Присоединяюсь к мнению предыдущего оратора. Желаю нашей Кругосветке и всем членам экипажа Летучего влипнуть в новые виртуальные приключения плавно перетекающие из старых. Новых открытий и новых Побед! Новых вопросов и новых ответов. Новых загадок и новых разгадок. Пусть наш флаг гордо реет над Нашей реальностью.
С НОВЫМ 2019 ГОДОМ, МОИ ДОРОГИЕ И ЛЮБИМЫЕ КРУГОСВЕТЧИКИ!
Ещё один год рядом с вами Был прожит, мои дорогие. И он был таким же прекрасным, Как прошлые годы, другие! Таким же наполненным дружбой И радостью встреч виртуальных! Пусть в будущем будет побольше Таки же вот лет идеальных! Желаю вам счастья, здоровья, Семейного благополучия. Работа пусть будет посильной, А личное страстно-кипучим. Пусть сбудутся ваши желания, Исполнятся ваши мечты! Пусть крепнут реальные связи, Пусть крепко стоят вирт-мосты. Пусть наша "творящая кучка" Всегда остаётся могучей! Пусть будет жива Кругосветка! Пусть радует сердце Летучий!
Падение оказалось недолгим, и через несколько секунд я с размаху шлёпнулся спиной на пылающую огнём поверхность, вскочил на ноги и, вытянув вперёд руки, поскольку ничего, кроме огня не видел, наугад шагнул вперёд. Руки упёрлись в стену. Жар становился невыносимым, я закрыл глаза – их просто выпекало пламенем, и, шаря руками по стене, торопливо двинулся в бок. Надо было выбираться отсюда, сознание мутилось, и я понимал, что долго здесь не выдержу. Что же будет в том случае, если в самом деле не выдержу, думать не хотелось.
К счастью, граница огня обнаружилась буквально в двух шагах от меня. Я оказался в огромном каменном зале, в несколько раз превышающем размеры того, откуда свалился сюда. Я оглянулся. Рядом со мной пол представлял собой подобие гигантской конфорки, пламя от которой с рёвом поднималось вверх. Строение подземелья стало примерно понятным. Друзья остались наверху, в меньшей пещере, которая соединялась с нижним ярусом широченным колодцем. Дно этого колодца и было той самой конфоркой, преграждающей доступ из одной пещеры в другую. Теперь можно было изучить помещение, где я оказался, глаза к этому моменту уже адаптировались и зрение стало прежним.
Я повернулся лицом в зал и остолбенел – в шаге от меня стояло омерзительное существо, одно из тех, что буквально несколько часов назад показала нам Джамиля. Оно сжимало в лапе электрошокер и смотрело прямо на меня. Вернее, сквозь меня. Я осторожно опустил глаза, взглянул на руки – их не было. Что ж, жар снова сделал меня призраком. Правда, призраком настолько, что я и сам теперь себя не видел, и это создавало некоторые неудобства.
Я осмотрелся. Рептилий было около тридцати, они сидели группами у стен. Одни поедали приготовленную на огне снедь, другие спали, третьи играли в какую-то игру, перекидываясь отрывистыми фразами. Я едва успел подумать, что напрасно не учил в своё время языков, как обнаружил, что неплохо понимаю речь этих монстров – они попросту поддразнивали друг друга, кривя морды, что, по всей вероятности, означало улыбку. Язык был достаточно понятен и изобиловал устаревшими выражениями. Но с этим проблем не было, и я легко находил архаизмам современные аналоги.
А в центре зала возвышалось некое подобие алтаря с четырьмя каменными столбами. На цепях с крюками, свисающих с этих столбов, висел Сэл. И он тоже смотрел на меня, но его глаза выражали крайнее изумление, даже челюсть у него отвисла, открыв окровавленные зубы, – он меня видел!
– Заткнитесь все! – рявкнул тот, что стоял передо мной. – Здесь кто-то есть! Я слышу, как он думает!
Я замер. Слышит, как я думаю? А как мне не думать?
– Как хочешь! – взорвался во мне голос Сэла.
Дракон выгнулся в своих цепях, раскрыл пасть и заревел на всю пещеру. Грохот цепей, яростный драконий рёв, крики рептилоидов заполнили пространство. И сквозь эту какофонию звуков я услышал мысленный приказ Сэла: "Не думай! Останови мысли, услышат!".
– От земноводного слышу! – парировал Сэл и тут же дёрнулся от удара шокером, которым ткнуло его одно из подскочивших существ.
Видимо, разряд был мощным, потому что дракон бессильно повис на цепях. Воцарилась тишина. Я осторожно сделал шаг в сторону и попытался остановить мысли, затянув один звук, если можно так сказать о мыслях. В голове монотонно зазвенело тягучее "ззз", и я упорно старался выдерживать его на одной высоте, попутно оценивая ситуацию.
– Ну что? – нетерпеливо нарушил паузу один из рептилоидов, подходя ближе к нам. – Ты слышишь его?
– Нет, но я ясно слышал, я не мог ошибиться! – ответил первый.
– Слушай внимательно! – приказал подошедший, видимо, главный.
– Кажется, это насекомое, – смущённо проговорил первый, – теперь я слышу только жужжание.
– Насекомое здесь? – фыркнул рептилоид, стоявший чуть поодаль, его чешуя отливала ярко-жёлтым цветом, отражая огонь. – Оно не может пройти сквозь защиту. Но среди людей есть мёртвые, а кто-то из мёртвых мог пройти через неё.
– А насекомое могло пролететь извне, когда мы входили в пещеру, – продолжал оправдываться первый.
– О мёртвых должен был позаботиться камень душ! – пожал плечами главный. – Он сейчас на полной мощности, мёртвые уже не опасны. Как и живые, – добавил он, помолчав.
– Опасен только потомок Древней Крови? – спросил первый.
– Он дитя! Он последний, и он ничего не знает. Он даже не подозревает, что он Наследник, – усмехнулся главный. – Ничего, дитя мертво, камень примет его в свои объятия, так что через пару часов мы сможем подняться и получить его знание.
– Не проще ли подняться сейчас? – спросил кто-то из лежащих у стены. – Чего ради мы здесь сидим? Мы что, не в состоянии справиться с этими недомерками?
– Сила не поможет взять знание! – рыкнул главный. – Мы можем их раздавить, мы можем обратить их в прах, но Наследник нам ничего не скажет, ибо знание скрыто от него самого. Даже если он захочет, не в его силах... Тихо! Я что-то слышал!
"Что-то" было именем Кирилла, которое нечаянно проскользнуло в моих мыслях, и я поспешил снова сосредоточиться на непрерывном "ззз".
– Камень добудет знание Наследника, – успокоившись, продолжил главный, – и мы узнаем, где находится ключ. И где находится дверь. Эй ты, – он обернулся к пришедшему в себя Сэлу, – мы найдём твой палец, и он откроет нам вход в драконье царство, и тогда мы не оставим камня на камне от вашей никчёмной цивилизации! А потом вернёмся сюда и возьмём то, что принадлежит нам – эту планету! Если бы мы успели тогда и не дали вам уйти, сейчас всё было бы проще. Но пока жив хоть один дракон, этот шарик под защитой. Зато теперь осталось недолго. Башня совсем рядом, мы найдём твой обрубок, и тогда... – он торжествующе поднял руки.
Рептилоиды вскочили на ноги и воинственно заорали. Сэл уставился на меня. "Время! У тебя мало времени! Освободи меня и уходи! Быстро!".
Главный подскочил к Сэлу, встал рядом и попытался проследить за его взглядом.
– Ты видишь! – прошипел он, с размаху ударив дракона в глаз. – Ты его видишь! Рассыпались по пещере! – скомандовал он. – Соблюдать тишину! Слушать! Здесь кто-то есть!
Рептилоиды бесшумно разошлись по всей пещере. В полной тишине я скользнул вдоль стены вверх. Вот оно, преимущество призрачного существования – возможность летать. Зависнув над драконом, я осмотрел механизм, удерживающий дракона на весу. Как же трудно вникать во что-то, когда вынужден думать только одну букву, один звук! Механизм оказался довольно примитивным, но, чтобы ослабить натяжение цепей, нужно было провернуть небольшую рукоятку. И вот тут-то призрачное существование сыграло со мной злую шутку – руки проходили сквозь неё, я не мог двигать предметы, как раньше! Надо было сосредоточиться, подумать о том, что я делаю, представить это, а я не мог – это тут же будет услышано. Дракон снова рванулся в своих оковах, и его оглушительный рёв заставил даже этих чудовищ на миг пригнуться. Я воспользовался его помощью, вложил всю силу мысли в руки, и колесо медленно, словно нехотя, провернулось ровно на один оборот. Цепи немного опустились.
Сэла почти сразу снова обездвижили шокером, но даже не подошли к механизму. Я поднялся немного выше, собираясь по возможности продолжить работу. Но того оборота, что мне удалось сделать, оказалось достаточно. Дракон пришёл в себя после разряда, помотал головой и слегка шевельнул крыльями. Убедившись, что оковы уже не держат его с прежней силой, он рванулся, изогнул шею и, сумев дотянуться до цепи, удерживающей его заднюю ногу, клацнул челюстью, перекусив мощные звенья. На алтарь упал обломок зуба. Дракон с сожалением взглянул на него и в несколько движений, помогая себе освобождённой конечностью, вырвал цепи из столбов.
Спрыгнув с алтаря, Сэл пригнул голову к земле и заревел, выпуская из пасти струю огня. Рептилии рассыпались по периметру, тут же принимая боевые стойки и прикрывая себя щитами, сияющими электрическими сполохами. Видимо, они знали, как драться с драконами, и страха перед вырвавшимся гигантом не испытывали. Ещё бы, электрошокеры и щиты, судя по всему, способные выдавать неслабый разряд, представляли собой неплохое обмундирование. Есть ли существа, способные противостоять ему?
Сэл тем временем провёл второй манёвр, отбросив пламенем нескольких рептилоидов, попытавшихся подойти к нему с тыла. Двое успели отскочить невредимыми, трое упали, но смогли отползти к стене, ещё один остался неподвижно лежать на полу пещеры. Сэл мельком взглянул на меня, одними глазами приказывая следовать за ним. Мы приблизились к пламенной границе колодца. Дракон, мощно молотя из стороны в сторону хвостом, не позволяя никому приблизиться к себе, обхватил меня крылом и швырнул вверх по огненному потоку.
– Земляные червяки думают, что ключ в пальце! Ха-ха!!! Палец – только проводник к ключу! Уходите из пещеры! – сквозь рёв огня пробился голос Сэла.
– Как? – подумал я.
– Камень душ! Выход в камне!
Я мячиком подлетел над краем колодца, ударился о потолок и по инерции едва не нырнул обратно. Ослеплённый и оглушённый, я смог кое-как изменить траекторию полёта, но по ошибке направился к серой мерцающей стене. Действие камня тут же опутало сознание, подавляя волю и притягивая меня к себе. И всё же мне удалось вырваться из этого колдовского притяжения, и я без сил распластался на полу у входа в пещеру, подальше от колодца и от камня. Пока я не приму нормальный облик, стена вольна делать со мной что угодно. Я отполз в коридор и перевернулся на спину, наслаждаясь прохладой влажного подземелья. Конечно, это был самообман, ничего я сейчас не ощущал, ни жара, ни холода. Но было приятно снова оказаться рядом с друзьями. Морра? Попробовать добраться до неё, хотя бы только увидеть её, сказать, что с нами всё в порядке? Но сколько у меня времени до того, как начнётся материализация? Что, если я не смогу вернуться сюда и найти друзей? Нет, нельзя к ней... Надо искать выход, ведь палец у Ангела и Морры... Они могут оказаться в опасности, если эти твари узнают... Но это ели узнают. Зато они прекрасно осведомлены о присутствии здесь Наследника Древней Крови – Кирилла, а значит, над ним висит угроза куда более реальная, чем над девчатами, и в первую очередь надо защитить его.
