Сэл улыбался. Наверное. И даже рад был нас видеть. Кажется. Ну ещё бы, мы пришли спасать его и сородичей. Чип и Дейл спешат на помощь. Поэтому был добродушен и по своему остроумен.
-Веллкам ту хелл, камарадес! - произнёс Чёрный фразу, которую специально выучил к нашему прибытию. Откуда он её выкопал, было непонятно, но за столько веков пребывания среди людей, неизбежно мог приобщиться к фольклору. Юмор, правда, был, как и он сам, чёрный. С глубоким, почти неприкрытым подтекстом. Драконий такой юморок. Ну а что, есть же драконовские меры, и мы все знаем, что это означает.
-И тебе не хворать, летающая крепость! - Гусев, отфыркиваясь от воды, взялся посостязаться с Сэлом в остроумии. Ни один, ни второй, нашего весёлого смеха не дождался.
-Это называется башня? - спросил я, вылезая на берег. - Они обычно на воздухе торчат. А эта больше на подземные каверны похожа.
-Вечность неумолима, и склонна менять сущности. - Чёрный отвернул башку в сторону, и отрыгнул сполох пламени, который запалил кучу хвороста и дров посреди пещеры. - Я ждал вас, и подготовился. Погрейтесь, обсохните. При проведении ритуала ничто не должно беспокоить и отвлекать вас.
-Не будет никакого ритуала, - сказал я, пряча глаза. - Артефакт остался наверху, и его нашли не мы.
-Какая смешная шутка, хахаха!!! - Смех дракона заметался среди подземелья, порождая множество отголосков разной тональности и громкости. Словно полководец захохотал, и командира преданно поддержало всё его многочисленное войско. Но, увидя наши удручённые лица, Сэл оборвал веселье. - Что значит, артефакт нашли не вы?
-То и значит! - Бросил, как плюнул, Андр. - Просто один склерозный историк позабыл, куда спрятал палец. Он не предупредил нас, что вовсе не обязательно спускаться прямо в глотку к дьяволу. Положил артефакт под крышу, а всем растрезвонил, что он у подножия.
-Я не понимаю, как такое могло случиться! - Дракон нам видимо не очень верил. - Я послал вам проводника, довёл до самой башни. Оставалось только вскрыть тайник и забрать палец. Вы передали мои указания Митхуну?
-Сбежал наш проводник, вместе со слонами! - съязвил Игорь, держа мокрую куртку сына у огня. - Забрал и провизию, и воду.
-Да, Сэл, фигня какая-то вышла, - поддержал я друзей. - Неправильный танцор нам попался. Так что давай, вытаскивай нас на поверхность, и мы доделаем всё, что нужно.
-Выйти отсюда мы все должны были при помощи артефакта, - Чёрный горестно повесил голову. - Провести ритуал, и открыть проход к храму. А уже оттуда каждый отправился бы своей дорогой.
-Это что же получается? - начал заводиться генерал. - Здесь тупик что ли? Нас заманили в ловушку, из которой можно выбраться лишь при помощи сушёных мощей, находящихся в другом месте?! Это что за подстава?
-Мы не предполагали, что вы полезете под землю, не разобравшись что к чему... - начал переводить стрелки Сэл. - С вами человек древней крови, проводник, и репутация команды, находящей выходы из любых безвыходных положений...
Команда с положительной репутацией замерла и уставилась на дракона. А вот это уже интересно. Среди каких таких кругов распространяются подобные слухи? Кто нам обеспечил подобную славу, что к нашим услугам обращаются теперь все, кому не лень? Может уже пора своё предприятие организовывать? "Агентство "Искатель и таскатель" - Вытащим вас из любой задницы!" Сэл понял, что проболтался, и срочно начал вылавливать зубами подмышкой какую-то живность, целиком спрятав голову под крыло. Послышался неслабый такой хруст. Какого же размера блохи у этих собачек?
-Уважаемый, мы ещё не закончили! - Гусев постучал дракона по роговой пластине бедра. Всё равно что в стену поскрёбся. Безрезультатно. Тогда дядя Вася вытянул из костра дрын метра два длиной, толщиной с юную берёзу, и с размаха врезал по крылу, под которым хрустела зубами драконья башка. Для Чёрного это оказалось внезапным событием, и он, запутавшись в собственных ногах, рухнул седалищем прямо на костёр. Мы бросились врассыпную, понимая, что сейчас произойдёт. Разбушевавшийся карьерный бульдозер начал скакать по пещере, разбрасывая горящие головни и оглушительно вереща. Как говорится - "дым вонь огонь". Причём выпускал струи горящего метана и из переднего, и из заднего сопла. В конце концов искромётный шлейф следом за дымящимся хвостом спрыгнул в озеро. Зашипело, и пещеру заволокло непрозрачным паровым туманом.
Когда все остыли, пар рассеялся, а дракон перестал заглатывать воду в промышленных количествах, Василий Никитович подождал, пока установится тишина, и спросил:
-А как ты сам сюда попал, друг любезный? Не провалился же в ту же дырку, что и мы? Маловата она для таких габаритов. Может, всё же есть секретный тоннельчик?
-Я... - начал Сэл, и вдруг дёрнулся всем телом, закатив глаза. - У ваших женщин проблемы...
-Какие могут быть проблемы, там Семёнов с отделением спецназа. - самоуверенно выдал Гусев.
-Солдаты увезли тётю Морру и тётю Ангела, - Джами опять сидела в позе лотоса. - Когда мы ехали сюда, они говорили что-то про сикхов и большие деньги. А ещё про дядю Игоря и какие-то давние преступления...
Субстанция, в которую мы все вляпались, оказалась тёплой, как человеческое тело. И это обстоятельство не позволяло переключить сознание на иные ассоциации, нежели нахождение в чужом несвежем носу. Хотя бы в холодце, ну или в анатомическом каком-нибудь желатине. На крайняк даже внутри Лизуна, жутко противного детского развлечения! Но, повторюсь, нас никто не спрашивал.
Распределились мы довольно равномерно в вязком объёме, не касаясь друг друга. По какой-то злой иронии я был помещён почти под купол свода, лицом вниз, и отчаянно пытался высвободиться из ловушки. Примерно так же увязшая в разлитой по морю нефти чайка погружается в вечный сон, ещё какое-то время трепыхаясь, в надежде вновь поймать крыльями воздух. Птицы не испытывают чувства обречённости. Да и думают ли они о будущем? В одном блокбастере цитировали строки поэта - «Ничто в природе не боится смерти, замерзнув, птица падает с ветвей, ничуть о гибели своей не сожалея!». Вообще мы не знаем ничего о том, что творится в их облегчённых для полётов башнях. Зато эмоции своих друзей я чувствовал буквально печёнкой. И филеем. И вообще всем своим ливером, потому что акустические удары от их раздосадованных воплей передавались через желе очень даже ощутимо. Хорошо хоть звук гасился окружающей средой. Тьма в подземной пазухе и не думала рассеиваться. Однако через минуту я, как мне показалось, начал различать некие слабо светящиеся силуэты висящих над полом друзей. Или это были ауры? Упрямым лбом я продавил некую полость перед лицом, что дало возможность вертеть головой вправо-влево, получая сектор обзора градусов в сто сорок. И теперь получал визуальную информацию о местонахождении личного состава.
Самый компактный абрис несомненно принадлежал Джамиле. Был он ярко-жёлтого кислотного цвета. Недалеко от неё, отделённый от дочери синеватым Андром, переливался из тухло-закатного в детскую неожиданность Тимурхан. Вот ведь накрыло мужика, он и на уровне чувств в минус уходил. Надо будет его взбодрить, иначе потеряем пассажира. Прямо подо мной, словно наколотая адреналином гусеница, извивался неугомонный генерал. Идентифицировать его было легко. Мало того, что его карма была в камуфляжных пятнах, так он ещё и матерился своим командным рыком так, что во все стороны разлетались искры-пузыри. В желатине! Респект и уважуха воину. Обиняком пламенел пронзительно оранжевый Юнга. Он был похож на раскаляющийся в горне сгусток расплавленного металла. Так, стоп. А где ещё трое?! Где Игорь, Макс, Старпом? Ёкарный бабай, неужели и впрямь их ауры были затушены в посмертии, и не восстановились? Получается, я сейчас всех вижу ровно так же, как Волька представляет нас на своём борту? Кого-то может различить, кого-то не очень. Здорово... Только куда мне применить это умение? Болтаясь в трех метрах над полом.
Мои размышления прервало глухое ворчание того, что окружало нас со всех сторон. Инфразвуковые вибрации проникли в самую суть меня. И я узнал, что обладаю отзывчивым внутренним миром. Очень ранимым, чувствительным, нежным существом, живущим в телесном коконе, который вовсе не защищает его, а наоборот, обманывает инстинкт самосохранения, внушая опасную беспечность. Танкиста, находящегося в окружении толстостенного железа, можно взболтать при помощи какого-нибудь чудовищных размеров миксера. Удар о внутреннюю поверхность брони не менее губителен, чем о бетонную стену, от которой он прятался в своём танке. Дрожь земли. Довольно страшная штука, особенно в темноте. Когда непонятно, из-за чего началось, кем поддерживается, и к чему приведёт. Если эта земля и на самом деле больна, то сейчас у неё началась агония. Долгий, полный страданий стон, заполнил мою голову, затопил, и продолжал пухнуть, распирая границы черепных костей. Затем желе начало крошиться и осыпаться, как песок в стеклянной колбе часов. Внизу открылось отверстие, и нас начало затягивать в него, закручивая в спираль. При прохождении самого узкого места экипаж спрессовало в плотную группу, плечом к плечу, рука об руку, задом к заду. И сбросило в воду. С шумным плеском и брызгами. В бассейн, или бетонный кессон, на следующий, нижний уровень, куда мы не добрались из-за решётки. Дно было твёрдым и чистым. Глубины достаточно, чтобы не утонуть, но и не расшибиться. Примерно по грудь. Андр заплескал руками под водой, нашаривая девчонку, но она сама взобралась по нему, словно обезьянка, и обняла за шею, повиснув. Генерал продолжал поносить неведомого противника, стремясь к психологическому превосходству перед боем. А может, сам себя накручивал, накачивал, вводя в состояние берсеркера.
Пещера. Резервуар с чёрной водой. На берегу сидел, опершись на толстый хвост и две мощные задние ноги, дракон, размером со слона. И приветственно махал нам короткой передней лапой. На кисти которой не хватало среднего пальца...
Мне опять снились Драконы. Они пикировали на меня с огромной высоты и пытались мне что-то сказать, но я их то ли не слышала, то ли не понимала. Было вообще такое ощущение, что я нахожусь в стеклянной колбе, и звуки до меня не доносятся. Впрочем, это было не совсем так, потому что я отчётливо различала скрип песка под подошвами, стук железных ложек о котелок, даже бульканье выливаемой из фляги воды, а вот голоса драконов были за пределом моей слышимости. Мне захотелось посмотреть на Морру и спросить у неё, видит ли она Драконов, но и этого я сделать не могла, моё тело не реагировало ни на какие усилия моей воли, руки не поднимались, ноги не шевелились, и голова не поворачивалась. "Какой то странный сон, - подумала я во сне, - я всё понимаю, но ничего не могу сделать. Но если я понимаю, что это сон, то почему не могу проснуться? Почему я даже не хочу просыпаться? Почему мне легче просто не обращать внимание на пикирующих Драконов, чем попытаться их понять?" Действительно, нормальным этот сон назвать никак было нельзя, потому что я точно знала, что с моим спящим организмом что-то делают, куда-то переносят, на что-то укладывают, чем-то укрывают, я даже чувствовала, что мне не очень удобно, левая рука затекла, а в обувь набился песок, но сделать я ничего не могла. Даже сквозь этот ненормальный сон, я осознавала, что происходит что-то странное, поэтому попыталась хотя бы мысленно оценить происходящее, сосредоточиться на деталях. И вот, когда я перестала думать о физических неудобствах, меня сразу осенила мысль, что мой сон неестественен, что меня в него насильно погрузили , причём в тот момент, когда мне совершенно не хотелось спать, поэтому тело моё спит, а мозг нет. Значит, Драконы мне не снятся, значит они действительно атакуют меня с какой то целью, вернее с намерением мне что-то сказать, и, скорее всего, что-то действительно важное, иначе бы они не появились вот так все вместе и сразу. Когда я это поняла и сосредоточилась только на Драконах, я стала различать их голоса, сначала непонятным шумом, звуковым фоном, а затем всё чётче и чётче. "Сохраняй свои ощущения, - кричали они, - не впадай в полную спячку! Попытайся отслеживать события! Попробуй пробиться в сознание Оракула! Не дай себя разоблачить!" "Легко сказать, - подумала я, - а как всё это сделать?" В ответ на мои мысли, Драконы "зашумели" ещё сильнее: "Ты уже это делаешь. Если ты смогла сосредоточиться на нас, то сумеешь и на всём остальном. Главное сейчас любым способом дать понять Морре, что ты рядом." Мне бы и самой хотелось "дотянуться" до подруги хотя бы мысленно, но мы с ней никогда не практиковали бесконтактную связь, не уверена, что мне это удастся сейчас. Попробовать всё- таки стоило, и я сосредоточилась на Морре, медленно вспомнила, что предшествовало этому ненормальному сну, увидела как мы с ней жадно набрасываемся на воду и еду, и...тут все воспоминания резко обрываются. Значит именно в этот момент я и заснула, а, судя по тому, что мне донесли Драконы, Морра тоже. Значит нас отравили, вернее, усыпили. Интересно, с какой целью и как надолго? "Я тоже об этом думаю, Ангел." - услышала я голос Морруни в своей голове.
Пойти на соглашение с Семёновым нас вынудили обстоятельства, а вовсе не возникшее к нему и его людям доверие. Правда, Ангел, не разделяла моих опасений, а я не особенно старалась её разубеждать, ведь у меня не было ровно никаких доказательств того, что он может быть врагом. Смущали только два факта – незнание Гусевым биографии своего подчинённого и неповиновение этого самого подчинённого приказу генерала. Закрытие колодца привело нас с Ангелом в состояние лёгкого шока, особенно меня. С помощью подруги я смогла достаточно быстро прийти в себя и хоть немного собраться с мыслями. Ангел настаивала на том, чтобы посвятить в произошедшее Семёнова. В этом был определённый смысл, потому что пятеро здоровых мужиков во главе с Семёновым, который, я уверена, не так прост, как нам показалось с первого взгляда, могут гораздо быстрее найти способ снова раскрыть шахту или же разработать иной путь спасения своего командира и наших друзей. Но я сомневалась, стоит ли посвящать прапорщика в тайну найденного артефакта. Обсудить вопрос когтистого пальца мы с Ангелом не успели, потому что рослый Семёнов опять ввалился в наш сарайчик и, подобно двери загородив собой вход, спросил:
– Какое решение?
Стало понятно, что наш разговор долетел до его ушей. Разговаривали мы с Ангелом тихо, так что осталось непонятным, слышал ли он только последнюю фразу Ангела о совместном принятии решения, которая прозвучала в тот момент, когда он уже входил, или же он просто стоял за стеной и подслушивал всю беседу. Мы переглянулись, и Ангел решительно поведала Семёнову обо всём, что произошло с того момента, как генерал отправил его и команду на поиски слонов. Мне пришлось показать ему артефакт. И вот тут мои подозрения вспыхнули с новой силой, потому что, едва увидев палец, Семёнов изменился в лице и вихрем подскочил ко мне. Я едва успела спрятать за спину руку, судорожно стиснув артефакт в кулаке.
– Он останется у меня, – я постаралась придать своему голосу твёрдости, – так будет лучше для всех.
В первый момент мне показалось, что Семёнов сейчас вцепится мне в горло и силой отберёт палец, таким холодным блеском сверкнули его глаза. Но они тут же приняли обычное выражение, и прапорщик отступил на шаг. Таким образом, ситуация слегка разрядилась, и мы смогли заключить перемирие, которое мне лично казалось очень шатким. Семёнов стал руководителем нашей группы, меня назначили хранителем артефакта, а Ангел тут же взяла на себя обычные обязанности кока. Вернее, теперь сухопутного повара. Я едва снова не разревелась, узнав, что слоны ушли окончательно, потому что жажда становилась всё невыносимее. К счастью, быстро выяснилось, что животные сбросили свою поклажу, и служаки часть её притащили к нашему сарайчику.
– Продукты вы какие-нибудь прихватили? – профессионально поинтересовалась Ангел.
– Зачем? – спросил Семёнов, но тут же спохватился. – Нет, мы взяли оружие, воду и одеяла. За остальным можно вернуться позже.
– Тогда я бы вам посоветовала вернуться сейчас, – усмехнулась Ангел, – пока ещё не стемнело. Тогда я смогу успеть приготовить что-нибудь до наступления ночи.
– Да, конечно, – Семёнов развернулся и вышел.
– Вот видишь, Морруня, ты совершенно зря его подозреваешь во всех смертных грехах, – Ангел повернулась ко мне, – согласись, что Гусев не такой дурак, чтобы брать к себе в команду ненадёжных людей.
– Однако ты допускаешь, что он оплошал, передавая через тебя устный приказ, – возразила я. – И мне кажется, он именно не такой дурак, чтобы так ошибаться.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Перед спуском в подземелье он собирался передать распоряжения письменно, помнишь? – сказала я. – Но почему-то этого не сделал. Приказ же отдал уже после спуска, когда у него была возможность хоть немного оценить обстановку.
– И что?
– А то... Либо он передавал приказ без всякой задней мысли, рассчитывая на его выполнение, но Семёнов имеет свои планы, которые не сходятся с планами начальника. Либо у них была изначальная договорённость о дальнейших действиях. Например, если приказ будет устным, то поступать надо наоборот.
