Кирилл в отчаянии пытался составить из насупившихся взрослых нужный по его пониманию круг, но ровным счётом ничего не происходило. Мы послушно брались за руки, стараясь не смотреть друг на друга. Мы наступали друг другу на ноги, приближаясь настолько, что начинали соприкасаться плечами. Мы вытягивали руки в стороны, делая круг настолько широким, что едва могли доставать до пальцев соседа. Несчастный Человек Древней Крови тщетно переставлял нас как карты в пасьянсе и едва сдерживал слёзы. Генетическая память упорно отказывалась прийти ему на помощь.
После очередной перетасовки Кир бессильно топнул ногой и убежал совсем, через минуту мы увидели его в гнезде грот-мачты. Похоже, он удрал от нас, чтобы выплакаться там в одиночестве. Генерал воспользовался моментом и выдернул из распавшегося круга Ангела, оттеснил её в сторонку и попытался поговорить. Но, судя по её отрешённому лицу, его попытка была обречена на неудачу. Вот только в глазах Ангела полыхала смесь боли, отчаяния и жуткой тоски. И по жгучему выражению этих глаз можно было представить, что творится сейчас у неё на душе.
Потихоньку наблюдая за ней, я вдруг поняла, что, возможно, её отчуждённость по отношению ко мне связана вовсе не с отношением ко мне. Ведь Гусев уже наверняка пытался поговорить с ней ещё на камбузе, не водички же попить он туда ходил после своего возвращения! И Ангел после того появилась на палубе с растерянным лицом и плотно сжатыми губами, и такой хмурый вид был для неё совсем не свойственным. Я перевела взгляд на Андра. Он, сжимая кулаки, исподлобья наблюдал за беседующей парой, и весь его облик выражал полную готовность по первому знаку броситься на генерала и разорвать его в клочки. Капитан нетерпеливо шагал взад-вперёд, поглядывая на мачту, где прятался Кирилл.
Игорь и Макс молча стояли рядом со мной и Артёмом. Я потянула Тёму за руку, мы отошли на пару шагов, и я шёпотом спросила:
– Что ты сказал ребятам обо мне?
– Я? – он слегка нахмурился. – Когда?
– Когда я сказала, что у нас с тобой кровь смешалась, – нервно напомнила я, боясь, что он не станет отвечать.
– А, тогда... – Артём кивнул головой. – Я сказал, что в тот момент, когда к тебе подошёл Капитан за редитусом, ты увидела за его спиной Ангелов смерти. Ведь ты видела их, – он даже не спросил об этом, а сообщил как факт.
– А ты их не видел?
– Нет. И никто не видел кроме тебя.
– Тогда откуда ты знаешь? – теперь нахмурилась я.
– Мы чувствовали их холод, – ответил он. – Только холод. Я сказал ребятам, что ты смогла их увидеть. Просто это... Это странно, очень странно... То, что мы только ощущали их присутствие, а ты видела. Похоже, ты всё же становишься Оракулом, – он грустно улыбнулся.
И если бы не эта грусть, Тёмкино объяснение вполне устроило бы меня. И всё же я не стала больше ни о чём спрашивать. Пусть так, пока мне достаточно того, что я увидела и узнала. Велика вероятность, что я из-за собственной мнительности, из-за всех этих навалившихся кучей событий и новостей вырастила из мухи слона...
– Нашептались? – к нам подошли Макс и Игорь.
– Кир возвращается, – сообщил адвокат, кивнув на мачту.
Мы взглянули в том же направлении – Юнга уже выбрался из гнезда и медленно спускался вниз. Вдруг он остановился и начал пристально всматриваться вдаль, даже приставил ладонь козырьком, закрываясь от солнца. Но мы не успели увидеть того, что заинтересовало мальчика, потому что наше внимание было отвлечено коротким вскриком Ангела и ещё более коротким рыком Андра. Однако потасовки не произошло. Ангел что-то сказала Гусеву, тот резко оглянулся и выдрал из кобуры пистолет. Подскочивший к нему Водолаз уже готов был выбить оружие, но генерал огрызнулся, тыча пистолетом в сторону, противоположную той, куда был устремлён взгляд Юнги. Гусев с Андром подбежали к левому борту.
– Капитан! – голос Гусева прозвучал отрывисто как выстрел. – У нас гости!
Капитан уже стоял рядом с ними.
– Эти те самые твари, из пещер! – воскликнул Андр, разглядывая транспорт в невесть откуда взявшийся в его руках бинокль.
Присоединились к ним призраки, Ангел и я. Ещё довольно далеко по едва рябившей поверхности океана к нам приближался небольшой военный корабль.
– Современная канонерка, – хмуро констатировал Гусев, – с нехилым вооружением. Модифицированное всё. Кэп, помня ту схватку в пустыне, можно предположить, что там используется электричество. Что мы сможем им противопоставить, если они захотят пострелять?
– Ты уверен, генерал? – недоверчиво спросил Андр. – Их шокеры, Тёмыч говорил, дракона вырубали. Какой же разряд пушка выдаст?
Капитан молчал и хмуро кусал губы. "Возьми Капитана за руку", – прозвучал во мне тихий голос Вольки. Я послушно приблизилась и осторожно положила ладонь на руку Капитана. "Мне незнакомо их оружие. Каким бы оно ни было, два удара я смогу блокировать. Мне нужно время, чтобы понять, как оно действует. Но они могут нанести третий удар быстрее. Я могу не успеть, – шёпот Volatile деловито передавал Капитану информацию. – Но помощь близко".
– Какая помощь? – Капитан растерянно посмотрел на меня, словно это я говорила с ним.
Драконы вдруг шумно расправили крылья и, подхватив свои корзинки, поднялись в воздух и неспешно пролетели над "Летучим", направляясь прочь от канонерки.
– Ну отлично! – заорал Водолаз вслед им. – А не хотите огоньком поплевать на этих монстров в пять своих долбанных глоток???
– Капитан, трёхмачтовый барк по правому борту! – прозвенел голос Юнги.
Мы переместились по корме, оставив Гусева наблюдать за канонеркой. Парусник приближался гораздо быстрее неё. Макс предположил, что сила ветра, раздувающего паруса незнакомого барка, дополняется мощью двигателей, иначе такую скорость ему было бы не развить. Все пять драконов пролетели над ним и скрылись за его парусами.
– Мало того, что мы сами почти беспомощны, так ещё и этих надо как-то защищать? – проворчал Капитан.
– Вы позволите? – Борский подошёл к Водолазу и показал пухлой ладошкой на бинокль.
– Да смотрите, – тот с досадой протянул ему оптику.
Борский уставился в окуляры, подкрутил резкость и, наконец, с довольным видом сообщил:
– На борту того барка Китови и Тура Найнг! Не думаю, что они оказались тут случайно, Капитан! Полагаю, они гораздо больше нашего желают встречи с той канонеркой, – Варлен небрежно махнул биноклем за спину, едва не уронив его. – И, скорее всего, у них что-то есть кроме парусов! – он поспешно и с видимым облегчением сунул уцелевший бинокль в руки Андра.
Капитан скептически скривил губы, Андр насмешливо фыркнул, призраки озадаченно забурчали. Тем временем расстояние между парусником и нами сократилось до полумили, и тут за белоснежной громадой парусов начал вырастать огромный серый корпус военного корабля, который до сих пор был полностью скрыт от наших глаз корпусом барка.
– Канонерка атакует! – закричал с противоположной стороны Гусев.
Едва мы осознали увиденное и услышанное, как "Летучий" окутался дрожащей голубоватой сферой, вся поверхность которой тут же покрылась россыпью растекающихся по ней рубиновых молний. Первый удар Волька отразил уверенно...
Есть такая примета, вернувшись домой после того, как только что ушел, посмотри в зеркало, и если не увидел дьявола позади себя, то все хорошо, можно спокойно идти дальше. Лично я вспомнила об этой примете именно сейчас, когда увидела вернувшегося Генерала... Конечно же за его спиной не было никого дьявола, но что-то мне всё же померещилось, как будто тень или просто движение воздуха...А потом на меня накатила простая, но такая ясная мысль: "зачем он вернулся?". Зачем он вернулся? Зачем он вернулся прямо сейчас, когда я ещё не совсем привыкла к мысли, что он ушел? От этой мысли в горле пересохло так, что я не могла даже сглотнуть, как будто комок спрессованной ваты застрял там. Руки дрожат, а в глазах темнеет. Зачем он вернулся? Меня даже стало слегка мутить, и я, стоя в кругу друзей, боялась, что сейчас либо упаду, либо расплачусь, либо меня стошнит прямо на них. Зачем он вернулся? Ноги подкашиваются, я судорожно хватаюсь за плечи друзей, ища у них опоры и поддержки. Я отчаянно зажмуриваю глаза, и трясу головой, стараясь прогнать его образ, но стоит мне открыть глаза, как я вновь нахожу взглядом его отвернувшееся от меня лицо. Зачем он вернулся...и почему меня так колотит при этой мысли? Разве не сама я решила, что он мне больше не нужен? Разве мне не будет без него легче и удобнее? Почему же я так испугалась когда он улетел, и так истерю оттого, что он вернулся? Надо хоть каким то образом снять это напряжение, иначе моя голова просто разорвётся от этого пульсирующего вопроса, зачем он вернулся? Захотелось немедленно разорвать круг, сбежать на Камбуз и отыскать там припрятанную от Кэпа бутылку. Впрочем алкоголь мне никогда особо не помогал... Морра с Артёмом уже стали пристраиваться в круг, когда Вася нехотя отлепился от стены, подошел к нам и просто выдернул меня оттуда.
- Задай их наконец, Ангел, - произнёс Генерал прямо глядя мне в глаза.
