входу в коридор метнулся человек, больше похожий на тень. В сумерках было плохо видно, но мне показалось что он был... как бы помягче сказать – в чём мать родила. Я растерялась, потом решила, что мне померещилось. На всякий случай я подошла к тому месту у борта, где появилась тень. Канат действительно болтался, касаясь воды. Если бы по нему кто-то поднялся, он должен был оставить мокрые следы, но палуба была совершенно сухой. Не полагаясь на глаза, я даже ощупала руками палубу рядом с канатом, но не нашла ни капли воды. Это убедило меня, что на самом деле ничего не было, а мне надо больше спать.
С этим я и ушла в каюту, переставила свой маленький парусник под лунный свет, падающий из иллюминатора, завернулась в одеяло и тут же уснула, всё же решив утром рассказать Капитану о случившемся.
...Реализм происходящего зашкаливал. В голову не лезли мысли, где мы оказались и почему. А вот пороховая гарь, пыльная взвесь, висящая в воздухе и першившая в горле, острые камешки, впивающиеся в плоть, и недвижный Андр - заполняли моё сознание под самую крышку.
Я не хотел верить, что это произошло с моим другом. Он не издавал никаких звуков, не шевелился, и не подавал признаков жизни. Я подполз к его скрюченному телу. Взял за плечо, и потянул на себя. Руки и ноги Андра, не подчиняющиеся более управлению мозга, раскинулись в стороны, выпрямляясь, когда он весь лёг спиной на грунт. Глаза Пёски были закрыты. Я не решался нащупывать жилу под челюстью, боясь не ощутить там биения пульса. Только смотрел на его испачканное лицо, повёрнутое к свинцовым тучам, что нависли над этим скорбным пейзажем.
Со стороны стены зашуршало. Наверное, петля облавы затянулась, и сейчас загонщики возмут нас голыми руками. Вследствие гибели майора его приказ об оставлении нас в живых потерял юридическую силу. Поэтому, скорее всего, его подчинённые, увидев мёртвого командира, не станут с нами церемониться, и "расшлёпают" на месте, по законам военного времени. Судя по антуражу и нашим одеждам, мы попали как раз в этот непростой период жизни страны.
Не в силах что-либо изменить, я обречённо ожидал Зиналова и сослуживцев, которые со всей решительностью будут топтать моё тело перед последним выстрелом. Но спрыгнувший со стены человек имел другие планы относительно нас.
-Герр Капитан... - проговорил негромко человек. - Просил же вас, быть аккуратнее...
Я обернулся и увидел Фёдора, который, оглядываясь вокруг, в полуприсяде приближался к нам. И опять у меня не возникло никаких эмоций. Ни удивления. Ни облегчения. Ни даже желания удавить его, за несомненную причастность к происходящему.
-Ты во что нас втянул?! - прошипел я.
-Тише, герр капитан, вокруг смершевцы шныряют. Я основной отряд за собой увёл, они в трёх кварталах сейчас. А майор не глупый... был. Догадался, куда вы побежите.
-Андра убили! Я за него тебя кончу, тварь. Из-за твоих порталов мы сюда попали. Его нет больше, слышишь?
-Да говорю же, не орите, капитан! Ничего ещё не пропало! Нам сейчас главное отсюда убраться. Вы не ранены?
-Со мной всё в порядке. А вот Пёска... - меня начало трясти в преддверии истерики. Фёдор достал из внутреннего кармана своего офицерского френча без знаков различия фляжку, открутил крышку, и сунул мне в зубы.
-Выпейте!
Во фляжке оказался вполне приличный коньяк. Обжигающая жидкость скользнула по пищеводу, и слегка отвлекла нервы от надрыва. Не сказать, что я сразу успокоился, но дрожь прошла.
-Что нам теперь делать? - спросил я. - Мы можем вернуться обратно? И почему ты скрываешься от контрразведки? Ты на самом деле немецкий диверсант?!
-Не заводитесь, кэп, не время. Я вам всё объясню, позже. Сейчас надо попасть на территорию фабрики. А для этого перелезть через забор. И перетащить туда Андра. Чем скорее мы это сделаем, тем меньше шансов у загонщиков нас накрыть на месте. За майора они церемониться не будут.
Мы проделали все предусмотренные Фёдором действия. Вывозившись в кирпичной крошке, мы даже Пёску, довольно упитанного и немало весящего, не сбросили сверху, как мешок, а аккуратно спустили на землю. И оказались на заброшенной производственной территории. Полуразрушенные цеха и подсобные строения удручали своими руинами. Судя по всему они подверглись интенсивному обстрелу. Фёдор куда-то пропал сразу после преодоления препятствия. За стеной ещё была слышна стрельба и крики, но отдалённо. Видимо, облава запуталась в переулках.
Фидель неожиданно вылез из зарослей, как медведь шатун, с треском ветвей. Только сейчас я отметил, что он действительно был без бороды. Но как он умудрялся так долго дурить нам головы на корабле? Ведь она не выглядела накладной, его бутафорская растительность!
-Герр капитан, - уверенно сказал он. - Берём Андра, и несём туда, в щитовую. Простите, что заставляю вас заниматься такой работой, но один я не справлюсь.
-Ради спасения Водолаза потерплю... - пробурчал я. - Ты же спасёшь его?
-Спасу, спасу... только и делаю, что спасаю любопытных морячков, что суют носы не в свои дела... отвлекают от работы...
С двумя передыхами мы дотащили Андра до отдельно стоящей каменной постройки без крыши. Внутри закопченных стен всё было завалено провалившимися стропилами и остатками кровельного материала. Фёдор открыл дверь в перегородке. За которой оказалась тёмная комнатка, неожиданно современного вида, с вполне крепким бетонным перекрытием. Мы занесли туда Пёску. Я повернулся, чтобы спросить агента, что дальше, но он вдруг захлопнул дверь снаружи, погрузив нас в кромешную тьму. Опять засада? Побежал за подмогой? Но зачем такие сложности с перелезанием, перемещением тела?
Наощупь я пробрался назад к двери. Попробовал её толкнуть. Тщетно. Заперто. Тогда я в сердцах пнул ногой по дверному полотну. Оказавшемуся стальным, и задребезжавшим от удара.
-Кто там? - донеслось снаружи. Ну вот и подмога. СМЕРШ. Сейчас нас обнаружат, поставят к стенке, и, как фашистских шпионов, засланных на территорию государства, успешно расстреляют.
Заскрежетал засов. Дверь со скрипом отворилась. Вместо разрушенного помещения снаружи оказался трюм, тускло освещённый электрическими лампами. За переборкой стоял Макс, и всматривался в сумрак нашего временного убежища.
-Капитан? А что вы здесь делаете?
Сзади, из затхлой темноты, шумно чихнул Пёска. И заругался самыми отвратительными словами. Которые, как райская музыка, вливались в мои уши, поскольку исторгались они из живого и здорового моего друга...
...Не помню, чтобы я когда-нибудь пользовался межпространственными переходами. Что надо делать? Прочитать заклинание? Набрать код на домофоне? В хитрую фигуру сложить руки и ноги? И что произойдет? Меня смоет с характерным звуком сливаемой воды в отверстие в полу?