– Моррка, у тебя паранойя и шизофрения! – рассердилась Ангел. – Никогда не замечала в тебе такой подозрительности! Что с тобой происходит?
– Не знаю, Ангел, но я боюсь этого прапорщика и его людей, – вздохнула я. – Ты заметила, как он переспросил тебя, когда ты задала вопрос о продуктах? Он сказал: "Зачем?", словно им самим не нужна еда.
– Глупости! Ну хорошо, давай будем просто предельно осторожны и будем наблюдать за ними. Если заметим что-то подозрительное, то...
– То что? Ты думаешь, мы справимся с пятью здоровенными военными?
– Не справимся, но если они будут вести себя подозрительно, мы потихоньку уйдём от них.
– Куда?
– Там решим.
– Хорошо, всё равно выбора нет, – согласилась я. – Ангел, а давай попробуем открыть вход. Вдруг он снова сработает на Кирюшкин иероглиф?
Увы, повторно условный знак не сработал, хотя мы рисовали его со всей тщательностью, на которую были способны. Я даже попыталась положить артефакт на место и после этого снова открыть колодец, но и это не помогло. Кстати, тайник не закрылся после того, как палец был помещён внутрь, так что мне пришлось снова взять его – не оставлять же его в распахнутой нише у всех на виду.
Тем временем Семёнов отправил бойцов за провизией, но сам остался и принялся разводить костёр неподалёку от сарайчика. Вскоре они вернулись, таща на плечах не просто мешки с провизией, а целый паланкин, плотно задрапированный то ли коврами, то ли одеялами, то ли тем и другим сразу. Прапорщик зашёл к нам, сообщил Ангелу, что она может заняться готовкой, сунул нам по бутылке воды и удалился. Ангел тут же припала к горлышку, я не успела и ахнуть.
– Ангел, что ты делаешь? – зашептала я, пытаясь отобрать у неё воду. – Вдруг они что-то подсыпали? Мы же договаривались пить только ту воду, что они сами пьют!
– Моррка, у тебя паранойя и шизофрения, я уже говорила тебе об этом, – сердито заявила она, не отдавая бутылку. – Это на тебя коготь драконий, наверное, действует, как кольцо всевластия на Фродо, – Ангел с сожалением посмотрела на меня. – Хочешь, я возьму его?
– Нет уж, – я замотала головой, – ещё чего...
– Вот видишь, ты злишься, – заметила Ангел. – Точно, он на тебя влияет. Ты уже боишься доверить его кому-то, даже мне.
Я уже и сама начала волноваться из-за собственной подозрительности. Сомневаться во всех и вся и никому не доверять – это было не в моём характере. В самом деле это было влияние артефакта, или я не находила себе места из-за исчезновения наших мужчин, но чувствовала я себя неуютно.
– Ангел, я не боюсь, – сказала я. – Но, если ты права, и дело в пальце, то пусть он действует только на меня. Если я свихнусь, то у тебя хватит здравого смысла, чтобы найти выход из любой ситуации. А если ты свихнёшься, то я буду сидеть и рыдать.
– Ладно! – рассмеялась Ангел. – Но ты меня переоцениваешь, я вовсе не такая уж здравомыслящая, как ты думаешь!
– Нет, это ты себя недооцениваешь, – возразила я.
Ангел, улыбаясь, вручила мне свою бутылку с недопитой водой и отправилась к костру, чтобы приготовить ужин. Я пристально понаблюдала за ней несколько минут, но не заметила каких-то изменений в её поведении. Убедившись, что всё в порядке, я допила воду.
Но хищный взгляд Семёнова, устремлённый на драконий палец, не давал мне покоя, надо было что-то предпринять, спрятать артефакт, чтобы его не нашли. Я осмотрела сарайчик – всё здесь выглядело ненадёжным и подозрительным. К тому же палец мог понадобиться в любой момент, и он должен быть при мне. Если что, в карманах его будут искать прежде всего. Остаются только кроссовки. Я разулась и положила артефакт внутрь обуви. Увы, надеть её после этого оказалось непросто. Попробовала поджать пальцы, кроссовки наделись, но сделать в них хоть шаг мне уже не удалось. Пришлось вынуть палец, и тут меня осенило. Я надела кроссовки, расшнуровала их и засунула палец в носок так, чтобы он оказался под язычком кроссовки, после этого снова стянула шнуровку. Теперь можно было ходить без проблем, а под расклешённым низом джинсов увеличившийся подъём ноги был совершенно незаметен. Припомнился мне и интерес Гусева к Тёмкиному камню, который после исчезновения "Летучего" остался у меня в кармане. На всякий случай каменный шарик был точно также спрятан в другую кроссовку. Правда, в этот раз подъём увеличился гораздо сильнее, но я отогнула отвороты на джинсах, так что теперь в любом положении штанины надёжно скроют изменившийся вид моей обуви.
Спрятав свои артефакты, я немного успокоилась, и даже моя подозрительность улеглась. Ангел заглянула в сарайчик:
– Ты чего сидишь-то? – спросила она. – Всё готово давно, смотри, эти обжоры всё слопают, голодной останешься.
Мы подошли к костру. Ангел протянула мне тарелку. Из её рук я приняла угощение без всяких сомнений и с аппетитом принялась за еду. Ангел уселась рядом со своей тарелкой и последовала моему примеру.
А потом я почувствовала, что мне невыносимо хочется спать. Я удивилась – ведь я спала на слонах всю дорогу, мне казалось, что я выспалась на неделю вперёд. Я хотела сказать об этом Ангелу, но увидела, как тарелка выпадает из её ослабших рук, а она сама медленно заваливается на бок. И прежде, чем провалиться в тяжёлый липкий сон, угасающее сознание подсказало, что, пока Ангел ходила за мной в сарайчик, котелок с едой оставался без нашего внимания...
Мы сидели с Морркой на песчаном полу и удручено смотрели на крепко запертый вход. Она всё ещё всхлипывала и утирала мокрые глаза, у меня же слёз не было, впрочем, как и мыслей. Хотя мысль одна всё-таки присутствовала, и звучала она примерно так: "Как же мы теперь без Капитана и наших мужчин?" Вот она и объявилась, наша несамостоятельность и нерешительность. Привыкли всю жизнь полагаться на решения Кэпа, на поступки Пёски и Рика, на помощь Призраков, и вот их нет, вернее, они далеко, и некому подсказать нам, что делать дальше, просто некому. Некому? Но за стеной остались другие мужчины, и пусть мы пока не знаем их намерений, но ещё ведь не доказано, что эти намерения злые.
- Моррка, мы должны ему всё рассказать.
- Кому?
- Семёнову...со товарищи...нам нужна их помощь.
- Но они же что-то замышляют, Ангел, - не приняла мою идею подруга.
- Ещё не доказано, может быть они просто совещаются как себя вести.
- Зачем? Им же и так всё было сказано Генералом, и они, как настоящие солдаты, должны были выполнить его приказ.
- Понимаешь, Моррусь, Васятка явно допустил оплошность, передав им приказ через меня. Ты же знаешь как военные относятся к женщинам, они их ни в грош не ценят.
- Но Генерал же тебя ценит...
- Всё относительно, я думаю, что если бы нужно было для дела, он пожертвовал бы и мною.
- Позволил бы тебе умереть?!- воскликнула Морра.
- Ну может быть не так радикально, но отказался бы от меня влёгкую.
- Опять ты всё выдумываешь, Ангел, - Мора устало прислонилась к стене и даже закрыла глаза, - Гусев тебя любит и пойдет ради тебя на всё.
- Ладно, Моррик, сейчас речь не о Гусеве, и тем более не о любви, давай решим будем мы Семёнову говорить или как?
- Ты настаиваешь?
- Я предлагаю, решение мы должны принять совместно.
- Какое решение? - спросил входящий полиглот, явно дав нам понять, что слышал часть нашего разговора.
Думать больше было некогда, мы переглянулись с Моррой, взглядом согласились друг с другом, и я всё рассказала Семёнову, начав свой рассказа с того, как все наши спустились в "шахту", опять напомнив ему, что Генерал оставил для них наставления, не утаила даже наши "поиски сокровищ" и результат, к которому они привели. Морра молча разжала кулак и показала найденный нами артефакт. Семёнов подскочил к ней и хотел уже схватить палец, но Моррка немедленно сжала кулак, и спрятала руку за спину.
- Он останется у меня, - строго произнесла подруга, - Так будет лучше для всех. Во первых, я его нашла, а ещё Драконом было сказано, что артефакт должен оставаться в руках того, кто его найдёт, и ни в чьи больше. Во вторых мы собираемся заключить с вами договор.
- Какой ещё договор? - удивился Семёнов.
- О совместном поиске выхода из создавшейся ситуации, - ответила невозмутимая Морра, - У нас артефакт, вы должны нам помочь соединится с оставшейся группой.
- Мы никому ничего не должны...- начал было Семёнов.
- Нет, должны! - повторила подруга, - Вы же всё ещё солдаты, и обязаны подчиняться своему командиру, а он приказал вам заботиться о нас. И если вы согласитесь сотрудничать с нами, мы впоследствии даже скроем от Генерала тот факт, что вы не исполнили его приказ незамедлительно, и трое из вас не последовали вниз за ним.
- Мало вероятно, что нам удастся обмануть Василия, - решила я обратиться к Морре, - Джамиля то видела все, и она уж точно всё доложит...если доберётся...
- А где девчонка? - спохватился Семёнов, оглядываясь кругом.
- Она то, в отличие от вас, не побоялась "нырнуть" вслед за отцом, - решила я не скрывать от Семёнова правду.
- Ничего страшного, - Морра возвращала нас в русло переговоров, - Мы потом, если понадобится, объясним Генералу, что вы просто замешкались, а когда было решили выполнить его приказ, вход уже был закрыт.
- Закрыт!? - заорал Семёнов и только тут посмотрел на пол, - Когда вход закрылся?
- Когда мы нашли артефакт, - ответила Морра.
Реакция Семёнова на этот ответ была предсказуемой, он выругался на всех языках мира, и добавил ещё кое-что на родном, посмотрел на нас злыми глазами, и, кажется, принял наконец верное решение.
- Ок, -сказал он, - Кажется нам действительно ничего больше не остаётся, как заключить договор с вами.
- Это правильное решение, - обрадовалась я, - Кстати, вы слонов нашли?
- Нет, они слишком далеко ушли, нам было их не догнать...
- А как же теперь? - прошептала Морра, чуть снова не начиная рыдать, - Как же мы будем здесь в пустыне без воды?
- К счастью, -поспешил успокоить её Семёнов, - Они сбросили всю поклажу недалеко отсюда, километрах в двух, мы с ребятами часть захватили с собой, а часть замаскировали, можно туда вернуться всей группой, и распределить поклажу между собой, кто сколько унесёт. Но куда мы пойдём, у вас уже есть план?
- Планов никаких пока нет, будем планировать все вместе. Вы, Сенёнов, будете за старшего, хорошо?
- Согласен, а вы, Оракул, назначаетесь хранителем артефакта.
- А я, как всегда, по кухонной части, - напомнила я о своём присутствии, - Кстати, продукты вы какие-нибудь прихватили?
-И выйти мы не сможем! - ретранслировал слова дочери Тимур, с улыбкой на лице. Эх, дружище, совесм тебя прижало...
Новость на всех повлияла по-разному. Кто-то среагировал на находку пальца. Кого-то ввела в ступор последняя фраза. Всё-таки тот, кто придумал и систематизировал нейро-лингвистическое программирование, был великим гением и неимоверного уровня злодеем. Всего четыре слова, и запущена программа депрессии. Безнадёга, утрата смысла жизни, вселенская грусть. Я оглядел своих экипажников. Нет, поторопился с диагнозом. Никто не расстроился.
Гусев рванул в шахту, видимо, чтобы лично убедиться в правдивости информации девчонки. Кто поверит ребёнку? Даже такому особенному. Мы с Максом тоже побежали по лестнице вверх. Потолкали перекрытие, постучали по нему, покричали, взывая к оставшимся снаружи. Глухо. Нас никто не услышал, и никто не отозвался с поверхности. Пути к солнцу больше не было. Оставалась решётка перед ступенями вниз, и коридоры. Куда они вели? Что ждало нас во глубине индийских недр? Выбора у нас собственно и не оставалось.
Странно, обречённости не возникло. Наоборот, появился злой задор, желание решать задаваемые нам загадки. Чёртов Митхун, танцор хренов, чтоб ты навернулся со своей табуретки! Знал он, что ли, какая засада нас здесь ждёт? К чему тогда весь этот спектакль, с торжественной встречей людей с неба? Утопили бы сразу, и концы в воду. Но нет, надо помучить сперва. Погонять по подземельям. Проклятье, мы проводим больше времени ниже уровня моря, нежели вровень с ним. Ведь задача любого, кто осмелился покорять морские, речные, озёрные просторы, как раз оставаться на поверхности, добиваясь положительной плавучести любыми доступными способами. Лучше быть легковесным, как глупый пенопласт, чем основательным, как мудрый камень. Есть, конечно, разные дайверы, которым как раз свойственно временное утопление. Да взять хотя бы нашего доблестного Водолаза. Хотя нет, пример некорректный. Его можно загнать под воду только по служебной надобности, чтобы обеспечить Летучему возможность и дальше находиться на плаву. И никакого удовольствия он от этого процесса не испытывает. В общем, мореходу плохо что под водой, что под землёй. Нет простора, вольного ветра, яркого солнца. Он лишён свободы передвижения, стремительного полёта, свежего просолённого воздуха. Пусть им приходится порой прозябать среди тесных переборок кубриков и трюмов. Но это же временно, чтобы набраться сил перед новыми свершениями по покорению водной стихии.
Андр и Джами сидели рядышком в позах созерцания Цзы, или что они там видели сейчас через смеженные веки. Нефритовые стержни в распущенных йони... Тьфу ты, опять нечистый попутал! Иблис подземный, добрался-таки до мозга капитана. Какие, в мамину кику, йони и стержни, кальмар ты проктологический?! Ей нет и десяти лет! Это тебе, старый развратник, везде говорящие оргазмирующие шланги чудятся. Заканчивай свои эротические сеансы!!! Сосредоточься на задаче. Вывести личный состав на поверхность. Вон, генерал, уже напряжённо думает, куда идти дальше. Сунулся в южный переход, там его электрическим разрядом шибануло. Стоит дымится, дёргает руками и ногами. Всем запретил ломиться в неведомое, сам же и полез. Как крокодил Гена в электрический шкаф местной муниципальной энергетической компании. А нечего потому что! С коммунальщиками шутки плохи. Если все подряд полезут государственное имущество инспектировать, настанет анархия. К тому же у Гусева, скорее всего, задолженность за электричество. С таким-то возрастом, поди, суммы накопились астрономические. Вот и лишили его доступа...
После неудачной армейской операции больше никто не решился повторять ошибок "опального" в буквальном смысле генерала. Отряхнули Василия Никитовича от пыли и искр, посадили возле шахты, прислонив спиной к стене. Игорь даже любезно угостил его из фляжки, для снятия стресса. Правда, нашёл её в кармане самого Гусева. Но неважно, дядя Вася и к этому простому действию был неспособен.
А вот Тимурхан впервые проявил самостоятельность. Нет, не так. Вряд ли он осознанно поступил, уж слишком пусто было в его глазах. Скорее, это было ему навязано, как и мне стержни в йони. Он просто шагнул в освещённую северную трубу, и побрёл себе вдаль, приволакивая ноги. Как зомби, честное слово. Ссутулился, опустил безвольно руки, и отправился в одиночное путешествие. Мы было затеялись останавливать его окриками, и Макс даже хотел схватить Тимура за рукав. Но дочерь его непостижимая нас успокоила.
-Папа знает. - заявила она. И, Нептун мне в пятку, ни у кого не возникло и тени сомнения, что он действительно в курсе, что творит сейчас. Папы вообще бывают авторитетны, особенно для маленьких дочерей. Ничего, что он толст. Зато его пузо самое большое среди пап. И он выиграл соревнование, кто дольше пролежит на диване. А в аквапарке лучше всех показывал моржа. Да о чём вы говорите? Папа может. Всё.
Мы смотрели, как Тимур удаляется по коридору. Какая-то обречённость наблюдалась в его согбенной фигуре. А вдруг не он знает, а эта зловредная плоть от плоти его? Что, если там, впереди, ещё какая-нибудь ловушка приготовлена? И Тимур должен её обезвредить? Этакий жертвенный барашек. Ну нет, не может она так с отцом поступить. Да, у Джами было очень трудное детство, помотало её по свету. Но ведь не он же единственный был в этом виноват? Да, дети очень мстительны, и в этом порой иезуитски изощрённы. Однако, отправлять недееспособного родителя на гибель? Это уже слишком, согласитесь...
-Надо соединить артефакт с кандактаром... - вдруг выдал умную мысль Кирилл. - И тогда всё прояснится.
-Да, сынок, ты совершенно прав, - Игорь потрепал сына по волосам. - Только беда в том, что палец наверху, а мы внизу.
-Юнга, ты знаешь, где выход? - бросил я пробный шар. - Может тебе это место знакомо? Посмотри внимательно.
-На юге кроется подвох. Помогут два из четырёх. Сорвёт таинственный покров Напором северных ветров... - Нудным речитативом произнёс рыжий наследник Древней крови. Прямо Джуманджи какое-то. Предсказания грядущих событий, которые произойдут через секунды... Косяк сельди мне в гипоталамус!!!