Друзья мои ещё стояли у края колодца. Похоже, моё приключение заняло не так много времени, как мне казалось там, внизу. Я попытался позвать их, но даже сам не услышал своего голоса. Двойное путешествие в огненном смерче превратило меня в мыслящий сгусток воздуха.
– Джами, – позвал я, воспользовавшись единственным доступным сейчас для меня средством общения.
– Дядя Тёма! – тут же встрепенулась она, озираясь вокруг, и тут заверещала, бросаясь ко мне: – Дядя Тёма здесь! Я вижу!!! Он душа!!! Я вижу его...
Моя любимая Кругосветочка! Вот и настали твои сладкие «шестнадцать». Поздравляю тебя с днём рождения! Это самый прекрасный возраст, так пусть же виртуальные моря принесут тебе только положительные эмоции, побольше верных, преданных друзей, позитив и радость. В этот значимый предновогодний яркий день я желаю тебе новых открытий, искренней и взаимной любви, насыщенных и приятных моментов. Не грусти, не сдавайся, не сомневайся и не отступай! С днем рождения!
"Если умолкли песни, Слова и думы не те. Мысли плетьми повисли, Темно и душно от стен.
Когда застрял я на полпути, И даже цель не видна, Мне помогает себя найти Лишь она..."
Да, вот так несколько странно я решила сегодня начать своё обращение к тебе, "Кругосветка"! И пусть эти слова Юрий Лоза посвятил своей гитаре, но я же не виновата, что это как раз те слова, которые я хочу сказать тебе в твой день рождения? Добрая и весёлая, понятная и непредсказуемая, застенчивая и взбалмошная, молчаливая и болтивая, ты стала звёздочкой в моей жизни, местом, где я встретила настоящих друзей. Местом, которое позволяет забыть о делах рутинных и окунуться в волшебную атмосферу приключений и странствий, в сказку, которую придумываем мы сами, но не без твоей помощи, "Кругосветка"!
Кто-то скажет, что мы, кругосветчики, прячемся в тебе от реальности. А кто не прячется от неё в разных местах? Кто-то читает книги, кто-то играет в игры, кто-то берёт в руки гитару, а кто-то пьёт горькую... А мы приходим к тебе, превращаемся на полчаса, на час в отважных мореплавателей, отправляем их навстречу опасностям, которые сами же придумываем, а потом ищем пути спасения для своих персонажей. А потом возвращаемся в реальность и снова становимся теми, кто мы есть на самом деле...
"Дело осточертело, Устал от вечной возни. Рядом идут парадом Пустынные сонные дни.
Когда уже надоело все, Когда сломался и скис, Беру я ту, что меня спасет От тоски..."
Ты - дочь фантазии и вдохновения, парящий в виртуальном пространстве мир... Ты оставила за спиной целых 16 лет! И пусть впереди тебя будет ещё много счастливых лет, наполненных ветром странствий! И, когда реал окончательно опутает нас своими щупальцами или когда мы, постаревшие и одряхлевшие, не найдём в себе сил нажимать скрюченными пальцами на кнопки клавиатуры, пусть придут к тебе новые кругосветчики, новые мечтатели и фантазёры и подхватят выпавшую из наших слабых рук твою путеводную нить...
С Днём рождения, "Кругосветка", живи всегда и радуй нас новыми витками истории, новыми приключениями и новыми героями, и, я надеюсь, новыми кругосветчиками!
Ну что, господа кругосветчики, девятым валом в голову ударенные, с шестнадцатилетием вас! Кто там это безобразие придумал коллегиально, и не загадывал на такие долгие года. Встретились, потусовались, поиграли в виртуальные семейные отношения, да и расползлись по семьям реальным. Всё встало на свои места. Гармония. Сколько их (нас) было, да сколько осталось.
Не знаю, кто ещё сюда заглядывает, из приверженцев, по привычке ли, проверяя свежачок каждое утро. Но вас всех, причастных, поздравляю. Всё же Кругосветка - чадо коллективное, дочь полка можно сказать. От каждого папы и каждой мамы унаследовала всего по чуть чуть. Были у неё родители всякие, заботливые и беспечные, ответственные и распутные. И ничего, вон какую красотку воспитали! Стройную, да в теле, элегантную и порой вздорную.
В общем, товарищи родители! Раз вы на собрания не ходите, и денег на шторы не сдаёте, на алименты даже не рассчитывайте.
И с днюхой вас, братья и сестры молочные! Да продлится жизнь нашего детища ещё...Чем дольше, чем лучше!!!
-Четвёртый, вашу мать, четвёртый!!!! - бесновался генерал, резко проснувшийся после своего непонятного морока, чуть не приведшего к принесению Юнги в жертву. - Вы охренели, бойцы? Вы что творите?! Капитан, что с твоими людьми? Вы решили все на хрен дезертировать? Всех расстрелять!!!
-Так какая разница, как ты своё подразделение просрёшь? - Пёса был невозмутим, однако свой боевой нож вынул, и сейчас чистил остриём под ногтями. - Сбегут они, или сам всех пустишь в расход, один хрен никого не останется.
-Майор, ты забываешься... - Гусев побелел глазами, а лицо налилось бордовым. Он уже не орал, но страшно полушептал-полухрипел, приближаясь к Андру. - Ты не знаешь, о чём говоришь. Посылать пацанов на верную смерть, выполняя долбаную задачу... И недосмотреть, как эти молодые дураки из любопытства подрываются на ковыряемой штыком гранате... Это разные вещи, майор. Когда понимаешь, что ничего вернуть уже нельзя. Когда видишь этого безмозглого щенка, только что жившего, и его мать, готовую выцарапать тебе глаза. Сначала девчонки. Потом тупой летающий ящер. Теперь самоубийца. Не знающие ничего о дисциплине гражданские. А ты за них отвечаешь. Ты когда-нибудь терял друзей, майор?
Андр вдруг застыл, что-то вспомнив. Словно его сознание унеслось куда-то в прошлое, бросив ненужное тело. Лишь лицо физиологического манекена покрылось крупными каплями пота, и жёсткая складка пролегла меж бровей. И ещё с хрустом сжались кулаки, отчего побелели костяшки, а Гусев, поняв, что задел бывшего спецназовца за живое, на всякий случай отшагнул в безопасную зону. Андр скрипнул зубами, всё ещё пребывая в чужом для нас мире. Очевидно прошлое, от которого Водолаз так долго убегал, нагнало его и захлестнуло безжалостной петлёй. А потом беззвучно зашевелились его губы, и все с ужасом поняли, что Пёса называет фамилии. Зачитывает какой-то страшный список. Неужели он сейчас вспоминал именно потерянных друзей? Стояла мёртвая тишина, но в наших мозгах каждый непроизнесённый слог звучал, как оглушительный удар гонга.
Гусев, поняв, какую запечатанную часть души Андра вскрыл неосторожным словом, встал по стойке "смирно" и даже приложил к голове правую кисть, отдавая честь погибшим военным. Мы тоже все подобрались и подтянулись, как будто лично присутствовали на траурном мероприятии. Пёса говорил и говорил, список перевалил уже за второй десяток фамилий. Мы не знали лично этих ребят. Были ли они зелёными необстрелянными новобранцами, или опытными бойцами, с кем ему пришлось делить хлеб и пулю. Рядовыми или офицерами. Но перед глазами у нас стоял целый взвод ушедших за грань воинов. Мы негласно, но искренне ещё раз воздавали им почести минутой молчания.
-Пока мы здесь, это не прекратится, - нарушила тишину Джамиля. - Здесь освещаются самые тёмные закоулки наших душ. Берегитесь своих воспоминаний.
Нептун нас всех задери, да сколько ей лет на самом деле??? Этот вопрос вновь всплыл в моей голове. Сейчас она вещала как умудрённая столетиями бабка-ведунья. Или какая-нибудь цыганка, корявым пальцем царапающая вашу ладонь. И девчонке хотелось верить! Ни тени сомнения не омрачило наших чувств, возникших после её слов. Генерал уже обнял Пёсу за плечи, и они отдалились, о чём-то мрачно переговариваясь. Может, Гусев просил у Андра прощения. Может, они решили пошептаться о профессиональном. А я думал, что скажу Оракулу при встрече. И захочет ли она выцарапать мне глаза за утрату любимого человека. За мой недосмотр...
Человек - поистине удивительное создание природы. Непредсказуемое. Нестабильное. Мощное и неуязвимое, и одновременно беззащитное и слабое. Человек может прожить неделю под завалами после землетрясения, без еды и воды. И способен захлебнуться в ложке супа. Он управляет миллионами человеческих жизней, дома поджимая хвост перед маленькой тихой женщиной. Справиться с костлявой старухой смертью, но спасовать перед бездушным камнем...
Мы с генералом косились друг на друга, но в открытый конфликт не вступали. Мы оба были лидерами своих подразделений, и неизбежно должны были столкнуться лбами рано или поздно. Тем более, что заранее "не договорились на берегу" о системе управления нашим отрядом, кто за что отвечает и кто кому подчиняется. Мои парни не зря ждали от меня действий и реакций на чрезмерную активность Гусева. Он по прежнему считали меня своим капитаном, пока я сам не объявил об обратном. Ну как им было объяснить правила и Уставы? Этим насквозь гражданским лицам. Андр меня понимал, но молчал, не собираясь подчиняться генералу безоговорочно. Особенно после попытки увести нас из пещеры, бросив Сэла на произвол судьбы. Спасая целый отряд ценой гибели одного бойца. Но, Нептун нас всех задери, сейчас не война!!! Да, возможно, рептилии настолько агрессивны, что готовы всех нас уничтожить, как на самой настоящей сече. Но уходить, даже когда бой ещё не начался...
И при виде поехавшего крышей Гусева, я как-то даже поуспокоился. Всё-таки он не бездушная машина, а вполне себе слабый человеческий организм, с которым можно договориться. Повлиять. Настоять. Настучать. О последнем Пёса давно мечтает, каждую секунду отслеживая генерала, словно выжидая момент, когда тот подставится, будет не готов, и нанести удар.
Влияние камня на нашу психику даже принизило степень опасности от подземных тварей, которые в любую секунду могли выскочить с нижнего яруса. Странно, они прямо сквозь огонь попрутся, что ли? Впрочем, он только выглядел устрашающе. При такой площади "горелки" и объёме пламени, весь кислород в пещере давно должен был выгореть, а мы сами изжариться в пепел. Однако же нет, ходим по краю, и ничего. Никакого опасного излучения. И Чёрный больше не рвёт нам мозги истошными воплями. Может, конечно, его вырубили. Или... Нет, о его смерти даже думать не хочется. Иначе весь смысл этого опасного путешествия обнуляется. Ведь именно из-за драконов мы полезли в это чёртово подземелье. Из-за них бросили девчонок на поверхности.
Тяжело толкнуло в грудь осознанием потери. И горячий ком застрял в горле, перекрыв дыхание. Девчонки... Как они там без нас? Джамиля вроде сказала, что с ними всё в порядке, но это когда было? Кажется, уже неделя промелькнула. А может пара часов. Воспалённое сознание перестало подчиняться физическому восприятию действительности. Время, суточная смена света и тьмы, всё это вдруг потеряло всякий смысл. Ибо было недоступно более. Только серость, только безнадёга, только замкнутый пещерный объём, и мы, запертые в закольцованном мире.
И когда начинающий прозрачнеть Старпом шагнул прямо в сполохи огня, внутри меня как будто что-то оборвалось. И появилось чувство необратимости происходящего. Ничего не вернуть назад. Ничего не исправить. Дважды костлявая не даёт шансов уйти из её рук безнаказанным. И теперь призрак вернулся в свою обитель.
В обречённых глазах каждого экипажника мелькнуло то же самое...