В комнате ярко полыхнуло белым пламенем, ослепив нас напрочь. Казалось бы, первое, на уровне рефлексов, уместное действие в данной ситуации - замереть, дабы освоиться в пространстве и куда-нибудь не наступить. Но мы... мы бежали.
Судя по колотящемуся сердцу и заходящемуся дыханию, мы либо уже преодолели бегом значительное расстояние, либо совершили взрывной спурт, сродни финальному рывку на последних метрах стометровки для именитого спринтера, на пределе физических возможностей. Но, как известно, возможности эти могут значительно расшириться, если будет приведён основательный аргумент в качестве бодрящего стимула. Как вы думаете, интенсивная стрельба за спиной, и свистящие мимо пули - достаточно весомая причина для осознания своих скрытых резервов?
Впереди нас бежал щуплый, но шустрый малый, в болтающемся на нём пиджаке широкого покроя, бесформенных портках, заправленных в кирзовые сапоги, и нахлобученном на стриженную голову блине кепки.
-Бегим, хлопцы, не отставайте! - приговаривал он. - Какой-то поц устроил нам этот шухер, и он об энтом пожалеет!
Судя по тому, что он мог проговаривать эти фразы, не оглядываясь на одышку, бегать ему приходилось часто. Чего нельзя было сказать о нас. Пёса тяжело ухал слева от меня, топая тяжелыми сбитыми башмаками. На нём была выгоревшая и грязная гимнастёрка со споротыми лычками и погонами, такие же галифе, с лямками, уходящими под стопу, чтобы не задирались штанины, и картуз. Кажется так называется старинный головной убор, который похож на фуражку, но не обладает её военной выправкой. На себе я обнаружил тельняшку, чёрные шерстяные клеша, морские форменные ботинки, страшно грязные, словно я только что выбрался из раскисшей весенней пашни, и с непокрытой головой.
Мимо мелькали какие-то заборы, неоштукатуренные стены хибар, узкие переулки и пролазы между домами. Наш провожатый умело ориентировался на местности, но преследователи не отставали - видимо, тоже находились в хорошей физической форме.
-Товарищ майор, трое туда побежали! - доносились сзади звуки оперативного совещания, проводимого на ногах.
-Зиналов, давай справа заходи! - это скорее тот самый майор, командир группы преследования. - Петров, живыми уродов брать! Охватывай, охватывай!
Под уродами конечно подразумевались мы. Я бы вступил с ними в дискуссию, насчёт условного понятия красоты, но был не тот случай. Обнадёживало, что хотя бы намерений положить нас на месте у командования не имелось.
Крики за спиной разделились. Неведомый Зиналов продирался сквозь заросли по правую руку. Топот основного состава ушёл в охват. Но товарищ майор, как тренированный лось, не позволял нам увеличивать расстояние между нами и собой, и даже его сокращал.
Все погони рано или поздно заканчиваются. Победой ли охотников, или успехом беглецов - но финал неизбежен. Нашей финишной чертой явилась глухая стена из красного дореволюционного кирпича, высотой в два моих роста. Это было ограждение какого-то завода. Нам до неё оставалось добежать несколько метров, как вдруг лидер нашей убегающей команды резко развернулся. Он вскинул руку в нашем направлении. Прямо на нас смотрел зажатый в его ладони наган. Это только в кино револьверы смотрятся не страшно. А когда дуло направлено практически вам в лоб, ощущения несколько иные. За бездонным жерлом ствола даже его мёртвый взгляд не произвёл надлежащего эффекта. Мы с Андром начали гасить инерцию, скребя негнущимися подошвами по щебню под ногами. И тут щуплый начал нажимать на спусковой крючок. Вспышки, дым, и грохот выстрелов из нагана слились в непрекращающуюся канонаду. Я толкнул Пёску в плечо, сбивая его с линии огня. По законам физики меня тоже повело в противоположную сторону. Но шесть капель смерти нам и не предназначались. Они все достались товарищу майору. С глухими толчками и треском рвущейся материи все пули калибра 7,62 ушли в его грудную клетку. Я это увидел при падении, обернувшись.
Майор действительно был физкультурником, и вообще по жизни крупным деревенским парнем, с обветренным лицом, клешнеобразными кистями рук, в которых два пистолета "ТТ" казались игрушками. И они совсем не по-детски плевались ответным огнём. Если бы он получил в торс шесть тупорылых пуль из "макарова" с его девятью миллиметрами, то офицера отбросило бы назад. Нагановские не обладали таким останавливающим действием, поэтому его мощное тело ещё бежало к нам, падая вперёд. Он уже был мёртв, когда наконец споткнулся, и навзничь рухнул в пыль. Но стрелять он начал, будучи живым, и опустошил оба магазина своей карманной артиллерии.
Развороченная десятком попаданий грудная клетка щуплого товарища курилась дымком. Он опрокинулся на спину, и широко раскрытыми стеклянными глазами буравил небо. Сквозь звон в голове я услышал хрип слева от себя. Пёска лежал в позе эмбриона, прижав колени к груди, и обхватив голени руками. Всё тело водолаза подёргивалось, словно в судороге. Затем он попытался сгрести пыль ладонью, и затих. И, срывая связки, я закричал...
-Вик, твоё присутствие требуется... - Водолаз выглядел одновременно взволнованным и возбужденным. Прошло некоторое время после его обещания понаблюдать за Фёдором. Делал он это настолько незаметно, что его обещание показалось забытым. Разыгрывал из себя такого недалёкого простака, разве что только в носу не ковырялся. Местами даже переигрывал. Или Фидель не замечал к себе внимания, или очень искусно прикидывался.
Вообще, все эти агенты - такие дети по сути. Любят играть в разные игры. В казаки-разбойники, и прочие дворовые забавы. Развлекаются они так. Местами даже флиртуют. Помните, как в школе? Мальчик проявляет к девочке внимание, но порой настолько своеобразно - то за косичку дёрнет, то демонстративно рассматривает её как пустое место. А она отвечает взаимностью. Вообще в его сторону не смотрит. Только он с какой-то стороны от неё появляется, тут же мышцы шеи в том же направлении парализует, соответствующий глаз слепнет, а ухо глохнет. И половина мозга отключается. Впрочем, у них и так половина только работает.
Всё это переваривалось в моей собственной голове, пока Андр вёл меня по коридорам корабля. Я уже догадался, куда. Был полдень, Фёдор сменился с вахты, и на данный момент в поле видимости отсутствовал. И мы вошли в его кубрик.
В моей жизни был период, когда я увлекался чтением книг. Настоящих, бумажных, в твёрдых и мягких картонных обложках. Поверьте, такие только и были когда-то. И читал я всякие ужасы и триллеры. Времена же были застойные, то есть спокойные, вялые. Практически ничего не происходило в жизни среднестатистического подростка. Ну и приходилось щекотать себе нервы искусственно. Печатным словом. Фильмов-то соответствующих не завозили. Поэтому все душераздирающие картинки рождались в голове исключительно силой воображения и фантазии. А придумывалось порой такое...