-Ложиииииись!!!!! - заорал я первое, что пришло мне в голову. Ну правильно, на войне главное что? Вовремя спрятаться. Ибо в лежащего бойца труднее пропасть. Впрочем, воздушному потоку всё равно, насколько твой зад торчит из укрытия.
Аэродинамическая труба дует. Ну, предназначение у неё такое, судьба, карма жизненная. Чему с детства научили, то и делает. Это все знают. А вот что она умеет плеваться воздухом, мы выяснили только что. Тимур прошёл метров тридцать, когда перед ним открылась заслонка. Только что была перспектива, изображающая убегающий в бесконечность переход. И вдруг переборка убирается в потолок, вместо широкой пешеходной дорожки обнаруживается дырень цвета глубокого космоса, и раздаётся звук, словно простуженный человек набирает воздуха в грудь, с сипением и хрипом. И непонятно, что он сделает в следующий миг - чихнёт или кашлянет. Наш больной чихнул. Наверное, мы, противные микробы, пробрались в его носовые пазухи, и невыносимо там защекотали. Вас никогда не вычихивали из огромного носа? Воздух спрессовался в плотную пробку и вдарил по всем препятствиям на своём пути. Кроме нас, тут никого не было, как вы понимаете. Ну и полетели, куда деваться. Сперва по прямой, вдоль направления выхлопа. Как-то не задели стены шахты, избежав удара о стену. Прямо по курсу - логично совершенно, ведь порхали мы с севера на юг - был активированный генералом электрошкаф. И мы приготовились танцевать нижний брейк, потрясая конечностями. Но кому интересна смешная логика западного человечка в загадочной Индии? Даже если он упал с неба? Естественным образом вся наша курлычащая стая не снижая скорости повернула на восток, в левый по ходу движения проём. И на полном ходу нас зашвырнуло прямо в густую тьму. Каковой она оказалась не только на первый взгляд. Противное хлюпающее желе поглотило бескрылых авиаторов, и они (мы) повисли, не касаясь пола и стен, как мухи в меду. Из прочищенной ноздри попали в забитую...
Башня... Моё представление об этом архитектурном объекте ограничивалось останкинской вышкой. Круглая бетонная труба, да, высокая, но со внятным периметром. Который можно было обойти по кругу пьяным, держась одной рукой за стену. Без опасности заблудиться. А тут... Уже на глубине примерно двух уровней, равных по высоте стандартным четырём этажам обычной жилой городской коробки, пространство резко раздалось в стороны, образовав огромный круглый зал. Центром его была лестничная шахта, по ступеням которой мы и спустились. Лестница уходила и ниже, но переход на следующий этаж был перекрыт решёткой из толстых железных прутьев. Поэтому наша группа, потолкавшись возле неё, гуськом вышла из шахты на доступный уровень. Тут-то мы и смогли оценить грандиозность проекта. Может ЭТО и называлось когда-то сторожевой башней... Но по сути являлось целой цитаделью.
Уровень в своей геометрии был похож на нижний бублик детской пирамидки, насаженный на центральную палку, только диаметра примерно метров пятидесяти. И от него в четыре стороны уходили в неведомую даль, или глубь, четыре коридора размером с подземный пешеходный переход. Образуя условный крест. Тот, что оказался перед нами, смекалистый генерал для удобства ориентирования на местности обозвал северным. Причём достал из кармана баллончик с чёрной краской, и перед самым тоннелем, прямо на каменном полу вывел огромную букву "N". Затем не поленился, и прошёлся по периметру, метя территорию соответственно. Восток, юг, запад. И только после этого разрешил нам рассыпаться от выхода из шахты и осмотреться. Только строго-настрого запретил бесконтрольно соваться в коридоры. Вообще в целом создавалось впечатление, что мы в настоящем подземелье, а не в архитектурном строении.
Ничего особо примечательного здесь не было. Пыльные плиты пола, грубо отёсанные каменные же стены, теряющийся во мраке свод потолка. Никаких дополнительных ниш, иероглифов, рун, вытесанных или нарисованных указателей, заклинаний или обозначений. Никаких отсылок к артефактам. Ни намёка. Только если артефакт мог быть спрятан в одном из уходящих в неизвестность проходов. Пёса попробовал оторвать от стены светильник, похожий на средневековый факел, со стеклянным шаром вместо пылающей тряпки . Тщетно. А в коридорах царила тьма. И как их исследовать, вообще было непонятно. Пёска нас предупредил, и мы убедились, что на лестнице становится светло при нашем приближении. Работает ли это в тоннелях, мы пока не знали. Гусев отменил всяческие несанкционированные эксперименты.
Сам он стоял, уперев руки в бока, перед северным гейтом, и взглядом гипнотизировал темноту. Не спорю, опыт и специальная подготовка наверняка позволяли генералу молча вгонять в ступор целые полки. Но цитадель была несколько старше бравого вояки. Веков на пяток примерно. И не собиралась раскрывать своих секретов даже под его гипнотическим взором. Тоннель был пренебрежительно безмолвен, и нагло затемнён. Мрак не отступал трусливо в глубину прохода. Из него нам навстречу не разматывалась парадная дорожка-саморазмотка красного цвета, по которой выплывет румяная улыбчивая барышня с хлебом-солью, а из глубины каменных недр не доносились бравурные раскаты торжественного туша. Хотя, у индусов наверняка всё это бывает организовано иначе. Тем не менее, Гусев морщил лоб, хмурил брови, хмыкал и кашлял, но ничего не происходило.
-Малец-боец, ком цу мир! - зычно рявкнул грозный полководец, но и его крик не продавил равнодушного векового мрака, завяз в этом киселе без привычного эха.
-Ну что, рядовой, что подсказывает тебе боевая смекалка? - спросил Гусев, взъерошив огненные вихры на голове паренька.
-Ничего не подсказывает... - виновато потупился тот.
-Генерал, не давите на мальчика, - вступился за сына Игорь. - То, что он принадлежит к какому-то древнему роду, и выяснилось-то недавно совсем. Кирилл пока не вжился в образ, и думает как подросток.
-Макс, Пёса, Артём, давайте думать, как искать артефакт, - предложил я. Не всё же Гусеву командовать.
-Да на разведку идти надо, - уверенно заявил Андр. - Иначе так и будем топтаться на месте.
-А помните, как я телепорт активировал? - Ляпнул Макс, и тут же густо покраснел. Хохма, как он случайно наступил в кучку экскрементов и открыл этим такой нужный нам портал, потом ходила в экипаже ещё полгода.
Не успели мы с Никитовичем что-либо возразить, как Андр решительно шагнул в тоннель. К этому моменту все уже сбились в плотную группу возле нас. И толчок земной коры застиг нас всех врасплох одновременно. Но сперва, как только Пёса одной ногой пересёк границу коридора, перешагнул невидимый порог, вдоль арочного потолка начали вспыхивать светильники, посекторно, от нас и вглубь. Тоннель оказался бесконечно длинным, стены и свод сходились в точку где-то далеко в глубине земной коры. Он был прям, как ствол пушки, только без нарезов внутри. От неожиданности Андр застыл на месте, и тогда всю конструкцию тряхнуло. С потолка посыпалась каменная крошка. Плиты под ногами скрежетнули друг о друга, и кое-где щели между ними расширились. Народ напрягся, ожидая обрушения породы, но продолжения не последовало.
-Кто-нибудь, смотайтесь наверх, - напряжённо сказал генерал. Не приказал даже, а попросил. - Приведите Семёнова.
Ближе всех к лестнице оказался Тимурхан. После отрыва от жены он вообще потерялся, никакой активности не проявлял, и послушно делал всё, что ему говорили - принимал пищу, умывался, отправлял естественные надобности. Поэтому без слов пошёл выполнять просьбу Гусева. Но навстречу ему вышла дочь.
-Мы нашли палец дракона, но выйти отсюда не сможем! - весело сообщила нам Джамиля...
Мы вернулись к нашему занятию. Пол уже был весь изрисован нашими каракулями, а каракули затоптаны нашими ногами, потому что мы постоянно перемещались по помещению. Рисовать на досках мы не пытались – у нас не было ни карандаша, ни ручки.
– Я пить хочу, – вдруг пожаловалась Джамиля, выходя из своего транса.
– Потерпи, маленькая, сейчас Семёнов со слонами вернётся, у них есть вода, – успокоила девочку Ангел, и та снова закрыла глаза.
– Я тоже хочу пить, – заметила я. – И очень надеюсь, что этот Семёнов сможет догнать слонов, потому что все наши запасы в паланкинах.
– Вот зачем ты это сказала? – вздохнула Ангел. – Теперь и я пить хочу.
Нам надоело наше бесплодное занятие. Мы поорали в колодец, но ответа не дождались. Похоже, наши друзья спустились слишком глубоко, чтобы до нас могли доноситься их голоса, или в самом деле мешал уступ, о котором говорил генерал. Мы вышли из сарайчика, но тут же вернулись обратно – палящее солнце вызвало жуткий приступ жажды. Мы уселись у стены напротив Джамили и задремали.
Сколько времен прошло – сказать трудно. Солнце сместилось, но мы с Ангелом не особенно разбирались в том, как определять время по положению светила. Пить хотелось ещё больше. Джамиля сидела в той же позе с закрытыми глазами – то ли спала, то ли медитировала. Вскоре снаружи послышались голоса, и мы не успели даже переглянуться, как в сарайчик вошёл Семёнов.
– Где все? – спросил он. – Где генерал?
– Спустились в колодец, – Ангел показала на яму. – Кстати, он сказал, чтобы трое из вас следовали за ним, а вы с кем-то остались снаружи.
– Я подчиняюсь только личным приказам генерала Гусева, – отчеканил Семёнов и вышел.
– О как, – пробормотала я. – Это что-то новенькое. Знаешь, Ангел, такое впечатление, что он либо не верит тебе, либо у него какая-то своя игра и он решил не слушаться.
– Ну почему сразу так? – тихо возразила Ангел. – Может, он в самом деле только личным приказам подчиняется.
– Тогда Гусев не стал бы передавать приказ через тебя, – ответила я. – Или сказал бы какое-то условное слово, чтобы Семёнов понял, что это генеральское распоряжение.
– Точно, – согласилась Ангел. – Ну и ладно, моё дело передать. А слонов-то они привели?
Я посмотрела в щёлку между досками.
– Нет там никаких слонов, сидят впятером кружочком и совещаются о чём-то.
– Может, попросить у них воды?
– Что-то я боюсь, Ангел, – заметила я. – Странный этот Семёнов. Ты заметила, что Гусев не знает о том, что Семёнов учился в академии какой-то и даже диплом на хинди защищал? Ведь эта информация должна быть в его личном деле. А Гусев не из тех, кто не станет интересоваться биографией своего подчинённого.
– Ну что ты меня пугаешь? – вспыхнула Ангел.
– Не пугаю, а предостерегаю, – парировала я. – Просто подождём немного, посмотрим, что они будут делать дальше. Хотя бы проследим, будут ли они сами пить. Тогда можно будет из тех же фляжек по глоточку попросить. Давай лучше ещё попробуем знак где-нибудь нарисовать.
– Моррка, а у меня губная помада есть, – вспомнила Ангел. – Ею же тоже можно рисовать. Только чур, немного оставим!
– Конечно, оставим, – хихикнула я, – а то Гусев вернётся, а тебе марафет нечем навести!
– Глупости какие, больно мне надо перед ним марафет наводить! – смущённо фыркнула Ангел. – Где будем пробовать?
– Кирилл говорил, что где-то тут они прятали сладости, а тут – мечи деревянные. Давай там и там попробуем. Только ты знак поменьше рисуй и не нажимай сильно, чтобы на подольше хватило.
Примерное место тайника для конфет не отреагировало на наши художества, а вот "оружейный склад" совершенно неожиданно ответил лёгким щелчком, а доска, на которой Ангел старательно вывела помадой иероглиф, отошла в сторону, открыв крошечное углубление. Мы как хищницы кинулись к нему, со смехом пыхтя и отталкивая друг друга. Мне удалось первой просунуть руку за доску и вытащить из углубления какой-то предмет.
– Что происходит? – неожиданно за нашими спинами раздался командный голос Семёнова.
– Ничего особенного, – я невинно подняла на него глаза, загораживая оттопыренную доску и пряча за спину кулак, в котором сжимала свою добычу.
– Всё хорошо, не беспокойтесь, – подтвердила Ангел, лучезарно улыбнувшись.
Семёнов подозрительно посмотрел на нас, круто развернулся и вышел. Я разжала кулак и едва сдержала крик – у меня на ладони лежал чёрный высохший палец с длинным когтем на конце.
– Это что? – прошептала Ангел. – Тот самый артефакт? А зачем тогда наши в колодец...
– Истина открыта, – веско проговорила Джамиля, неслышно приблизившись к нам, – но путь к свету закроется.
– Чего? – не поняли мы.
Джамиля пружинисто отпрыгнула в сторону и... нырнула в колодец. Мы бросились за ней и увидели, как по всей окружности колодца вылезли мощные пластины и быстро замкнули колодец наподобие лепестков затвора фотоаппарата.
– Как же они? – всхлипнула я. – Что же нам теперь делать? Ангел, мне страшно...
– Моррка, молчи, – Ангел обняла меня, – не нагнетай. Нам с тобой только заистерить не хватало. Надо успокоиться и подумать.
Но я уже не могла успокоиться и заливалась слезами, уткнувшись лицом в плечо подруги и сжимая в ладони нашу жуткую находку, которая острым когтем впивалась в мою ладонь.
Постепенно вся наша команда спустилась в колодец. В сарайчике оставались только Ангел, Джамиля и я. Гусев перед тем, как последовать за остальными, ободряюще похлопал Ангела по плечу:
– Не переживай, милая, всё будет хорошо, – сказал он с широкой улыбкой на губах.
– Даже не сомневаюсь, – ощетинилась Ангел, – вы же идёте последним, Василий Никитович! Так что, если там есть какая-то опасность, до вас очередь не дойдёт.
Генерал сердито прищурился, но промолчал, молча начав спускаться в колодец.
– Зря ты так, – заметила я. – Он же нам ничего плохого не сделал. И к тебе очень нежно относится.
– Мне его нежность не нужна! – вспылила Ангел. – Если такой смелый, и шёл бы первым. А то дождался, когда Пёся и Кэп спустятся...
– Ох, Ангельчик, – улыбнулась я, – можно подумать, что ты в этом случае переживала бы меньше!
– Ещё скажи, что ты не переживаешь! – воскликнула она.
– Переживаю, конечно. Ты же знаешь, как мне Тёмка дорог.
– Тогда почему ты не с ним? Почему ты послушалась Гусева?
– Я послушалась Тёму, Ангел. Тёму, а не Гусева. Это он велел мне остаться... здесь.
Я вспомнила его многозначительный взгляд, который он бросил мне перед тем, как спуститься по лестнице. Я поняла, чего он хотел от меня – нужно было осмотреть как следует сарайчик, убедиться, что в нём больше нет никаких скрытых дверок или тайничков. И самое главное – Тёмка просил меня остаться с Ангелом, чтобы ей не пришлось быть в одиночестве. Джамиля не в счёт, она слишком мала, чтобы считаться достойной компанией. К тому же она странная какая-то, непонятно, чего ждать от неё. Всё это я изложила Ангелу, умолчав только о том, что главная причина того, что я осталась, была она сама. При её гордости и вспыльчивости лучше ей было этого не знать.
Джамиля держала отца за руку, пока он спускался по лестнице, даже легла на край колодца, когда уже трудно было доставать до его ладони. И потом долго стояла на верхней ступени, когда даже Гусев скрылся в глубине. Она не пыталась пойти вниз, только сокрушённо качала головой.
– Не слышат истину, – печально сказала она, усаживаясь у стены. – Внизу другая правда.
– Ты о чём? – мы подошли к ней.
Но девочка не удостоила нас ответом, приняв позу лотоса и закрыв глаза. Мы переглянулись и оставили её в покое. Этот странный ребёнок непонятного происхождения не нуждался ни в нашей поддержке, ни в утешении.
– Тёмка думает, что здесь могут быть другие тайники, кроме того, что открыл Кирилл, – тихо сказала я. – Он хотел, чтобы мы с тобой осмотрели тут всё.
– И как мы их найдём? – хмыкнула Ангел. – Кирюшка тайный знак нарисовал, а мы с тобой что нарисуем? Каляку-маляку?
– "Вы умеете рисовать? Очень жалко. Я, к сожалению, тоже не умею. А буквы вы умеете рисовать? Тоже не умеете? Совсем нехорошо", – ёрничая процитировала я Остапа Бендера. – Ангел, ты же в подземельях читала надписи!
– Так читать – это одно, а самой писать – это совсем другое. И потом, там был древнееврейский, а тут санскрит.
– Ну да, санскрит, – уныло согласилась я, но тут же оживилась от пришедшей в голову мысли: – А ты помнишь знак, который Кир начертил? Давай его везде рисовать! Игорь сказал, что он означает "дверь", может, получится!
– С ума сошла? – возмутилась Ангел. – Ничего я не запомнила! Я и не смотрела, что он там рисует! Я же думала это так, игры...
– Я помню знак, – сказала я, – может быть, правда, не совсем точно, но в общих чертах... – я нарисовала иероглиф на песке. – Вроде так. Вот только не помню, был тут хвостик или нет... Хотя нет, помню, был, – я пририсовала хвостик к одной из закорючек.
– Ты точно помнишь, что он был именно таким? – усомнилась Ангел.
– Я же говорю – в общих чертах. Ангел, если я ошиблась, то ничего страшного не случится, мы просто ничего не откроем и всё. К тому же ещё не факт, что другие двери, если они тут есть, открываются таким же знаком. Мне кажется, это было бы слишком просто.