- Что задать? - я попыталась сделать вид, что не понимаю его.
- Задай мне все те вопросы, которые хочешь задать с того самого момента, как увидела меня.
- В первый раз? - я как могла попробовала оттянуть неминуемое.
- Если хочешь, то и те тоже, но начни с тех, которые так и скачут у тебя в глазах.
- У меня ничего в глазах не скачет, - он опять начинал меня злить.
- Спрашивай, Ангел, спрашивай прямо сейчас, - прикрикнул на меня Васятка.
- Зачем ты вернулся? - не выдержала я его натиска.
- И это всё, что ты хотела узнать?
- Нет, не всё, но это самое главное.
- Странно, я думал, что ты начнёшь меня обвинять и...
- И обвинять тоже начну, но пока просто ответь, зачем? Ты же только что улетел, почему ты вернулся?
- Это не моя прихоть, Ангел, меня, можно сказать, вернули.
- Вернули?
- Да, именно вернули, сам бы я, пожалуй, не рискнул так быстро вернуться назад.
- Кто вернул?
- А вот на этот именно вопрос я не могу тебе ответить. Будем считать, что меня вернули обстоятельства. Так тебе подходит?
- Мне всё равно, - я захотела показаться равнодушной, - обстоятельства так обстоятельства.
- Ладно, тогда давай задавай следующий вопрос.
- А больше нет вопросов, Василий Никитович, больше меня ничего не интересует.
- Не может быть, Ангел, ты пытаешься меня обмануть, я же по твоим глазам вижу, что у тебя по крайней мере ещё десяток вопросов вертятся на языке.
- Ничего у меня на языке не вертится. Что это вообще такое, то в глазах скачет, то на языке вертится.
- Ну ладно, ладно, пусть не скачет и не вертится, но ты же на меня так сейчас смотрела, что я боялся, что дырку во мне просверлишь взглядом, прямо через лоб до самой стенки.
- А как насчёт дьявола? - я некстати вспомнила о примете.
- Какого дьявола?
- Как какого? Того, что стоит за твоим плечом, Генерал, - попыталась я перевести разговор в шутку.
Шутки не получилась, потому что от моих слов Генерал почему то не рассмеялся, а резко крутанулся на 180 градусов, при этом ловко выхватывая пистолет откуда то из области подмышки.
Я не сразу поняла, о каких троих разных и пяти похожих говорит Кирилл. И только после его подсказки я начала догадываться. Пятеро похожих по крови... Призраки и я? Но на мои разодранные ладони в тот день попала только кровь Артёма... Фани. И потом, второй раз... Второй раз – это тоже был он, Тёмка, а не все призраки. Но они почти двадцать лет были единым существом... И мы так и не знаем, как именно им удалось разделиться, как им удалось стать материальными... Единое существо разделилось на четыре существа, значит.... значит, у них может быть одинаковая кровь. Получается, в моей крови не только Тёмкина, во мне есть частички Игоря, Макса и Кира... Четверо призраков и я – итого пятеро. Пятеро похожих. И живые – Капитан, Ангел и Андр – они разные... Всё это промелькнуло в голове за несколько мгновений, и я успела отстранить Андра, собиравшегося растормошить Кира, чтобы вывести его из транса, или как можно иначе назвать его состояние, чтобы попытаться получить объяснения.
– Точно, я поняла, – сказала я. – Я с ребятами одной крови.
– Моррусик, ты с ума сошла? – Ангел изумлённо повернулась к мне. – Как это так может быть?
– Мы тогда с Артёмом поранились, и наша кровь перемешалась. Так что во мне есть частичка их жизней, – я не стала вдаваться в подробности.
Услышав это, Андр отшатнулся от меня, едва не сбив с ног Макса. Ангел недоверчиво смотрела на меня. Капитан хмуро переводил взгляд с меня на Юнгу. Потом снова заговорил с ним, подталкивая к продолжению передачи информации о ритуале. Я старалась внимательно вслушиваться в бесстрастный голос Кира, чтобы не пропустить других загадок. Но их больше не было, всё предельно понятно. Вот только одно – ключ. Что является ключом? Подумал об этом и Капитан.
– А что там с ключом, кстати? – он обвёл нас вопросительным взглядом. – Где его взять-то?..
Я пыталась сосредоточиться на мысли о ключе, но это не удавалось. То и дело я ловила на себе взгляды Андра и Ангела, они посматривали на меня так, словно видели впервые. Их так поразили мои слова о том, что я с призраками «одной крови»? Неужели я никогда не говорила об этом Ангелу? Наверное, нет, иначе она бы не сторонилась меня сейчас, не прятала бы лицо от моего взгляда. «Ангел…» – одними губами позвала я, когда подруга в очередной раз покосилась на меня, и она поспешно отвернулась... Я почти физически ощущала их растущую отчуждённость, и тоскливое чувство одиночества холодком заползало в душу. Теперь мне было понятно, какие эмоции испытывал Артём, когда в угрюмой тишине покидал кают-компанию, каково пришлось Игорю и Максу, когда их отправили восвояси перед разговором с Гусевым. И тут, к своему ужасу, я увидела, как хмурый Артём что-то прошептал Максу и Игорю, и они оба быстро взглянули на меня с каким-то странным выражением. Что происходит? Узы рушатся, сказал Кир, все ссорятся. Но я не ссорилась… Или ссорилась? Я сжала кулаки, словно могла удержать те самые узы, которые тянулись от меня к моим друзьям, но эти невидимые нити ускользали и не давались в руки. И я не нашла ничего лучше, как развернуться и со всех ног умчаться в спасительную тишину библиотеки. Едва не сбив по пути Ранджита, Гусева и Борского, которые по очереди встретились мне в узких коридорах.
– Никого не пускать! Никого! – приказала я, захлопнув дверь и прислонившись к ней спиной. – Узы рушатся… Отвечайте мне, что происходит? – я обвела глазами своих бумажных друзей. – Вы не знаете будущего, но вы знаете прошлое! Что произошло в прошлом?
Разумеется, книги молчали. А что они могли сказать? В книгах про нас ничего не написано, так что и знать о том, что меня интересовало, они не могли. Я села за стол. Андр и Ангел… Они же не боятся призраков, почему же они так отреагировали на мои слова? Капитан… Он был занят Киром, возможно, он даже не обратил внимания на то, что я сказала, так что его мнение ещё неизвестно. Но что сказал ребятам Артём, почему они-то так смотрели на меня? Враждебно? Нет… Испуганно? Вроде тоже нет… Какое-то странное выражение… Словно увидели меня впервые. Да, именно так. И Андр с Ангелом смотрели так же. Но призраки знали про кровь, Игорь ведь чуть тогда Тёмку не побил… Чёрт возьми, что они все обо мне знают?
– Что они знают? – закричала я. – Что вы знаете? Я не верю, чтобы вам совсем ничего было неизвестно!!! Кто я? Кто я???
В библиотеке стояла гнетущая тишина, но через несколько секунд сквозь неё стали пробиваться звуки – плеск волн, шум, нарастающий, превратившийся в грохот, плеск волн перерос в дикий рёв, и через него донеслись далёкие едва слышные голоса: «Не готова… Она не готова… Нет, не готова…». Голоса постепенно заполнили собой всё, стали громче рёва волн, они оглушали, давили, и я сползла со стула на пол, зажмурив глаза и заткнув ладонями уши.
– Морра! Морра! Открой!!! Сейчас же! – новый голос, знакомый и властный, заглушил какофонию библиотеки.
– Пустите его, – прошептала я и тут же оказалась в Тёмкиных руках, а в библиотеке снова было тихо.
– Всё хорошо, девочка моя, всё хорошо, – он заставил меня подняться с пола, прижал к себе, – пойдём, тебя ждут, нас ждут. Мы должны быть вместе сейчас. Все.
– Но мы не вместе, Тёма! – я попыталась вырваться. – Ты же видишь, мы не вместе! Все сами по себе, ты же видишь…
– Идём, мы нужны на палубе, – он осторожно вытер выступившие у меня слёзы и мягко проговорил: – Мы нужны нашим друзьям. Чтобы снова быть вместе нужно быть вместе, понимаешь?
– Кто я, Тёма? – мне не давали покоя отчуждённые взгляды друзей. – Кто я?
– Ты – Морра, член экипажа барка «Летучий», Оракул и библиотекарь, – мягко и немного грустно улыбнулся он и добавил не терпящим возражений тоном: – Всё остальное можно решить после.
В сопровождении Артёма я вернулась на палубу и обнаружила, что экипажники уже пытаются собраться в круг, а Гусев в сторонке пристально смотрит куда-то вдаль.
...Капля... Соломинка... Щёлкнуло в голове... Планка упала... Крышу снесло... Как там ещё в народе обзывают мгновенный переход человеческого сознания из одного эмоционального состояния в другое? Ну в самом деле, достали, допекли. Да, капитан корабля суть ответственный за всё, вечный "Дежурный по бортовому геморрою". Если, конечно, не назначил на эту почётную должность кого-то другого. Но ведь при этом не козёл отпущения, и не агнец на заклание! В стрессовой ситуации, когда всё рушится, и никто более некомпетентен принимать решения, на сцену выходит Шкипер, и решает все проблемы. Но перед этим команда смотрит на него с надеждой! С мольбой в глазах внимает своему гаранту. А не пинает его со всех сторон, как последнего салагу! Мол, что, кэп, довёл экипаж до цугундера? Доигрался. И сверху пинают, и снизу, и со всех восьми азимутов розы ветров. Ишь, раздухарились...