Вот так всё оно и выглядело в неокрепшем впечатлительном детском уме, как сейчас мы видели в этой федькиной спальне. Расписанные рунами и пентаграммами стены. Оплывшие зловещим воском чёрные свечи, расставленные на полу в каком-то особенном порядке. Одурманивающая слоистая дымка от ароматических палочек, тлеющих по углам. Иллюминатор заклеен чёрной бумагой, препятствуя попаданию внутрь дневного света. В изголовье койки стоит стащенный в лазарете учебный скелет. На него, как на вешалку, наброшена арестантская роба Фиделя. А под ощеренной челюстью черепа, привязанная шнурком, висит вклокоченная его борода...
-Он что, голый отсюда уходит? - спросил Андр, брезгливо вытирая руку о штаны, после того как потрогал чужие засаленные волосы.
-Не иначе. Наверное в одежде сквозь мистические дыры в астрале не пропускает. Ишь ты, ритуал раздобыл. Где, интересно, он эти схемы срисовал?
-Главное, куда его носит в таком виде? На нудистский пляж, что ли? Так вот откуда он такой загорелый...
-Пёска, мы здесь все загорелые. Мы в тропиках, малыш.
-То есть задница у тебя тоже не белая, как и у него? Ты тоже голышом в гнезде вперёдсмотрящего свои полушария на солнце греешь?
-А откуда ты про его тыл вдруг так осведомлён? Я думал, он разведдеятельностью Федьки интересуется, а тут вон какие анатомические подробности всплывают...
-Вик... - Пёса был на грани закипания. - Не зли меня. Знаю про его зад, и знаю. Откуда - контрразведка свои методы не раскрывает.
-Всё, всё, остынь. Что со всем этим делать будем? Он тут, не дай Нептун, своими чёрными мессами ещё Неназываемого притащит на борт. От одного еле избавились. Как догадался только?
-Пока ничего делать не будем. Типа, не в курсе вообще.
-А если девчонки сюда зайдут? Тогда, как говорят в Одессе, "грандиозного шухера" не избежать.
-С Ангелом я поговорю. А ты Оракула как-нибудь проинструктируй, без подробностей. Ну и парней надо озадачить, чтоб не лезли куда не надо. Ох, что ж нам так на эту хрень мистическую везёт-то?...
Столько всего произошло в мире, в стране, и здесь, в этом уютном месте. Изменились люди, жизненные приоритеты, направления мыслей, семейные положения. А здесь всё осталось по-старому. Но это не значит, что отель состарился. Он приобрёл дух традиций, значимости, добротной оседлости. Некоего даже аристократизма, чего уж там скрывать. Он никуда не торопится, не летит сломя голову, стремясь успеть за обезумевшим временем. Его не коснулась слепая жажда наживы. Сюда не ходят заключать сделок. Здесь не продают "всем - всё".
Тихий укромный уголок на задворках кипящего страстями мегаполиса. Здесь тоже порой шумно. Здесь разбивались сердца и рождались романтические союзы. Ругались и мирились. Как в классической коммунальной квартире здесь на кухне подсыпалась соль в кастрюлю соседа, стоящую на плите. Здесь подглядывали в дырку в ванной, и перемывали косточки чересчур эпатажной соседке. Здесь сплетничали и наушничали. Но!
Эти коридоры остались чистыми. И здесь - наш порт приписки.
Помимо проверки пожарного оборудования, заодно вышла и инспекция корабельных дежурных оперативных служб. Когда ко мне ввалилась делегация с претензиями, я только закончил отмываться от солярки. Но дизельное топливо настолько въедливо, что устранить все последствия невозможно без специальных химических средств очистки, и за такое короткое время. То, что меня "спалили", стало ясно сразу, по подозрительным лицам, и принюхивающимся носам. Но наезд на капитана не состоялся.
-Объяснить?! - Я с яростно сверкающим взором подошёл к Андру вплотную. - А вы, товарищ начальник нашей безопасности, ничего не хотите объяснить капитану? Вы были обязаны придти ко мне с докладом об обезвреживании диверсанта, проникшего на борт с целью совершения поджога. А вы врываетесь и начинаете задавать вопросы. Старпом! Почему вахтенные спят на посту, и не контролируют обстановку на вверенной вам территории?!
-Товарищ капитан, я...
-Вот именно, что ты. Личный состав расслабился. Барк идёт сам по себе куда-то, по палубам бродит не пойми кто, огнеопасные материалы разбросаны где попало. Обоим строгий выговор!
-ну знаешь... - начал возмущаться Водолаз. - Мы посреди океана, откуда тут возьмётся посторонний, да ещё с диверсионными намерениями? Не хватало теперь своих начать ограничивать в передвижениях... На борту не введён режим чрезвычайной ситуации, и комендантский час никто не объявлял. А если капитан бродит по коридорам с поддоном и соляркой, то...
-Отставить! - рявкнул я. - Ты что, не знаешь, как внезапные проверки осуществляются?
-А меня можно было предупредить хотя бы? - Андр не на шутку обиделся на мою самодеятельность. - Я бы не кувыркался в коридоре, оставляя следы на полу и стенах... Как некоторые...
Старпом прыснул в кулак, потом сделал руки по швам, и вытаращился на меня, сдерживая смех. В его глазах плескались весёлые искорки.
-Ладно, проехали, - остыл я. - Артём, иди проверь несение службы. Андр, к тебе вопрос ещё есть.
-Слушаю. - Водолаз принял серьёзный вид.
-Что там с Фёдором? Что-то редко я его вижу.
-Его все редко видят. Специально я за ним не слежу, но после вахт он вроде идёт к себе в кубрик, и всё. Даже на приём пищи не всегда является.
-А на вечерних поверках?
-С этим проблем нет, всегда на месте, как штык. Но знаешь... Подозрительно как-то. Словно где-то шлялся.
-В смысле?
-Ну вспомни, как люди из отпуска приходят? Вроде тот же человек, а всё же другой. Настроение, общее состояние, внешний вид. Как будто на курорте где был. Ты же можешь отдохнувшего человека от уставшего отличить?
-Интересно, он у нас уставал, что ли, чтобы куда-то отдыхать отправлялся? Пышущий здоровьем пассажир, в полном расцвете сил. Особо замотанным я его и не видел никогда.
-Ну не знаю. То ли запах от него не местный. Не могу объяснить.
-Чёрт, неужели дырку нашёл, и лазает в неё, когда никто не видит? То-то он перестал... - я осёкся.
-Перестал - что? - Андр насторожился - Я чего-то ещё не знаю?
-Чудить перестал. - нашёл я обтекаемое выражение, чтобы не рассказывать Водолазу про наши с Фиделем контакты. - Помнишь, всё пытался нас друг с другом перессорить?
-Ну да, ну да. - Андр вроде бы согласился, но было видно, что до конца не поверил, и остались сомнения и вопросы. - Я за ним понаблюдаю ещё...
Оставшись один, я второй раз переоделся. Потому что от волнения и переживаний пропотел насквозь...