– Ну знаешь, Морруня, говорят, что, если хочешь хорошо спрятать – положи на самое видное место, – возразила Ангел. – Так что не исключено, что ты права. С чего начнём?
Мы пошли по всему полу, через каждые несколько шагов рисуя условный знак, но, разумеется, наши усилия были тщетными. Но мы увлеклись, и даже вздрогнули, когда из колодца донёсся зычный вопль Гусева:
– Ангел, с вами там всё в порядке?
– Тьфу, напугал! – воскликнула Ангел, подошла к яме и, наклонившись, завопила: – Всё нормально! Как у вас?
– Спускаемся глубже! – ответил генерал. – Думаю, переговариваться больше не получится, тут уступ, он будет препятствовать прохождению звуков. Мои люди не вернулись?
– Нет!
– Вернутся, пусть трое спускаются вниз, а Семёнов с одним из бойцов останется с вами.
– Капитан, слонов нет! – чуть не плача, прошептала Моррушечка. – Теперь нам отсюда не выбраться.
Она ещё не закончила своей фразы, а Генерал уже выскакивал из "сарайчика", совершенно забыв, что секунду назад по хозяйски положил свою лапищу мне на плечо на глазах у всех. Я только надеялась, что в процессе поиска входа в новое "подземелье", никто не успел заметить этот его недвусмысленный жест.
- Семёнов, пойдёшь не север, - раздавалось снаружи, - Они не успели далеко уйти! Догонишь и вернёшь, чего бы тебе это не стоило. Вы двое на всякий случай идите в том направлении, куда исчез проводник. Догоните индуса, тащите его сюда тоже...Впрочем, его уже пожалуй не догнать.
Ещё минут пять звучал его командный голос, раздающий приказы и инструкции, а потом Гусев вернулся к нам и был очень удивлён, что за время его отсутствия мы открыли вход. Вернее, не мы, а Малыш. Мы все стояли у входа и боялись в него спуститься, Генерал поковырял носком ботинка песок, зачем-то взял в руки горсточку и понюхал его. Капитан даже наступил на первую ступеньку, но быстро убрал ногу. Только Водолаз решительно направился к лестнице, и со словами "где наша не пропадала" начал спускаться по ней.
- Ты куда? - заорала я
- Вниз. - не оборачиваясь ответил Пёска - Чего мучиться неизвестностью, если можно просто спуститься?
- Там же может быть опасно! - кричала я ему вдогонку.
- Вот и узнаем...
- Кэп! - от возмущения у меня срывался голос, - Не разрешай ему! Верни его немедленно!
- Ангел, - совершенно спокойно отреагировал Вик, - но кто-то же должен туда спуститься первым!
- Но почему Пёска?
- Он лучше всех из нас ориентируется в экстремальной ситуации. Он человек военный.
- Генерал тоже военный...
- Значит мною ты пожертвуешь легко? - тут же отреагировал Гусев
- Не в этом дело, - попыталась оправдаться я, - Я вообще не хочу никем жертвовать!
- Ребята, - донеслось снизу, - здесь довольно глубоко, но не страшно, в стены вмурованы какие то естественные светильники, которые её освещают, они начинают светиться, когда к ним приближаешься.
- Ты уже дошёл до конца? - Капитан склонился над "входом".
- Какое там! До конца, как дo неба, спускаться и спускаться. Просто я боюсь, что если я пойду глубже, вы меня можете не услышать.
- Стой пока на месте, Андр, мы сейчас решим что дальше делать.
Капитан поднялся с колен, отряхнул с брюк песок и посмотрел на нас.
- Я думаю, - начал Артём, - что мы должны спускаться по очереди, тогда можно будет поддерживать связь.
- В каком смысле? - поинтересовался Генерал.
- Очень просто, - не теряя самообладания, объяснял Старпом, - Сейчас я спущусь к Водолазу, останусь там, а он пойдёт ниже, когда он спуститься на определённую глубину, с которой я буду его слышать, я дам сигнал, ко мне спуститься кто-то следующий, а я опять пойду за Водолазом, который будет спускаться ещё глубже, и так далее. Мы сможем по цепочке передавать информацию друг другу.
- Хороший план, - поддержал Кэп, - но я всё равно предлагаю кого-нибудь оставить здесь наверху.
- Девчонок и ребёнка! - незамедлительно отреагировал Гусев.
- На счёт девушек, я с вами согласен, Василий Никитович, - вмешался Игорь, - а на счёт сына - нет, он, как выяснилось, Человек Древней Крови, и возможно, что именно его способности понадобятся нам внизу.
- Кстати, товарищ Генерал, - обратился к Гусеву Вик, - Девушек тоже одних оставлять нельзя, это не безопасно. Не согласитесь ли вы составить им компанию? Заодно и подождёте своих возвращающихся подчинённых.
- Что?! Я! - возмутился Генерал, - Я останусь тут с женщинами, когда вы, возможно, идете на смертельный риск? За кого вы меня принимаете, Капитан?
- Василий Никитович, я совершенно не хотел вас ничем оскорбить. Я просто подумал, что и здесь наверху может быть не менее рискованно, чем там внизу. Мы не знаем, что нас ждёт там, но так же мы не знаем что может случиться здесь. Возможно наш проводник поехал за подмогой, приведёт сюда своих сотоварищей, и они здесь на нас нападут!
- Зачем? - не поняла Морра.
- Да кто их знает? Кто может знать что у них на уме?
- Короче, - не выдержал Макс, - что так, что эдак, всё не слава богу. Давайте уже решать, кто идет, а кто остаётся.
- Я пошёл, - сказал Артём и начал спускаться.
Я увидела как они молча переглянулись с Моррой напоследок. У подруги было такое лицо, что мне показалось, что она сейчас бросится вслед уходящему, но она сдержалась, только отвернулась и, видимо почувствовав мой взгляд, уставилась на меня.
- Отлично, кто следующий? - Капитан посмотрел на нас.
- Кэп, - ответил за всех Игорь, - решай ты, только учти, я спускаюсь сразу вслед за Киркой, а ещё лучше, если мы пойдём вместе.
- Правильно, приглядишь за мальцом. Значит так, третьим пойдет Макс, за ним Игорь с сыном, потом я...Василий Никитович, что ты решил? Идешь или остаёшься?
- Я пойду замыкающим! - ни на секунду не задумался Гусев.
- А с кем останутся Ангел и Морра?
- Мы не останемся! - в один голос заверещали мы с Моррунькой.
- Вы абсолютно точно останетесь. - Не допускающим никакого сопротивления голосом заявил Василий, - Вы останетесь и будете ждать здесь Семёнова и остальных "разведчиков", которым передадите мои письменные распоряжения. Я сейчас их быстренько накропаю, передадите лично Семёнову в руки, а потом начнёте спуск за нами. Поняли?
- Да, - грустно сказала Морра, легко сдавшись и приняв все условия Генерала.
- Нет! - возмутилсь я, - Я не согласна, я отказываюсь, я думаю, что...
- Отставить думать, Ангел! - Генерал смотрел мне прямо в глаза, - Мы сейчас находимся практически в военных условиях, поэтому думать будут командиры, а рядовые будут слушать и выполнять!
- Но я...
- Да, и ты, ты тоже сейчас рядовой. Поэтому на все мои приказы четко отвечай "Есть!"
- "И пить" - громкий смех Водолаза донесся снизу.
Мы все поняли, что он всё ещё стоит на месте и слушает нашу беседу.
Морра у меня на коленях буквально проваливалась в сон стоило слону, на котором мы ехали, сделать один шаг. Кирилл не отставал от неё и тоже спал, привалившись к плечу отца. Макс без конца оглядывался назад в надежде, что наш проводник одумается и вернётся, – ему никак не верилось, что нас бросили на произвол. Не судьбы – на произвол слона. Но Гада так уверенно двигался вперёд, что все сомнения понемногу улеглись. Кажется, это животное обладало завидным интеллектом и уверенно шагало вперёд, время от времени переходя на лёгкую рысь. Странно звучит для слона – лёгкая. Но он в самом деле двигался с определённой грацией. Интересно, со стороны наш слон смотрелся также эффектно или нет?
– Тёмыч, а правда, что, если побываешь в Варанаси, то все грехи уходят? – вдруг спросил Игорь.
– Индийцы так думают, – кивнул я. – Но ты же не индиец.
– Что, грехи молодости покоя не дают? – усмехнулся Макс.
– Пошёл ты, – незлобиво огрызнулся Игорь.
– Игорь, грехи – это такая вещь, что прощай их, не прощай, а они никуда не денутся. Ходил я как-то в храм, исповедался. Мне батюшка грех отпустил, а тяжесть от него осталась. Священник может отпустить грехи, а сам-то отпустишь их? – проговорил Макс.
– Ты-то в чём таком согрешил? – поинтересовался Игорь.
– Да так, по молодости лет, – отмахнулся Макс. – Всё любовь виновата. Молодой был, глупый. Отбил девчонку у приятеля одного типа на спор. Отбить отбил, спор выиграл, повстречался с ней пару месяцев после того, да и от ворот поворот. Трагедии не случилось, правда. И девчонка вскоре другого нашла себе, и приятель женился... Со мной, конечно, ни он, ни она с тех пор даже не разговаривали. Случай так себе, а вина какая-то засела... Слушай, лет десять прошло, уже с Ксюхой поженился, а всё иной раз вспоминалось и тяжело так... Ксюха говорит – в церковь сходи. Сходил, а толку?
– Мне бы твои грехи, – пробормотал Игорь.
– Чего? – не расслышал Макс.
– Ничего, – буркнул Игорь. – Так что, и сейчас вспоминается?
– И сейчас, – кивнул Макс. – Хотя не знаю. Может, с меня этот Варанаси грех снимет, а? Я не индиец, конечно, но городу не всё равно, кто я? Человек же!
– Человек? – многозначительно переспросил Игорь.
– Да не спорьте, – прервал я обоих. – Мы всё равно уже не в Варанаси.
– С чего вдруг? – удивился Макс. – Уже в другой город приехали или как?
– Или как, – ответил я. – Я смотрел карту Варанаси в библиотеке. Эта пустыня. по которой мы сейчас едем, в ширину километра полтора, не больше. Ну в длину с натяжкой десять. А мы уже сколько времени в пути? Даже если вдоль, уже давно должны куда-нибудь прибыть. Но мы не вдоль двигаемся, а на восток, то есть поперёк пустыни. До Кейтсара пешком за полчаса можно было дойти. А мы на слонах, да рысью...
– Так где же мы? – Игорь пристально осмотрелся по сторонам.
– Гада знает, – повторил я последние слова нашего сбежавшего проводника.
Мы замолчали, и больше никто из нас не проронил ни слова, пока слоны не остановились перед небольшим строением, сооружённым из полусгнивших досок. Судя по поведению нашего "транспорта", мы прибыли к месту назначения. Со спины слона высота строения казалась совсем небольшой, но, когда мы спустились на землю, она оказалась около четырёх метров. Постройка была круглой и, не исключено, в самом деле была вершиной опустившейся в песок башни. Опуститься в песок она могла со временем, если простояла здесь достаточно давно. Это было похоже на правду – Капитан рассказывал, что знаменательная схватка Сэла с тигром произошла в незапамятные времена. Но вот вопрос – где и когда мы? Оказавшись в Варанаси, мы уже несколько раз прыгали во времени и пространстве. И куда и в когда завезли нас слоны – известно только им. Печально, если окажется, что башня провалилась в зыбучий песок – в этом случае нам грозит опасность последовать за ней.
Правда, пока песок ничем не проявлял подозрительной подвижности, так что я решил не нагнетать обстановку. Мы обступили наш круглый сарайчик, пытаясь между досками разглядеть его внутреннее устройство. Пока мы занимались этим обозреванием, умница Гада ударил широколобой головой в стену, и перед нами открылся довольно широкий вход. Мы столпились у пролома, не решаясь войти внутрь. Слоны стояли рядочком у нас за спиной, терпеливо помахивая ушами.
Наше стояние прервал Кирилл, решительно шагнув в сарайчик.
– Папка, а я тут был! – неожиданно заявил он.
– Что ты мелешь? – возмутился Игорь. – Ты в Индии первый раз.
– Ну не совсем тут, – поправился Кир. – Но у нас в детдоме на площадке был домик для малышни, они там на прогулке играли. Ну и мы забегали. У нас с пацанами там штаб был, вернее, замок. Так тут похоже очень.
– Детские забавы, – проворчал Гусев, – хватит болтать! Надо найти вход.
– Пусть расскажет, что вам, жалко что ли? – резко спросила Морра. – Пять минут погоды не сделает.
Кирилл показал генералу язык, Игорь тут же попытался дать ему воспитательный подзатыльник, но Юнга ловко увернулся. Капитан хмуро покачал головой и поддержал Гусева:
– Надо найти, только непонятно как. Давайте попробуем, что ли... Может, тут как в квесте компьютерном – просто надо нажать на нужный камешек или гвоздик.
– Камешек? – переспросила Морра. – Капитан, тут весь пол в мелких камушках вперемешку с песком. Нам жизни не хватит все камушки нажать.
– А гвоздиков тут в принципе нет, – заметила Ангел. – Доски не скреплены, просто под углом стоят и наверху сходятся.
Посыпались предположения, где может находиться вход. Но на каждую догадку находилось возражение, так что очень скоро наше совещание переросло в спор, в пылу которого мы не заметили, что наши слоны исчезли...
– Капитан, слонов нет! – дрожащим голосом сообщила об этом Морра. – Теперь нам отсюда не выбраться...
– Куда они делись? – рявкнул Гусев, выскакивая из сарая и пригибаясь к земле в поисках следов. – Вот звери! Ушли за своим индусом-погонщиком... Ребята, ко мне! – скомандовал он своим людям, и те мигом построились перед ним. – Отпраляетесь на разведку. Семёнов, пойдёшь не север...
Пока генерал распределял свою команду на все стороны света, мы, экипаж "Летучего", и Тимур с дочерью снова зашли в строение.
– Кирилл, расскажи про ваш замок, – Джамиля подошла к Кириллу и прикоснулась к его руке.
Юнга обрадованно заговорил, а мы растерянно слушали, как он показывает на стены сарайчика, объясняя, где лежали игрушечные мечи, где хранились съестные запасы, а где прятались сокровища.
– Там пол дощатый сделан был, – рассказывал Кир, – столик стоял, лавочка. А мы с пацанами в углу две доски на полу сломали и выкопали там яму здоровую. Ну как здоровую – там один из нас мог спрятаться, так что и не видно будет. Правда, надо было скрючиться хорошо. Никто кроме нас про тайник не знал. Мы его даже тайником не называли между собой – мало ли кто подслушает...
– И как вы его называли? – спросила Морра, которая, как и Джамиля, почему-то отнеслась к истории мальчика серьёзнее остальных.
– Мы говорили "за дверью". Например, "за дверью конфеты", и все наши знали, где это. А если не было возможности сказать, отправляли друг другу условный знак. Я сам придумал! – гордо добавил он.
– Что за знак? – заинтересовался и я.
Кирилл носком кроссовки начертил на песчаном полу линию и пририсовал к ней несколько закорючек.
– Ох ты ж, – охнул за моей спиной Игорь.
Едва Юнга закончил свой рисунок, как под его ногами начала образовываться воронка. Кир испуганно отступил к стене. Песок всё быстрее тёк вниз, и я вспомнил свою мысль о зыбучих песках. Я уже хотел предупредить всех, но воронка приобрела чёткую границу диаметром около двух метров. Дальше этой границы песок оставался неподвижным.
Спустя несколько минут последние песчинки упали в раскрывшуюся перед нами яму. В её глубокую темноту вели каменные ступени старой винтовой лестницы.
– А вот и вход, – тихо сообщил Капитан.
– Откуда он взялся? – Кирилл ещё испуганно жался к стене. – Я же просто наш знак нарисовал.
– Мальчик мой, – Игорь прижал к себе сына. – Ты не просто знак нарисовал, ты иероглиф начертил. И на санскрите он означает "дверь".
– Ты Человек Древней Крови, – звонко проговорила Джами. – Тебе известен путь.
Человек Древней Крови шмыгнул и вытер рукавом нос.
– Опять подземелья, – проворчала Ангел. – Сейчас спустимся, а там Алекс с самоваром.
– Почему с самоваром? – удивилась Морра.
– Ну мы же ему устроили чаепитие на прощание, – объяснила Ангел, – а он нас чаем встречает.
– Сейчас ребята разведают окрестности, – в сарайчик вошёл Гусев. – По их данным можно быть составить план дальнейших действий.
– А чего составлять? – пожал плечами Капитан. – Вот вход, – он показал удивлённому генералу на яму.
– Как вам удалось? – Гусев не смог скрыть свою досаду, что мы справились своими силами.
Подходил я к своему слону, почтительно наклонив голову, признавая его главенство среди импровизированного каравана, и знание им дороги к башне. То, что фонетически его имя звучало для нашего уха не очень пристойно, ни о чём не говорило. Мало ли, какой смысл оно несло на их языке. Вообще порой не разберёшься во всех этих понятиях, значениях и скрытых посылах. Даже зная дословный перевод. Чем дальше от прямолинейной Европы, тем витиеватее маскируется истинный смысл и подоплёка фразы. Только лишь потому, что для описания всей глубины и широты явления или заявления Востока, у Запада нет подходящих терминов. И эту особенность надо было как минимум принимать и уважать. Но Пёска, как истинный раздолбай, не принадлежащий ни к одной, ни к другой стороне, ко всему относился с пофигистической философией.