Кирилл умолял не трогать его и дать отдохнуть здесь хотя бы пару часов. Он постоянно ворочался с болезненным выражением лица и тихо стонал. Игорь потерянно сидел возле него. Скоро мы заметили, что каждое движение Кирилла направлено в сторону искрящегося всё ярче камня душ. Генерал уже не настаивал на том, что мы должны покинуть эту пещеру, а требовал этого.
– Вы видите, что творится с парнем? – сурово вопрошал он, стоя над Юнгой. – Видите, что его отец уже готов рядом улечься? Пока мы все так не свалились, надо хотя бы удалиться от этой дряни на безопасное расстояние! Девочка, как тебя... Джами, что ты делала с камнем, чтобы он нас отпустил? Почему ты решила хлопать по нему?
– Он так становится мягче, – объяснила она, – он так не успевает схватить и делается мягче. Но он умеет есть души, он это делает издали.
Гусев подошёл к серой стене и похлопал по ней ладонью. На этот раз его руки в самом деле остались свободными.
– Эй, я бы на вашем месте не рисковал, – предостерёг генерала Андр. – Вам мало одного захвата?
– Не учи учёного, майор! – огрызнулся Гусев, но трогать стену больше не стал и вернулся к нам.
Чуть побледнев, он обвёл нас колючим взглядом, в глубине его глаз плясали серые холодные искорки.
– Если девчонка права, а она права, нутром чую, то нам недолго осталось, если мы тут останемся. Хотя, как вариант, мы можем скормить одного из нас камню. Может, он на какое-то время насытит своё брюхо, а мы поищем решение, – кривя губы, проговорил он.
– Это шутка, генерал? – свёл брови Капитан.
– Естественно! – рявкнул Гусев. – Я просто хочу, чтобы вы уже начали шевелиться!
В конце концов было решено перейти в тот самый тупичок, где мы пережидали последний взрыв, и там уже обсудить создавшееся положение. Это могло защитить нас от действия камня и позволяло оставаться вблизи пещеры, чтобы прийти на помощь дракону, если он сможет вырваться их рук своих врагов.
Закуток, куда мы перешли, был тесноват. Гусев попытался заняться размещением "личного состава" по своему усмотрению, но Андр вспылил:
– Слышь, генерал, ты, часом, ничего не попутал? Мы – экипаж корабля, и подчиняемся своему Капитану, а не сухопутной... – он многозначительно опустил последнее слово.
Гусев вспыхнул, но не стал продолжать спор и вопросительно взглянул на Капитана.
– Андр, ребята, – строго проговорил тот, – сейчас не до конфликтов. В полевых, вернее, в подземных условиях, я думаю, можно положиться на мнение генерала.
Водолаз пожал плечами и уселся возле стены. Остальные последовали его примеру, генерал только кивнул, увидев, что мы разместились с относительным удобством и без его указаний.
– Нужно выставить дежурного, – сказал он, когда все расселись. – На тот случай, если что-то произойдёт. Предлагаю дежурить по полчаса. Нас четверо, отдыхаем два часа, потом решим, что делать дальше.
– А нас вы в расчёт не берёте? – поинтересовался я.
– Старпом, без обид, – серьёзно посмотрел на меня Гусев, – но мощь камня мы пока не знаем. Он в самом деле на вас действует сильнее. Мальчишка уже недееспособен, второй, – он кивнул на вялого Игоря, – близок к тому. Если камень достанет до вас и здесь, ваше дежурство может закончится плохо.
Пришлось согласиться с ним, тем более что усталость и апатия наваливались всё сильнее, а желание вернуться к камню непонятным образом возрастало. Все прикорнули вдоль стены и понемногу забылись беспокойным сном, Капитан остался у выхода из тупичка первым. Сквозь сон я слышал, как он разбудил Тимура, передавая ему дежурство. Потом меня накрыл крепкий сон, в котором рядом со мной была Морра.
– Куда смотришь, рожа ханская! – разбудил меня окрик Андра. – Где Гусев? Где Кирюха?
Тимур растерянно тёр лицо, поднимаясь с земли.
– Я заснул... – то ли удивлённо, то ли виновато проговорил он.
Кирилла и Гусева в тупичке в самом деле не было. Мы кинулись в коридор и увидели, как генерал с мальчиком на руках уже сворачивает в основной зал. В несколько прыжков мы были рядом с ним. Он шёл очень медленно, едва переставляя ноги, и монотонно бормотал что-то себе под нос. Мы прислушались.
– Потерпи, парень, потерпи, я тебя сейчас на своей лежанке устрою, поспишь. Ты не волнуйся, я постою за тебя, а командиру объясню всё. Эх, как же таких мальцов-то на фронт берут...
– Ты куда его тащишь? – рявкнул Андр, вставая на пути Гусева.
Игорь, пошатываясь, остановился плечом к плечу с Водолазом. Генерал остановился и снова забормотал также монотонно:
– Командир, ты не серчай, совсем парнишка умаялся, день-то какой выдался. Я его сейчас на лежаночке устрою, а сам за него отстою в дозоре, я привычный. Зачем же таких-то мальцов берут, командир, ему ещё титьку мамкину сосать, а не с вражинами тут биться. Пусть поспит, командир, не серчай.
– С ума сошёл что-то? – возмутился Водолаз. – Я тебе сейчас мозги-то вправлю!
– Погоди, Андр! – проговорил Капитан. – Это камень, ты что, не видишь?
Генерал не видел нас, его взгляд был устремлён на камень душ, а глаза искрились тем же ярким блеском, каким сейчас сверкал проклятый прозрачный минерал. Капитан забрал у него так и не проснувшегося Кирилла.
– Тянет, – прошептал Тимур, медленно шагнув к камню.
– Не смотрите на него! – завизжала Джами. – Отвернитесь! Не смотрите!!!
Её пронзительный крик заставил нас очнуться и найти в себе силы какое-то время сопротивляться силе камня. Она хватала нас за руки, и от её прикосновений становилось легче. Удивительно, похоже, на неё действие камня не оказывало влияния. Девочке не удалось заставить нас вернуться в тупичок, но она смогла усадить нас в дальнем углу спиной к камню, а сама встала позади нас и прикрыла распахнутыми руками, насколько хватало длины её детских ручонок. И мы, ослабленные камнем, даже не думали противиться желанию девочки.
– В чём дело? – минут через пять спросил Гусев. – Почему мы здесь? Мы же переходили в тупик!
– А вы решили скормить нашего Юнгу камню, – ядовито сообщил Андр.
– Я??? – растерялся генерал. – Капитан, это правда?
Капитан кивнул и рассказал о том, что произошло, заодно напомнив Гусеву, что тот уже предлагал "скормить" одного из нас камню. Генерал мрачно отвернулся, но встретился взглядом с Игорем и опустил голову.
– Приношу свои... – буркнул он.
– Оставьте, генерал, не ваша вина, – перебил его Игорь, не сумев, однако, скрыть неприязнь, прозвучавшую в голосе.
– Папа, мне лучше, – пришёл в себя Кир, – я отдохнул.
– Папа, возьми меня на ручки, – пролепетала Джамиля.
Теперь, похоже, ей требовалась поддержка, хотя выглядела она очень неплохо по сравнению с нами всеми вместе взятыми. Благодаря этому загадочному ребёнку мы на некоторое время были защищены от действия камня, но насколько хватит её собственных сил? Я снова подошёл к краю огненной ямы. Уровень пылающей массы поднялся, теперь языки огня уже поднимались выше пола. Если мы не сможем придумать что-то в ближайшее время, то нас либо сожрёт камень, либо поглотит вышедшее из берегов море огня.
Хорошо, что мы оставили Морру и Ангела наверху. Мне хотелось надеяться, что с ними всё в порядке, в отличие от нас, погребённых в этом склепе. Я заглянул вниз и тут явственно услышал за спиной отчаянный, захлёбывающийся от рыданий крик Морры, зовущей меня по имени. Я знал, что её нет здесь, и всё же, вздрогнув от неожиданности, резко оглянулся и тут же, потеряв равновесие, рухнул вниз. Я успел услышать всполошённые возгласы друзей и задохнулся в плотной массе огня.
Мы уже пол часа молча лежали в кроватях, а сон так и не возвращался ни ко мне, ни к подруге. То, что она тоже не спит, выдавало её прерывистое дыхание с глубокими вздохами и всхлипами.
- Ок, - наконец то сдалась я, - если мы всё равно не спим, давай поговорим.
- Давай, - почти радостно согласилась Морра. Видимо и её угнетало наше вынужденное молчание.
- Только тему поменяем кардинально, хорошо? - я взяла инициативу в свои руки, - Хватит на сегодня скорби и воспоминаний, поговорим о наших планах.
- Хорошо, - грустно согласилась Морруля.
- И так, как ты думаешь, каковы должны быть наши дальнейшие действия в отношении поиска Егоркиного папашки?
- О каких действиях может идти речь, Ангел? Мы должны дождаться новостей от Ранджита. Он же нас клятвенно заверил, что завтра...т.е. уже сегодня к полудню Руси будет в конторе у Борского.
- Если он сдержит своё слово, это будет просто чудом. Я и помыслить не могла, что поиски Русина могут завершиться так скоро.
- Я тоже на это не надеялась, - согласилась подруга, - Я думала на это уйдут недели, если не месяцы.
- Кажется, нам очень повезло с людьми, вокруг нас оказались люди не меньше нашего заинтересованные в поисках этого человека.
- Именно, - Морра повернулась ко мне лицом, - Просто счастье, что такой уважаемый в местном обществе человек, как этот Ранджит, вызвался нам помочь. Что бы мы без него делали?
- Понятия не имею, - я решила, что лежать в темноте теперь совершенно бессмысленно, и включила ночник на прикроватной тумбочке, - И он, и адвокат - наша большая удача. Кстати, ты заметила, как только Тарра разговорил этого убогого, Борский немедленно схватился за телефонную трубку и начал звонить?
- Нет, не заметила, я всё внимание обратила на индусов, - удивилась Морра, - А куда он звонил, как ты думаешь?
- Я не думаю, я знаю, я у него спросила, и он ответил, что отзвонился своему знакомцу, тому врачу, с кем он хотел проконсультироваться, отменил его визит. Представляешь, какая реакция, какая хватка, точно акула юриспруденции и бизнеса, сразу сообразил, что врач больше не нужен, сообразил и отреагировал. Помяни моё слово, он адвокат от бога, и принесёт нам огромную пользу.
- Ангел, знаешь что, - задумчиво произнесла Морруня, - Нам с тобой вообще очень везёт на людей, на всех людей вокруг нас. На тех, с кем мы были раньше, и на тех, с кем мы сейчас. Мы всегда окружены друзьями или хорошими знакомыми, которые ни за что, ни про что готовы помогать нам в наших делах.
- Не могу с тобой не согласиться, я и сама довольно часто думала об этом. Люди вообще в своём большинстве хороши, во всяком случае мне чаще встречаются хорошие, добрые люди, чем плохие и злые. Конечно самыми лучшими из них были наши "летучинцы", лучше я никого не встречала!
Я сама не заметила, как переступила грань безопасности и вернулась к "опасной" теме, но остановиться уже не могла. "Остапа несло"
- Разве есть на земле кто-нибудь лучше, чем наш Капитан? - продолжала я, - Он же самый- самый...был...умнее, честнее, сообразительнее просто нет на свете. А какое чувство юмора? Кто ещё умеет так насмешить как он? А кто так утешит, как наш Вик? Господи, как ты допустил, что такой человек остался там, в том злополучном подземелье?! Это не справедливо, это не правильно, этого не должно быть!
- Ангел, Ангел! - Морра вскочила ко мне на кровать. Теперь она обнимала и утешала меня, - Успокойся, не кричи. Всё, всё, тихо, не надо, мы же договорились, на сегодня хватит воспоминаний и скорби.
- Моррик, роднулька, я не плачу, меня просто зло берёт, что всё так не честно. Почему погибли лучшие из лучших? Почему?
- Таков закон, закон несправедливости, первыми уходят лучшие. Потому что они первыми идут туда, куда худшие и ногой боятся ступить...