Капитан Вильгельм Крибитц не имел поводов жаловаться на судьбу, и считал, что всё в этом мире подчиняется определённым законам, будь то механика, физика, психология, математика. Всё имеет определённое объяснение и может быть подвергнуто логическому анализу, путём создания системы предпосылок и выводов.... Так было до того дня, когда ему представили для обучения чрезвычайно интересного курсанта из учебно-строительной роты Бранденбург-800. Курсант уже имел звание лейтенанта... Только имя и фамилия его были засекречены.... Собственно говоря Кирбитцу предлагалось обучить курсанта тонкостям шпионажа... всё остальное курсант умел лучше любого инструктора школы... начиная от рукопашного боя и заканчивая стрельбой и диверсионной наукой.... Но был нюанс.... И нюанс этот заключался в том, что основной упор в занятиях отводился на работу под землёй. Кирбитц не любил подземелья и не понимал, зачем ему два раза в неделю приходилось отводить курсанта в длинные подземные галереи, где его встречал угрюмый служитель имения Карл. Кирбитц передавал ему курсанта и уходил. Проходило двое-трое суток и Кирбитц вновь опускался в подземную галерею и принимал от Карла - уставшего и голодного курсанта со странным оперативным псевдонимом "Осирис". Собственно Карл - был сам по себе загадкой. Кое-кто считал Карла дальним потомком Фридриха первого ведущим отшельнический образ жизни в подземельях простиравшихся не только под Шарлоттенбургом, но и соединявшихся со страшными старыми катакомбами Кенигсберга. Вот только кожа Карла имела (насколько это возможно было разглядеть при свете фонаря) бронзовый загар, несовместимый с мрачным подземным миром. Капитан Вильгельм Кирбитц понятия не имел о той части учебной программы, которую Осирис изучал под руководством Карла. Он обучал Осириса искусству шпионажа, сбора компрометирующих материалов, выявлению слабостей и уязвимостей людей или групп людей, в том числе и преступных групп, тонкостям вербовки конфидентов и подделки документов и другим жизненно необходимым для разведчика навыкам. Остальное время у Кирбитца - занимала оперативная работа. И всё же Карл уводящий Осириса во мрак подземной галереи, без фонаря или даже факела вызывал у Кирбитца непреодолимое желание расстегнуть кобуру парабеллума и снять пистолет с предохранителя...
Снова наступило затишье. Над морем опускался вечер. Я постояла немного на палубе, спустилась в каюту и забралась в постель. Натянув одело до самого подбородка, я лежала, прислушиваясь к ночным звукам, и думала о событиях прошедших дней.
Мы так и не узнали ничего о происхождении загадочных поддончиков с соляркой. В то утро, когда мы почти всем экипажем ввалились в рубку, и Андр вызывающим, нарушающим все нормы субординации тоном потребовал у Капитана объяснений, тот яростно сверкнул глазами, грохнул кулаком по столу, но ответил сдержанно:
– Старпом, Водолаз, останьтесь. Остальные свободны.
Нам пришлось уйти. Артём вслед напомнил нам про помощь Кириллу, и мы недовольно поплелись убирать солярную ветошь. Через полчаса Артём присоединился ко мне, но добиться у него каких-либо объяснений я не смогла. Он сказал только, что Капитан ушёл спать после дежурства, Андр остался на вахте, а всё остальное – служебная информация. И эти слова – "служебная информация" – он произнёс тем самым пресекающим любые вопросы тоном, за который мне иногда хотелось его убить.
Злиться и обижаться было бесполезно. Я знала заранее, что Артём тогда будет ходить мрачным, искать пути к примирению, будет придумывать выходы из ситуации, он будет готов на всё... кроме отмены своего решения. Хорошо хоть, он не часто бывал таким. Спокойной и мягкий он нравился мне гораздо больше, а когда в нём проявлялась эта несгибаемая воля я терялась и робела... и в то же время именно в такие моменты я чувствовала себя с ним в полной безопасности, потому что он всегда сможет защитить меня. Если понадобится. Но лучше бы не надобилось, мир и спокойствие на "Летучем" гораздо приятнее, чем все эти страхи, ужасы и непонятные явления. К тому же, я очень рассчитывала на то, что Ангелу удастся вызвать на откровения Андра, и он расскажет ей то, что узнал от Капитана, а она расскажет мне.
И сейчас, уже засыпая, я смотрела на "Летучий". Маленький барк, точная копия нашего "Летучего", сделанная с кропотливой точностью, повторяла весь облик большого корабля. Даже на столике между шезлонгами, стоящими на палубе, на маленькой тарелочке лежал крошечный ананас, стояла малюсенькая коробка сока и несколько стаканов, в которые поместилось бы не больше капли этого самого сока.
Модель была подарена мне Кириллом в воскресенье. Он на днях помогал мне в библиотеке, но его рвения хватило на пятнадцать минут, после чего он углубился в чтение. Когда я его окликнула, он подпрыгнул, зажал книгу подмышкой и промямлил, что ему надо идти. А теперь оказалось, что он нашёл какой-то календарь, в котором расписаны все праздники, какие только существуют в мире, и узнал, что в воскресенье День мам.
Я вспомнила, как он волновался, вручая мне подарок:
– Ну как? Тебе нравится? – он пытливо заглядывал мне в глаза. – Что ты молчишь? Моррка, ну скажи мне. Почему ты плачешь? Тебе не нравится мой подарок?
Я обхватила его худенькие плечи:
– Мне нравится, Кир, мне очень нравится, это настоящее чудо...
– Тогда почему ты плачешь? – настойчиво спросил он.
– Это от радости, – я быстро вытерла слёзы.
Я и в самом деле так расчувствовалась, увидев кораблик, что они сами собой навернулись на глаза. Я не могла себе представить, что такое можно сделать за несколько дней. Мне бы потребовалось года два... да и тогда я не справилась бы.
Мини-"Летучий" стоял не на подставке, он гордо резал грудью морские волны – они были сделаны из зеркальных осколков, и, когда на эту импровизированную воду падал свет, возникало ощущение морской ряби. Да, наряжая на Новый год ёлку, мы точно не досчитаемся пары-тройки шаров – я подозревала, что именно их осколки стали морем для маленького барка. На модель падал из иллюминатора свет луны, и лунная дорожка мерцала, освещая путь маленького корабля.
Он качался на зеркальных волнах, паруса надувались ветром, и вот он стал удаляться, исчезая в ночном тумане и унося меня в далёкую страну сладких снов…
Сегодня утро выдалось на удивление приятное. Я, как всегда, отстояв свою ночную вахту и отоспавшись после неё, в 7 часов утра отправилась на Камбуз, и была очень удивлена, увидев тоскующего у дверей камбуза Малыша. Для ребёнка, любящего лишний час поваляться в постели, он выглядел неожиданно свежо, в чистой и отглаженной униформе, с бескозыркой на приглаженных вихрах и с двумя большими свёртками в руках.
- Кирюш, ты что тут делаешь в такую рань?