-Молчаааааать!!!! - Взревел, как взбешённый лев, на всю саванну, аж листва с саксаулов облетела. У кого волосы были, те как ветром взвихрило. Кто-то даже пошатнулся от саунд порыва. И так удивлённо на меня посмотрели. Хоть предыдущие эмоции с лиц не осыпались, у кого что секунду назад отражалось. Но главное спеси поубавилось, куража злого, ненависти подспудной. И замолчали, чего, собственно, я и добивался. Продолжил уже спокойным, но твёрдым тоном, хотя попервям боялся, что голос на хрен этим рыком сорвал.
-Так, дорогие мои. Я бы мог сейчас вам провести политинформацию, на тему "чьи в лесу шишки". Но не буду. Все люди взрослые, и догадались, что сейчас накосорезили по полной программе. Речь даже не о нарушении субординации. А о безумных ваших догадках и бреднях. Приказа о списании вас с корабля никто не видел, не слышал и не читал. Потому что его не было, и быть не могло. Мало того, вы полезли в отношения Капитана с руководителями смежных и прочих посторонних структур, в его деловые и стратегические решения. Раскритиковав их в пух и прах, хотя никто из вас и представления не имеет об истинном положении дел. И, на минуточку, вы без моего разрешения побросали свои посты, зоны ответственности, хотя с пеной у рта убеждали меня в преданности кораблю и службе. И вместо того, чтобы сообща подготовить и провести необходимые мероприятия, по выводу дружественного контингента на их родину, устроили тут цирк, балаган и шапито. Бунт они мне здесь затеяли, вотум недоверия и импичмент.
-Протестую! - Игорь сделал шаг. - Наше стихийное собрание не имело целью свержения вас с руководящей должности! Это была лишь реакция на нездоровую обстановку в коллективе.
-Да, Вик, ну что ты придумал, - укорила меня Ангел, тоже оказавшаяся на палубе, видимо, от генерала сбежала. - Какой-то импичмент выдумал. Может у тебя изжога, отсюда и настроение паршивое?
-Нет у меня изжоги. А вот понимание, что пора переходить к главной задаче - очень даже чёткое. Юнга, появились у тебя какие-то мысли насчёт ритуала? При чём тут дружба?
-Мы должны за руки держаться... - буркнул Кирилл, и шмыгнул носом.
-Все? - спросил я.
-Наверное. - Рыжий обвел нас покрасневшими и припухшими глазами. - Я только знаю, что мы должны в круг встать.
-Ты что-то вспомнил, сынок? - Игорь опустился на корточки перед Кирой, и взял его руки в свои, глядя снизу вверх. - Что мы ещё должны сделать?
-Пока только круг помню. Я не знаю, почему раньше не помнил, а теперь вдруг да. Но я же никогда не открывал никаких ворот. Откуда я могу это знать?
Голос его снова зазвенел, и показалось, что он вот-вот опять разревётся, съезжая с зыбкой платформы знаний, которая понемногу начала обретать под его ногами ещё неуверенную твердь. Допустить её разрушения было нельзя.
-Так, Юнга, всё хорошо, ты молодец! - Уверенно подбодрил его я. - Не торопись, закрой глаза, представь нас, стоящих и взявшихся за руки. Ничего не пытайся придумать, просто смотри.
-Как же я буду смотреть, если глаза закрою? - Недоверчиво хмыкнул пацан. Так, уже лучше, истерики не будет.
-Это вроде твой сон будет, - Морра пригладила непослушный рыжий вихор. - Картинка сама возникнет.
Кирилл вытер нос рукавом, ещё раз мазнул по нам взглядом, и тщательно зажмурился. При этом лицо его смешно сморщилось, словно он с трудом сдерживал чих из-за щекотания в носу. Губы Малыш собрал в морщинистую гузку, лоб прорезали складки. Пацан решил подойти к выполнению задания со всей серьёзностью. Что-то там пытался себе представить усиленно. Потом всё же чихнул, и тут же лицо разгладилось, словно пустили давление в сдутый мяч, только что выглядевший скомканной тряпкой. Но если мяч, наполненный воздухом, вид имеет торжественный, то Кирилловская мордашка неожиданно обрела спокойную уверенность, степенность изрядно повидавшего в жизни человека. Годков эдак на пятьдесят старше самого Малыша.
Мы затая дыхание, чтобы не спугнуть, смотрели на происходящие с ним метаморфозы. Ангел даже закрыла рот ладонью. Кирилл не продолжил стареть на наших глазах, и не превратился в мудреца. Он просто открыл глаза. Кок всё же сдавленно пискнула, а Игорь отшатнулся, упав с корточек на седалище. Через мгновение эффект пропал, но сперва из-под век мальчишки показались ярко-желтые глаза с черными вертикальными - от верха до низа - зрачками. Мелькни между губ раздвоенный язык - не только Ангел лишилась бы чувств. Но спустя два удара сердца Кирилл был обычным, привычным мальчишкой. Внешне...
-Связанных узами должно быть восемь. - Безэмоциональным голосом начал вещать малец. - Четыре явные, четыре иные. Три разные, пять похожих. Шестеро сильных, двое слабых. Семеро мудрых, один наивный.
-Ну, тут вроде более-менее понятно, - Морра щипала себя за мочку уха. - Четверо нас, четверо их.
-Кого нас и кого их? - спросил Артём.
-Вас и нас, - выдохнул я. - Только давай сейчас без нервов, ладно? Мне самому это всё не нравится ни хрена.
-Да это мы иные, не ясно что ли? - воскликнул Макс. - Чужие мы. Среди явных.
-Макс, хорош уже! - Игорь поднялся на ноги. - Мы погорячились, и никто нас за нелюдей не считает. Да, мы не такие как все.
-Именно, вот вы дурные! - Ангел дала Максу подзатыльник. - Давайте лучше дальше думать, о чём речь.
-Шестеро сильных это мужики, двое слабых - бабы! - Андр догадался, озвучил, и тут же огреб от Кока, уже не такого шутливого леща. - Женщины, милые женщины!
-А кто тогда разные и похожие? - спросил я. - Кто на кого и по какому признаку похож?
-Кровь. - Кира выдал подсказку и вновь стал молчаливым манекеном.
-Не понял? - Пёся хотел было растормошить мальца для разъяснений, но Оракул его решительно отстранила.
-Точно, я поняла. Я с ребятами одной крови.
-Моррусик, ты с ума сошла? - Ангел вытаращилась на подругу. - Как это так может быть?
-Мы тогда с Артёмом поранились, и наша кровь перемешалась. Так что во мне есть частичка их жизней.
После этих слов Андр сам отодвинулся от Морры, едва не наступив Максу на обе ноги сразу.
-Вот ты медведь! - уличил Водолаза в неуклюжести Механик. Но как-то даже уважительно, хоть и сам мог силой и упорством с тем померяться.
-Хорошо, мы выяснили, кто будет в этом кругу стоять. - Я пшикнул на несерьёзных товарищей. - Что нужно будет делать помимо? Не откроется же проход лишь от нашего дружного хоровода?
-Четыре дракона, сомкнув крыла, образуют круг над нами. - Фонограмма опять пошла из уст Юнги, хотя он их не размыкал. - Пятый дракон опустится к Храму с проводником. Ключ откроет Врата.
-Вот тут что-то не очень сходится. - Водолаз поморщился. - Это пацан-то наивный? А мы, типа мудрецы такие, стоим, раззявив варежки.
-Ой, прикопался, мудрейший, - съязвила Ангел. - Дело в возрасте.
-А что там с ключом, кстати? - опомнился я. - Где его взять-то?...
Капитан и я стояли на палубе, протянув друг другу руки, но не соприкасаясь ими, словно между нашими ладонями ещё был редитус, и смотрели друг другу в глаза. Похоже, в тайном коридоре "Летучего" мы разговаривали мысленно, не заметив этого, потому что сейчас я слышала вопрос Капитана, хотя его губы даже не дрогнули.
– Ты уверена, что редитус будет там в безопасности?
– Он сможет защищать его, пока жив, – так же мысленно ответила я.
– А если он... погибнет?
– Тогда редитусу будет некого призывать.
Артём сжал мне плечи, Капитана окликнул Гусев, и мысленная связь разорвалась. Больше я не слышала мысли Капитана, мы отвели друг от друга взгляд и опустили наконец пустые руки. Тёма, Игорь, Макс и Кирилл стояли за моей спиной плечом к плечу, и я, не оборачиваясь на них, чувствовала их растерянность и подавленность. Заметили ли они наше отсутствие – не знаю, возможно, мы вернулись в тот же момент, когда я протянула Капитану прибор. Но то, что редитуса нет, не заметить было невозможно. И всё же никто не решился спросить о нём, словно поняв, что ответа на этот вопрос не будет. Капитан молча кивнул и отошёл к Гусеву, о чём-то тихо заговорил с ним.
– Редитус... – всё же проговорил Макс.
– В безопасности, – я постаралась придать голосу строгости, чтобы пресечь дальнейшие расспросы.
– А ты кого гнала? – спросил Кирилл. – Когда подошёл Капитан, кого ты гнала?
– Гнала? – я растерялась, не зная, стоит ли говорить о своих видениях. – Так... просто... показалось...
Артём повернул меня к себе, заглянув в лицо, нахмурился и едва заметно покачал головой, но ничего не спросил. Увидев, что Капитан с Гусевым собираются уйти с палубы, он окликнул:
– Капитан, разрешите обратиться?
– Да, – он вернулся к нам, кивнув генералу, и тот скрылся в надстройке корабля.
Артём молчал, не решаясь заговорить. Капитан стоял с задумчивым видом и не торопил его, словно его мысли были где-то далеко. Наконец Артём, с трудом подбирая слова, спросил:
– Я могу просить разрешения нам остаться на борту ещё некоторое время? Нам – Кириллу, Игорю, Максиму и мне... Чтобы... подготовить дела к сдаче.