- Ты имеешь в виду нас?
- Ну что ты, Ангельчик. Мы то с тобой не по своей воле остались снаружи, нам же приказали. Если бы наша воля, разве мы бы не спустились туда вслед за ними?
- 100 процентов, я лично очень рвалась, но...Морр, почему мы остались? Почему?
-Судьба, Ангел, судьба. А может именно так наши мужчины защитили нас от гибели? Оставили нас жить...без себя.
Звук льющейся в ванной воды и приглушенный свет немедленно погрузили меня в сон...И сон как обычно немедленно взорвался сновидением...Бушующее пламя, взрывы, паника, крики, стоны...и среди всего этого любимые и родные лица...Страшная действительность врывалась в сон, разрушая все выстроенные мною дневные преграды. Лица, лица, лица. Заплаканные глазки Джамили, растрепанные "золотые" кудри Кирюшки, обветренные губы Пёски, сосредоточенный взгляд Вика и обожённые щёки Артёма...Тёмы... Тёма! Тёма! Тёма! Морра так страшно кричала, что я, соскочив с кровати, вломилась в ванную не разбирая дороги, схватила подругу в охапку, прижала к себе и не отпускала до тех пор, пока не унялась жуткая дрожь, сотрясающая всё её тело.
- Моррочка, Морруничка, успокойся, родная. Знаю, знаю как больно, как страшно, как дико всё это. Как невозможно теперь жить без них, но что делать, что поделать? Их больше нет, но жизнь почему то продолжается.
- Ангел, - сквозь рыдания простонала Морра, - Ангел, я не могу, я просто не могу, я не представляю как мне жить без него.
- Без Артёма?
- Да, да, без Тёмы, без моего Тёмы...и без всех остальных тоже...
- Я тоже не представляю, подружечка, но придётся, придётся жить дальше...
- Как?
- Не знаю, как нибудь, как раньше...
- Но как раньше уже не получится, как раньше уже не будет...
- Но как нибудь всё таки будет, - я просто заговаривала Морре зубы, не давая ей вновь разрыдаться. Ей надо было выговорится, излить душу, и это она могла сделать только со мной.
- Как нибудь, опять будет как нибудь. Как нибудь у меня уже было когда то, пока не встретила вас, а потом и Артёма. С ним моё "как нибудь" превратилось в нечто особенное, в постоянное счастье от одного его присутствия рядом.
- Моррик, солнце, я тебя так понимаю...
- Нет, Ангел, нет! Ты не можешь меня понять! Да, да, ты тоже потеряла свою любовь, своё счастье, но у тебя на память осталась ночь любви, настоящая ночь ...А у меня? У меня только нежность объятий и лёгкость поцелуев...и страшное понимание того, что больше ничего никогда не будет... Никогда!
- Морруль, родненькая, не говори так, не надо. Мы живы, и ещё всё возможно...Ещё будут другие встречи, другие мужчины, другая любовь.
- Нет, Ангел, нет, после Артёма не может быть ничего другого. Лучше его нет, а хуже мне не надо. Даже память о нём я предать не смогу.
- Ох, подруга моя любимая, разве я призываю тебя предавать? Просто жизнь всегда берёт своё. Я не говорю, что мы когда-нибудь забудем наших друзей и любимых...Разве их возможно забыть, разве мы сможем вычеркнуть из памяти наши счастливые годы, проведённые на Летучем, разве забудутся дорогие лица Вика, Пёсы, Макса, Игоря, Малыша...Артёма...Василия... Хотя его как раз я знала так недолго, что черты его лица скорее всего забудутся быстрее всего...
- Что ты такое говоришь, Ангел?! - возмутилась переставшая плакать Морра, - Как ты сможешь забыть лицо любимого человека?
- Морруль, любимый то он, любимый, но не слишком знакомый, у нас с ним всё так быстро закрутилось, что я нему даже привыкнуть не успела, не могу сказать, что он мне был таким же родным, как, например Пёса или Кэп...
- Серьёзно? - кажется подруга переключилась со скорби на любопытство.
- Только не считай меня сухарём или развратной бабёнкой...Я ни то, ни другое, просто я бы скорее назвала своё чувство к Генералу страстью...Да ладно, что уж теперь об этом говорить, что было, то было, какая разница как теперь это называть.
- Точно, Ангельчик, теперь уже ничего изменить нельзя...ничего...
- Морр, слушай, - я испугалась, что она вновь разрыдается, - давай вернёмся в постели. Что мы здесь с тобой сидим на мокром полу как бедные родственницы?
- Идём, Ангел, идём конечно, спать то всё равно надо, завтра будет новый день, и надеюсь, свежие новости от Ранджита, как там его, сенапренатара...
Дервиш едва заметно изменился в лице, в его глазах блеснул недобрый огонёк, когда он снизу вверх быстро взглянул на Ранджита. Но он лишь молча склонился перед сикхом, на этот раз не складывая перед собой ладони, а прижимая их к бёдрам. Вдруг Ранджит схватил его за руку и сжал её так, что нищий с болезненным стоном упал на колени. Нас с Ангелом захлестнула жалость к этому оборванцу, хоть он и обманывал нас, и мы уже хотели броситься к нему на помощь. Но Горский, который, по всей видимости, понимал речь Ранджита, предостерегающим жестом заставил нас остановиться. Мы остались на месте.
– Если ты мне ещё когда-нибудь будешь рассказывать о миролюбии сикхов, я тебя стукну, – прошептала Ангел.
Ранджит всё сильнее сжимал руку нищего, наконец тот закричал от боли, и из его разжавшихся пальцев на пол упал изогнутый кирпан. Сикх отшвырнул от себя дервиша, поднял нож, гордо поднял голову, процедил несколько слов и отошёл к окну. Ноздри индийца дрожали от сдерживаемой ярости, его жертва распростёрлась на полу, не смея поднять голову. Горский подался к Ранджиту, услышав его последнюю фразу, но тот сдала отстраняющий жест. Даже Тарра перестал улыбаться, стоя в двух шагах от своего дяди, и мы, кажется, в первый раз увидели его серьёзным.
Ранджит сделал знак рукой, Тарра поднял дервиша и вывел его из кабинета. Сикх поклонился нам и сказал по-английски:
– Мне не следовало так поступать, но я не видел иного выхода. Никхилеш будет здесь завтра в три часа пополудни, и мы узнаем, кто он.
– Откуда такая уверенность? – спросил Миха, о котором все успели забыть.
– Если он не захочет прийти сам, его приведут, – ответил Ранджит. – Мы придём сюда в полдень, а сейчас позвольте откланяться, – не слушая наших возражений и вопросов, он вышел.
Тарра с тем же серьёзным лицом последовал за ним.
– Почему он так уверен, что Никхилеш непременно согласится на встречу? – спросила Ангел у Горского.
– Он согласится, – заметно нервничая, ответил юрист. – Последние слова, сказанные им дервишу, звучали так: "Если Никхилеш не хочет видеть Ранджорика, то передай ему, что его хочет видеть сенапренатара Ранджит, кшатрий отряда Марути и слуга Индры". Кроме всего прочего, этот безумец хотел использовать против Ранджита кирпан, а это серьёзное прегрешение, кирпан – оружие защиты.
– Что всё это значит? – спросила я. – Ранджит – кшатрий? Воин?
– Он не просто кшатрий, а кшатрий в самом глубоком значении этого слова, – пояснил Горский. – Отряд Марути – неофициальное сообщество кшатриев, которые решили возродить традицию своей варны – защита слабых, поддержание порядка, соблюдение человеческих законов. Сенапренатара – высокое офицерское звание в этом отряде. О сенапренатаре Ранджите ходят легенды, индийцы почитают его как бога и призывают его на помощь, когда оказываются в беде.
– И он приходит? – спросил Миха.
– Сам – нет, но он присылает своих людей, и они восстанавливают справедливость.
– Погодите-погодите! – возразила я. – Но он же согласился помочь Егору и продать нас нагам! О какой справедливости вы говорите???
– Об этом лучше спросить самого Ранджита, – вздохнул Горский, когда мы с Семёновым рассказали ему о его попытке выручить отца, – но, учитывая то, что я о нём знаю, этот человек не способен на низкие поступки. Скорее, он посчитал, что Егор представляет для вас потенциальную опасность, поэтому представил дело так, словно согласился на его предложение. Ведь если бы он этого не сделал, Егор нашёл бы других людей, и тогда неизвестно, чем бы всё закончилось.
Мы пошли в отель, по пути наорав на Егора за то, что он не вернулся ночевать на новое место. Действуя то уговорами, то угрозами, мы вынудили его согласиться и перевести весь отряд в отель, тем более что номер в другом крыле здания, который хозяин отвёл для наших ребят, был пуст.
Остаток дня прошёл без приключений, никаких новостей от Ранджита или Горского не поступало. Мы навестили Семёнова с его командой, заодно убедившись, что они действительно заселились в отель, приняли приглашение Варлена поужинать с ним в расположенном неподалёку ресторане, прогулялись по крошечному парку и снова вернулись в свой номер.
Несмотря на приятно проведённый вечер и позднюю прогулку, настроение у Ангела и у меня было подавленное, так что мы почти не разговаривали, но почти всё время держались за руки, словно боясь потерять друг друга. Я постоянно возвращалась мыслями к Игорю, о котором часто упоминал Варлен, а от Игоря моментально переходила к Тёмке, и он тут же вставал перед моим мысленным взором.
Я пошла в ванную, постояла под прохладным душем, закуталась в благоухающий чистотой халат, ещё раз ополоснула лицо и опять потянулась за пушистым махровым полотенцем. Его жестковатые ворсинки, едва коснувшись лица, воскресили в памяти колючий свитер Артёма. Я снова ощутила, как я прижимаюсь лицом к Тёмкиной груди, услышала сильные удары его сердца, почувствовала его запах, его тепло. Ощутила, как он обнимает меня со своей нежной силой, как целует меня в макушку, как я запускаю руки под этот колючий свитер, чтобы удостовериться, что под ним есть тело...
И тут я сдалась тяжести горя. Слишком долго мы с Ангелом подавляли в себе эту боль, старались поддерживать друг друга и загоняли отчаяние вглубь своих душ. И теперь оно во всей полноте захлестнуло меня так, что я уже не могла сдерживаться, и слёзы градом полились по щекам. "Нельзя так орать в отеле, люди же спят", – думала я, словно со стороны слыша, как раз за разом кричу Тёмкино имя, пока в ванную не примчалась перепуганная Ангел.
Я закусила губы, чтобы не разреветься в голос, и даже закрыла глаза, пряча закипающие слёзы. Тёма, мой Тёмка, как же так могло случиться? Ну почему это случилось? Если бы ты только знал, как мне не хватает тебя... Я сжала кулаки, заставляя себя вернуться к действительности. Мрачное настроение Варлена передалось и нам, и, если несколько минут назад мы радовались за Егора, теперь мы уже боялись его появления.
– Этот ваш психиатр – он кто? – натянуто спросила Ангел.
По отсутствующему выражению лица моей подруги было видно, что на самом деле её данная информация нисколько не интересовала, и вопрос был задан только для того, чтобы отвлечь мысли от тяжёлой темы.
– Он местный, – Варлен, кажется, догадывался, что мы подавлены не только ситуацией с помешанным, поэтому принялся пространно рассказывать о своём знакомом. – Мы с ним познакомились очень давно, на профессиональной почве. Дело в том, что мне порой приходится иметь дело с людьми... не всегда адекватными. Кто-то разыгрывает сумасшествие, кто-то, напротив, пытается скрыть помешательство своих родных. Ему же несколько раз требовалась юридическая помощь как для защиты его пациентов, так и для поддержки клиники. Он талантливый специалист, имеет обширную практику, приносящую ему весьма солидный доход. Часть своих средств он тратит на содержание открытой им клиники для душевнобольных бедняков и нищих, где они содержатся за счёт заведения, проходят лечение, некоторые получают специальности и после выписки даже могут работать.