- Тёть...просто Ангел, я хочу поздравить вас с Днём Мам, - торжественно произнёс малец и ужасно покраснел.
- С Днём Мам? - растерялась я, совершенно забывшая про такой праздник.
- Да, сегодня этот праздник, я в календаре вычитал. Может это и не правильно, что я вас поздравляю, ведь вы мне не мама, но у меня мамы нет...папа есть, а мама умерла...но вы же мне с Моррой всё равно как мамы, вы меня кормите вкусно, а она меня учит всему...а ещё вы за меня волнуетесь ну прямо как настоящая мама...и мне так понравился этот праздник в календаре, что захотелось поздравить вас, как будто вы мои мамы...и подарки подарить.
Малыш запинался и заикался, и , казалось, что от смущения у него сейчас слёзы брызнут из глаз. Я, если честно, и сама была смущена, хо решила вида не подавать и поддержать замечательного мальчишку.
- Кирюша, спасибо огромное и за поздравления и за подарок...
- Но вы же его ещё не видели!
- Это не важно, я уверена, что он мне уже нравится, потому что в подарке важно именно то, кто и как его дарит, а так, как я люблю тебя как родного сына, то и подарок твой я тоже люблю. Я никогда раньше на Корабле не отмечала этот праздник, поэтому мне ещё приятнее, что ты узнал об этом дне и решил нас поздравить. Можно я тебя за это поцелую?
- Ну зачеееем? кому нужны эти поцелуи, я же не девчонка.
- А целуются не только девчонки между собой. Ты же видел как мы все в экипаже целуемся когда поздравляем друг друга? Это дружеские, братские поцелуи. А я тебя поцелую как мама сына, можно?
- Как мама? Тогда конечно можно.
Я обняла смущающегося мальчишку, заметив при этом, что он уже перерос меня сантиметров на 5, прижала к груди и смачно поцеловала в щёку.
- Ну а теперь давай разворачивай свой подарок.
- Нет, это ваш подарок, вы и разворачивайте!
Свёрток был довольно увесистым, круглой формы, что-то вроде маленького бочонка, завёрнут в серую обёрточную бумагу и украшен самодельным бантиком из синей изоленты. Развернув подарок, я так и ахнула, это была большущая самодельная тёрка. Малец отмыл пятилитровую консервную банку из-под солёных огурцов, аккуратно вырезал у неё дно, а с четырёх сторон просверлил дырочки разных размеров и отогнул у них края, получилось просто замечательно, очень удобно, к тому же ручку он сделал с деревянной насадкой для руки. Подарок малыша привёл меня в настоящий восторг, вещь была не просто нужной, а совершенно необходимой на Камбузе, но больше всего меня порадовало то, как он отнёсся к выбору подарка, с умом и любовью. Совершенно точно, что из этого мальчишки выйдет настоящий мужчина. Минут 15 я восхищалась и благодарила, даже попробовала подарок в действии, чтобы показать мальцу как мне нужен и важен его подарок, а потом спросила, что он собирается дарить Морре, если не секрет.
- Я не сразу решил, что ей дарить, ведь она любит только шоколад и книги, но этого всего у неё и так хватает. А потом я подумал, что ей наверное будет приятно получить в подарок модель нашего корабля, которую я собрал с помощью книги, которую она мне подарила.
- Кирюша, это самый лучший подарок, который ты мог бы подарить. Ей будет очень приятно знать, что её подарок для тебя не пылится на полке, а очень тебе пригодился. Ты действительно прекрасно умеешь выбирать подарки. Спасибо тебе огромное. Как ты думаешь, а не устроить ли нам по этому поводу настоящий праздничный ужин, раз уж у нас появился ещё один праздник на Корабле?
Я проснулась ни свет ни заря от странного запаха и встревоженных голосов в коридоре. Ну вот, только всё наладилось, утихло, прекратились скандалы, склоки, наступило мирное существование – и опять что-то случилось. Чертыхаясь про себя, я натянула джинсы и свитер и босиком вышла в коридор.
– Куда ты босая тащишься! – услышала я за спиной сердитый голос Игоря, не успев сделать и двух шагов. – Обуйся иди! Весь корабль какой-то гад солярой залил.
– Что случилось-то? – спросила я.
Игорь не ответил, развернул меня за плечо и впихнул в каюту. Я сунула ноги в кроссовки и упрямо вернулась в коридор. В тупичке перед мастерской стояли Игорь, Андр, Макс и Артём. На полу по всему коридору тут и там стояли мелкие металлические поддончики с мокрой ветошью. Именно от этих поддончиков и тянулся резкий запах солярки.
– Что это? – спросила я, подходя к мужчинам. – Откуда?
– Нам бы тоже хотелось это узнать, – хмуро ответил Артём. – Ты ничего не слышала ночью?
– Нет, – я помотала головой.
– Ребята, по всему кораблю эти поддоны стоят, – к нам присоединилась Ангел. – Мы с Кирюшкой обошли всё, этих поддонов штук... много. В одном месте лужа, прямо по полу солярка размазана, пятерня чья-то отпечаталась на полу. Кирюшка поскользнулся там, упал и перемазался. Короче, я его, грязнулю, оставила убирать всё. И лужу, и поддоны. Или оставить как есть?
– Чего оставлять-то? – всё так же хмуро проговорил Артём. – Пусть убирает, кто свободен от вахт, присоединяемся, Кир один будет полный день возиться.
– Надо бы расследование провести, следы изучить, – заметил Игорь.
– Какие следы? – возмутился Андр. – И так понятно, кто это сделал!
– Кто же? – поинтересовался Макс.
– Известно кто, – буркнул Андр.
– Там рядом с лужей спичка валялась, – сообщила Ангел, – это к следам относится?
– Вот гад! – рявкнул Андр. – Я его убью сейчас!
Не обращая на нас внимания, он понёсся к каюте Фёдора, мы – за ним. Андр с грохотом распахнул дверь, влетел в каюту и выволок сонного Федьку из постели.
– Ты смотри, он даже не раздевался! – в ярости воскликнул Водолаз, скручивая руки прыгуна за спиной.
Фёдор действительно был в брюках и тельняшке. Всклокоченные со сна борода и волосы придавали ему жуткий вид, он не оказывал ни малейшего сопротивления, только скалил зубы и растерянно переводил взгляд с одного лица на другое.
– Чего? – наконец хрипло пробормотал он. – Вы чего, мужики? Что я сделать-то успел?
Андр отвесил ему тяжёлую оплеуху, Фёдор отлетел и рухнул обратно на койку.
– Ты, рожа волосатая, хотел "Летучий" сжечь? – заорал Водолаз, бросаясь на него. – Я тебя своими руками удавлю, гад!
– Да не жёг я ничего! – Фёдор тщетно пытался увернуться от ударов.
– Ребята, он же его убьёт! – воскликнула Ангел.
Игорь, Артём и Макс с трудом оттащили Андра.
– Не жёг я ничего! – завопил прыгун. – Вы о чём вообще? Я спал! Спал, ясно вам? Что я вам сделал? Что вы на меня всех собак готовы повесить? Нужен мне ваш "Летучий" как...