– В смысле? – Капитан в упор взглянул на него, тут же сделавшись сосредоточенным.
– Поскольку руководящий состав должен состоять из... надёжных людей... – Старпому никак не удавалось побороть волнение.
– Да что ты, в самом деле! – вспыхнул Игорь. – И состав руководящий, и сам экипаж должны состоять из надёжных людей, а не из лживых мутных призраков! Так, Кэп? Ведь об этом вы с генералом договорились?.. Всё верно, на хрен вам "холодцы" на борту? – с горечью добавил он.
– Прекрати! – одёрнул его Макс. – Кэп, возможно, нам вообще не следовало появляться на "Летучем"... Оставаться здесь. Так что мы готовы в общем. Мы же знаем, вы сколько раз говорили, что из-за нас вы в передряги всякие попадаете. Седьмого мы на вашу голову за собой притащили, "Летучий" чуть не угробили... Вы же до нас спокойно жили, так что… Просто знаешь, Кэп, может, мы и притянули дерь… проблем на всех, но мы же не специально, и разгребать старались… В кусты не прятались, приказам подчинялись, работу свою делали, может, не слишком хорошо, но старались… Тёмыч так и вообще прикипел тут…
Артём так сжал мне плечи, словно решил проткнуть их насквозь, и я едва сдерживалась, чтобы не взвыть от боли. Но сейчас мне нужно было молчать, моё вмешательство ничего не изменит, да и что я могу сказать? Что боюсь потерять их? Что они не останутся в этом мире даже часа, стоит «наблюдателям» узнать, что эти четверо более не нужны здесь? Что Ангелы уже готовы увести их за собой?
– Хватит, Макс, – досадливо проговорил Артём. – Капитан, мы были честны с вами и с остальными членами экипажа. Оправдываться нам не в чем. Вы вправе принимать любые решения, и мы им подчинимся… Возможно, мы могли бы быть полезны для проведения ритуала… Поэтому просим разрешения остаться пока… хотя бы в качестве пассажиров, – совсем тихо попросил он.
Слушая сбивчивые, нестройные фразы призраков, Капитан мрачнел с каждым словом. Если в начале разговора он был задумчивым и отрешённым, то на протяжении всех высказываний на его лице сменялись самые разные чувства – сосредоточенность, смущение, досада, непонимание, строгость, сердитость… наконец – неприкрытый гнев.
– Что здесь происходит? – отчеканил Капитан. – Вы намерены сойти на берег? Все четверо? Или ты тоже? – это уже относилось ко мне. – Причина?
– А разве Гусев не убедил вас, что мы тут более не ко двору? – хмыкнул Игорь.
– Да твою ж мать! – рявкнул Капитан. – При чём тут Гусев? Что вы несёте??? У нас тут что, детский сад на выезде? Вы мне обидки кидаете, что ли??? Очень вовремя! А ничего не попутали? Или я что-то пропустил, и теперь капитан барка Гусев?
– Вы все перессорились!!! – с отчаянным криком из-под моего локтя вынырнул Кирилл. – Вечно вы, взрослые, ссоритесь! Мы им помочь должны, – он ткнул пальцем в сторону драконов, вытер рукавом мокрые глаза. – А теперь ничего не получится! Потому что мы дружить должны, все дружить должны! Только так можно помочь!!! А вы только ругаетесь и ругаетесь!.. – вдруг он заговорил странно ровным приглушённым голосом, растягивая шипящие: – Нас-с долж-жны с-связ-зывать уз-зы, проч-чные уз-зы, но уз-зы раз-зруш-шаются… – и снова мальчишески звонко продолжил: – Миритесь же! Ну миритесь! – он схватил ладони Капитана и Артёма, сложил их вместе. – Пожалуйста, ну пожалуйста же!!! – но, увидев, что мужчины опустили руки, горько выкрикнул: – Да чего вы боитесь-то? Взрослые, называется! Ничего вы не можете, взрослые! И дружить не умеете по правде, как пацаны дружат, и мириться первыми боитесь!
Он с силой боднулся головой мне в грудь и замер. Я обняла его, думая, что он сейчас заплачет, но он словно закаменел, безвольно опустив руки, и только часто прерывисто вздыхал.
...И, главное, опять почувствовал всем своим ливером мелкую вибрацию, и легкое жжение. От ощущения неправильности происходящего. Даже лицо зарделось. Но это был не стыд - ещё не хватало капитану стыдиться своих поступков! Признать ошибки - да, можно. Чай, не Гай Юлий Цезарь, быть безупречным и непогрешимым. Хоть Шкипер на своём судне и аналогичен кесарю. Но ведь не сатрап! Не тиран и не самодур! И манией величия не страдаю...кажется.
Вот чего я на всех взъелся, как капризная омигрененная дама?! С каких таких пирогов вдруг все "не наши" в немилость впали. В опалу царскую, под подозрение? Чего они такого натворили, что доверия лишились? Ведь было же всё хорошо! От службы никто не отлынивал, надо было драться - дрались по честному. Откуда это гаденькое жужжание внутри, как только они рядом?
Вообще, я заметил, как что-то неуловимо меняется во мне, при каждом "прыжке" в новую реальность. Словно при телепортации. Будто в конечную точку прибываю не я, а моя почти точная копия. Вот вроде всё то же самое, руки, ноги, шрамы, хозяйство габаритами не меняется. Потери памяти нет, то есть от сознания не отчекрыживают файлов каких-нибудь временных, как бывает при переносе на компьютере. Лишнего тоже ничего не добавляется, чужих воспоминаний например. Но подозрительность... Но осторожность... Старею, что ли? Всё подвергаю сомнениям. И даже если получаю доказательства лояльности подозреваемого субъекта.
Я было хотел поделиться своими мыслями с Ангелом и Пёсей, которые своим отношением к произошедшему как бы заняли противоположные позиции справа и слева от меня, сомневающегося. И тут появился Ранджит, стремительно ворвавшись в наш междусобойчик, разметав интим по сторонам.
-Вы позволите мне парой слов перекинуться с капитаном? - вроде бы вежливо спросил индус, однако из его просьбы неприкрыто торчали уши волевого приказа.
-Как решит капитан, - вызывающе глядя на меня, произнёс Андр. Ну вот, ещё не хватало с ним поссориться.
-Я приношу свои глубочайшие извинения, - Раджит приложил к сердцу ладонь, - но обстоятельства того требуют.
После чего я кивнул друзьям, и они отошли.
-Капитан, с такими настроениями вы не сможете провести ритуал.
-В смысле? - меня как обожгло. Он что, в душу мне заглянул?
-Понимаете, открытие дороги в новый мир требует, как минимум, сложения усилий нескольких участников. То есть, их помыслы должны быть едины, и направлены в одну сторону - туда, где появится дверь в искомое пространство. Это не может быть формальным действием, если все посмотрят в точку, где это произойдёт. Мысли, чувства, желания должны настроиться в унисон, лишь тогда всё получится.
-Слушайте, ну мы все страстно хотим открыть эту вашу дверь, чтобы...
-Выпроводить наконец драконов из вашего мира? - понимающе вздохнул Ранджит.
-Да, пусть обретут уже свою родину, и будут счастливы.
-В том и дело, что просто желания недостаточно. Это действо...оно не столько для Сэла и его друзей, хотя, конечно, затевается именно ради них. Но в большей степени оно и для вас. Вы сплотитесь, получите невероятный опыт единения. В некотором роде, это даже за пределами человеческого восприятия, нечто, что невозможно описать привычными понятиями.
-Вы говорите, как комиссар, получивший диплом менеджера по продажам, - не сдержался я. - Будто мы и есть истинные выгодоприобретатели, а всё остальное якобы вторично. Мы это и так сделаем, не надо проводить рекламную кампанию.
-Вы меня не поняли. Сейчас. Но я не в обиде. Трудно познать неизведанное, нераспробованное. Когда не можешь знать глубинного, истинного смысла и цели того, что делаешь. Вы поймёте позже. Попробуйте вернуть себе ваших друзей.
С этими словами индус так же стремительно удалился. А его место занял...
Гусев вернулся, и без перехода, без тени злорадства, мол, вот вы меня высмеяли, нагородили чёрт те чего, выставили негодяем перед любимой женщиной, незаслуженно!!! - выдал информацию. Не успел он разогнать гидроплан, как получил докладную, радиограмму, что к предполагаемому месту открытия дороги в домашний мир драконов, полным ходом, с самыми воинственными намерениями мчится целая канонерка нагов. Которые настроены прервать ритуал перехода, и еще отбить у драконов какие-то яйца. Сперва последнее выражение вызвало нервные смешки. Конечно, скорее всего, мужские особи Сэлова рода-племени обладают первичными половыми признаками. И удары по которым исключительно болезненны, но ещё более обидны. Только представить рептилоида, целящегося когтистой ногой дракону прямо "туда", было как-то неловко. Однако всё прояснилось. Наши предприимчивые путешественники умудрились разорить чужое гнездо, и обзавелись нерождёнными эмбрионами в скорлупе, то есть теми самыми яйцами. Которые ящеры совершенно справедливо хотели вернуть на родину. Вот тебе и здрассте! Перепончатокрылые, мало того, что банально давали дёру, оставляя нам, со слов генерала, неведомое количество своих врагов, так ещё перед уходом хорошенько их разозлили. А со злыми нагами мы уже имели честь встречаться. Ну, и кто тут друг, а кто редиска?!