– Благородно, – заметила Ангел.
– Ну... – усмехнулся Горский, – большинство состоятельных людей занимаются благотворительностью вовсе не из филантропических убеждений. Просто это позволяет снизить налоговые выплаты, а порой и вовсе их не платить.
– Но это же мерзко! – не сдержалась я.
– Но согласитесь, что такая благотворительность лучше, чем никакая. Если мой знакомый признает нашего гостя невменяемым, то этот бедолага сможет провести остаток своей жизни во вполне комфортабельных условиях, возможно, к нему вернётся рассудок. Если же он только притворяется невменяемым, то с помощью специалиста мы сможем узнать, кто он и откуда у него адрес конторы. А самое главное – как к нему попала справка об освобождении Русина... Вы не притронулись ни к соку, ни к воде, – заметил он, – может быть, предложить вам кофе?
– Да, пожалуйста, – торопливо кивнула я.
Через несколько минут Катенька принесла кофе, а следом за ней в контору вбежали индийцы, Егор и его неизменный сопровождающий – Миха. Ранджит с горящими глазами озирался по кабинету, Егор взволнованно смотрел на Горского.
– Где же Руси? – нетерпеливо спросил Ранджит по-английски, не замечая дервиша, сжавшегося в своём углу.
– Мой отец здесь? – глухо проговорил Егор.
Горский молча кивнул в сторону, где прятался нищий. Семёнов бросился к нему, упав на колени, и почти силой заставил его поднять голову.
– Отец? – прошептал он дрожащими губами.
Дервиш смотрел на него всё тем же остановившимся взглядом, кривя губы в бессмысленной улыбке. Егор, бледный и поникший, стоял перед ним на коленях в полной растерянности. Горский подошёл к нему, обнял за плечи, помогая подняться, и усадил в кресло.
– Не волнуйся, мой мальчик, – тихо сказал он, – скорее всего это ошибка, – он рассказал прапорщику о том, как дервиш оказался в конторе, после чего рассказал то же самое по-английски Ранджиту. – Скоро придёт врач и даст нам точный ответ, – добавил он в заключение на обоих языках.
Индийцы подошли к дервишу. Ранджит что-то сказал Тарре, тот кивнул и присел перед нищим. Только по движению его губ было понятно, что он произносит какие-то слова. Нищий поднял голову с тем же выражением. Тарра продолжал шевелить губами, и тут, к нашему общему изумлению, начали происходить удивительные метаморфозы, подтверждающие предположение юриста.
По мере того, как дервиш слушал речи Тарры, его лицо приобретало осмысленное выражение. Тарра поднял руку, указывая на Ранджита и сказал:
– Сардар Джи Ранджит, – это были единственные слова, которые поняли мы все.
Но понял их и дервиш, причём для него это имя имело какое-то особое значение, потому что он тут же вскочил на ноги и склонился в глубоком почтительном поклоне, что-то бормоча. Ранджит, выпрямившись, с лёгким презрением смотрел на согбенного перед ним дервиша. Затем он начал задавать ему краткие вопросы, на которые бывший сумасшедший отвечал с непонятной нам опасливой торопливостью. Ранджит брезгливо поморщился и подошёл к Егору и Горскому. Ангел взволнованным шёпотом переводила мне их разговор.
– Этот человек не Руси, – сказал Ранджит, – не Руси и не Никхилеш. Настоящий Никхилеш уже покинул Мумбаи, едва узнал, что его ищут. Он хочет оставаться неузнанным, потому постоянно перемещается с места на место, нигде не останавливаясь надолго. У него много сторонников и слуг, которые готовы предоставить ему убежище в любом уголке страны. Никхилеш отправил этого человека, чтобы он выдал себя за него и узнал, кто и зачем разыскивает его. Но...
– Что "но"? – спросил Егор.
– Такое поведение не характерно для дервиша, – ответил Ранджит. – Мне кажется, он просто носит маску нищего монаха.
– Ты говоришь о моём отце! – вспылил Егор. – Ты не можешь знать...
– Я провёл с твоим отцом в одной камере полгода и после освобождения часто приходил к нему, пока его не перевели в другой город. Поверь мне, я хорошо знаю его. Но я ничего не утверждаю, я могу ошибаться. Сейчас я основываю свои выводы на словах этого человека. И если мы с ним говорим об одном и том же Никхилеше, младший Руси, то твой отец не дервиш. Я ничего не утверждаю, я могу ошибаться, ведь я всего лишь человек, младший Руси. Но я обещал тебе найти отца, и я его найду. Если этот Никхилеш окажется не Руси, я продолжу поиск. Но сначала мы должны увидеть его. Я узнаю его по глазам, как бы он не изменился.
– Но как же мы найдём его, если он постоянно переезжает? – поинтересовалась Ангел.
– Он сам приедет сюда, – твёрдо ответил Ранджит, снова подошёл к дервишу и что-то сказал ему.
- Что это значит, Владлен Владиленович? - моему недоумению не было предела.
- Варлен, - поправил меня адвокат, - Моё имя Варлен Владиленович, но вы можете называть меня просто по имени, мы же договорились.
- Извините, я всегда плохо запоминаю имена с первого раза, но теперь постараюсь не забыть.
- Не важно, Ангел, - махнул рукой наш собеседник, - Хотя, знаете, мне тоже интересно, почему вы называете себя Ангелом, а вашу подругу то Моррой, то Оракулом? Вы скрываете свои настоящие имена?
- Это и есть наши настоящие имена, Ангел и Морра, а Кок и Оракул - это наши профессии.
- Профессия Оракул? Вы не шутите? Скорее я бы по думал, что это призвание, или на крайний случай хобби, но только не профессия, на оракулов наверняка нигде не учат.
- Пожалуй вы правы, но в данном конкретном случае Оракул - это должность, должность на Корабле " Летучий".
- Никогда бы не подумал, что во флоте есть такие должности, - продолжал удивляться Варлен.
- Во флоте нет, а у нас на Летучем есть, - закрыла тему я, - И хватит об этом, лучше объясните нам пожалуйста, что или, вернее, кто это такой!
- Судя по всему это и есть разыскиваемый вами человек...
- Вы уверены?
- Нет, как ни странно, нет, я в этом не уверен, - голос юриста выдавал его нервозность.
- Какие у вас сомнения? - вступила в разговор Морра.
- Во первых, - стал перечислять Варлен, - этот человек совершенно не похож на русского. Да, да, я с вами согласен, за столько лет, проведённых в тюрьме и под жарким индийским солнцем, он мог сильно измениться, загореть, похудеть и состариться, но посмотрите на черты его лица, они же совершенно не европейские, я бы даже сказал, это абсолютно индусское лицо, и нос, и губы, и глаза выдают в нём местного жителя.
- Понятно, - прервала я его пламенную речь, - А что ещё?
- Он не знает русского! Совершенно не реагирует на родной язык!
- По моему, - горько улыбнулась Морра, - он вообще ни на какой язык не реагирует.
- А вот тут вы не правы, моя дорогая, совсем даже не правы. Я попытался говорить с ним на местном наречии, глаза выдают его реакцию, он прислушивается, и я даже уверен, что понимает...Кстати, английский ему тоже не чужд, в этом нет никаких сомнений.
- Так вы считаете, что он не такой уж идиот, каким претворяется?
- Именно, Ангел, и это третий пункт моих сомнений, - подтвердил мою догадку адвокат, - Посмотрите сами, каким взглядом он отреагировал на ваше слово "идиот", ведь по английски это звучит точно так же, и он наверняка понял, что мы говорим о нём.
- Так, так, местный кадр, понимающий английский и притворяющийся убогим, - я решила больше не повторять слова с английскими корнями, - А так же имеющий при себе выписку из тюрьмы и адрес вашей конторы. Как вы думаете, Варлен, что всё это может значить? Кто затеял с нами "свою игру"?
- Давайте не будем делать поспешных выводов, Ангел, давайте подождём остальных. Либо Ранджит, либо Егор должны нам подтвердить, что это не Русин. Кстати, со знакомым психотерапевтом я уже связался, он готов провести экспертизу.
- Отлично, но это же влетит нам в копейку, - засомневалась я.
- Это ничего вам не будет стоить, он мой друг, и мы время от времени оказываем друг другу дружеские услуги...бесплатно...
- Спасибо вам большое, Варлен Владиленович, - Морра как всегда была очень вежлива, - Но с какой стати вам тратить на нас своё дорогое время и делиться своими дружескими связями.
- В память о моём друге, милая Оракул, и помня о том, что я не успел ему помочь при жизни, я бы хотел хоть сейчас сделать всё возможное...кто знает, может быть там на небесах он замолвит когда-нибудь и за меня словечко.
После его ответа наступило неловкое молчание. Как же горько нам с Моррой было возвращаться туда, к той страшной минуте, когда мы поняли, что наших товарищей, наших любимых больше нет с нами, в сердце продолжала болеть и кровоточить незаживающая рана потери. И ещё, я всё время помнила, что нам предстоит найти серьёзный повод для того, чтобы вернуться на Корабль и продолжить плавание уже без них, без наших дорогих друзей, без нашей команды...
Перед тем, как мы покинули контору "Варуна и Ко", её хозяин поинтересовался, в какой гостинице мы остановились и, услышав ответ, недовольно поморщился.
– Не слишком удачный выбор, – заметил он.
– Это лучшее, что мы можем себе позволить, – смутился Семёнов.
– Вот, отправляйтесь по этому адресу, – Борский быстро настрочил на листке бумаги несколько строк. – Там вам будет удобнее.
Семёнов прочитал записку и присвистнул:
– Спасибо, но это для нас...
– Никаких "но"! – замахал руками юрист. – И не переживайте по поводу денег. Хозяин этого отеля кое-чем мне обязан, и будет рад оказать услугу. Вы будете жить в качестве моих близких друзей, так что ни о чём не переживайте.
– Как-то это не слишком удобно, – возразила Ангел.
– Неудобно, говорят, на потолке спать – одеяло сваливается! – рассмеялся Борский. – Заберите вещи из гостиницы и отправляйтесь по этому адресу, – он ткнул пальцем в записку, которую Егор держал в руках. – Я всё написал, хозяин устроит вас подобающим образом. Полагаю, вам придётся провести в Варанаси несколько дней, так что наличие чистой воды, думаю, для вас имеет значение?
Да, это был веский довод. Мы рассыпались в благодарностях и вышли из конторы. Вещей у нас не было, так что мы решили сразу пойти в отель. Семёнов предварительно уточнил у нашего нового знакомого, как нам пройти к новому месту проживания, и теперь уверенно лавировал между прохожими, велосипедами и мотороллерами, изредка посматривая на указатели улиц. Мы насилу поспевали за ним. К счастью, дорога оказалась недолгой, и спустя четверть часа мы с подругой уже обживали новый номер, а Егор с Михой отправились в гостиницу за остальными.
Здесь в самом деле было уютнее, а постели просто сверкали девственной белизной белья. В ванной тоже было чисто, правда, вода оставляла желать лучшего. Мы попытались оставить краны открытыми, чтобы пропустить воду, и в самом деле, вскоре в дно душевой кабины ударила струя чистой прозрачной воды без малейших признаков ржавчины или мути. Наскоро ополоснувшись, мы улеглись в удобные постели, и впервые после потери нашей друзей ночь прошла в по-настоящему комфортных условиях. И только кошмарные видения порой заставляли нас просыпаться со вскриками отчаяния.
Утренний душ смыл ночные видения, загнав боль в глубину души. Так что беседу с Ранджитом и Таррой мы могли вести относительно спокойно, полностью вникая во всё сказанное нашими собеседниками. Мы выслушали их новости, а затем Ранджит и Тарра отправились за Егором, который со своими ребятами был заселён в другом крыле здания отеля. Мы же остались завтракать, потому что Ангел наотрез отказалась куда-либо идти, пока не поест. Мне густой индийский кофе показался отличной заменой еде, и аппетита у меня не было. Но, глядя, как подруга хрустит румяными тостами, поданными с беконом и яйцами на английский манер, я не удержалась и присоединилась к трапезе. Кофе пришлось заказать ещё раз, он был здесь неимоверно вкусным, и я уже подумывала, нельзя ли как-то взять его с собой в термосе.