Андр опять рванулся к нему, но призраки удержали его.
– Остынь, – приказал Артём, – не он это.
– Откуда такая уверенность? – вспылил Андр. – Или ты на пару с ним по коридорам гулял?
– Остынь, я сказал, – тихо сказал Артём таким тоном, что Андр сразу обмяк.
– Слышь, Тёмыч, извини, я чего-то... погорячился... – пробормотал он.
– Нечего горячиться, а то я тебя холодным полотенцем-то промеж лопаток быстро остужу! – строго заметила Ангел. – И вообще тебе на вахту пора, бузотёр!
– Ох ты, я же на вахту и шёл, когда это увидел! – ахнул Андр. – Кэпу надо сказать. И Федьку к нему отведём, пусть решает, что с ним делать, с поджигателем этим...
– Пёса, сказано тебе – не он, – вспыхнула Ангел.
– И ты туда же! – Андр даже икнул от возмущения.
– Да там в лужу точно кто-то плюхнулся, я ж сказала – видно даже пятерню! – объяснила Кок. – Солярка же въедливая, а запаха нет в каюте...
Артём слегка улыбнулся и кивнул, словно подтверждая её слова, видимо, он рассуждал также.
Всё же Андр не позволил развязать Фёдору руки и потащил его в рубку, где смены вахты ждал Капитан. Разумеется, мы всей толпой пошли за ними. Водолаз втолкнул прыгуна в дверь так, что тот едва не растянулся у ног Капитана.
– Андр! – в голосе Капитана зазвенели командирские нотки. – В чём дело? Во-первых, твоя вахта началась пятнадцать минут назад! Во-вторых, что это за делегация?
Андр открыл рот, закрыл и насторожённо повёл носом. Тут и мы заметили, что в рубке висит слабый, но заметный острый запах – запах солярки!
– Слышь, Старый, – Андр вызывающе качнулся с пятки на носок, – а ты нам ничего не хочешь объяснить?
...тем временем на контрразведывательном фронте наступило подозрительное затишье. Агент Фидель принял идею консервации буквально, и прекратил вообще какие-либо операции. Не искал связи с Центром, не вербовал сторонников среди экипажа, не задирался к Андру. И даже старательно обходил стороной меня.
Рик не приходил ко мне во сне, не транслировал в мой многострадальный череп страшные кадры из концлагерей. Не заваливал историческими фактами, обилием регалий, званий и сложнозапоминающихся имен. Не приходили шифровки - ни от немцев, ни от наших спецслужб. Да и вообще, радио корабельное начало покрываться паутиной, за ненадобностью. К моему профессиональному стыду.
Ну и я опять начал впадать в спячку. Навигационную аппаратуру отладил, проверил-перепроверил, поставил пломбы, антивирусы, защиты... И каждую вахту прогонял тестовые программы. Пока всё работало. А у нас же как? Пока что-то работает "за нас" - мы сами в профессиональном плане начинаем давать слабину. Вахты отрабатывались автоматически, передача дежурства происходила вполглаза, тем более что никакое имущество пересчитывать, как в армии, не нужно. Сменщик приходил, расталкивал прежнего вахтенного, прикорнувшего на баночке, выпинывал его спать в кубрик, садился на его место, и продолжал тянуть непомерную ношу службы. "Кто спит? Никто не спит. Это я медленно моргаю!"
И поэтому я решил расшевелить общество каким-нибудь учением, или тревогой. Учебной, естественно. Когда в очередные сумерки корабль погрузился в дремотную безмятежность, я расставил в коридорах приготовленные заранее железные поддоны с намоченными соляркой тряпками. И собирался подпалить, чтобы посмотреть, как экипаж будет действовать во время воспламенения горюче-смазочных материалов. Достал спички, присел возле тренировочного очага, и чиркнул серой по черкашу.
Зря я Брандмайора недооценивал. Подумаешь, уехал по делам. Но аппаратуру свою, оборудование противопожарное, Рик насторожил профессионально. Не успела искра долететь от спички до горючей смеси, как прямо над головой в подволоке отворился лючок, оттуда размотался брезентовый рукав, как раз такой длины, чтобы не стукнуть меня по башке медным распылителем, и из раструба, точно мне за шиворот, хлынула дурно пахнущая жидкость. От неожиданности я подскочил, разбрызгивая затхлую воду, поскользнулся, и шлёпнулся прямо в поддон. А эта огнеборская сволочь, убедившись в отсутствии открытого пламени, издевательски покачиваясь, втянулась в своё гнездо, и хищно чавкнула захлопнувшейся дверцей. Естественно, пропитавшуюся дизелем робу пришлось выкинуть. На палубе осталась лужа с жирными разводами. Но убирать её я не стал, ещё не хватало. Не царс... тьфу, не капитанское это дело - верёвочной машкой по палубе возить.
По крайней мере, за пожары на борту я уже не волновался. Только чем теперь экипаж расшевеливать, избавлять от скуки? Ну что им, спортивный праздник, что-ли устроить? Дерби по настольному лото? "Чемпионат всех рек" по покеру? Что? Что???!!!
Восторженно-сбивчивый лепет Малыша про праздник поставил меня в тупик. Насколько я помнил, ничего подобного у нас на борту не практиковалось. Мы вообще редко замечали непрофильные, не связанные непосредственно с путешествием торжества. Хотя можно было обратиться к опыту дяди Мити из известного фильма. Он попросту таскал в кармане отрывной календарь - "численник", как его называли в те времена. По этому компактному варианту современной википедии можно было каждый день находить повод для душевной и физической отрады.
Про день "жранья" я более-менее понял. Карнавал чревоугодия. Грех, конечно, в общехристианском понимании, но хотя бы "разжёванный" для широкой публики. А вот День Матери... Казалось бы, всё просто - надо чествовать всех мамаш. Ну а чего, заслужили. Так, уже теплее. Чем этот день может отличаться от 8 марта? Весной славим всех тётек без разбора. Взрослых, юных, всяких. А тут ограничение по конкретной принадлежности к армии произведших потомство женских особей. Нет, звучит как-то жутко. Не всякая родившая может считаться полноценной матерью.
Уфф... задали задачку капитану. Аж в пот бросило. Бедный Кирилл, глядя на мои моральные переживания, уже и сам был не рад, что пришёл ко мне с такой просьбой. Ёрзал, и готовился улизнуть в любой подходящий момент. Ссылался на свою вахту, которую должен был принять у Старпома. Но я его сразу предупредил, что с верхним руководством так не поступают. Раз пришёл с личным или общественным вопросом - жди, пока не решат, или не выгонят. Вообще, пусть привыкает к принятию серьёзных решений. А с Артёмом я решу. Тем более, он наверняка знал, куда Кирилл отправился.
Вроде бы и у Ангела, и у Оракула дети имеются. Достаточно взрослые, чтобы уже не держаться за юбку, и не давать повода обвинить наших женщин в оставлении потомков без содержания. Вот их и будем поздравлять! Как это мне сразу в голову не пришло? А это уже паранойя - видеть в самой простой проблеме второе и третье дно. Начал копать глубоко - и закопался...