И сразу остальные гнусненькие мысли обрели вдруг иную окраску. Получалось, что Гусев в самом деле на нашей стороне. При условии, что не наврал нам сейчас, не придумал этого военного корабля рептилоидов. Пусть и спасает он сейчас свою репутацию в глазах Ангела. Можно подумать, великие военачальники и правители заботились только о благе своего государства, и этого, как его, народа. Пусть, ладно. От помощи отказываться глупо. Правда, генерал не пообещал перебросить к нам оперативный полк быстрого реагирования на выручку. Тем самым косвенно доказав, что неприятность эту нам не приготовили нарочно сами армейцы, чтобы демонстративно и феерически её устранить, а потом проделать все те штуки, которые мы Ангелу в красках описывали.
А потом, словно невзначай, как ничего не значащее обстоятельство, Василий Никитович обмолвился, мол, как бы ящерки не завладели одним маленьким пультиком, для управления одним маленьким корабликом, с одной очень ранимой душой на борту...
...Но и после упрятывания артефакта в тайную, скрытую от посторонних глаз каюту, беспокойство не покинуло меня. Как понять - вернуть себе друзей? Куда же это они подевались???
– Volatile, Volatile, – позвала я, – ты ведь здесь, я знаю…
– Я здесь, – он ответил очень тихо. – Капитан, приношу вам извинения… Редитус… Я был не уверен, что смогу привести вас сюда. Оракул уже бывала здесь, с её помощью мне удалось…
– Что это за место? – ещё хмурясь спросил Капитан.
– Это моё сердце, – проговорил Волька.
– Сердце «Летучего»… – проговорил Капитан. – Ты удивляешь меня всё больше.
– Редитус… – Volatile заговорил после долгой паузы, словно ему потребовалось время, чтобы собраться с силами, – в нём заключена часть меня. Создатель соединил меня с редитусом, чтобы я слышал его везде и не мог противиться его зову… Раб должен быть послушен…
– Ты не раб! – вспыхнула я.
– Я хотел быть не рабом, – медленно ответил Волька, – но создатель не позволил мне. Я пытаюсь… отказаться… от повиновения… Но он мой создатель. И он меняет меня… Он не отпускает меня, не позволяет быть свободным…
– Зачем мы здесь? – спросил Капитан. – Это место имеет отношение к редитусу? Volatile, я твой Капитан, неужели ты сомневаешься в том, что я смогу обезопасить редитус от посягательств?
– Нет, – прошептал Волька, – я верю своему Капитану. Поэтому я привёл вас сюда.
В коридоре стало немного светлее, в конце его открылась дверь одной из кают, из неё полился молочно-белый свет.
– Это ваша каюта, Капитан, это ваша каюта в моём сердце, – заговорил Volatile. – Прошу вас, оставьте редитус там. Пока он хранится в моём сердце, только вы сможете взять его. Вам не нужно будет приходить сюда, он будет в вашей каюте.
– Оракул? – Капитан вопросительно взглянул на меня. – Я правильно понимаю, что…
– Да, Капитан, – кивнула я, – вы оставите редитус в своей каюте здесь, но взять его сможете в своей каюте там, он всегда будет на том месте, куда вы его положите. И кроме вас, никто его не увидит. Даже если прибор будет лежать на самом видном месте… Возьмите, – я вложила редитус в его ладонь.
Капитан неслышно прошёл по коридору, немного постоял, словно не решаясь войти в этот молочный свет, и скрылся за дверью. Она закрылась, и мне стало не по себе. Но через несколько секунд Капитан снова появился в коридоре и подошёл ко мне.
– Капитан, пожалуйста… - начала я.
– Прости, я не готов сейчас говорить о призраках и о Старпоме! – он строго прервал меня.
– А я не собираюсь говорить о них! – вспылила я. – Если после всего, что мы пережили вместе… – я оборвала саму себя, здесь не место обсуждать подобные ситуации. – Я только хочу попросить вас не говорить никому об этом месте. Никому, Капитан, пожалуйста! Это важно… Не думать о нём и не вспоминать. Хотя бы ради безопасности этого дурацкого редитуса… И ради Вольки.
– Капитан… Оракул… – прошептал Volatile, – помогите мне… я хочу стать свободным… Создатель владеет мной, я его раб… Редитус ему недоступен, я смогу защищать его, но не могу защищать себя… и не могу защищать вас… пока я раб… Моя воля, мой разум в его власти… но сердце свободно… для вас.
– Как мы можем тебе помочь? – спросил Капитан.
– Создатель… оставил часть меня себе…. Он сделал себя хранилищем… Он… так управляет мной, – шёпот прерывался и угасал, – я пытаюсь противиться… но я не смогу делать это… долго… Моя воля – воля раба, она принадлежит ему…
– Хорошо, мы подумаем, – кивнул Капитан.
– Он призывает меня, но пока я могу не повиноваться зову… пока у меня ещё силы… но я слабею… – вздохнул Volatile, – он сможет изменить меня…
– Он опять будет тебя мучить? – у меня защемило сердце. – Volatile, пожалуйста, пусть Капитан увидит тебя…
– Я видел его, – возразил Капитан.
– Я ещё не залечил раны, – помолчав шепнул Волька.
– Всё равно… Пусть Капитан увидит тебя… и твои раны... – настойчиво повторила я.
Volatile уступил моей просьбе. В неярком свете коридора возникло густое золотое облако, кое-где на нём виднелись тёмно-бордовые полосы. Облако клубилось и переливалось, вспыхивая золотыми бликами. Я протянула к нему руки, пальцы и ладони утонули в сияющем тумане, но я ничего не почувствовала – он не был тёплым или более густым, чем окружающий воздух. И всё же, хоть физических ощущений не было, эмоционально Volatile откликнулся на прикосновение, окутав меня вспышкой радости, благодарности и… грусти.
– Что это? – Капитан, с интересом разглядывающий клубящуюся сущность, осторожно попытался прикоснуться к ней рукой и показал на одну из полос.
– Это шрамы… Его били там, – объяснила я. – Когда мы были там, в джунглях, в мире Фектума, его били… кнутом, – я едва не расплакалась, вспомнив пытки, которым подвергали Вольку.
– За что? – тихо спросил Капитан.
– Он передал Артёму, где мы… И за это его наказали… Кнут распарывал его на части, а потом они снова соединялись в целое облако… И его снова били…
– Мы поможем тебя, – твёрдо проговорил Капитан. – Ты получишь свободу…
И мы с Капитаном снова оказались на палубе, стояли лицом к лицу, протянув друг другу руки, как в тот момент, когда я отдавала ему редитус. Только прибора в наших руках уже не было.
– То Кэп теперь насовещается с Гусём и, полагаю, даст нам от ворот поворот, – мрачно предположил Макс.
– Гусев уже почти улетел, а потом опять вернулся, – пискнула я. – Говорил с драконом и ушёл, наверное, к Капитану снова… Может, ненадолго?
– Какая разница? – Игорь пожал плечами. – Улетел, не улетел… Не он же нас списывать будет.
– Куда списывать? – похолодела я. – Вас же нельзя списывать...
– Морра, девочка, мы же знали, что это рано или поздно может произойти, – попытался успокоить меня Артём, но обнять меня ему не удалось, потому что Кирилл вдруг разрыдался в голос, ещё сильнее прижавшись к нему, и Тёмке пришлось обнимать его.
– Кирюш, ну ты же сильный, – Игорь положил руки сыну на плечи, и тот, не выпуская Артёма одной рукой, другой вцепился в отца.
– Ребята, вас нельзя списывать, – прошептала я, – вас же сразу...
Они опустили головы и молчали. Я кусала губы, в отчаянии глядя на море. Их нельзя списывать, нельзя. Изгнание с корабля – их смертный приговор. Ведь им позволено быть здесь только до тех пор, пока они нужны нам, нужны кораблю... Капитан не может так поступить. Что бы не говорил Гусев, Капитан умный и проницательный, он всегда поступает правильно, и он не станет выгонять ребят с корабля.
– Капитан этого не сделает! – выкрикнула я. – Я не верю, что он может так сделать, не верю!
– Нам бы тоже хотелось не верить, – вздохнул Игорь.
Потом мы просто стояли, обнявшись, все вместе, впятером, не обращая внимания на косые взгляды Андра и Алекса, на хмурых драконов и на качающийся возле борта гидросамолёт… Стояли в каком-то оцепенении, ни о чём не разговаривая… Артём благодарно прижимал нас к себе и прятал от всех лицо. Между нами всхлипывал безутешный Кирилл. Макс и Игорь ободряюще похлопывали Тёмку по плечам, но сами стояли, печально опустив головы… Когда-то я увидела, как из одного призрака появились четыре такие разные личности, я прятала в себе их призрачные души, укрывая от Пожирателя, моя кровь смешалась с кровью призрака, мне приходилось участвовать в «воскрешении» обессиленного Малыша, поделиться своей жизненной силой с Фаней, с моим Тёмой… И сейчас они все казались мне маленькими растерянными мальчишками, четырьмя Малышами, и я пыталась обхватить руками их всех сразу, спрятать, закрыть от опасности, как прячет цыплят под крыльями мама-курица… Злость и обида по-прежнему скручивались в груди в болезненный узел, но теперь к ним примешивались отчаяние и безысходность…
– Морра, – я подскочила от строгого голоса Капитана, неожиданно раздавшегося за спиной, и оглянулась на него, – ты мне нужна, – мне показалось, что он даже не взглянул на призраков, словно их уже нет здесь. – Думаю, ты согласна, что редитус должен находиться у Капитана?