Едва мы расправились с завтраком и вновь поданным кофе, вернулись Ранджит и Тарра. Выяснилось, что Семёнов со своими людьми не ночевал в отеле, видимо, он всё же решил не злоупотреблять радушием нашего нового знакомого и остался в гостинице. Ангел объяснила, где сикхи смогут найти Егора, и они снова ушли, пообещав зайти за нами, после чего мы намеревались отправиться в контору Борского и обсудить там наши дальнейшие действия.
Я допила последние капли кофе и прямо в одежде запрыгнула на уже застеленную покрывалом постель. Пружины упруго сжались под моим весом, и я, как в детстве, принялась качаться на кровати.
– Ангел, тебе не кажется, что всё это слишком просто? – мне надоело качаться, и я легла спокойно, подложив под голову руку.
– Что именно? – уточнила Ангел, выскребая ложкой остатки джема из маленькой баночки.
– Слишком просто и быстро прошли поиски человека, которого Борский искал уйму лет, – уточнила я. – Разговор в конторе проходил вчера днём, а сегодня сикх уже напал на след. Почему Борскому не удавалось сделать это так долго?
– Во-первых, – напомнила мне подруга, – Борский быстро нападал на его след, но Русина от него явно прятали. Во-вторых, Ранджит местный, и у него, похоже, очень широкий круг знакомств по всей Индии, так что он просто кинул клич...
– Вот-вот, – кивнула я. – Широкий круг знакомств. Мы доверились Ранджиту, а ведь мы ничего о нём не знаем. С какой стати он кинулся помогать нам с такой прытью? Ах, Руси ему почти как отец, а Егор ему почти брат, – я передразнила пылкие интонации Ранджита. – Прямо индийское кино.
– Моррка, ты с этим пальцем везде стала видеть подвох, – заметила Ангел. – Вспомни, ведь Ранджит и Тарра не стали нас искать после побега. Хотя им ничего не стоило нас найти – этот вечно улыбающийся Тарра видел нас.
– А если бы Егор сказал, что он по-прежнему желает обменять нас? Ты же слышала, как он спрашивал прапора об этом. И потом, этот обширный круг знакомств – он что, раскинул сеть агентов по всей Индии, что за ночь нашёл в стране с населением больше миллиарда человек безымянного дервиша? Кто он, Ангел?
– Может, он просто много ездит по Индии, вот и знакомства. И потом, Тарра от него ни на шаг не отходит, а перед его улыбкой не устоит даже каменное изваяние.
– Это верно, – усмехнулась я, – улыбка у Тарры замечательная. Кстати, он тоже личность подозрительная. Простоват он для Хранителя.
– Ой, прекрати, Моррка!!! – закричала Ангел и швырнула мне в голову подушку. – У тебя шизофрения и паранойя одновременно! А меня ты ещё ни в чём не подозреваешь?
– Тебя – нет! – я бросила подушку обратно.
В дверь постучали.
– Войдите! – хором крикнули мы.
В номер вошла администратор отеля в алом сари. После традиционного приветствия она подала нам блестящий поднос, на котором лежал конверт, и удалилась. Мы торопливо вскрыли послание и обнаружили в конверте короткую записку от Борского, которая сообщала, что Русин уже прибыл в контору "Варуна и Ко".
– Как это может быть? – растерялась я. – Это слишком, слишком быстро.
– Почему? – неуверенно возразила Ангел. – Ранджит ведь сказал, что от Мумбаи до Варанаси два часа лёту.
– И что? Нищий дервиш, узнав, что его ищет некий сикх, мигом метнулся в аэропорт, купил билет на самолёт и примчался сюда?
– Собирайся! Пошли к Борскому и всё узнаем! – решительно скомандовала Ангел.
– А как же Егор и сикхи? – усомнилась я.
– Мы оставим на ресепшене записку, чтобы они шли прямо в контору.
Несмотря на то, что накануне от Борского в отель мы вприпрыжку бежали за Егором и почти не смотрели по сторонам, теперь мы довольно уверенно двигались по тротуару, узнавая лавочки и кафешки, мимо которых шли вчера. Не прошло и получаса, как мы уже входили в кабинет, сопровождаемые услужливой Катенькой.
Борский был мрачен, как туча. Он встретил нас у двери, усадил в кресла, велел секретарше принести сок и минералку, вернулся за свой стол и принялся молча крутить в руках карандаш.
– Мы получили вашу записку, – неловко проговорила я, чтобы хоть как-то начать разговор.
– А Егор? – Борский вопросительно взглянул на нас.
– Он остался в той гостинице, где мы остановились сразу, – ответила Ангел. – Ранджит и Тарра пошли за ним, в отеле мы оставили им информацию, что мы уже здесь. Так что, Русин в самом деле уже приехал сюда?
– Приехал, – нехотя проговорил Борский. – Русин это или нет, надеюсь, сможет сказать Ранджит, он видел его позже нас всех. По крайней мере, я не могу ручаться, что человек на фотографии, присланной мне Правдиным, и сегодняшний дервиш – это одно и то же лицо.
– Вы сами говорили, что он должен был измениться за столько лет, – робко напомнила я, испуганная таким вступлением. – А что говорит сам дервиш?
– Ничего, – помолчав, ответил Варлен. – К сожалению, он ничего не говорит. Сюда его привёл полицейский. В руке дервиша был клочок бумаги с адресом конторы и справка об освобождении из тюрьмы на имя Русина Руслана Егоровича. Но вряд ли этот человек сможет быть вам полезен.
Мы не сразу заметили, что в углу между стеной и подлокотником дивана на полу сидит, прижав к груди колени и опустив на них голову, какой-то оборванец. Мы робко подошли. Его тело едва прикрывали жалкие лохмотья, рядом на полу лежал кривой посох. Босые ноги были покрыты слоем засохшей грязи, словно он пришёл сюда из Мумбаи пешком. Он не шевельнулся, когда мы оказались рядом с ним.
– Руслан? – неуверенно спросила Ангел. – Вы – Русин? Вы – Никхилеш?
Дервиш поднял голову, и мы отшатнулись. С потемневшего от загара лица на нас смотрели пустые глаза безумца, из уголка губ, растянутых в бессмысленной улыбке, текла тонкая струйка слюны. Нищий несколько мгновений тупо смотрел на нас, но в выражении его лица ничто не менялось. Потом он издал какой-то каркающий звук и снова опустил голову на колени.
Мы уже второй час беседовали с ранними гостями, завтрак так и остывал на подносе нетронутым, а кофе давно был выпит, мы с Моррой пили из чашек, а Ранджит с Тарой из одноразовых стаканчиков из ванной. Никто из нас не чувствовал никакого неудобства в общении, я легко освоилась с переводом в ту и в другую сторону, а английский Ранджита был простым и доступным, хотя акцент периодически заставлял переспрашивать.
- Какая, какая провинция? - в очередной раз не разобрала я.
- Махараштра, - по слогам произнёс Ранджит, - Мы сейчас находимся в Уттар-Прадеш, а он отправился в Махараштру.
- Это далеко отсюда?- поинтересовалась Морра.
- Смотря чем добираться, - ответил наш гость, выслушав мой перевод, - Пешком довольно далеко, на машине быстрее, а самолётом вообще близко, часа два, не больше.
- А он действительно там? - я всё ещё сомневалась в том, что Ранджиту так быстро удалось найти точные сведения.
- Поручиться я не могу, - судя по всему, он не пытался нас обмануть, - Но несколько дней назад его видели именно там, в пещерах Канхери...
- В пещерах? В каких ещё пещерах?
- Это монастырь такой на территории заповедника Санджая Ганди возле Мумбаи.
- Вы о нём что-то знаете, об этом монастыре? - поинтересовалась Морра.
- Конечно, это знаменитое место.
- Расскажите нам пожалуйста, - перевела я просьбу подруги.
- Монастырь Канхери был выдолблен в горном массиве руками поклонников Будды. Его строили очень долго, несколько веков. Всего пещер 100 или чуть больше. В основном пещеры представляют собой обустроенные небольшие кельи с "верандами", в которых пришлые паломники и посетители могут провести несколько ночей. Комнаты монахов, постоянно живущих при монастыре, более комфортны. Между собой большая часть келий и коридоров связаны внутренними и внешними проходами. Пещера под номером 3 - огромный молитвенный зал, в котором также проводится нечто вроде лекций. В келье № 34 потолок расписан ликами Будды - это один из древнейших примеров индийской живописи. В пещерах № 41 и 67 вас поразят скульптурные изображения бодхисатв. Подобного комплекса вы не увидите нигде в мире!
- Прямо как по писаному вещаете, Ранджит, - удивилась я.
- Естественно, это же всё сведения из интернета, - не отрицал индус, - Так же вам проще понимать, не буду же я вам объяснять, что для каждого из нас значат наши святые места. Вам всё равно этого не почувствовать, а мне зря терять время.
- И на том спасибо, - поблагодарила Морра, - теперь у нас есть довольно свежие новости, мы достаточно точно знаем о местонахождении Руси...кстати, какое всё таки имя он принял?
- Никхилеш, я же говорил уже.
- Вы предполагали, как я поняла, - Морра уже почти не нуждалась в моём переводе, - Но не были точно уверены.
- Нет, я знал точно, почти на 100%, мне даже кажется, что я уже слышал раньше о том, что он принял именно это имя...Просто не могло быть иначе...
- Дядя обладает чувством предвидения, - улыбаясь объяснил Тара, - Он всегда и всё знает наверняка.
- Ну это не совсем так, - скромно потупился Ранджит, - Но кое-что я действительно могу предугадать.
- И это замечательно, - расслабилась Морра, - Эти ваши способности нам несомненно пригодятся. А теперь надо бы побеспокоить Егора и всех остальных, пора и им узнать принесённые вами новости.
- А как же завтрак? - чуть не разрыдалась я, - Одним кофе сыт не будешь, а в животе уже урчит, два часа болтаем!
- Не важнее, но нужнее, - я не сдавалась, - Никуда не пойду, пока не поем, а то, знаю я вас, опять начнёте беседы беседовать, а до еды мы так и не доберёмся. Если хочешь, бери Ранджита с Тарой, и идите к Егору, а я пока не поем с места не сдвинусь!
– Что с этим делать? – спросил капитана Кирилл, протягивая ему рекуррит. – Это может нам пригодиться сейчас?
– Откуда у тебя такая игрушка, малец? – заинтересовался Гусев, пытаясь взять прибор.
– Нашёл! – Кир отвёл руку и вручил-таки прибор Капитану.
– Такие вещи на дороге не валяются! – строго заметил Гусев. – Ты его стащил где-то?
– Мне его друг подарил! – вспыхнул Кирилл.
– И что за друзья раздают такие подарки? – продолжал допрос Гусев.
– Господин генерал, а вы не зарываетесь, часом? – вкрадчиво спросил Игорь, заслоняя собой сына. – Вы что за дознание устраиваете? Мальчик, между прочим, несовершеннолетний. Так что на правах его отца и адвоката я бы просил вас прекратить подобные допросы.
– Вот дурная, – буркнул Кир. – Сама ж знаешь, он тебя всё равно так не слышит. Молчи лучше.
– "Оставь надежду всяк сюда входящий", – процитировал генерал. – Надо уходить.