-Кирилл, тебе задание. Наверняка в той занимательной книге про всякие модели есть описание каких-нибудь поделок, которые, будучи смастерены своими руками, могут растрогать взрослых тётенек. Только чур не выдавать капитана, что он их взрослыми назвал. Для тебя они, конечно, стары... тьфу ты! старшие... В общем, ни слова про возраст!
Связав юнгу такой заговорщической клятвой, я наказал ему во время вахты не спихивать службу на хитромудрого дядю Фёдора (йолкиныть, Простоквашино какое-то!), а самым тщательным образом изучить энциклопедию, выбрать подарки, и доложить. И ещё передать товарищу Старпому, что задержка вахтенного санкционирована командованием корабля. Чтоб не особо там...
Праздничные дни пришли и ушли, снова начались будни, и вместе с ними вернулись вахты, повседневные дела и рыбное меню. Правда, теперь, когда курс был проложен, и "Летучий" гордо раздувал паруса, оставляя позади себя пенные морские мили, Ангел перестала экономить мясо и овощи. Меня это радовало вдвойне – во-первых, мясо мне всегда казалось вкуснее, чем рыба. А во-вторых, теперь стало проще затащить в кают-компанию Морру и посидеть с ней, поедая очередные ангельские вкусняшки.
Моя вахта подходила к концу, и я уже предвкушал, как забегу в библиотеку за Моррой и вместе с ней пойду пить кофе. Посматривая на часы, я ждал Кирилла, который должен был сменить меня, и пытался принять правильное решение относительно него. Недавно я узнал, что он во время своих дежурств иногда болтается по кораблю, оставляя вместо себя помощника вахтенного. Разумеется, это было недопустимо, и я сразу хотел дать Юнге нагоняй, но Морра уговорила меня оставить разговор с мальчиком ей. Это бы неправильно, я должен был сам отчитать его и сообщить Капитану о его поведении, но... Морра умеет убеждать.
Кирилл прискакал на десять минут раньше, чем начиналась его вахта, и этим окончательно склонил меня на сторону Оракула. Я решил не заговаривать с Юнгой о правилах несения вахты и сразу почувствовал себя лучше.
А вот Юнга выглядел взволнованным. Он проскользнул в рубку и плотно прикрыл за собой дверь, нещадно тараща при этом глаза. Эта привычка всегда выдавала его состояние, а выражение лица в таких случаях становилось испуганно-изумлённым и таким детским, словно мальчику не тринадцать лет, а пять.
– Дядь Тём, дядь Тём, а я сейчас чего узнал, – затараторил он.
– Что случилось? – я слегка встревожился.
– Ещё пока ничего не случилось, но случится, надо же что-то делать, а я не знаю, – тараторил Кирилл, отчаянно таращась и жестикулируя, – я же не могу у Моррки спросить, и у Ангела не могу, а папа с дядь Максом к Андру ушли в машинное, а к Капитану я боюсь...
– Кир! – я постарался придать голосу строгости. – Сосредоточься и объясни уже, что происходит!
– Ну дядь Тём! – воскликнул Юнга. – Ну как ты не понимаешь! Я в библиотеке был, Морре помогал! А там книга у неё, как календарь, и там про все-все праздники написано!
– И что ты там вычитал? – я успокоился – похоже, ничего ужасного не произошло.
– Ну вот там написано, что каждый день куча всяких праздников! Вот сегодня, например, Всемирный день мигрирующих птиц, а завтра – Национальный день, когда можно есть то, что хочется...
– Хороший праздник, – заметил я.
– А как Морра обрадовалась, когда я ей про него сказал! – хихикнул Кирилл. – Между прочим, у меня ещё завтра день Ангела, вот!
– Так ты из-за этого дня так разволновался?
– Да нет же! День Ангела ещё и у Макса будет, только послезавтра, но я не из-за этого! Просто в воскресенье – День Матери!
– И что? – не понял я.
– Ну дядь Артём! – взвизгнул Кирилл. – Они же мне как мамы! Я же должен что-то сделать! Но я же не могу у Моррки спросить! А ты же всё знаешь!
– Кир, прости, – я тщетно рылся в памяти, – я ничего не знаю про такой день...
– Что же мне делать??? – в голосе Юнги зазвенели близкие слёзы.
– Попробуй спросить Капитана или Андра, – предложил я, – они ведь жили всё это время. У папы и Макса, я думаю, бесполезно интересоваться, потому что мы одновременно...
– Я боюсь к Капитану! – перебил меня Кирилл.
– Почему?
– Он строгий...
– Он Капитан, – возразил я, – и он может знать, отмечался ли на "Летучем" этот день раньше, и если отмечался – то как.
– А если не отмечался?
– Тогда он сможет дать совет.
Кирилл запрыгал на месте:
– Дядь Тём, дядь Тём, а можно я сейчас к Капитану схожу? А то я потом опять забоюсь...
Я посмотрел на часы – моя вахта закончилась десять минут назад. Перед глазами возник дымящийся кофе в круглой чашке. Кирилл выжидательно смотрел мне в лицо.
– Иди уж, – вздохнул я.
Кирилл исчез за дверью. Надеюсь, Морра всё-таки дождётся меня, чтобы пойти пить кофе вместе…
ПОЗДРАВЛЯЮ ВСЕХ ВСЕХ С САМОЙ ВАЖНОЙ ПОБЕДОЙ ДВАДЦАТОГО ВЕКА! ВСЕМИРНОЙ ПОБЕДОЙ, ВЕДЬ НЕ ДАРОМ ВОЙНА НАЗВАНА ВТОРОЙ МИРОВОЙ, А НЕ ВТОРОЙ ЕВРОПЕЙСКОЙ ИЛИ ВТОРОЙ РУССКОЙ. ЛИЧНО Я В ЭТОЙ ВОЙНЕ ПОТЕРЯЛА ДЕДУШКУ И БАБУШКУ, КОТОРЫЕ ПОГИБЛИ В 41-М НА УКРАИНЕ, А МОЙ ВТОРОЙ ДЕД ДОШЁЛ ДО САМОГО БЕРЛИНА, А ПОТОМ ЕЩЁ ДОВОЁВЫВАЛ В ЯПОНИИ. СЛАВА ВСЕМ СОЛДАТАМ, ПОБЕДИВШИМ НАЦИЗМ, ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ ГЕРОЯМ ВСЕХ СТРАН, СЛОЖИВШИМ СВОИ ГОЛОВЫ В ЭТОЙ ВОЙНЕ!