Я не сразу поняла, о чём он говорит, что за редитус, почему он должен быть у Капитана, почему я должна быть с этим согласна или не согласна? Неужели сейчас так важно говорить о каком-то редитусе, когда призракам угрожает... Я увидела за спиной Капитана несколько странных серых призрачных силуэтов, окутанных то ли тёмными плащами, то ли сложенными тёмными крыльями. Они приблизились и теперь стояли совсем близко, почти оттеснив Капитана. И я сразу поняла, кто это, словно уже встречалась с ними. Узнала фигуры Ангелов смерти, готовых забрать моих призраков туда, за грань, которую они не перешли... От них веяло холодом, и они смотрели на меня маленькими колючими глазами, такими же, какими смотрел Седьмой в перуанских пещерах, когда едва не забрал призраков. И, как тогда, обмирая от ужаса, я столкнула всех четверых вместе, чтобы они были как можно ближе к друг другу и снова повернулась к потусторонним врагам.
– Прочь! – я выставила руки в стороны, закрывая собой призраков. – Идите прочь! Уходите! Вы не заберёте их, они не ваши!
Фигуры закачались и медленно растаяли, но не ушли, я продолжала ощущать исходящий от них холод. Поэтому я не опускала руки, пребывая в полной уверенности, что так не позволю им приблизиться к призракам.
– Оракул! Оракул! – меня слегка тряхнули за плечи, и я увидела перед собой сердитое лицо Капитана. – Приди в себя!
– Морра, что с тобой? – его голосу вторили тревожные голоса Артёма, Игоря и Макса, прерываемые всхлипами Кирилла. – Это же наш Капитан.
Прийти в себя удалось не сразу. Медленно исчезало ощущение холода, отпускал накативший страх потери, таяла отчаянная решимость противостоять этим страшным существам… Так же медленно пришло осознание, что жуткое видение осталось незамеченным никем, кроме меня, а значит, мои вопли «идите прочь» выглядели как относящиеся к Капитану… Кое-как мне удалось пробормотать подобие извинения и попытаться объяснить, что слова эти были адресованы не ему. Кое-как я сообразила, что тот предмет, что лежит у меня в кармане, и есть редитус, который требует Капитан. Я выдернула прибор и протянула его Капитану. Но как только он прикоснулся к нему, как перед глазами вспыхнуло золотом, и мы с ним оказались в тайном коридоре "Летучего".
– Чёрт возьми, где мы? – Капитан удивлённо осматривал полуосвещённый коридор, осторожно ступая по пушистому ковру. – Оракул, что это за место?
– Я не знаю, – ответила я. – Но это на «Летучем», он приводил меня сюда.
– Кто, когда?
– Волька… Он приводил меня сюда в моих снах. Только в снах. Я искала потом это место, но не нашла…
Единственное, чем я могла возразить Артёму – это то, что и меня Капитан вряд ли захочет слушать после того, как я демонстративно покинула кают-компанию в обществе отщепенца, изгоя, предателя и какие там ещё эпитеты в адрес Артёма были предложены за то время, что мы были на палубе. Так и не решив, кто из нас имеет больше оснований доложить о произошедшем только что разговоре Капитану, мы не двигались с места, поглядывая на нахохлившихся и помрачневших драконов. К тому же Гусев скрылся в коридорах надстройки, не исключено, что он направился как раз в кают-компанию, так что, вполне вероятно, что он и расскажет всем о том, о чём беседовал сейчас с Сэлом. Мы же с Артёмом вряд ли были там ожидаемыми гостями, да и недолго оставались одни. На палубу поднялся Хранитель в сопровождении Андра. Водолаз посмотрел исподлобья в нашу сторону, но не подошёл, остановился поодаль и приказал пленнику не двигаться с места. Тот потоптался и что-то сказал. Андр хмуро выслушал его, подумал и кивнул. Оба подошли к нам. Водолаз смотрел в сторону, словно стараясь не встречаться глазами ни с Артёмом, ни со мной.
– Ваше признание, Артём, определило вашу судьбу, – проговорил Алекс ровным голосом. – Я считаю, что ваше участие в жизни этого корабля закончилось. После произошедшего и после беседы с генералом Капитан не позволит вам остаться. Ваши друзья отвернулись от вас. Неужели вы не видите сами, что ваша репутация и ваш авторитет рухнули, что отношение к вам изменилось? Неужели вы готовы терпеть это, готовы простить всех этих людей? Орден никогда не поступил бы так, прошу вас, подумайте об этом.
– Меня не интересует, как поступит в подобной ситуации Орден, потому что я не имею к нему отношения и не намерен что-то этом направлении менять, – Артём говорил ровным и абсолютно спокойным голосом, только его подрагивающая на моём плече его рука выдавала, чего ему стоит выдерживать этот тон. – Что касается остального… Знаете, Алекс, если авторитет, репутация и отношение ко мне так легко рухнули, значит, я сделал недостаточно, чтобы заслужить доверие экипажа. Так что если те, кого я считаю своими друзьями, не могут считать другом меня, то вина за это целиком и полностью лежит на мне. И прощать их мне за что, ибо они ничем передо мной не виноваты.
– Вы странный человек, – покачал головой Алекс, – вы готовы стать мучеником, изгнанником, но ради чего? К чему пытаться заслуживать доверие у этих людей, если в Ордене вы получите его по праву рождения?
– Бога ради, Алекс, прекратите уже! – неожиданно взорвался Артём. – Ни слова больше! Вы уже стали первым человеком, которого я возненавидел, и первым человеком, которого я ударил! Прошу вас, не становитесь первым человеком, которого я убью!
Алекс резко дёрнул головой, словно его ударили по лицу, и отшатнулся. Андр с удивлением взглянул на Старпома и, взяв пленника за локоть, заставил его отойти подальше. Артём опустил голову и медленно выдохнул. Хранитель начал в чём-то горячо убеждать Андра, тот хмуро слушал его, но до нас не долетало ни слова. Почти сразу после этого явились призраки.
– Дядь Тёма-а!!! – Кирилл, всхлипнув, со всех ног бросился к Артёму, врезался в него и, обхватив руками, уткнулся лицом ему в грудь.
У Игоря на скуле красовалась ссадина, Макс хмурился, не вынимая руки из карманов.
– Тёмыч, разговор есть, – сказал Игорь, подходя.
– Говори, – ответил Артём, – говори, Игорь, я устал от секретов. Так что либо при всех, либо никак.
– Да я и при ней скажу, что уж, будто она не понимает ничего, – хмуро сообщил он. – Правильно я говорил, Тёмыч, не ждали нас. Да ты и сам заметил, даже Кир видел, что после этого разделения барка всё изменилось... Кэп и Андр с этим Гусём стали шептаться, как вы ушли. А нас отправили, мол, идите работайте, ребята. Не хрен уши греть и в чужие разговоры лезть... – он помолчал, зябко повёл плечами. – Не знаю, что там Гусь Кэпу плёл, но то, что мы теперь тут не ко двору – это без вариантов…
– Но генерал был с нами всё это время… – недоверчиво покачал головой Старпом, – он же видел, что мы думали лишь о том, как нам найти наших друзей…
– Ну, это не помешало ему подозревать нас во всех тяжких. Знаешь, что Гусь сказал Кэпу? Секретов, говорит, у них за душой полно… у нас то есть, – горько усмехнулся Игорь, – якобы мы скрываем что-то… И Кэп, похоже, поверил…
– Что скрываем? – растерялся Артём. – Ну хорошо, у меня весть из прошлого возникла, о которой я сам ни сном ни духом, но вы-то при чём? Ладно, меня теперь можно подозревать во всех грехах смертных, но вы чем провиниться могли? Только тем, что мы двадцать лет вместе слепившись существовали??? Так ведь и я же не скрывал про отца, я ведь сам узнал пару дней назад от Борского...
– Это никого уже не интересует, Тём… Похоже, всё решено… – прерывисто вздохнул Макс и поинтересовался: – Игорь, а ты больше ничего сказать не хочешь?
– Да, Тёмыч, – Игорь вспыхнул, потёр ссадину, – ты... Ну в общем глупо я себя повёл с этим Орденом... Тёмыч, Морра... – он смущённо опустил глаза и отвернулся.
– Ладно, принято, – буркнула я.
– Нормально всё, – Артём улыбнулся и немного посветлел лицом.
Спасибо вам за вашу красоту, За преданность, заботу и терпенье, За лучезарную святую доброту, За то, что нам даете вдохновение! За жизни дар, которым безраздельно Владеете и будете владеть! Желаем радости вам беспредельной, Огня любви, что вечно будет греть!
Гусев, не оглядываясь и не попрощавшись, перепрыгнул через леера, проигнорировав трапик, пробежал по крылу и скрылся в люке.
– Тебе не показалось, что он какой-то не такой? – хмуря брови, спросила Морра.
– В смысле? – не понял я.
– Ну... Я не знаю, как и объяснить... Неуверенный, что ли... Он же всегда такой, как будто хочет сказать: "Моё слово закон, я всегда прав!". А теперь... Да, точно – неуверенный.
– Я не заметил, если честно, – признался я.
– Это потому что ты сейчас сам неуверенный, Тёма, – сказала она, сжимая мне руку.
Да, тут с Моррой я не стал бы спорить. Уверенности мне действительно не хватало. В ту минуту, когда Борский рассказал мне об отце, когда я припомнил фигурку льва, вырезанную из странного материала, и вынужден был поверить адвокату, мне подумалось, что такое положение вещей может иметь крайне неприятные последствия. Хотя в тот момент я ещё не осознал масштабов грядущей беды.