-Познакомься со своим боевым скакуном! - Он приблизился к настороженно покосившемуся на него элефанту, и как по броне танка, хлопнул хоботоносца по окороку своей пятипальцевой лопаткообразной ладошкой. Слона качнуло от такого панибратства, и он, как настоящий орловский рысак, лягнул Водолаза задней ногой. А поскольку я стоял на пути летящего спецназовского тела, мы оба кубарем покатились по гостеприимно расстеленному ковру. Как два вольных борца на татами...
-Ты охренел?! - вежливо спросил я, выбираясь из-под Водолаза, и стараясь не выпускать возмущённого Гаду из вида. Слоны очень злопамятны, довольно легко выходят из себя, и пока обидчик не будет наказан, не успокаиваются как правило. А уж инструментов для мести у них предостаточно. Но наш флагман вроде не собирался втаптывать нас в песок, или выдавливать хоботом последние соки из перемолотой тушки. Выражение его морды красноречиво показывало Пёсе: "Ты охренел?!".
-Ладно, здоровяк, признаю, попутал берега! - Сказал Андр слону, поднимаясь с ковра. - Мы ж понятливые люди!
-За свой косяк, циновку возвращаешь на борт самостоятельно. - Я включил командира. - Уважаемый Гада... Тьфу ты. Как разговаривать со слоном? Собаке можно приказать, а ему? В общем, надеюсь, что твой хозяин проинструктировал тебя, и ты знаешь, что делать. Сперва помоги на тебя забраться, ну и коврик затащить. Эй, парни, кто там у нас по ихнему балакает? Помогайте!
Подошёл Семёнов, и что-то затараторил на местном наречии. Гада расправил свои локаторы, внимая незнакомому полиглоту. Привыкший к чернявому низкорослому народу, слон удивлённо взирал на двухметрового блондина с голубыми глазами, который увлечённо, нараспев, как в индийском мюзикле, что-то ему втирал, чуть ли не пускаясь в пляс. Постепенно весь народ собрался вокруг поглядеть на эту картину. Генерал, сперва гордясь за своего способного подчинённого, нахмурился озадаченно. Видимо не понимая, о чём можно вообще так долго разговаривать с животным. И уже было хотел пощупать его лоб на предмет горячки, как Семёнов иссяк. И вопросительно уставился на своего собеседника, словно ожидая, что слон начнёт ему отвечать. Но Гада молчал.
-Ты точно по-индийски с ним сейчас говорил? - спросил Гусев.
-Обижаете, товарищ генерал, - обиделся Семёнов. - Я на хинди в академии диплом защищал.
-В какой академии ещё? - усмехнулся Василий Никитович. - Школа прапорщиков твоя академия! После сверхсрочной небось туда пошёл?
-Так точно, товарищ генерал! - Прапор по армейски быстро подтвердил версию вышестоящего начальства. Но прищур его хитрых глаз, которые он с запозданием преданно вытаращил на командира, говорил, что даже Гусев знает о подчинённом далеко не всё.
Пока военные выясняли свои биографии, Гада потянулся хоботом за спину, нащупал на паланкине какую-то петлю, дёрнул за неё, и с борта размотался вполне добротный шторм-трап, на сухопутном наречии обзываемый верёвочной лестницей. По которой тут же начал карабкаться Пёса, с принайтованным к загривку ковром. Я пошёл следом.
-Экипажи, по машинам! - звучно прокричал генерал, крутя в воздухе кистью руки с вытянутым указательным пальцем. Таким жестом координатор даёт знак пилотам и водителям заводить моторы. Все побежали занимать свои посадочные места. Когда караван был укомплектован, Гада проверил, что за бортом никто не остался, задрал свою дуделку к небу и подал сигнал к отправлению. Так громко, что у меня тут же заложило уши. Отомстил мне за мой неожиданный вопль. Затем колонна тронулась...
Главный слон вёл своё подразделение по маршруту грамотно, как опытный командир. С шага переходил на лёгкий бег и обратно. Выдерживая нужный темп, и в то же время не загоняя личный состав. Как Гада соблюдал направление, я понять даже не пытался. Ориентиров не было никаких, кроме палящего солнца. Но и оно не стояло на месте, обходя небо по кругу. Тем не менее, колонна уверенно пересекала пустыню, ни разу не сбившись с курса. Экипажи, а точнее, пассажиры, то есть мы, лишённые возможности активно двигаться, потихоньку дремали, потому что даже однообразные виды не позволяли собой развлечься. Я всё ждал, что ко мне вновь придут Сэл и Шися, чтобы довести новые вводные, раз уж Митхун сбежал. Но наверное они были не в курсе этого вопиющего нарушения договорённостей.
-Кэп, проснись, мы приехали! - Андр ткнул меня кулаком в бок.
-Что, уже Брянск? - почему-то промямлил я, узрев себя в купе поезда.
Башня, по крайней мере, её видимая часть, и впрямь походила на деревенский туалет. Высотой метра в четыре, ну так селяне порой и не ограничены в своих фантазиях. Без окон и амбразур, но с конусообразной, криво нахлобученной сверху кровлей. Из неё торчал штырь, на котором ранее болтался либо флюгер, либо какой-нибудь полумесяц. Поскольку сооружение сие являлось навершием башни, основная туша которой находилась под землёй, то и входа никакого в неё не наблюдалось.
Мы спешились, опять же по команде генерала, и обступили дощатое сооружение. Через щели между деревяшками внутренность башни просматривалась достаточно подробно. Окружность метров десяти в диаметре, с песчаным полом. Не было видно никакого подобия начала лестницы, ведущей вниз. Ни люка, её скрывающего. Просто круг песка, словно цирковая арена. И что делать дальше? Будь здесь проводник, он бы хоть пальцем ткнул, куда наступить, или где произнести заклинание, нажать на какую-нибудь доску. Я оглянулся на Гаду, раз уж он в этой авантюре был сейчас за старшего специалиста по торчащим из земли башням. И он словно понял, что от него требуется. Подошёл к сооружению, внимательно осмотрел, протрусил по периметру, выбрал приглянувшееся ему место, и... тупо боднул стену своим таранным лбом. Проломив дыру размером с входную уличную дверь подъезда. Странно, мне показалось, что сейчас всю конструкцию снесёт на хрен с фундамента, или на чём там она держится. Но она устояла. На этом слон посчитал свою миссию выполненной, безучастно отойдя в сторону.
-Ну что, граждене авантюристы, добро пожаловать во дворец! - неуклюже пошутил генерал Гусев...
Сигвей, надо же... И так шустро укатил, ловко управляя этой самоходной скамейкой с приделанными с боков колёсиками. Я часто удивлялся, наблюдая, как ездоки держат равновесие, да ещё наклоном стоп дают импульс для движения вперёд и торможения. И это по ровному асфальту, в городе! А тут пустыня. Песок. Пусть утрамбованный, спрессованный в монолит. Но не асфальт же. И ничего, поехал себе. Всё-таки индийцы - непознанный до конца этнос. Чтобы их понять, надо быть индусом. Генетическим. В двадцатом колене. Как Митхун. Наш проводник, только что взявший самоотвод. Дезертировавший с поля боя прямо на наших глазах. История изобилует примерами, когда сопровождающие иностранных туристов аборигены бросали подопечных в непроходимых джунглях, на горных отрогах, и в пустынях. Тому былы разные причины. Несогласие в религиозных вопросах, когда планировалось вторжение в сакральные места, с неизбежным осквернением. Но этот-то сам вызвался. Непонятно. И именно после разговора с ползучей и летающим. Как только про него вспомнили, сразу и свинтил.
А перед этим я испытал множество противоречивых чувств. Когда ты завёрнут в персидский ковёр, возникают разные ассоциации, навеянные восточным фольклором. Традиции, обычаи. Как-то раз Лютоволк притащил нас в горное дагестанское село к своему другу в гости. И там меня перепутали с УТРОМ, выкрав из лагеря. Вышло много забавных диалогов, когда курьеры развернули посылку перед заказчиком. Он ожидал увидеть красивую женщину. Но, вышло как вышло. И сейчас меня куда-то везли в пыльном рулоне. Логично было бы предположить, что какая-нибудь шемаханская царица заказала себе доставку видного, статного самца в чине капитана дальнего плавания. Я польщён, конечно. Но хотя бы предупредили.
-Аааааандррррррр!!!!! - завопил я, взывая к последнему своему спутнику, которого помнил перед отходом ко сну. Несколько слоёв коврового покрытия прекрасно глушат звук. Но над головой было отверстие, направившее мой вопль куда-то в индийское небо. Наверное вышло достаточно громко. Потому что меня замотало из стороны в сторону, вверх-вниз, словно везущего нас слона от испуга хватил карачун. Если бы у меня над ухом так заорали, я бы тоже подскочил. Короче, выбросило упакованного капитана из паланкина, и с ускорением в два "Же" шмякнуло об пустыню. Ковёр смягчил удар, но тряхнуло меня знатно. Вывернув лицо, я смотрел в дыру над головой плывущим взглядом, пока там не появился Водолаз в виде говорящей головы.
-Старый, тебе что, плохой сон приснился? - спросила голова Водолаза. - Зачем Гаду напугал?
-Почему я в ковре? - спросил я, нежно глядя Пёсе в глаза.
-Ты же сам просил, если что, связать тебя покрепче. Но в чём это будет выражаться, не уточнил.
-И я...вёл себя непристойно? - я похолодел, произнося эти слова. Неужели в бессознательном состоянии, будучи сексуально возбуждённым, капитан позволил себе распускать руки в присутствии члена своего экипажа, да ещё и того же пола, что и он сам?!
-Ну, ты в рулоне чего-то там мычал, охал, и даже совершал телодвижения.
-Я не понял, ты меня заранее, что ли, упаковал?
-А я что, дурак, на авось надеяться? А если б меня сон тоже сморил? Если б я тебя не контролировал, а ты в зомби влюблённого перекинулся и ручонки свои похотливые начал протягивать? Старый, я спросонья мог и на шампур тебя насадить.
-Хрен с ним, будем считать, что ты честно выполнил просьбу друга. Давай, разматывай меня скорее. И покличь Митхуна.
-Кого? Что ещё за зверь?
-Проводник наш. Давай, дорогой, шибчее шевели манипуляторами, у меня клаустрофобия начинается.
-Вик, наш проводник на лыжи встал, и сейчас уверенно удаляется в сторону берега. - Пёса завозился, схватился за ставший мне родным ковёр, и повернул его раструбом в сторону дезертирующего поводыря. Как будто прицелился мною для меткого выстрела. И я смог увидеть улепётывающего на двухколёсной скамейке танцора диско.
-У меня к нему важное поручение от Сэла. Ты меня выпустишь или нет???
-Ты полежи пока, остынь, покури.
-Да не курю я!!! Зачем бы мне это делать?
-Ты кино что ли не смотрел? После секса всегда курят в постели.
-Пёска, я тебя сейчас аннигилирую!
-Тем более доставать тебя в состоянии аффекта есть поступок крайне опрометчивый. Эй, ты куда пополз???
Я действительно пополз. Разозлённый организм мобилизовал все свои ресурсы, ужался, и начал вывинчиваться из рулонного заточения. Андр пытался остановить меня, приподняв верхний край ковра, но я тут же начал сползать ногами вперёд, вылезая с другого конца. В итоге Водолаз сдался.
-Вик, тормози. Один хрен бабочкой ты сейчас не станешь. Разве что молью...
-Молью я бы и без тебя вылез, прогрыз бы дырку. - Какое-то время мне понадобилось, чтобы откашляться, отчихаться, и отряхнуться от пыли. - Между прочим, проводник должен был запустить ритуал с драконьим обрубком. А теперь мы даже не знаем, куда идти.
Оказалось, этим же вопросом озаботился уже весь экипаж, наблюдая в прямом эфире бегство Чакраборти. После бурных дебатов стало понятно, что наше светлое будущее находится в руках элефанта. Или в лапах? В ногах!!! И в хоботе, прикреплённом к его лобастой башке. Гада смотрел на нас мудрыми глазами и словно понимал всё, что мы говорим. И когда градус недоверия к его способностям среди глупых людей зашкалил, он неодобрительно покачал головой, и просто пошёл в нужном направлении. Я зауважал его. А когда он отреагировал на резкую команду, внутри кольнуло. У гордого гиганта сработали рефлексы...
Это же надо было слона Гадом назвать...вернее Гадой, ну или как там правильно? Вообще эти туземные имена иногда бывают такими смешными, если произносить их на наш манер. Гадом...Гадой оказался первый слон, вышагивающий впереди всего каравана, на нём умастились Кэп с Пёсой и Тимур с дочерью. Мы с Генералом и Семёновым расположились на третьем по ходу слоне, второго оккупировала Васечкина "команда", а на последнем, четвёртом животном ехали Моррулька со своей подопечной четвёркой Призраков. Удобнее всех ехать было мне, во-первых нас было всего трое на шесть посадочных мест, поэтому Генерал смог организовать мне из трёх посадочных одно лежачее место, во-вторых мой герой, как настоящий военный, привыкший к тяготам походной жизни, сразу разобрался во всей амуниции, находящейся в ящиках под сидениями, нашел там пару подушек, лёгкие покрывала и даже солнцезащитные очки, короче, я была устроена не хуже какой-нибудь шимаханской царицы, только слуги с опахалом не хватало. Впрочем, жарко мне совсем не было, в минуты нервных потрясений или сильной усталости, моё тело реагирует повышением температуры, поэтому температура окружающей среды не казалась мне такой уж высокой, меня даже слегка потряхивало, и я с удовольствием завернулась в покрывало. После моего змеиного сна и нашей беседы с Кэпом, мне не оставалось ничего другого, как улечься на приготовленное Гусевым ложе, и постараться расслабиться. Генерал с Семёновым тихонько о чём то беседовали, а я начала дремать, как вдруг наш слон опять резко затормозил. На этот раз причиной остановки стало странное поведение нашего сопровождающего, который в буквальном смысле укатил от нас на каком-то не вполне понятном средстве передвижения, напоследок что-то крикнув нам про гадов. Как выяснилось впоследствии Гадом или Гадой оказался ведущий слон. Но я уже об этом говорила кажется, поэтому не стану повторяться. Недолгая остановка, короткое совещание, и мы вновь отправились в путь, теперь уже без сопровождающего и полностью доверившись слону Гаду...Гаде...Гада. Разговор Генерала с полиглотом больше не клеился, и Василий пересел поближе ко мне.
-Как ты себя чувствуешь, Ангел? Больше не укачивает? - тихо спросил Генерал.
- Нет, слава создателю, но всё время тянет в сон, - призналась я, - а как вы, Генерал?
- Ты всё ещё обращаешься ко мне на "вы"?
- Конечно, ведь ваш реальный возраст и ваши военные заслуги...
- Опять двадцать пять...
- Не двадцать пять, а сто четыре, - попыталась каламбурить я.
- Ангел, Ангел, что же это такое, ты и сама себя заводишь, и мне ни на минуту не даёшь забыть о том, что я глубокий старик, и гожусь тебе в...даже не в отцы, а в дедушки.
- Как точно подмечено.
- Но ведь это всё глупые условности, ни внешне, ни физически я не соответствую этому возрасту.
- Мало ли что, может быть вы как Бенджамин Батом с годами только молодеете? - я никак не могла заставить себя прекратить этот разговор.
- Кто? Какой ещё Бенджамин? - встрепенулся Генерал.
- Не важно, - решила я не развивать эту тему, - Был один такой интересный персонаж.
- И сколько же у тебя было этих самых интересных персонажей? - Василий Никитович изменил тон, - Про двух я уже знаю...
- Двух?
- Ну да, этот Бенджамин и какой то Валерий, чьим именем ты постоянно меня пыталась называть.
- Ооооо, так вот вы о чём! Ну значит так, Бенджамин Батом - это герой одного неплохого американского фильма про человека, который родился стариком, а с годами молодел и молодел, пока не домолодел до стадии эмбриона.
- Фантастика что ли?
- Что то вроде того.
- Ясненько, не люблю такие фильмы, они не несут никакой полезной смысловой нагрузки.
- Конечно, как ещё мог отреагировать советский офицер? Только подобным заявлением!
- Ты, Ангел, не отвлекайся. А кто тогда Валера? Тоже герой какой-нибудь картины?
- Точно, именно герой, и именно картины, картины маслом под названием...ну вот, название я как раз и не могу придумать вот так на ходу. Но и тему эту развивать дальше не хочу, просто это был герой моей прошлой жизни, и, кстати, герой то был не слишком положительный...совсем не положительный...никак уложить его не удавалось, - я попыталась свести всё к шутке.
- А остальные? - не принял Генерал моего отказа продолжать этот разговор.
- Какие такие остальные? На что это вы намекаете, Василий Никитович?
- Неужели только эти два, вернее один? Ни за что не поверю, Ангел, и не уговаривай!
- Что вы себе позволяете, Генерал? Какое вы имеете право меня допрашивать? - уже не на шутку возмутилась я.
- Имею, и самое прямое. Теперь я твой мужчина, твой, так сказать, самец и твой защитник. И хочу, чтобы между нами не было никаких недомолвок.
- Это вы сами себя назначили моим, так сказать, самцом и защитником? - зашипела я, - На каком основании?
- Жизнь всё так за нас решила, или, если хочешь, судьба, - спокойно отвечал Гусев, - Она нас свела, да и мы не слишком сопротивлялись...правда же?
- Если вы намекаете на ночь, проведённую со...
- И на это тоже, но не только. Я лично сразу почувствовал к тебе влечение, как только увидел. А ты?
- Не ваше дело, - продолжала огрызаться я.
- Ну вот видишь и ты, значит, тоже. Я привык доверять своей судьбе, чего и тебе советую. Я сейчас отойду, надо кое о чём с Семёновым побалакать, а ты подумай, хорошенько подумай над тем, как там у нас дальше всё будет, хорошо?