"Оставь надежду всяк сюда входящий"... Игорь и Макс многозначительно посмотрели на меня. Да, ребята и я знали, что это не ворота в преисподнюю, как назвал провал Андр. Тот огонь нам приходилось видеть, и он выглядел не так. Эта же бездна была рукотворной, но при этом от неё исходила ещё большая опасность. Кто мог существовать там, в этом пламени? Или оно было лишь стеной, преградой, за которой скрывалось что-то ещё? То место, где теперь находился Сэл и его палачи, – было оно внутри этого огня или за ним? Генерал твердил, что надо уходить, но можем ли мы оставить дракона в руках этих змееподобных тварей, после того, что мы знали об их истории? Извечные враги, что они сделают с Сэлом? Языки пламени принимали облик распятого дракона, и меня пробивала дрожь, когда я думал о том, что его ждёт, если мы не сможем выручить его.
– Куда уходить, генерал? – спросил Капитан. – Вы видите выход из пещеры? Мы заперты между этой пещерой и тем тупичком, где пережидали взрыв. Никаких ходов больше нет.
– А рекуррит? Он же способен нас перенести, – заметил Гусев.
– Вы путаете приборы, генерал, – сказал Капитан. – Нас может перенести кандактар. А рекуррит может перенести врага. Но мы его не видим. Пока, по крайней мере.
– Капитан, этот рекуррит только создаёт поле, – напомнил я слова Алекса. – Этот прибор может создать защитный экран на короткое время, но не переместить. Хотя...
– Что хотя? – поторопил меня Капитан.
– Возможно, на поверхности он только создаёт экран, но сейчас мы в подземелье, так что в случае опасности есть шанс. Если оттуда кто-то вылезет, – я указал на провал, – то можно попытаться отправить его обратно.
– Ладно, проверить мы всё равно пока не можем, – вздохнул Капитан. – Какие будут предложения? – он обвёл нас внимательным взглядом.
– Какие могут быть предложения? – возмутился Гусев. – Выход искать! Дракон сам справится, не маленький. А мы тут изжаримся, если не уйдём.
В самом деле, атмосфера в пещере накалялась во всех смыслах. Повышалась не только температура воздуха, росло раздражение во всех нас. Ситуация казалась безвыходной, и мы подошли к той стадии. когда начинаются взаимные обвинения. Оба отца притянули к себе своих детей – Игорь обнимал за плечи Кирилла, а Тимур вцепился в Джами, причём по его растерянному виду было непонятно, хочет он защитить ребёнка или напротив, ищет у неё поддержки для себя самого. Андр снова подозрительно косился на генерала, а тот маршевым шагом снова принялся обходит периметр. Макс подошёл к Капитану:
– Кэп, можно приборчик глянуть? Может, там чего перенастроить получится, и он в самом деле в роли кандактара выступить сможет?
Пока Капитан и Макс, опустившись на каменный пол, изучали рекуррит, генерал остановился у стены метрах в десяти от бездны и начал шарить по стене руками.
– Не хочу, чтобы он знал, что я понимаю языки, – возразил тот.
– Ну ты просто посмотри, не показывай ему вида, а нам скажи, что там написано, – настаивал я. – Возможно, это поможет нам выручить дракона.
Игорь вразвалочку подошёл к генералу, вскользь посмотрел на стену:
– Бред какой-то, это просто каракули, – сообщил он, но, подойдя к нам, прошептал: – Атман асман... Что-то типа "камень душ"...
Джами, услышав эти слова, взвизгнула и вырвалась из рук Тимура:
– Прочь! Уйди! Не тронь!!! – пронзительно закричала она так, что у нас заложило уши.
Но генерал уже положил ладони прямо на иероглифы. Руки его по локоть ушли в камень, он вскрикнул, тщетно пытаясь вырваться. Мы, не слушая криков девочки, бросились к нему. Кто-то хватал за плечи генерала, пытаясь оттащить его от стены, кто-то упирался ладонями в стену, в которой руки моментально увязали. Джами рыдала за нашими спинами и сквозь слёзы что-то пыталась объяснить Кириллу, который остался рядом с ней. Наверное, со стороны семеро взрослых мужчин, извивающиеся толпой у стены, выглядели комично, но нам было не до смеха. Камень сжимал увязшие в нём руки всё сильнее, и вытащить их мы никак не могли. Джами кинулась к нам, влезла между Тимуром и стеной и, продолжая рыдать, начала мягко хлопать ладошками по камню рядом с руками отца. Через несколько минут тот смог вытащить руки из стены. Кирилл делал то же самое, и вскоре Игорь тоже освободился. Теперь уже четыре пары рук успокаивающе похлопывали камень, который неохотно выпускал нас из своих оков. Но даже когда мы все смогли отойти наконец от зловещей стены, девочка не переставала плакать.
– Нам нельзя здесь быть! – рыдала она. – Им нельзя здесь быть! – она по очереди хватала за руки Кирила, Игоря, Макса и меня. – Камень душ! Камень душ ест души! Они – души! Он съест их, а потом нас! Нельзя быть рядом с камнем душ!
Только теперь мы заметили, что эта стена отличалась от других поверхностей пещеры. В отличие от них, она казалась прозрачной, как тонированное стекло. В глубине её мелькали едва уловимые глазом искорки, от которых не хотелось отводить взгляд. Джамиля перебегала от одного к другому, заставляя нас отворачиваться от притягивающего камня.
– Не смотри туда, – умоляла она, размазывая слёзы по грязным щекам, – не смотри, пожалуйста, не смотри, останься здесь, не смотри туда!
Кое-как ей удалось заставить нас уйти от стены, но теперь камень словно притягивал к себе наши взгляды. Гусев оказался сильнее нас всех.
– Все сели спиной к стене! – скомандовал он. – Быстро! – он показал нам пример, первым устроившись на полу.
Он был прав – в сидячем положении было неудобно оборачиваться, и мы понемногу смогли собраться с мыслями. Теперь всем было ясно, что оставаться в подземелье нельзя, но и выхода не было. Прыгать в бездну было безумием доже для нас, призраков, потому что там, в огне или за ним, мы столкнулись бы с чудовищами, шутя скрутившими огромного и сильного дракона. Мы же для них просто насекомые, которых они раздавят одним движением пальца. Обычные существа не могли бы создать такую защиту для своего убежища, и бороться с ними обычными методами было невозможно. Капитан и Макс опять принялись мудрить над рекурритом, Игорь присоединился к ним. Андр о чём-то шептался с Кириллом и Джами. Тимур перебирал чётки, беззвучно шевеля губами, но лицо его уже не было таким растерянным, как раньше, словно в его голове созревал какой-то план. Гусев молчал, сосредоточенно уставившись в одну точку, словно решал шахматную партию, и вдруг прямо взглянул мне в глаза:
– Артём Леонидович, а ведь та стена из амазонита, – он показал на стену за бездной.
Провал, заполненный огненной массой, полностью перекрывал подход к дальней стене, на которую сейчас указывал генерал. В огненных всполохах она в самом деле мерцала мягким зеленоватым светом. В памяти всплыли слова Алекса: "Мы знаем местонахождение всех Врат, кроме одних, и всех ключей, кроме одного. Нам не удалось найти никакой информации о том, где находится и как выглядит это сооружение, но мы знаем, что его открывает ключ из амазонита. Если он был у вас, значит, вы Хранитель ключа или Искатель, вы должны найти ключ".
– Кир, что с тобой? – встревоженный возглас Андра заставил нас всех подойти к ним.
– Я устал, - прошептал Кирилл, с посеревшим лицом вытягиваясь на земле.
– Его ест камень, – Джамиля встала возле мальчика на колени и прижала его руку к своей груди. – Не уходи, не дай ему съесть тебя…
Я подошёл к краю бездны, бессильно сжимая кулаки. Как и Юнга, я чувствовал усталость и неодолимое притяжение серого прозрачного камня душ, сопротивляться которому было труднее с каждой минутой. Игорь и Макс тоже всё чаще поглядывали в его сторону. Живые члены экипажа пока не ощущали тяги камня.
До зелёной стены было метров десять. Никаких уступов, карнизов или чего-то ещё. что позволило бы подойти к ней, не было и в помине – две серые и одна зелёная стена отвесно уходили вниз. Так же отвесно обрывался пол пещеры. Но даже если бы к стене можно было подойти, если это в самом деле были те врата, о которых говорил Алекс, у меня не было ключа – амазонитовый шар, давний подарок моего отца, возвращённый мне драконами, остался в тайной библиотеке "Летучего"…
-Уходите!!! Немедленно бегите отсюда!!! - Набатом взорвалось в голове каждого из нас. Что там увидел Сэл, раз так заполошно-истерично начал отправлять нас подальше?
Ребята отреагировали по разному. Мы с Пёсей и, как ни странно, мелкая Джами, словно были готовы к этому воплю внутри мозга, поэтому лишь переглянулись. Артём отскочил от дыры, не удержался на ногах и шлепнулся на зад. Тимурхан присел и испуганно заозирался по сторонам, в поисках кричавшего. Игорь схватил за руку сына, потащив его в сторону, на всякий случай. Макс наоборот, подошёл поближе, заглядывая в бездну. И лишь прозорливый Гусев затопал ногами и разразился длинной нецензурной тирадой. Ещё бы, боец его подразделения, который к тому же единственный знал дорогу наверх, покинул поле боя, невольно дезертировав. Списывать его в боевые потери пока было преждевременно, потому что судьба дракона терялась в запутанном клубке линий вероятностей. Выговорившись и оправив обмундирование, генерал подошёл ко мне.
-Ну что, Капитан, какие мысли?
-Насчёт чего? - уточнил я.
-В смысле, насчёт чего? - только что сбросивший давление Гусев начал вновь закипать, продолжая тупой диалог.
-Ну, о чём я сейчас должен мыслить? - На меня напала пофигистическая апатия, а эмоции в свою очередь куда-то подевались. - Мне необходимо искать ответ, что случилось с глупым драконом? Или устроить мозговой штурм, в отдельно взятом черепе, по поводу исчезнувших перспектив выбраться на волю? А может стоит позаботиться о психическом здоровье Тимурхана, который сейчас собственными руками раздавит себе голову, как арбуз?
Гусев мельком глянул на нашего восточного гостя, который действительно с силой сжимал виски, пытаясь изгнать из черепа дракона. А потом взгляд генерала опять упёрся в меня. Он пытался найти признаки издевательства над собой, иронии, ёрничества. Но тщетно, мне было не до шуток. Проблем было именно столько, сколько я ему перечислил. А может и больше. Что и выяснилось через мгновение.
-Дядя Вик, - подошла к нам девчонка. - Сэл говорит, что его похитители готовятся вылезти наружу, за нами.
-Кто это?! - подобрался Василий Никитович. - Он сказал тебе, кто его похитил?
-Нет, не сказал, - Джами, совсем по-детски выпятив губы, замотала головой.
-А тогда как мы можем ему верить, или помочь? - досадливо спросил военный. Ещё бы, люди его профессии не могли принимать решений, и тем более действий, без предварительной разведки, без информации.
-Он показал... Возьмите меня за руки.
-Так, все подошли сюда! - Приказал Гусев. Молодец, пусть увидят все сразу, чтобы потом не рассказывать каждому отдельно.
Мы с ним ухватили её чумазые ладошки, а вторые руки отдали спутникам. Быстренько составились две цепочки, которые в конце замкнулись Игорем и Кириллом. Тимурхана поднимать не стали. Да Джамиля на отца и внимания не обращала. А точно ли он её кровный родитель? Зная Ксюху, можно было предположить всё, что угодно. Она ещё во времена наших Эмиратских похождений с ЦэРэУшником романы крутила. Что уж говорить о других её поклонниках? Теперь вот Тимурхан. Если попристальней вглядеться, то она больше на Камаля похожа, чем на него. Мысленно дорисовав рядом с девчонкой бывшего Оксаниного воздыхателя и помощника, я начал искать общие черты. Но личина Камаля всё время плыла, обретая образ мерзкой рептилоидной морды, склизкой, с шевелящимися чешуйками. Вокруг немигающих рыбьих глаз, словно черви трепетали то ли усы, то ли щупальца. Из-за его плеча вышел ещё один рыбоглазый. Перепончатой рукой-лапой он держал короткую палку, на конце которой между двух игл трещала сине-белая электрическая дуга. Шокер. Я оглянулся. И увидел, что нас берут в кольцо пара десятков подобных тварей. А Чуть поодаль, распяленный железными цепями с крюками, болтался Сэл. Ясно, Джами дала нам картинку, что прислал ей чёрный.