Итак, как и говорил Борский, мне пришлось воспользоваться именем отца, чтобы защитить Морру, редитус и Вольку. Известие о том, что мой отец был главой Ордена Хирасаат, мигом переменило настроение всех присутствующих в кают-компании. Возможно, они правы. Даже с теми крохами информации о Хирасаат, можно предположить, что он мало чем отличается от Custodiam. А раз Custodiam представляет для нас определённую угрозу, то и от Хирасаат вряд ли можно ожидать чего-то хорошего. И вот один из экипажа – сын Верховного Магистра.... Наверное, если бы я тут же заявил, что ничего не знал об этом, что эта новость стала для меня такой же неожиданностью, как и для остальных, то мои слова могли бы что-то изменить. Можно было сказать, что я не имею отношения к тому, как поступил мой отец, что он – это не я, и нельзя судить обо мне, основываясь на том, кем был отец, но... Я не собирался осуждать его. Какое у меня есть право сейчас судить о том, почему тогда, много лет назад отец выбрал путь Хирасаат? Для этого надо жить в то время, знать причины, побудившие его сделать это, понимать принципы, которыми руководствовался Орден на тот момент... Отец всегда был для меня авторитетом, я любил и уважал его, и теперь не намерен отворачиваться от него, предавать саму память о нём. Отец был не тем человеком, который мог бы поступить бесчестно или пойти против своей воли под какой-нибудь угрозой. Если он примкнул к Ордену Хирасаат, если хранил свою причастность к нему в тайне, значит, он считал это правильным.
Морра молчала, погружённая в свои мысли, и я был ей сейчас благодарен за то, что она не задаёт мне никаких вопросов. И за то, что она рядом... Сквозь свои размышления я едва услышал, как двигатели Бе-10 загудели. Лодка понемногу отдалялась. Морра вдруг потянула меня за руку, возвращая к действительности.
– Я же говорю, Тёмка, что-то не так! – перекрикивая шум двигателей, сообщила она.
Самолёт прекратил разгон, двигатели заглохли. Летающая лодка, слегка покачиваясь. снова приближалась к борту "Летучего". Из люка выбрался Гусев и быстро поднялся на корабль.
– Скажи, дракон, – генерал остановился чуть в стороне от нас и обратился к Сэлу, – а ты и твои спутники уверены, что вы истребили всех нагов, оставшихся здесь?
– Да, – Сэл мрачно наклонил голову.
– А с чего такая уверенность? – с лёгкой ехидцей продолжил Гусев. – Вы же сами признали, что пропустили один лагерь нагов в горах. Где гарантия, что он был последним? Наги – умная раса, они могли соорудить укрытия не только в горах или на забытых всеми островах, они могли уйти под землю, ведь он, – генерал кивнул в мою сторону, – он столкнулся с ними как раз под землёй, в замаскированной адским пламенем пещере! Откуда у вас уверенность, что вы уходите, не оставляя здесь пары десятков лагерей?
Чёрный дракон вскинул крылья, что-то неразборчиво пробурчал и... не ответил.
– И если выяснится, что здесь остался хоть один отряд нагов, – продолжал Гусев уже без тени ехидства, жёстко выговаривая каждое слово, – с кем они будут воевать, когда поймут, что вы ушли, унося с собой их детей? Не захотят ли они выместить свою злобу на людях?
И снова Сэладон промолчал, молчали и остальные драконы, замерли, опустив головы к самой воде.
– У меня есть ещё вопрос, дракон, – так же жёстко сказал генерал, выдержав паузу. – Скажи мне, когда вы вырастите будущих нагов и воспитаете их в соответствии с их древней культурой, уверен ли ты, что они, повзрослев, не зададут вопроса – а где же наши предки? Что вы им ответите? Что вы же их и уничтожили? Знаешь, Сэл, почему-то мне кажется, что, узнав правду, новые наги, будь они трижды пацифистами, пересмотрят свои взгляды и захотят отомстить. И тогда эти триста будущих станут новой армией, ещё более жестокой и сильной, чем те, которых вы вырезали здесь.
– Даже если мы допустили ошибку и не нашли всех оставшихся здесь нагов, – наконец ответил Чёрный дракон, – они всё равно не станут воевать с людьми. Им нужны только знания Людей Древней Крови. Но после ритуала генетическая память последнего из них очистится, и он станет обычным человеком, бесполезным для нагов.
– А наги будут знать об этом? – медленно спросил Гусев.
Морра подалась к дракону, ожидая его ответа. Я похолодел, догадываясь, каким может быть ответ, и понимая, что его не будет. Сэладон молчал. Гусев тоже угрюмо сжал губы, не произнося больше ни слова, только покачивался с пятки на носок.
– Наги... – тихо проговорила Морра, – наги и нага – они имеют отношение друг к другу?
– Насколько мне известно, во времена древних войн небольшая группа нагов прониклась идеей мирного существования и ушла в горы, не желая участвовать в бойнях, – нехотя ответил генерал. – Там они постепенно ассимилировались с местными. От них и произошло то самое племя нага, с представителями которого нам довелось познакомиться... – он вдруг подошёл ко мне. – Артём... Леонидович, я хотел прояснить один вопрос. Вернее, свои слова. Не хочу, чтобы они воспринимались как угроза. Говоря о праве существ на жизнь, я не лишал этого права вас и подобных вам. Я говорил о будущих, которых не могу считать существами, пока они сидят в скорлупе. Это всё, что я хотел сказать.
– Тогда позвольте и мне задать вам вопрос, генерал, – сказал я. – При первой нашей встрече вы очень тепло отозвались о моём отце. Неужели вы, будучи причастны к столь мощным структурам, не были в курсе того, какой пост он занимал в Ордене?
– Не был, – буркнул Гусев. – Хранители хорошо умеют хранить свои секреты.
Он первый раз за время нашего разговора поднял на меня глаза, потом взглянул на прижавшуюся ко мне взволнованную Морру и снова посмотрел на меня. После этого молча отошёл и направился ко входу в коридоры "Летучего". На полпути он остановился, постоял, сжимая кулаки, и, словно приняв трудное решение, вошёл в распахнутую дверь, почти чеканя шаг.
– Мне показалось или... – Морра изумлённо заглянула мне в лицо.
– Что именно?
– Он извинился?
– Кажется, да...
– Тёма, что-то произошло там, в кают-компании, после нашего ухода, – проговорила она, глядя вслед Гусеву.
– Что именно? – снова спросил я.
– Не знаю, что-то плохое. Между ним и... Ангелом, – она медленно покачала головой. – Что-то очень плохое... Ты же видел, как он смотрел на нас.
Я промолчал. Да, я тоже заметил странное выражение в глазах Гусева, когда он по очереди вглядывался в наши лица. Но я мог ошибаться, пытаясь объяснить его. Но объяснение сделала за меня Оракул:
– Тём, он смотрел на тебя... на нас... с завистью... – она вздохнула. – Нам нужно сказать Капитану, что Кир может быть в опасности.
– Нужно… – согласился я. – Думаю, лучше это сделать тебе. Меня он вряд ли захочет нас слушать.
Пауза затянулась. Я смотрела на Кэпа и Андра, и видела как постепенно меняются их лица, причём меняются совершенно по разному. На лице Водолаза гримаса растерянности сначала сменилась неуверенной улыбкой, потом уверенно-нагловатой улыбкой, и наконец выражением полного восторга. Смотрите, мол, враг повержен и бежал. Кэп же наоборот, его растерянность, переходя в недоумение, превратилась в угрюмость, как бы говоря, что результатом своего розыгрыша он остался совершенно недоволен. Молчать больше не было сил.
- Ну что, доигрались, братцы-кролики? - прервала я затянувшееся безмолвие, - Обидели честного человека?
- Да уж, такого честного, что дальше некуда! - ухмыльнулся Пёса, - Слышала бы ты, что он нам тут предлагал! Практически предать вас всех, и избавиться от Летучего!
- Что ты говоришь! Прямо предать и избавиться? - меня жутко раздражало выражение победы на его лице.
- Не болтай лишнего, Андр, - вмешался Вик, - возможно мы его не совсем правильно поняли.
- И чего там было не понять? - Пёса стоял на своём, - Он же не обиняками изъяснялся, а прямым текстом нам предательство предлагал.
- Ну во-первых, не совсем предательство, а, можно сказать посильную помощь...
- Ни черта себе помощь, он нам "крышу" предлагал, со всеми вытекающими отсюда последствиями...
- Какими? - поинтересовалась я.
- А такими, - повернулся в мою сторону Пёса, - что мы переходим под их ведомство, лишаемся своей свободы, а заодно и части своего экипажа, т.е. тех, кто им будет неугоден.
- Кому им?
- Им, военным, армии...Да что я тебе объясняю, Ангел, - взревел Пёса, - ты же не идиотка, и так всё поняла из нашей беседы с твоим разлюбезным Васенькой.
- Так я же подумала, что вы просто меня разыграли.
- Тебя разыграешь.- Кэп устало прикрыл глаза, - Нет, Энжи, всё действительно так и было. Вернее, возможно, нам с Водолазом всё так и показалось...возможно, Генерал имел ввиду что-то другое...
- Что!? - заорал Андр.
- Не кипятись, братишка.- Кэп положил руку на плечо Водолаза, - Может стоит ещё раз проанализировать его предложение? Может он действительно искренне предлагал помощь и дружбу?
- У-гу, помощь и дружбу под их непосредственным руководством и управлением.
- Так может это и к лучшему, чем вообще без никакого руководства?- Кэп стоял на своём.
- А как же тогда наша свобода? Свобода, Кэп, ты слышишь, свобода? Ты согласишься стать их марионеткой? Делать всё, что они прикажут? Сократить экипаж по их желанию, пустить солдатню на борт, не принимать никаких решений без согласования с этой сворой? - на лице Водолаза больше не сияла торжествующая улыбка.
- Пёса, так ты же сам человек в прошлом военный! - вдруг вспомнила я.
- Вот потому и в прошлом, Энжик, потому и в прошлом, что мне свобода дороже.
- Послушай, дружище, - Кэп усадил Андра на диван, - я тоже очень дорожу нашей свободой, но мне всё чаще начинает казаться, что мы одни, свободные и независимые, не сумеем справиться с теми проблемами, которые у нас есть, а, тем более, с теми, которые нас ждут. Уж слишком много разных людей и могущественных организаций схлестнулись в борьбе за наш Летучий!