- Плохо, очень плохо. Не буду я ни о чём думать, не хочу, не желаю. Я спать хочу! - мне почему то хотелось нагрубить Генералу, но, отдавая себе отчёт в том, что он ничем не заслужил этой моей грубости, я посмотрела ему в глаза и тихонечко произнесла: "Я отдохну и подумаю обо всём завтра."
Слон позволил призракам забраться в предназначенный для нас паланкин. Остальные участники похода наконец разобрались с тем, кто в каком обществе поедет, и наш поход начался. Я не отношусь к заядлым путешественникам и, – наверное, кому-то это покажется смешным, – мне всего дважды довелось лететь на самолёте. Мне очень хотелось понаблюдать, как мы будем взлетать, лететь и садиться. У меня не было ни грамма страха, из всех эмоций осталось только любопытство. Однако я не смогла увидеть и почувствовать ровным счётом ничего, потому что едва самолёт начал движение по взлётной полосе, как я уснула сладким сном и проснулась тогда, когда мы уже тормозили по покрытию аэродрома пункта назначения. Увы и ах – на обратном пути произошло то же самое.
Забираясь в паланкин и устраиваясь поудобнее, я собиралась в полной мере оценить плавную походку слона и с высоты его спины обозреть окрестности. Но не тут-то было! Как и много лет назад в самолёте, я заснула, едва слон поднял ногу, чтобы сделать первый шаг... Мне снился "Летучий", по его мачтам с улюлюканием прыгал Юнга, а я стояла внизу и кричала, чтобы он немедленно спускался вниз и помог мне вывести на прогулку слона. Вместе с Киром мы выпустила из трюма слона, который оказался размером с крупную овчарку. Слон задрал вверх хобот и заорал голосом Ангела:
– Капитан! Вик! Спать ложись! Спаааааать!
Я вздрогнула и проснулась. Слоны стояли как вкопанные, а к тому, на котором ехала Ангел, нёсся бледный от волнения Капитан. Остальные встревоженно выглядывали из своих паланкинов.
– Что случилось? – крикнул Капитан, задрав голову.
– Ты должен лечь спать! – ответила Ангел громко, но потом заговорила тише.
Мы понемногу успокоились и снова уселись на места, пока Ангел и Капитан вполголоса вели беседу. Потом Капитан вернулся на своего слона, и мы снова двинулись в путь. Наш слон почему-то не захотел идти за всеми и какое-то время просто стоял на месте, раскачивая щетинистой головой и хлопая ушами.
Мы растерянно смотрели, как неспешно удаляются три других слона, и тут я заметила ещё одно удивительное для меня явление. Мне всегда казалось, что песок в пустыне сухой и рыхлый, так что при ходьбе по нему ноги должны проваливаться по колено, как в зимний снег. Но широкие слоновьи ступни размеренно топали по ровной поверхности, как по асфальту, и лишь маленькие облачка пыли поднимались вверх при каждом шаге. Погонщик, ехавший на слоне Капитана, оглянулся и что-то крикнул. Наш слон энергично мотнул головой и затрусил за остальными, а я словно по сигналу снова провалилась в сон, лишь успела положить голову Тёмке на колени. На этот раз мне ничего не снилось, или снилось, но я не запомнила. И снова меня бесцеремонно вырвал из сна очередной вопль. Теперь орал Капитан. Что происходило в паланкине, было не видно, только слышно, что Капитан кричит что-то нечленораздельное, а Андр уговаривает его успокоиться. Слоны стояли как вкопанные и даже не махали ушами.
Капитан что-то возмущённо ещё говорил Андру, но уже не орал. Тем временем погонщик ни слова не говоря спустился со слона и похлопал его по ноге. Слон медленно опустился на колени, так что погонщик, стоя на земле, смог дотянутся к подвешенному сбоку паланкина узкому ящику. Мы переглянулись – времени с начала нашего пути прошло немало, так что уже вполне можно было сделать привал и подкрепиться. Мы ждали сигнала погонщика и уже готовились вылезать из своего паланкина.
Однако вместо ковриков или подушек, или ещё чего-то похожего на инвентарь для привала, погонщик вытащил из ящика какое-то устройство. После нехитрых манипуляций устройство превратилось сигвей. Кирилл от удивления чуть не вывалился из паланкина, Игорь едва успел поймать его за шкирку. Индиец хлопнул слона по боку, и тот тут же поднялся на ноги. Погонщик же с невозмутимым лицом встал на сигвей и... бодро отправился в обратную сторону! Сигвей бодро катился по плотному песку, как по парковой дорожке.
– Куда это он? – удивился Макс. – Может, что-то забыл?
– А почему мы не на сигвеях поехали, а на слонах? – Кир с откровенной завистью смотрел вслед погонщику.
– Вы в своём уме оба? – рявкнул Игорь. – Что он мог забыть? Он нас попросту бросил! Эй ты, стой! – заорал он.
– Куда? – все путешественники высунулись из своих паланкинов и вопили кто во что горазд. – А нам что делать?
– Гада знает! – издалека донёсся до нас ответный крик индийца.
– Чего? – изумился Макс. – Чего он сказал? Я не понял, он нас гадами назвал?
– А он ч-чего, п-по-русски ответил? – Кирилл от растерянности даже заикаться стал.
– По-русски, – хмуро подтвердил Артём. – Но вроде бы он нас не обзывал никак. Он же сказал – Гада знает.
– Какого гада он знает? – разъярился Игорь. – Он гада знает, а мы не знаем, куда нам двигаться теперь!
Артём подвинулся вперёд и потянул слона за ухо.
– Эй, слон, нам бы сойти, – попросил он.
Поступок Артёма выглядел так наивно, что мы не удержались от смеха даже в такую минуту. Но слон, к нашему удивлению, послушно опустился на колени, и мы спрыгнули на землю. Остальные последовали нашему примеру, и мы собрались на совещание.
– Какого чёрта он выделывался со своим ломаным английским, если по-русски говорит? – возмущался Гусев. – И понимает, стало быть! Значит, слышал все наши разговоры и знает, куда мы направляемся!
– Куда мы направляемся, он и так знает, – заметил Капитан, – он же нам и показывал дорогу.
– А вы уверены, Капитан, что он показал нам правильную дорогу? – генерал едко посмотрел на него.
– Уверен, – твёрдо ответил тот.
– Так, может, вы нам скажете, куда отправился этот туземец и куда нам идти? – ехидно поинтересовался Гусев.
Капитан молча посмотрел вслед погонщику, потом в ту сторону, куда направлялся наш караван.
– Он сказал – Гада знает, – пискнул Кирилл.
– Он гада знает? – генерал перевёл пронзительный взгляд на Юнгу, и тот спрятался мне за спину.
– Может, не он знает гада, а Гада что-то знает? – предположила я. – Может быть, Гада – это имя?
– Чьё? Тут никого нет! – оборвал мои рассуждения Игорь. – Где эта твоя Гада? – и он, сложив ладони рупором, заорал: – Га-ада!!!
– Ладно хоть слонов оставил, – пробурчал Капитан.
Но тут слон, на котором ехал Капитан, поднялся на ноги и неспешно зашагал дальше. Три оставшихся слона немедленно последовали за ним. А мы, как истуканы, стояли и смотрели им вслед.
– Я не поняла, это что? А мы? – воскликнула Ангел. – А как же мы??? – она побежала за слоном.
Мы помчались за нашим уходившим транспортом, на все лады пытаясь их остановить криками и уговорами.
– Гада – это слон! – вдруг сообразил Артём. – И он знает дорогу! Гада, стой! Стоп!!!
– Аваст! Гада, аваст! – подхватил на хинди гусевский Семёнов, и капитанский слон, а за ним и остальные животные, послушно остановились.
Змеи. Никогда их не любил. Вот ещё яркие представители отряда опасных тварей с камнями за пазухой. Которой у них нет в принципе. Что у них на уме - непонятно. Выражение морд бесстрастное, улыбаться не умеют, щуриться и злобно ухмыляться тоже. Поди разбери, что задумала шипящая кишка. И то, шипит только пытаясь напугать. А кусает всегда молча. Только что лежала в виде свёрнутого садового шланга, и вот уже вцепилась зубами в вашу ногу. Полые зубы впрыскивают в проколы тела яд. Парализующий нервную деятельность организма. Вашего, между прочим. И он, организм, перестаёт фунциклировать. Если кто не знает, вся движуха внутри нас "сидит" на нервах. В буквальном смысле. Чтобы стучал мотор, растягивались меха лёгких, текла юшка по жилам, сжимались клешни и болтались конечности - нужны нервные импульсы. Если ткнуть иголкой в ногу дохлой лягушки, она может вас лягнуть. Вот так и работает импульс. Даже чтобы тайком показать средний палец старослужащему товарищу, лежащему под вами на нижней койке, ваш маленький злобный мозг должен придумать этот опрометчивый поступок, достойный суицидника, и послать импульс в неспокойный кулак. Лучше бы вы использовали кулак там, где обычно используете под одеялом. А теперь упоённо чистите очко, глядя на мир сантехники через фингал...
Так, стоп. Это что ещё за популярная анатомия для бойцов первого года службы??? Генерал, вы что пьёте???!!!
Змеи. Я повернулся на другой бок, и зелье перетекло в соседнее полушарие. Холодные, скользкие. Всегда женского пола, хотя от рождения выглядят как самый мужской признак. Несомненно, самцы у них тоже есть. С этим самым признаком где-то там. Который они умело прячут внутри. Иначе, ползать как? Будешь цепляться за землю, и никуда не попадёшь в итоге. Якорь. Можно передвигаться и на спине, но вряд ли змеи-самцы это умеют. Так или иначе, производители у них есть. Двоих я даже знаю лично. Один - змей-искуситель, подложивший свинью перволюдям. Странно, вроде мужик, а такую хрень сотворил. Второго я видел на горе, в виде Камаля. Он лазал по моим карманам в поисках заначки. Тоже, надо сказать, несколько женский поступок. Но ладно. Всё же я знал их как самцов. А вот те, кто ко мне приполз в количестве штук восьми, были явно из противоположного лагеря. Нам же вроде пятерых обещали? Эти были скользкие, но...тёплые? Говорят, что прикасаясь к змеиной чешуе, мы обжигаем их, потому что разница температур по их меркам чудовищная. А когда эти начали по мне ползать, прикосновения оказались довольно приятными. Мало того, когда я приложил ладонь к одной из них, она вздрогнула и потянулась за рукой! Как делают кошки и человеческие самки! Ну, женщины в смысле. И мне захотелось трогать эти создания дальше и больше. Как оказалось, они были не против, и даже специально подставлялись под ласки, чуть ли не урча от удовольствия. И ещё выражения их морд... лиц...передних частей голов... Они выражали удовлетворение, чёрт их побери!!! Дрожь нарастала, передаваясь всему моему телу, потому что проклятые похотливые твари оплели меня с ног до головы. Вот только оргазма скользких пожарных рукавов мне и не хватало!!!
-Девочки, простите, что прерываю ваши интимные утехи, - полузадушенно просипел я. - А когда вы меня инструктировать собираетесь?
-Подошшшшдиииии... - Где-то за ухом прозвучало в тон моему шипу. - Ещщщщё тщуть тщууууууть. Не оссссстанаааавливайсссссяяяяя.
-Ну хоть как вас зовут, скажете? - Я добавил абсурда в наше невозможное действо. Прелюбодейство. Гулять так гулять, хрен с ним. Это же сооооооон... Как можно задушить мысль, я не знаю. Не знал, до сего момента. Все думательные функции выдавило из меня, как пасту из тюбика. Потому что с ними начало что-то происходить. А как должен реагировать мужчина, плотно обложенный одновременно начавшими финализировать тётками? Не таблицу же умножения вспоминать. Не задохнуться бы. Словно тебя самого запихнули в конвульсирующую полость любви. Аааа, дьявол, зачем я про неё вспомнил??? Чёртово воображение!!! Изнутри клубок змей наверное так и должен выглядеть. Так, это противные ползучие ползучие твари. Капитан, они скользкие и мерзкие, опомнись! Не надо, капитан! Это даже не женщины! Кап... Ээээх, капитааааан...
-Капитан, ты меня слышишь?
Голос был неожиданно мужским. Казалось, меня сейчас участливо-грубо спросят: "Ну что, продлевать будем?" И вытолкают взашей, если я откажусь продлевать. Чёрт, что происходит? Кажется, мне хорошо и легко, но это ещё не точно. Хотя нет, точно. Хорошо и легко. Это что же со мной такое сотворили сейчас? Давно не чувствовал себя так...хорошо и легко.
-Он в порядке. - Женское контральто, довольно приятное. Но непохожее ни на Моррино, ни на Ангелово. И уж точно это не девчонка.
-Шися, вы точно не переборщили? - Опять мужской.
-Нет, Сэл, не беспокойся. Он был очень напряжён. Я опасалась, что в самый ответственный момент произойдёт кризис, и капитан просто сломается.
-Ну, дорогая, мне остаётся только довериться женскому опыту. Когда пациент очнётся? Пора вводить его в курс дела.
-Мне кажется, капитан несколько лукавит в своей бессознательности. Но я знаю, что делать.
Что то прошуршало рядом, как будто по клеёнке протащили целлофановый мешок. Затем прямо возле уха едва слышно зашипело, и щеки мимолётно коснулось нечто тонкое и мокрое. Словно меня лизнули, но язык... Змеяяяяя!!!! Я подскочил, как ужаленный. Да, укуса не было, но я чувствовал, как капля яда висела на острие костяного кинжала. В общем, я быстренько пришёл в бодрое состояние.
Змея и дракон. Она красивая, он основательный. Вот такие ассоциации. Сэл и Шиясу. Шися, надо же. И у них в обиходе неформальные обращения присутствуют. Смотрят на меня внимательно. Разглядывают. Или ждут чего-то?
-Хорошо, я готов к приёму информации. Здрассте.
-Передай Митхуну Чакраборти, что я благодарю его за помощь. - Сказал Чёрный дракон.
-Так это наш погонщик в "Танцоре диско" снимался? - Хмыкнул я. - Как его жизнь иссушила.
-Что означает твоя странная фраза? - нахмурился Сэл. - Кто такой танцор диско? Это такое имя? Я не знал, что Митхун умеет танцевать. Шися, ты слышала что-нибудь об этом?
-Нет. - У змей нет плеч, которыми они могли бы пожать недоумённо, поэтому Шиясу ограничилась коротким словом.
-Ладно, проехали. - Знакомить их с человеческим фольклором я не собирался. - Этот ваш Митхун знает, что делать внутри башни?
-Он знает... - Сэл опять обнаружил неуверенность. - Он читал книги о нас. В которых скорее всего есть то, что вам нужно.
-Он знает, как пробудить амулет. - Шися бросила на друга укоризненный взгляд. - А потом знание снизойдёт на вашего мальчика, потомка Людей Древней крови. И если вы взяли с собой всё необходимое для ритуала, вам откроется путь к храму.
Всё необходимое?! А кто мне сказал, что надо готовиться? Почему я всё узнаю последним? Мой личный ингредиент - это Камень Падающей Воды. Я захлопал по карманам. И вспомнил, что кажется выложил его в ящик тумбочки, которая находится в моей каюте, которая встроена в корабль, который остался там, куда нам теперь не попасть... Трижды вас всех!!! Во все дыхательные и пихательные!!!
Я попытался всплеснуть руками в досаде, однако обнаружил, что сделать это затруднительно. Руки были прижаты к телу, а само оно находилось внутри какой-то душной пыльной трубы. Благодаря дыре сверху, свет падал на внутреннюю поверхность моей тесной темницы. Сконцентрировав взгляд, я узрел длинный, местами вытертый ворс, и ярко выраженные восточные узоры. Меня завернули... В КОВЁР???!!!
Никому нельзя доверять, как говаривал старина Мюллер. Ибо все душевные порывы, призванные обласкать ваше самолюбие, имеют корыстную подоплёку, и есть суть извлечения из вас выгоды. И тем более надо быть осторожными с военными. Несмотря на свою демонстративно выпячиваемую прямолинейность и простоту, присущую артиллерийскому снаряду, за пазухой у армейцев всегда что-нибудь припрятано. Конечно, Гусев помимо принадлежности к вооружённым силам, был и контрразведчиком, а они изначально будто родились хитровыкрученными. Но всем им в коварстве и непредсказуемости не тягаться с самыми коварными и непредсказуемыми экземплярами - женщинами. О чём это я?
Палец! Сакральное изобретение творца. Указующий перст. Украшается накладными ногтями и перстнями с кольцами. А также татуировками в виде тех же перстней. Правда это уже не столько украшение, сколько показатель статусности их обладателя, символ принадлежности к преступному миру. При правильном исполнении несёт в себе много информации о носителе - положение на иерархической лестнице, профессиональный стаж, признаки специализации. Вследствие специфики жизни, паспорт этим товарищам нечасто доступен для пользования, поэтому пальцевые татуировки являются визитными карточками и бэйджиками одновременно. А если обладатель ещё обладает хорошей мышечной памятью, и может воспроизводить перстами выученную в детстве "козу", то "пальцовщик" и вовсе приобретает определённый авторитет в обществе. Ну, раньше так было.