Поздравляю всех с Днём Победы! С Днём... когда кованными гусеницами танков было втоптано в пыль - человеческое безумие. Иногда подобное лечат подобным. Кровь - кровью... сталь - сталью... боль-болью.... Не дай Бог оказаться среди докторов, и ещё хуже - среди больных... Только наших дедов и прадедов - никто не спрашивал, где им хочется быть, и хотят ли они этого. Им пришла повестка, они надели шинели и ушли лечить заболевший войной мир. Своими жизнями лечить. Знал ли Ганс ... или Фриц о том что он болен? Предполагал ли, что завтра его накроет залп Катюш, или что он через два- три года тупо замёрзнёт под Сталинградом? Нет. Уходя на фронт он думал о том, что ему дадут кусок завоёванной земли и бесплатных рабов.... У него будет невеста и много счастья.... Его не терзали муки совести за голодных ленинградцев, не мучили кошмары сожжённых белорусских деревень... Идя за грохочущим танком ТIII...он ещё не понимал что болен, обманут и когда его вылечат - он умрёт... От лекарства.. имя которому смерть... Давайте друзья выпьем за то, чтобы нации и государства, блоки и организации, народы и космополиты - имели иммунитет против этой страшной болезни имя которой - Война.. Потому что неважно кто ты и чего ты хочешь... Если начнётся война твой выбор будет на одной из этих сторон.... больных.. или докторов. Но и там... и там ты будешь нести смерть и умирать. До срока, не долюбив женщину, не дописав письмо, не докурив сигарету... И ещё... поклонимся нашим дедам и прадедам, бабкам и прабабкам - вылечившим эту болезнь у народов Европы.... Хотя бы временно... Хотя бы на 70-80 лет....
День рождения Макса получился очень тёплым и домашним. Сам виновник торжества и все мы замечательно провели время, во всяком случае мне так показалось. Собравшиеся по достоинству оценили мои труды и уплетали за обе щеки, Кэп организовал хорошую выпивку в подарок имениннику, а так же удивил всех коробкой кубинских сигар, которую они тут же и опустошили после ужина под виски и коньяк. Торту больше всех радовался не Макс, а Кирюшка, и это не удивительно, ведь радоваться алкоголю и табаку ему пока ещё рановато. Но самым приятным сюрпризом этого вечера конечно стала подаренная гитара. Я ещё никогда не видела у Макса таких глаз, как в тот момент, когда он увидел подарок в руках у Игоря, мне даже почудились слёзы в его глазах, впрочем я могла и ошибиться, но то, что Макс испытал огромную радость и удивление, было совершенно очевидно. Моррин подарок тоже оказался очень кстати, но это как раз и не удивительно, Морруля никогда с подарками не ошибается. Я даже завидую людям, которые умеют так точно выбирать подарки к праздникам, это у них получается красиво, романтично, с любовью и совершенно кстати. Я же в своё время, намучившись с выбором, решила, что больше никогда не стану пытаться удивлять своими подарками, просто дарю либо то, о чём именинник давно мечтает (если у меня есть такая информация), либо вещь нужную в хозяйстве. Обожаю, кстати, делать групповые подарки, когда просто скидываешься деньгами, а кто-нибудь покупает именно то, что нужно. Мой подарок тоже оказался к месту, как я и предполагала, уже на следующее же утро Макс был выбрит до синевы, Андр подарил набор каких то инструментов, распаковав который Макс долго и многословно восторгался. Короче, с подарками все оказались на высоте, даже при том, что времени на подготовку почти не было. Самым же замечательным и волнующим был момент, когда все насытившиеся гости расселись вокруг именинника, а он, найдя в подаренных нотах знакомый романс, взял в руки гитару и запел
Научите меня понимать красоту, Отучите меня от тоски и от лени, Проявите ко мне в сотый раз доброту. Я Ваш раб, но не ставьте меня на колени.
Я люблю Вас, люблю, как отца и как мать, Твердо верую в Тайну великую Вашу, Только Вы и способны простить и понять Всех нас, грешных, земных, бесконечно уставших.
Нужных слов не найду, но нужны ли слова? Вам и так наши мысли и чувства понятны. Я Ваш сын - блудный сын, нарубивший дрова, Древо жизни свое погубив безвозвратно
Каюсь Вам, мой Отец, не кляните меня, Я и так уж виною своею распластан, Я тону без воды и горю без огня, Мне не нужен Ваш меч, мне нужна Ваша ласка.
Научите меня понимать красоту, Отучите меня от тоски и от лени, Проявите ко мне в сотый раз доброту, И позвольте мне встать в сотый раз на колени. Проявите ко мне в сотый раз доброту, И позвольте мне встать в сотый раз на колени.
В происхождении гитары не было ничего секретного, а вот участие Игоря в этом было удивительным. Он, Макс, Кирилл и я почти двадцать лет существовали как единое существо, мы научились чувствовать эмоции друг друга, знали почти всё о жизни каждого из нас, но, как известно, никогда нельзя узнать человека полностью.
Разделившись и оставаясь ещё бесплотными душами, мы могли перемещаться как угодно и куда угодно. Макс, Кирилл и я без приказов Капитана не покидали корабль, как-то незачем было.. А вот Игорь пару раз исчезал, причём после того, как Максим обрёл материальность. И тогда мы так и не смогли добиться у него ответа, где он бывал. Тайна его исчезновений открылась только теперь, и я, честно говоря, не ожидал от него такого.
Кирилл огорчался, что ему пришлось расстаться с его плюшевой игрушкой, которая была с ним с самого рождения. А Макс признавался, что скучает по своей гитаре. Тот самый плюшевый заяц, о котором плакал украдкой Кир, был вручён ему на день рождения. Вместе с зайцем Игорь притащил и гитару, по поводу которой переживал Макс. Я был удивлён таким поступком, ведь Игорь прослыл отъявленным циником.
Кстати, бант, который предложила снять с гитары Морра, нас тоже смущал, но мы не решились его снять. Игорь неуверенно заметил, что раз бант был на гитаре, значит, Макс сам его и повесил. Но тут он прислушался к женскому мнению и даже просветлел лицом, пряча ленту в карман.
Всё это я быстро объяснил Морре, пока мы гурьбой двигались в кают-компанию. Мы рассчитывали оказаться там раньше Макса и припрятать подарок, но опоздали.
Картина, которую мы увидели, выглядела настолько комично, что мы с порога дружно расхохотались, забыв про поздравления и подарки. Тем более, что в углу уже корчился от смеха Андр.
Ангел, раскинув руки в стороны, защищала подступы к уставленному тарелками, салатниками и блюдами столу. Макс пытался обойти её и дотянуться до тарелки с нарезанными ломтиками колбасы. На его груди красовалась аккуратно расправленная салфетка, а на шее болталась на широкой ленте пустышка.
– Ну А-ангел, – ныл Макс, тщетно протягивая руки к столу, – ну я всё сделал, как ты хотела, и салфетку нацепил, и пустышку привесил, ну пожа-алуйста-а... Колбасы второй месяц не ели...
– Новорожденный, марш на место! – командовала Ангел дрожащим от сдерживаемого смеха голосом. – Младенцев колбасой не кормят!
– Ну ребя-ата, – он повернулся к нам, – ну скажи-ите ей...
– Ма-акс, хватит! – всхлипывая от смеха, сказал Андр. – Пока все не соберутся, она всё равно ничего не разрешит съесть!
– Пока все соберутся, у меня случится голодный обморок, – проскулил Макс, рухнул к ногам Кока, втянул в себя живот и артистично сложил на нём ладони.
18221
18200