-Твари, так вот где они прятались всё это время... - Генерал зло сплюнул. - Мы их обыскались, а они вон куда залегли. Кэп, надо валить отсюда, пока нас на корм рыбам не пустили.
-А как же наш друг дракон? - Спросил не менее озлобленный Андр.
-Таких друзей за... - Гусев осёкся, посмотрев на девчонку.
-Я слышала, за какой орган друзей отправляют в музеи, - Джами ничуть не смутилась. - Только не понимаю, если они друзья, почему именно так надо идти на экскурсию?
Все рассмеялись. Рептилии исчезли из нашего видения, тем не менее оставаясь нерешённой проблемой, в самом что ни на есть реальном физическом воплощении. И тут Кирилл, выйдя из-за спины Игоря, своего отца, спросил, доставая из кармана предмет, похожий на...
-Товарищ Капитан, а что вот с этим делать? - И протянул мне самый настоящий Рекуррит. Артефакт, "Куда-угодно-отправляющий"...
...открываю глаза, и взглядом "упираюсь" в будильник, стоящий на прикроватной тумбочке...6.15 утра, за окном темно, на стекле крупные капли..."Наконец то дождь, - с восторгом думаю я, - Какое это счастье в этой изматывающей жаре!". Отбросив одеяло, краем сознания удивившись тому, что оно казалось довольно тяжелым, опускаю ноги в тапочки, и тут только понимаю, что происходит что-то совсем не то, что должно было бы происходить. Во первых, на мне довольно тёплая фланелевая пижама, во вторых, даже в ней мне почему то довольно зябко, в третьих, на соседней койке не спит Морра, точнее никакой соседней кровати просто нет, я в комнате одна, да и кровать у меня огромная, а не та, "полторашка", на которой я заснула вчера ночью в гостинице. Ужас охватывает меня постепенно, вытесняя все мысли о чашке горячего кофе и прохладном душе. "Где я? Что со мной? Где Морра?" - в панике я начинаю шарить рукой по стене, пытаясь отыскать выключатель. Слава создателю, вспыхивает яркий свет, и я с огромным облегчением узнаю свою спальню... Полторы минуты страха - это такая сила, которая превращает нормального человека, проснувшегося ранним утром после прекрасного многочасового сна, в мелко-трясущуюся тварь, покрытую липким потом. Не в силах устоять на подгибающихся ногах, я опускаюсь на кровать и таращусь в окно, теперь сквозь мрак и капли, я различаю голые ветки деревьев, мокрую лужайку и, кружащие в свете фонаря, снежинки... "Снег в Варанаси? - я никак не могу отойти ото сна, - Тьфу ты, какое Варанаси...я же дома, дома, а за окном зима!" Наконец то, ясное осознание ситуации успокаивает меня, я иду в душ, делаю его погорячее, и стою под обжигающей водой минут 10, затем чашка кофе, и вот я опять готова к жизни...Первым делом к компу, в чат, в КС-ку...
...открываю глаза, и взглядом "упираюсь" в будильник, стоящий на прикроватной тумбочке...6.45 утра, за окном ярко сияет солнце, на стекле крупные капли..."Наконец то дождь, - с восторгом думаю я, - Какое это счастье в этой изматывающей жаре!".
- Да какой там дождь, - сонно перебивает подруга, - Это поливочная машина, минут десять назад тут проходила, поливала улицу, скорее всего этот шум и разбудил тебя, Ангел.
- Ааааа, -разочарованно протянула я, - Так это не дождь, а я то надеялась, надоела эта жара...
- Нет, Ангельчик, это не дождь, и не предвидится, дожди здесь идут в другое время года.
- Всё то ты знаешь, мой обожаемый Оракул, всё то ведаешь!
- Ладно, - посерьёзнела подружка, - Если мы с тобой окончательно проснулись в такую рань...И чего тебе не спится то?
- Так я же привыкла рано вставать, завтраки готовить...
- Отличная идея, кстати, кофе бы нам сейчас совсем не помешал. Давай закажем завтрак прямо в номер, пусть потом Егору в счёт внесут.
- А это удобно?
- Не очень, но мы же ему помогаем, да? Вот пусть он и расплачивается, тем более, что он сам напросился.
-Точно, - согласилась я, - Он нам ещё должен и за то, что пытался нас продать... Вот пусть и расплачивается.
Я позвонила в ресторан и заказала завтрак в номер, указав при этом, что кофе нам нужен не в чашках, а в кофейнике. По Морриному тону я поняла, что нам предстоит серьёзный разговор.
- Обещали принести в течении 20 минут, - сообщила я.
- Отлично, как раз успеем принять душ.
- Давай, я первая, - сорвалась я с места, - Мне нужно всего 5 минут, а ты будешь полоскаться пол часа...
- Хитрюшка, ладно иди, - Морра не умеет спорить со мной.
В душе я постаралась не обращать внимание на качество воды, вытекающей из "лейки", просто закрыла глаза, быстро намылилась и так же быстро смыла с себя пену, голову помыла ещё быстрее, чем тело, а вот вытиралась с удовольствием, полотенца были сухими и чистыми. Выскочив из ванной комнаты, уступила место Морре, а сама присела у зеркала со щеткой и феном. Пока я наводила красоту и одевалась, Морра тоже закончила с омовением, и отняла у меня фен...
- Чем мы займёмся после завтрака? - попыталась я перекричать работающий фен.
- Решим. У нас несколько дел, но надо бы их согласовать с ребятами.
- Опять пойдём к адвокату?
- Скорее всего, тем более если будут какие то новости...
- Как он тебе показался, Моррусик?
- Даже не знаю, - Морра выключила фен и повернулась ко мне лицом, - Сначала я подумала, что он довольно скользкий тип, но потом, когда он рассказал нам о Игоре, решила, что сама судьба привела нас к нему...
В этот момент раздался стук в дверь. Мы соскочили со стульев, встречая долгожданный завтрак. Дверь распахнулась, на пороге стояли Ранджит и Тарра.
Запах после взрыва в пещере был примерно похожим на аромат сгоревшего метана. Но к нему были активно примешаны какие-то посторонние нотки. Да что там нотки! Откровенно воняло сероводородом. Словно рядом прорвало канализацию. Ну, или Сэл в очередной раз... Нет, пожалуй, даже для него было слишком. И не хватало главного. Так ожидаемого свежего воздуха, который должен был ворваться в пещеру из освобождённого от пробки отверстия наружу. На волю. И мрак просто обязан быть порван в клочья солнечным светом. С воли же. Однако ничего этого не было. Наоборот, пахло дерьмом, а свод был подсвечен багровым мерцанием.
-Ты куда нам дыру пробил, сапёр хренов?! - громогласно возопил Гусев, снизу вверх глядя на счастливого дракона.
-Не за что, товарищ генерал! - улыбался Сэл. - Я помог вам, вы поможете мне...
-Где обещанный выход?! - не унимался Василий Никитович, словно не понимал, что чёрный его не слышит.
Диалог мог затянуться надолго, но тут и сам дракон начал понимать, что-то пошло не так. Он принюхался, поводил своей огромной башкой из стороны в сторону, и нахмурился, насколько могут хмуриться крылатые рептилии. Кряхтя и скрипя всеми сочленениями, как несмазанный трансформер, Сэл грузно поднялся на задние ноги, чуть постоял, покачиваясь, и побрёл в обход периметра. Засовывая морду во все углы и ниши. Он даже что-то бормотал неуверенно и совсем по-стариковски, типа "как же так, я не мог ошибиться".
Мы все рассыпались по пещере, выискивая вожделенный свет в конце тоннеля. Народ даже ощупывал и простукивал стены, понимая бесполезность этого занятия, ведь если взрыв не разломал породу, то даже натруженные боксёрскими мешками и прочими снарядами кулачки генерала и Пёски ничего сделать бы не смогли. Перемещение экипажников походило на движение Броуновских частиц. Они сталкивались и семенили ногами дальше, пока в конце концов не сгрудились позади Артёма, который понуро опустив плечи, как вкопанный стоял в дальнем конце пещеры. Издалека было видно свечение под его ногами. И казалось, что оно проходит сквозь Старпома.
Подойдя ближе, мы увидели провал в каменном полу. В который Сэл мог бы спокойно спрыгнуть даже полностью расправив свои крылья. А они были немалого такого размаха, метров пяти. В глубине этого тоннеля и плескались багровые сполохи.
-Ворота в преисподнюю, мать их... - сквозь зубы выдавил Пёска.
-Это и есть твой обещанный выход? - снова начал заводиться генерал. Но чёрный и сам уже молчаливо признал свою ошибку. Он опустился на каменный край провала и сунул туда голову, максимально вытягивая шею. Видимо, что-то там его заинтересовало, потому что пауза затянулась. Потом вдруг его туша резко пошла вниз, как будто Сэла кто-то внутри схватил за голову и сильно дёрнул. Будь он полегче, раз эдак в десять, мы могли бы попытаться воспрепятствовать невидимому похитителю, и Макс с Пёской даже истинктивно протянули руки к нему. Но сила таинственного жителя подземелья была чудовищна. Через мгновение нашего дракона словно всосало в дыру, с противным скрежетом когтей по камню, и затем всё стихло. Мы только оцепенело смотрели на то место, где только что был такой огромный, величественный, непобедимый хозяин небес...
Метаморфозы.... метаморфозы... Я видел как низко летящий над волнами "Пеликан" пробившись в Тихий Океан превращается в "Золотую Лань"... Как сын йомена вступив на палубу корабля своего дяди перевоплощается в "Железного Пирата" и через 12 лет диктует свои условия Испанской Короне и теми же устами любезничает с Елизаветой 1-й. Огненная Земля и Антарктида, Ванкувер и Фриско, Гаити, Картахена, Флорида, Панама.... и свинцовый гроб уходящий в глубь океана....
Когда я думал о нём созерцая сполохи заката перистые облака внезапно приобрели форму необычного цветка... цветка картофеля.... И ещё.... если тела никто не видел? То...? Кто знает как теперь выглядит Железный Адмирал.... И я улыбнулся своим мыслям....
Уважаемый сэр Фрэнсис! К моему глубокому сожалению я не имела чести быть знакомой с Вами, но от всей души присоединяюсь к поздравлениям, произнесённым предыдущим автором!
Имя Фрэнсиса Дрейка увековечено в географии: пролив между Огненной Землей и Антарктидой носит название пролив Дрейка. Также на побережье Калифорнии существует залив Дрейка, куда он высадился в 1579 году во время кругосветного плавания.
В немецком городе Оффенбург, изваянный в камне в 1853 году художником Андре Фридрихом, великий корсар держал в руке цветок картофеля. Надпись на постаменте гласила: «Сэру Фрэнсису Дрейку, распространившему картофель в Европе. Миллионы земледельцев мира благословляют его бессмертную память. Это помощь беднякам, драгоценный дар Божий, облегчающий горькую нужду». В 1939 году памятник был уничтожен нацистами.
Фильм-спектакль «Фрэнсис Дрейк», вышедший в 1971 году на киностудии Центрального телевидения СССР (с Леонидом Марковым в заглавной роли), повествует об участии Дрейка в битве с Непобедимой Армадой.
Изображен на британской почтовой марке 1973 года.
Также в честь Фрэнсиса Дрейка был назван главный герой серии видеоигр Uncharted.
А ещё этот великий путешественник стал путеводной звездой нашей любимой Кругосветки. Осталось всего 22 года, и мы будем отмечать тут пятьсот лет со дня рождения этого легендарного человека.
18821