Ещё пальцем можно поковырять в носу. Подобрать капли соуса с тарелки, когда блюдо уже съелось. Почистить ухо. Нажать на спусковой крючок огнестрельного оружия. Набрать номер телефона на аппарате. Сунуть в какую-нибудь дырку... то есть в отверстие. И послать кого-нибудь куда-нибудь. В промышленном масштабе. Не всё же словами посылать. Про ношение пальцев в виде шейного украшения я раньше не слышал. Тем более в виде охранного амулета. Но вселенная бесконечна, и полна такого, от чего порой волосы дыбом. Я знал, что у слонов хорошее зрение, но как они распознали выданные индусом обереги, осталось загадкой. Тем не менее животные успокоились, и мы смогли продолжить путь. Странно, что я сразу не догадался расспросить местное население о здешних памятниках старины. Индийцы вообще хорошо знают историю своей страны с самых что ни на есть лохматых времён. Когда Шива был юным, и стучал Кришне по голове пластмассовой лопаткой в песочнице. А учитывая количество рук маленького барабанщика, Кришниной макушке явно приходилось несладко. Лопатка, совочек, ведёрко, машинка, пупс с оторванной ногой... Погремушка и просто какая-то палка, валявшаяся тут же. Семь получается. Счастливое число. На нём юный Шива и остановился. Оставшейся, восьмой рукой, он держал Кришну за шкирку, чтобы тот не смылся жаловаться.
Короче, амулеты сработали, слоны успокоились. Ненадолго. Я уже говорил про непредсказуемость женщин? Привыкшая перекрикивать девятибалльные шторма Ангел своим ангельским голоском повергла весь караван в столбняк. Животные задрожали своими ногами-столбами и жидко опростались. И всё из-за чего? Чтобы вежливо попросить капитана вздремнуть. Когда он и так уже уплывал по мягким волнам в объятиях Морфея. Вы не подумайте, я очень даже традиционен в пристрастиях, можно сказать ортодоксален. Но Морфея женского пола почему-то не придумали. Согласитесь, мужики, видеть сны в объятиях нежной Морфейки - феи сна - было бы гораздо приятнее. Но даже из его мягких рук я был вытряхнут безжалостно. Для того, чтобы теперь заснуть принудительно. Несколько абсурдно, не находите? И с какой целью? Для встречи с ползучими гадами! Что они могли мне сказать сверх поведанного вездесущим проводником? И Андр, и маленькая Джами порывались похвалиться, что могут слышать драконов даже бодрствуя. А как обычно осаживают чересчур болтливых соратников, готовых "спалить вашу малину" всем присутствующим? Правильно, наступают на ногу. Водолаз был рядом, и до его ступни я дотянулся, едва не получив потом в ухо. К Джамиле пришлось бы прыгать, но она сама догадалась и передумала делиться своими способностями. Тимур пребывал в какой-то прострации, но и он не позволил бы взрослому мужику топтаться возле дочери. Будь он хоть трижды капитан. О! Трижды капитан - это уже адмирал получается? Забавно.
Вернёмся к военным. Ещё не проснувшийся мозг мой не сообразил сразу, что в доброте генерала может крыться подвох. Вообще спросонья я не совсем адекватен. Находясь наполовину в сновидении, где совершать поступки легче, я могу что-то такое сказать или сделать, о чём, возможно, потом и не вспомню. Хорошо, если без каких-нибудь последствий. Ну и хватанул зелья в объёме гранёного стакана примерно. Надо признаться, генералы что попало не жрут-с. Самопляс на свекольных буряках в его фляге оказался бы вряд ли. Не по чину-с. И наверняка туда не было подмешано что-нибудь непотребное, вроде сыворотки правды. Бухнул с капитаном, и разведал все его тайны. Чушь. Он сам к ней прикладывается. Разве что... Твою мать!!! А если... Сто четыре года же самцу. Вот и подбадривает свои возможности мужские. Ему-то простительно, есть куда их применить потом. А мне что теперь делать?! Вот подействует зелье, и что? Женщин у нас всего две. Джамилю даже не рассматриваем. Так и те все заняты. О, позор моим морским сединам!!!
-Андр, можно тебя попросить? - Я угрюмо обратился к другу, забираясь в наше ландо. В голове уже шумело изрядно.
-О чём, друг? - спросил друг.
-Если что, свяжи меня покрепче, ладно?
Вот чем полезны друзья - не спрашивают, что, да зачем. Как он распознает наступление того самого "если что", Андр даже не поинтересовался. Просто кивнул головой. Ну, разберётся надеюсь. Я уже мало что соображал...
Мой безумный крик заставил остановиться всех слонов. Капитан немедленно соскочил со своего слона и направился к нашему. Я тоже порывалась слезть со слона, но была остановлена вездесущим Генералом. Он держал меня за руку, уговаривая не сходить с ума.
- Вася, Bасенька, ну, это не просто дурной, это вещий сон.
- Что значит вещий? - спросил подошедший Капитан
- Я разговаривала во сне со Змеей, с красной Змеей, кстати её зовут Шиясу.
- Очень полезная информация, - возмутился Кэп, - Стоило из-за этого останавливать весь караван.
- Дело не в её имени, а в том, что она мне сообщила.
- И что же?
- Только то, что они, то есть Змеи и Драконы, не могут с нами связаться в реале, мы якобы находимся с ними в разных плоскостях, поэтому весь обмен информацией может происходить только во сне.
- Интересненько, - промычал Вася, - С таким мы еще не сталкивались.
- Так что же мы должны делать? - Перетянул моё внимание на себя Капитан
- Змея сказала, что ты должен немедленно уснуть, а кто-то из Драконов передаст тебе во сне важные сведения.
- Хорошо говорить,а как это сделать...Мне ни за что не уснуть на этом слоне. Его так раскачивает при ходьбе, что я только и думаю как бы на нём удержаться.
- Ты меня удивляешь Вик, - Усмехнулся Генерал, - Морской волк страдает от качки?
- Я от неё не страдаю, но уснуть во время качки на слоне не смогу.
- Не велика беда, - сказал Василий Никитович, доставая из рюкзака слегка помятую флягу, - У меня есть отличное средство от бессонницы, выдержанное бренди, глотни пару раз, и через четверть часа будешь спать как миленький.
-Откуда у вас взялся этот рюкзак и этот коньяк? - возмутился Капитан.
- У настоящего военного всегда всё при себе, - ушел от ответа Генерал.
- А если серьезно?
- Ну бренди всегда со мной на всякий случай, вот и в этот раз фляжка была у меня в кармане, заднем...Сидеть на ней не слишком удобно, поэтому, обыскав платформу и найдя пустой рюкзак, я засунул туда флягу и остальную амуницию, которая нашлась в моих карманах. Кэп, такой ответ тебя удовлетворит?
- Мне просто было интересно как так получилось, что мы все без ничего, а у вас с собой всё, что надо.
- Совсем даже не всё, если хорошо подумать, то мне сейчас надо гораздо больше. Но приходится довольствоваться тем, что есть.
- Ладно, товарищ генерал, давайте мне свою флягу, и я пойду на свое место, попробую уснуть.
- Ну уж нет, товарищ капитан, пейте при мне, а то yнесёте ,а потом ищи свищи.
- Ваша правда, кроме меня могут найтиcь и другие желающие отведать этот священный нектар.
Капитан отвинтил крышечку фляжки и сделал несколько большиx глотков, одобрительно причмокнул языком, закрыл флягу и отдал её генералу, повернулся на 180 градусов и отправился к своему слону. Теперь нам оставалось ждать какие новости принесёт ему сон.
Ну и укачало же меня на этом слоне! Прямо кому рассказать, так не поверят. Морского Кока укачало на сухопутном средстве передвижения. Не знаю как уж точно назвать эти платформы, которые были нагружены на спины бедных животных, Капитан сказал, что "паланкин", но как мне вспоминается из старой литературы, паланкины были одноместными, а тут по 6 мест на каждой платформе. Шесть на четыре будет двадцать четыре, так что свободных мест было ещё до черта, поэтому, когда мы с Генералом оказались на одном слоне в компании полиглота Семёнова, я не увидела в этом ничего удивительного. Сначала я отсела от них подальше, можно сказать на другой ряд, но Василий Никитович вовремя сообразил, что меня мотает как тряпичную куклу при каждом слоновьем шаге, опереться мне не на что, и цвет лица уже давно поменялся на зелёный. Он, не прерывая диалога с Семёновым, пересел ко мне по ближе, и подставил мне своё крепкое плечо. Я, хотя и промолчала, сделав вид, что не заметила его услуги, в душе была ему очень благодарна, меня перестало так сильно трясти, и я наконец смогла сосредоточиться и подавить в себе накатывающиеся рвотные позывы. Слоны шагали друг за другом с кажущейся медлительностью, хотя на самом деле скорость была довольно большой. Василий между делом положил мне руку на плечо и прошептал в самое ухо: "Ангел, перестань сопротивляться, положи мне голову на плечо и постарайся задремать. Тебе так легче будет качку переносить." Я уже хотела вспыхнуть как спичка и заорать, что не нуждаюсь ни в чьей помощи, нo поняла, что если я сейчас открою рот, то ещё не известно что из него вырвется наружу. Чтобы не рисковать, я решила последовать совету Генерала, закрыла глаза и расслабилась... Сон накатил сразу, а вместе со сном приползла Змея...
- Привет, Ангел, - чуть шипящим и очень мелодичным голосом произнесла Красная Змея, - меня зовут Шиясу...или Шияса...как тебе удобнее.
- Красивое имя, тебе очень идет оно.
- Я знаю, я сама его выбрала.
- Как так? Разве вам не родители дают имена?
- Нет, у нас всё совсем не так, как у вас, имена себе мы выбираем сами, будучи уже довольно взрослыми, по вашим понятиям, в подростковом возрасте, а до этого нас называют по имени наших родителей, вернее матери. Я, например, была четвёртой дочерью Шоаны, моей матери, пока не выбрала себе настоящее имя.
- Надо же как интересно...Значит я была бы по вашему второй дочерью Фаины, впрочем я бы себе сама ни за что своё имя не выбрала...Кстати, а как на счёт сыновей?
- С сыновьями дело обстоит ещё проще, их в семье всегда не больше одного, и все они наследуют имя отца.
- А сколько в ваших семьях дочерей?
- Столько, сколько пошлют Великие Боги! Но, как только рождается первый и, как я уже сказала, единственный сын, деторождение в семье сразу прекращается.
- Какой кошмар! А если сын рождается первым ребёнком?
- Значит эту семью Боги благословили всего одним ребёнком. Если же с первенцем случается какое-нибудь несчастье, у семьи есть возможность родить ещё детей.
- Какая интересная система. А чем обусловлено предпочтение?
- Просто для того, чтобы размножаться, не нужно иметь слишком много самцов, в то время, как самок чем больше, тем лучше.
- Как же при этом устроены ваши семьи?
- Очень естественно. У самца может быть столько жен, сколько он может осеменить.
- И у всех у них первенца сына зовут так же, как и отца?
- Именно так, поэтому мужских имён не так ужа и много. Это даже скорее не лично имя, а имя рода. Родов насчитывается...насчитывалось не более сотни.
- Спасибо за то, что просветила, но, думаю, что это не единственная причина, по которой ты "вползла" в мой сон?
- Значит, Ангел, ты отдаёшь себе отчёт, что мы с тобой беседуем не наяву?
- На все 100 процентов.
- И всё это потому, что мы с вами находимся в совершенно разных временных плоскостях. Поэтому никак иначе, как только во сне, мы не можем с вами связаться, Ангел! Мы бы давно это сделали, но, как назло, никто из вас до сих пор не спал. И мы очень обрадовались, когда наконец хоть тебя сморил сон. Ангел, передай пожалуйста вашему Капитану, чтобы он поскорее уснул, именно во сне ему передадут точные инструкции и указания.
- Это срочно?
- Срочнее не бывает! Это надо было сделать ещё вчера, но если он не уснёт в ближайшее время, может случиться непоправимое. Просыпайся, Ангел, иди к Капитану и попроси его заснуть!
- Сейчас, сейчас, Шияса, уже бегу!
"Капитан! Вик!" - заорала я как резаная, едва открыв глаза и вскочив на ноги, - "Спать ложись! Спаааааать!"
Когда-то очень давно, оказавшись в центре моего родного города, я столкнулась с группой кришнаитов. Возможно, в то время они странствовали по миру, потому что такая встреча тогда была не редкостью. Но обычно они просто шли кучкой по улице, пели свои "Харе Кришна, харе Рама" и радостно улыбались прохожим. Но в тот раз они устроили настоящий концерт, во время которого разносили угощение – небольшие шарики жёлтого цвета. Разумеется, я не отказала себе в удовольствии, и попробовала это... Никогда в жизни мне больше не приходилось пробовать такого лакомства! Это было что-то бесподобно-нежно-ароматно-сладкое и совершенно незнакомое. Я не знаю, как это называется, хотя и поинтересовалась у улыбающегося кришнаита, что это было. Он ответил, сверкая зубами на смуглом лице, но я не запомнила. К чему я вспомнила тот случай? А к тому, что, когда индийцы раскинули перед нами невесть откуда взявшееся угощение, я сразу вспомнила ту давнюю встречу. И, когда я нашла среди сонма аппетитных яств подобные жёлтые шарики, я сразу устремилась к круглому подносу, на котором они лежали. И да, это оказались именно они, и я в упоении предалась поеданию этого десертного чуда. Часть угощений лежала на банановых листьях, и я, улучив момент, стряхнула с одного из них небольшие хлебцы и завернула в него пригоршню-другую-третью фиников. Шарики слишком мягкие и нежные, чтобы брать их с собой, а вот финики очень пригодятся во время путешествия по пустыне.
Впрочем, мои запасы оказались несколько излишними. Кто-то из нашей экспедиции договорился с местными, и нам предоставили четвёрку слонов с паланкинами на загривках. А в этих паланкинах кроме сидений были оборудованы объёмистые ящики, в которые гостеприимные индийцы уложили столько всякой снеди, что мы могли бы путешествовать целый год без риска не то что проголодаться, но и даже немного похудеть. Не забыли они и про воду – паланкин одного из слонов содержал в себе несколько бочонков с чистой водой. Капитан на всякий случай поинтересовался, не из священного ли Ганга индийцы набрали воду. Но они радостно показали нам маркировку на бочонках, на ней было указано, что воды добыта где-то в Гималаях и предназначалась для особо дорогих гостей.
Распрощавшись с местным населением, мы разделились на четыре группы. На одном из слонов должны были ехать Капитан, Андр и Тимур с дочерью, на другом – генеральская команда, на третьем – сам Гусев с Ангелом, а на четвёртом – призраки и я. Однако такое стихийное распределение сразу вызвало недовольство у Андра и Капитана, которые с подозрением отнеслись к паре Ангела и генерала. Так что на третьего слона было решено пересадить Тимура с дочкой, но та вдруг раскапризничалась, утверждая, что должна находиться рядом с братом. Начался спор и перераспределение людей по слонам.
Мы с призраками не возражали ехать на одном слоне, так что решили пока забраться в свой паланкин и устроиться там поудобнее. Я с помощью слоновьего погонщика забралась наверх и выбирала себе самое лучшее место, но тут слон вдруг встал на дыбы и затрубил. Я кубарем скатилась по паланкину и филейной части животного на песок и едва успела встать на ноги и отскочить в сторону, потому что слон в ужасе пятился назад. Погонщик что-то вопил, пытаясь успокоить своего питомца. Я подбежала к призракам, чтобы узнать, что происходит.
– Он нас испугался, – растерянно объяснил Артём. – Видимо, он чувствует, что мы... не люди.
– Что же делать? – спросила я.
– Раз слон так реагирует, то нам и лошадей просить нет смысла, – буркнул Игорь.
– Мы пойдём пешком! – решительно заявил Кирилл.
– Куда ты пешком собрался? – хмуро поинтересовался Макс. – Где гарантия, что наши тела выдержат переход по такой жаре? Мы даже не знаем, куда идти. И потом, мы не сможем двигаться с той же скоростью, что слоны, и будем задерживать экспедицию.
– И учти, что слоны будут двигаться ещё быстрее, когда поймут, что мы идём у них по пятам, – добавил Артём.
– Но мы же не можем остаться! – воскликнул Кир. – Ведь вы же видели, что я в самом деле Человек Древней Крови! Без меня может ничего не получиться! – он бессильно сжимал кулаки. – Дядь Тём, ну придумай что-нибудь!
– Что я придумаю? – пробормотал Артём, хмуря брови.
Погонщику удалось успокоить слона только тогда, когда животное отошло от нас на несколько метров. Он позвал товарища, бросил ему верёвку, привязанную к ноге слона, подошёл к нам и очень вежливо о чём-то спросил. Игорь сделал знак ребятам, и те выстроились рядком, загораживая адвоката и индийца. Игорь прижал палец к губам, показывая индийцу, что надо говорить тихо. Тот кивнул. И тогда они начали непонятную беседу. По мере того, как индиец слушал Игоря, его глаза округлялись так, что уже могли выкатиться из орбит. Однако он не выказывал ни страха, ни беспокойства. Наоборот, вся его фигура выражала всё большую радость. Наконец, он поклонился, что-то сказал и побежал к своему слону.
– Он говорит, у него есть что-то для нас, – тихо пояснил нам Игорь. – Что-то такое, что заставит слона не бояться нас.
Через минуту индиец вернулся и вручил призракам какие-то амулеты. Пока призраки их надевали, он вдруг наклонился и коснулся по очереди ног всех четверых, и моих заодно. Мы смутились и отошли на шаг все, кроме Игоря.
– Стойте спокойно, – прошептал он, – погонщик знает, кто мы и выражает своё почтение... как старшим по возрасту.
– Неужели я старше него? – буркнул Кирилл.
– Старше, – отрезал Игорь.
Погонщик опять заговорил. Адвокат внимательно выслушал его перевёл нам:
– По его словам, эти амулеты действуют таким образом, что слон не сможет распознать нашей призрачности и будет относиться к нам как к обычным людям. Он приведёт слона, и тот будет вести себя спокойно до тех пор, пока амулеты будут с нами. Так что снимать их нам нельзя до конца путешествия.
Индиец пристально взглянул на меня и прикоснулся пальцем к моему лбу, там, где его сородичи ставят точку, и что-то сказал.
– Он говорит, что глаз Шивы поможет нам, – перевёл Игорь.
Погонщик убедился, что призраки надели амулеты и пошёл за слоном. Кирилл рассматривал свой амулет и вдруг воскликнул:
– Папа, смотри, это же палец!
Призраки схватились за свои амулеты, я едва ли не уткнулась носом в Тёмкин – амулет в самом деле представлял собой вырезанный из тёмного дерева палец с когтем на конце!
– Стой! – окликнул Игорь погонщика.
Тот обернулся, понял, что его просят вернуться и подошёл к нам. Игорь задал ему пару вопросов и отправил сына за Капитаном.
– Индиец говорит, это палец Чёрного Дракона, который много тысячелетий назад защитил Варанаси от гигантского тигра. В битве тигр откусил противнику палец и подавился. Благодарные жители перевязали рану дракона, после чего он улетел. Палец же был укрыт жрецом в сердце пустыни.
– И индиец знает, где находится это сердце? – усмехнулся Макс.
– Именно! – Игорь многозначительно кивнул. – Поэтому я хочу, чтобы при нашем разговоре присутствовал Капитан. Но надо как-то прикрыть, что я знаю хинди. Do you speak English? – обратился он к индийцу.
– Yes, I do, – на очень ломаном английском проговорил тот.
– Вот и решена проблема, – улыбнулся Игорь. – Знание английского удивления не вызовет. Если что, скажем, что говорили по-английски.
– В чём дело? – спросил Капитан, подходя к нам вместе с Кириллом.
– Вот в чём, – Игорь показал ему амулет. – И, похоже, наш достопочтенный собеседник знает, где находится оригинал.
"Ёжик - птица гордая, пока не пнёшь - не полетит", гласит народная поговорка. И очень, кстати, актуальная и правдивая. Только крайне экстремальная ситуация, естественно, непременно неожиданная, может моментально мобилизовать все человеческие ресурсы. Морра говорила, что не умеет плавать. И этот факт заставил её поскорее покинуть недружелюбную воду. Поблизости оказалась шлюпка, которую обычно транспортируют восемь моряков, ворочая тяжёлыми вёслами. С этой неповоротливой посудиной довольно споро управлялся щуплый индус, устроившийся на корме с длинным правИлом - форколой, которое явно было снято с венецианской гондолы. Так вот в шлюпку Оракул заскочила одним мощным движением, коснувшись борта лишь одной опорной ладонью, да ещё втащив с собой Старпома, секунду назад обеспечивавшего своей подруге положительную плавучесть. Генерал хорошим баскетбольным трёхочковым забросил Ангела на плот, который местные приспособили под прогулочное судно, причём чётко положив её в натянутый там гамак. Одновременно он забористо ругался на чересчур любопытного исследователя, сующего пальцы куда ни попадя. Моего имени названо не было, что означало предстоящее расследование военной прокуратуры, без всяких присяжных.
Что-то мне подсказывало, что Василий Никитович знал, как может сработать его прибор. Но на что он рассчитывал, оставляя его Ангелу? Или на самом деле забыл из-за суматохи? А если бы она включила кандактар? Например ночью, случайно, когда все спали? Были ли у нас шансы выплыть, падая в воду не проснувшись? Всё это я успел обдумать, прежде чем меня подхватило на руки, и больше воды я даже не коснулся. Но ладно, как стало, так стало. Мы на берегу, впереди пустыня, башня и палец. Только кого теперь с собой брать? Не бросишь же народ на голом песке у кромки воды. Без еды и снаряжения. Хотя, судя по реакции местного населения, мы были у них в почёте, и можно было ожидать каких-нибудь подношений. Но, Нептун меня задери, я даже не представлял себе масштабы этого стихийного бедствия.
Под мантры их божествам я заполошно проверял наличие личного состава, пытаясь каждого ощупать на предмет телесных повреждений. Генерал сделал то же самое со своими, застроив их чуть в стороне. Руками лапать их не стал, ограничился опросом. Естественно, офицеры были в порядке, что им сделается. До Кока меня тоже не допустили, да я и не особо рвался. Слава медузам, экипаж не пострадал особо, намокание и мелкие ушибы не в счёт. И моральное состояние было на высоте, неожиданное купание только развеселило моих экипажников. Так вот, когда мы с дядей Васей закончили поверку, я огляделся и буквально онемел, а народ меня поддержал. Вокруг уже стояли пара богато расшитых шатров, и лотки со сладостями и прочими свежими вкусностями. Если бы это всё возникло где-нибудь в Египте, то ушлые арабы еду нам продавали бы, громко и умело рекламируя свой товар. А тут всё даром, подходи и кушай. И, главное, появилось всё как-то неожиданно, словно выросло из песка. Слава узбеков-строителей, умеющих обустраиваться в рекордно короткие сроки, померкла перед индусами. Нас вытерли и высушили, ещё раз спели нам несколько мантр, и усадили на расписные коврики.
Когда мы отошли от физического шока, всё ещё пребывая в шоке культурном, и отведав дарованных яств, я, генерал и Андр отошли от берега, тоскливо вглядываясь в полоску горизонта. Солнце палило так яростно, что, казалось, раскалило кромку песка, приложило к ней обесцвеченное небо, и сплавило их вместе. На стыке воздух стал видимым и осязаемым, перейдя в состояние плазмы. И туда нам предстояло идти. Своими ногами. Обутыми в палубную, фактически домашнюю, обувь. Кто был в сланцах, кто во флотских тапочках, кто в форменных ботинках. Мы же не успели экипироваться.
-Ну? - коротко обрисовал необходимость решать возникшую проблему генерал. - Куда идем?
-Мы с Пятачком... - без паузы подхватил Водолаз, словно ждал этой фразы.
-При чём тут пятикопеечная монета? - не понял Василий Никитович. Ну правильно, известный мультик он, по возрастным и профессиональным обстоятельствам, естественно пропустил.
-Пятачок это свинья, - Андр прорычал это так яростно, будто именно незадачливый сказочный герой был виновником наших неприятностей.
-Свинья? - генерал вконец запутался.
-Не обращайте внимания, - сказал я. - Это фольклор такой. А идём мы туда...
Оба моих собеседника проследили за неопределённым движением моей руки, отчего направление приобрело размытые очертания, обозначив сектор градусов в сорок пять. А уж площадь территории предполагаемых поисков с каждым километром увеличивалась в геометрической прогрессии.
-Предложения? - Дядя Вася, похоже, назначил нас своим штабом. Типа, мы предлагаем варианты, а он либо соглашается, издавая приказ, либо отвергает решительно.
-Нужен транспорт, - пожал плечами Пёса, удивляясь, что больше никому в голову не пришла эта элементарная вещь.
-Отпадает. Я пытался вызвать авиакрыло поддержки и пару вертушек. - Генерал не стал выпендриваться, мол, тормоза гражданские, я уже об этом думал. - Связи нет. Кстати, капитан, верни мне приборчик, пока ещё куда-нибудь нас не отправил.
-Так мы же в Индии, - сказал я, отдавая хозяину его игрушку. - До кого вы пытались дозвониться-то? Не до Москвы же?
-У нас тут база, пара сотен километров, - отмахнулся он. - Но мы в другой плоскости, мать её. Они нас не слышат и не видят. Так же как и драконы.
-Да, хотелось бы услышать от них что-нибудь полезное! - Крякнул Андр.
-А если попросить местных? - спросил я. И фразу мою заглушил оглушительный рёв. Это что, так их через так, слоны???
Наверное, Гусевский полиглот уже пообщался с комитетом по встрече, и просьба небесных пришельцев была выполнена в кратчайшие сроки, радостно, и под задорные песни. Четыре огромных индийских слона переминались на задворках палаточного городка, который уже разросся до десятка временных построек. На спины серых великанов были водружены...платформы? Было похоже, что от роскошных прогулочных ландо открутили колёса, и приделали к слонам. Не колёса, естественно, а сами посадочные места. Вдобавок оборудованные сверху красивыми тентами. Кажется, всё это в сборе называется паланкин.
-Ну Семёнов, ну красавец! - подтвердил мою догадку Василий Никитович. - Умеет же работать с аборигенами! Всё-таки прав я, иметь в каждой боевой группе хозяйственного прапорщика просто необходимо. Капитан, мы с вами пойдём.
-С нами, так с нами, - согласился я. Будто у меня был выбор, брать их или не брать. Впрочем, генерал меня и не спрашивал, а поставил в известность...
– Тёмка, она же извинилась! – едва переводя дыхание от смеха, заметила я.
– Ну и что? – не сморгнув, ответил он. – Она извинилась за то, что вошла, а не за то, что увидела!
– Ладно, теперь она поползла к Капитану со своими сообщениями, – сказала я. – А с какой стати мы должны спешить?
– А с какой стати мы вообще им что-то должны? – Артём стал серьёзным. – Меня вообще очень настораживает эта формулировка. Они просят нас о помощи, а мы должны им помочь. Заметь – должны! Ты знаешь, что заявила мне эта Шакти, когда говорила со мной в твоей каюте? Она сказала, что нам придётся им помочь. Так что у нас нет выбора.
– Придётся? Интересно, из-за чего придётся? – заинтересовалась я. – Они что, собираются нас чем-то шантажировать?
– Ох, нет, – усмехнулся Артём, – я всё же думаю, что до этого не дойдёт. Шантаж – это слишком даже для змей. Хотя они знают о нас так много, что для них не составит труда найти рычаги для этого самого шантажа.
– Например? У меня вот нет никаких скелетов в шкафу, которыми меня можно было бы шантажировать!
– А кто говорит о скелетах? – возразил он. – Что может быть проще – убедить Юнгу пойти с ними, под любым предлогом. Он ребёнок и легко поверит в то, что они погибнут без его участия. А потом уже можно обратиться к нам... Мол, мы вернём вам Кирилла, если вы сделаете то-то и то-то.
– Тёма, но ведь ты на самом деле так не думаешь? – растерялась я.
– Не знаю, – покачал головой Артём. – Я надеюсь, что они всё же нормальные люди... драконы... личности... тьфу ты! В общем, что у них достаточно порядочности, чтобы не поступать с нами подло. Тем более что мы вовсе не отказываемся помогать им.
– Ну да, вот только хотелось бы уже поконкретнее знать, что к чему. Куда идти, что делать... И кстати, если нам опять придётся уходить с корабля, то что будет с "Летучим"? Он ведь не может долго быть один. А сейчас он слаб после нескольких скачков и ему может грозить опасность. От того же Гусева, ведь он говорил, что сущности "созданы рабами и должны оставаться рабами". Вдруг у него есть власть отнять свободу у Вольки?
– Слаб корабль, а не Волька, – возразил Артём. – И мы в тот день сделали всё так, как нужно. Были соблюдены все условия и формальности, так что просто так поработить нашего друга у Гусева не получится. Кроме того, ты дала ему другое имя, и теперь он полностью защищён от посягательств.
– Откуда ты знаешь?
– Я же говорил тебе, мне рассказал об этом Демон, давно.
– Да, точно, – припомнила я. – Значит, за него можно не беспокоиться?
– Я думаю, можно, – кивнул Артём. – Волька не сможет сейчас заставить корабль прыгать или перемещаться, но защитить его и себя он сумеет, в этом я уверен. У него есть для этого свои методы.
Мы ещё немного поговорили, и Тёмка заторопился по своим старпомским делам. Я осталась в библиотеке и обнаружила у себя в ладони амазонитовый шарик. И что, интересно, мне с ним делать? В самом деле спрятать в тайной части библиотеки? Но надо бы сначала выяснить, знает ли об этих помещениях Гусев. Я припомнила первую встречу с ним. Он знал очень много о каждом из нас. Он сразу распознал в призраках призраков. Он осведомлён о существовании корабельных сущностей. Ему уйма лет. И не факт, что он сказал Ангелу правду по поводу своего возраста. А что, если ему не сто четыре года, а пятьсот четыре? И тогда он вполне мог стоять на палубе того корабля, когда в Volatile калёным железом прожигали порталы. Ох, так можно додуматься до чего угодно! Я обозлилась на саму себя за такие мысли и подозрения. Почему генерал должен обязательно быть врагом? Вот и Ангел сказала, что от него нам и драконам зла не будет. Но она ведь может судить о нём под влиянием эмоций. А я под влиянием чего сужу о нём? Что я вообще о нём знаю? Надо поговорить с Ангелом. Даже если она не развеет моих сомнений, я с ней хотя бы этим поделюсь. Но я не двинулась с места. Как я буду говорить с Ангелом на такую тему? А если она ко мне придёт с подозрениями по поводу Артёма? Я ведь и слушать её не стану, потому что уверена в Тёмке больше, чем в самой себе!
Ну как я сразу не догадалась! Книги! Они могли знать о генерале хоть что-то! Им неизвестно будущее и они имеют очень смутное понятие о настоящем, но о прошлом книги осведомлены очень хорошо. И я тут же дала им задание найти всю информацию о Гусеве Василии Никитовиче, ориентировочно 1914 года рождения, генерале-полковнике. Библиотека наполнилась знакомым шуршанием, а я, положив в карман джинсов под «молнию» амазонитовый шарик, пошла на поиски Артёма, чтобы вернуть ему талисман. Пока я не буду уверена в том, что библиотека может обеспечить камню безопасность, пусть лучше он будет у Артёма.
Я нашла Тёмку на корме в компании остальных призраков. Они что-то увлечённо рассматривали в воде и даже не заметили, как я подошла к ним и тоже посмотрела на воду. Мутная вода Ганга здесь была необычайно чистой и прозрачной, и в ней, как в зеркале, отражалась ухмыляющаяся физиономия дракона. Я взглянула вверх – но там никого не было. Только теперь меня заметил Кирилл, рядом с которым я стояла.
– Не ищи, – рассмеялся он, – он только отражение в воде.
– А где он сам-то? – спросила я.
– Говорит, в эту реальность могут пройти только Шакти и Шияса, потому что они змеи. А он только так смог.
Я снова взглянула на отражение. Этот дракон совсем не походил на Сэла. Он был таким же огромным, но цвет его было не определить, он как-то переливался всеми цветами. И при этом его лицо... морда... не знаю, как это у драконов правильно называется, расплывалась в широкой добродушной улыбке. Огромные блестящие глаза отражения остановились на мне, и от воды донёсся какой-то странный плескающийся голос:
– Так, господа, может быть, у кого-то хватит ума представить меня даме? – осведомилась эта скалящаяся физиономия.
– Моррка, знакомься, это Диафани! – радостно сообщил Кирилл. – Диафани, это Моррка!.. А чего??? – последний вопрос относился к Игорю, который отвесил Юнге звонкий подзатыльник.
Игорь что-то зашептал Юнге в ухо, и тот смущённо покраснел, исподлобья поглядывая на меня. Похоже, папаша решил поучить сына правилам хорошего тона.
– О Моррка, я бесконечно рад нашему знакомству! – сообщил дракон. – Моррка – чудесное имя, и оно очень вам подходит.
– Вообще-то меня зовут Морра, – недовольно проворчала я.
Однако дракон так умильно улыбался во все свои бесчисленные зубы, что долго обижаться на бестактного Кирюшку я не смогла, и ответила своему новому знакомому такой же широкой улыбкой. Вернее, почти такой же, потому что количество моих зубов было во много раз меньше, чем у него.
Дракон радостно засмеялся, широко раскрыв пасть, но тут случилось нечто странное – корабль исчез! Просто пропал! В первый момент мы ещё стояли в тех же позах, слегка наклонившись вперёд, а потом с криком рухнули вниз, в разинутую пасть отражения! Глаза дракона расширились от ужаса, когда он увидел пятерых пигмеев, летящих в его разинутый рот, и, вместо того чтобы закрыть его, распахнул челюсти ещё шире. Через несколько секунд мы, оглохшие от собственных воплей и от плеска воды, упали прямо на высунутый драконий язык. Впрочем, едва мы коснулись воды, как отражение заплясало рябью и исчезло, так что мы просто забарахтались в воде. Разумеется, я тут же начала тонуть, так как плаваю исключительно топориком, и, если бы не мощная хватка Игоря, очень скоро лежала бы на дне. Он подхватил меня, удерживая на поверхности воды. Рядом со мной Макс и Кирилл также поддерживали Тёмку, который умел плавать немногим лучше меня. Осмотревшись по сторонам, мы обнаружили неподалёку весь экипаж "Летучего", а также и его гостей – генерала со товарищи и Тимура с маленькой Джамилёй. Все они точно также барахтались в воде и ошеломлённо озирались вокруг.
Кто-то из команды Гусева вцепился руками в борт ближайшей лодчонки и заговорил на хинди.
– Просит довезти нас до берега, – перевёл Игорь. – Ребята, вы на всякий случай не трепитесь направо и налево, что я языками владею. Меньше знают, крепче спят, мало ли посовещаться на каком-нибудь санскрите решат.
Тем временем хозяин лодчонки заголосил, призывая товарищей. Несколько судёнышек быстро приблизились к нам, и спустя четверть часа мы уже стояли на песчаном берегу. Впереди расстилалась печальная пустыня, прибрежная зона которой была завалена мусором, объедками, пришедшей в негодность домашней утварью и очень напоминала сказочную Страну Дураков. Очень хотелось надеяться, что по мере удаления от берега пейзаж станет более приятным для глаз…
18771