- Ну и что? - не унимался Пёса, - Пошлём их всех лесом!
- Скорее всего, они нас пошлют. И мы пойдём, и, скорее всего, пешком, потому что Корабль наш у нас отнимут...или уничтожат...они ни перед чем не остановятся.
- Не нагоняй страхов, Вик!
- Это не страхи, Андр, это реальность. Мы с Летучим сейчас между двух, если не больше, огней. И выбирать того, с кем нам будет более-менее по пути, нам всё равно придётся.
- А может и нет. - Пёса посмотрел на нас с надеждой, - Вот один уже, судя по рокоту самолёта, убрался с Летучего, а второго можно просто...утопить...
- Не смешно, - зыркнула я в его сторону, - Алекса не трогай, с ним ещё не всё ясно.
- Топи, не топи, Андр, делу не поможет. - Кэп присел рядом с Пёской, - Алекс только связующее звено, передатчик информации, не более, хотя и мнит о себе много. Вот те, кто за ним стоит, люди, как я понимаю, серьёзные, и только от них зависит, что с нами будет. Это во-первых, а во-вторых Генерал ещё вернётся, поверь моему слову, он ещё не завершил того, зачем сюда пожаловал.
- Ты думаешь, вернётся, Кэп? - я с надеждой посмотрела на Вика, - Думаешь, он не исчез навсегда?
Диафани поднял голову, пошарил глазами по палубе, увидел Ранджита, внимательно посмотрел на его неподвижную фигуру и повернулся к Чёрному:
– Дай ему время, Сэл, он будет готов.
– Хорошо, – нехотя согласился дракон, – я не хочу жертв.
– Жертвы ни к чему. Он будет готов, – повторил Диафани, шумно уронив голову на воду.
– Почему ты задержался? – голос Сэла прозвучал с отеческой заботой.
– Мы отправились вовремя, – прозрачный вздохнул, – но были атакованы нагами. Горы скрыли от нас последний их лагерь, – он предупредил вопрос Чёрного, – я был не готов к нападению, их оружие оплавило мне крыло, я упал, – Диафани поднял левое крыло, в котором зияло несколько небольших отверстий с обугленными краями. – Змеи попытались залечить ожоги, но не успели. Наги приблизились и покалечили их. Мне удалось укрыть Шакти и Шиясу здоровым крылом и уничтожить нападавших – к счастью, их отряд был малочислен, им не хватило сил, чтобы нанести мне серьёзные раны. Всего несколько взрослых... Лагерь оказался не военным – там были укрыты будущие, а напавшие на нас охраняли их. Когда последний наг понял, что битва проиграна, он пытался уничтожить будущих, но не успел погубить всех. Теперь взрослые наги мертвы, а уцелевших будущих я принёс сюда, их немного – всего шестьдесят… – он кивнул на вторую корзину, принятую у него Морином.
– Хорошо, мы возьмём всех будущих с собой... – кивнул Сэл. – Всего триста… Их всего триста… Но это лучше, чем ничего.
– Кто такие будущие? – не выдержала я.
– Будущие – потомство нагов, – ответил дракон.
– Но наги – ваши враги, зачем вы забираете их потомство? – спросил Артём.
– Будет лучше, если мы оставим их здесь умирать? – поинтересовался Сэл.
– Хороший вопрос, – к нам подошёл мрачный, как туча, Гусев, одна сторона его лица была красной, как от пощёчины, – зачем забирать потомство врагов, если можно оставить его здесь? С какой стати вы решили, что эти "будущие" умрут здесь? Люди прекрасно могут вырастить их.
– Могут вырастить? – переспросил дракон. – Люди могу вырастить... – он покачал головой. – Кого вырастите из них вы, люди? Вы отвергаете даже себе подобных... Вы способны уничтожать других только из-за того, что у них иной цвет кожи или другой взгляд на мир... Посмотри на них, – Сэл открыл корзину, аккуратно взял передней лапой яйцо размером с гусиное и поднёс к лицу Гусева. – Смотри внимательно, это наг, будущий наг. Ты знаешь, как он будет выглядеть повзрослев. А теперь скажи, кого вы, люди, вырастите из них? Триста затравленных и озлобленных существ, не знающих, кто они и откуда взялись, не понимающих, почему они так отличаются от вас и почему вы с омерзением отводите от них взгляды? Ведь вы, люди, не сможете признать их как равных, просто потому что они покрыты чешуёй, не говоря о чертах их лиц... Даже если часть вас примет их, большинство людей будет их бояться и ненавидеть…
– А кого из них вырастите вы, драконы? Рабов для себя?
– Они – будущие. И мы вырастим их нагами, – сказал Сэл. – Давно, очень давно, наги были мирной расой. Их культура была прекрасной, технологии – уникальными. Но потом их обуяла жажда крови, и они направили все свои умения на создание оружия и на ведение бесконечных войн… Это погубило их, культура исчезла, а технологии стали нести смерть... Драконы сохранили всё лучшее, что осталось от древней культуры нагов, и мы вырастим будущих, чтобы они смогли возродить свою расу.
– А если они снова нападут? – спросила я.
– А если нападёте вы? – усмехнулся Сэл. – Страх перед будущим не может быть причиной для истребления целой расы. Если наги появились в этом мире, значит, для них есть в нём место, и не нам лишать их права жить.
– Чушь, – покачал головой Гусев.
– Право на жизнь есть у каждого существа, – Ранджит наконец вышел из своей медитации и присоединился к нам.
– Да-да, – хмыкнул генерал, – у существа может и есть такое право, – он холодно взглянул в глаза Артёма и повторил с нажимом: – у существа.
Артём сжал губы, но сдержался и ничего не ответил. Гусев усмехнулся и повернулся к Ранджиту.
– Меня более ничто не задерживает здесь. Вы позволите воспользоваться вашим транспортом? – он выразительно кивнул на Бе-10.
– Разумеется, – кивнул индиец, – вы можете отправиться через несколько минут. Прошу немного подождать. Мне необходимо сказать пару слов моему спутнику.
С этими словами индиец легко спустился по трапику и скрылся в лодке. Вскоре он вынырнул из люка и вернулся на борт "Летучего. Сделав намасте перед Гусевым (оставшееся без ответа), Ранджит сослался на то, что должен поговорить с Капитаном, и ушёл с палубы.
Мы взялись за руки и, очень стараясь шагать как можно увереннее, отправились на корму, за которой оставался дремавший в своих горестных раздумьях Чёрный Дракон. Вместе с Сэлом на волнах мирно покачивался, поблёскивая синей чешуёй, Морин. Ни тот, ни другой никак не отреагировали на наше появление. Ранджит сидел у самого борта в позе, похожей на позу лотоса, и тоже не подал виду, что заметил нас. Хотя он, скорее всего, в самом деле ничего сейчас не видел вокруг, погружённый в медитацию.
– Похоже, Ранджит всё же нервничает, – шёпотом сообщил Артём, – это поза агни стамбхасана, помогает избавиться от тревоги и депрессии, йоги считают, что она позволяет высвободить огонь... Мне бы его выдержку, – вздохнул он.
Я нервно пожала плечами – мне бы сейчас тоже не помешало избавиться и от тревоги, и от депрессии. Но и то, и другое разом уменьшились в несколько раз, когда я увидела то, что находилось рядом с "Летучим" у правого борта. Странного вида самолёт, раскинув белоснежные крылья, спокойно лежал на воде, и даже не собирался идти ко дну. Нет, я знаю, что бывают самолёты-амфибии, но у них же должны быть какие-то поплавки вместо шасси или что-нибудь в этом роде, а этот попросту лежал на воде брюхом. В конце концов, гидросамолёты не могут быть таких размеров! Или могут?.. Хвост самолёта торчал из воды почти до уровня борта "Летучего", сам корпус поднимался вверх на метра на четыре-пять, длиной же он был не меньше трети длины барка. От борта корабля на крыло летающего чуда спускался трапик.
– Это что? – я остолбенела при виде странного аппарата.
– Это и есть Бе-10 – летающая лодка, на которой Ранджит прилетел, – даже в таком состоянии Артём не удержался от слабой улыбки, увидев моё изумление.
– Ради одного Ранджита было отправлено вот ЭТО??? – я развела руки в стороны.
– Я думаю, ЭТО было отправлено не столько из-за Ранджита, сколько из-за скорости. Насколько я знаю, Бе-10 развивает скорость до 912 километров в час, и этот рекорд для гидросамолётов пока не побит.
– Давай спустимся на него? – я потянула Артёма к трапику.
– А давай! – он мрачновато усмехнулся, словно хотел добавить – что теперь терять...
К сожалению, наше исследование гидросамолёта закончилось практически не начавшись. По трапику мы спустились на крыло, по крылу дошли до люка, через люк спустились в пустой отсек, из которого вели двери в одну и другую сторону. Увы, но ни та, ни другая, нам не поддались, так что не прошло и пяти минут, как мы снова стояли на палубе "Летучего".
Здесь всё было по-прежнему, Сэл и Морин изображали спящих уток, Ранджит сидел в той же позе. Артём, приглядевшись, показал мне на горизонт – вдали едва различались два силуэта, летящих так низко, что концы крыльев почти касались воды.
– Смотри, – Тёмка кивнул немного левее, – там ещё один.
Я увидела третий силуэт, летящий так же низко, как первые два, но этот то и дело снижался настолько, что едва не погружался в воду. С трудом выравнивая полёт, он пытался держаться на высоте, но с каждым разом ему это удавалось всё хуже. Сэл и Морин как по команде подняли головы, и синий дракон, не дожидаясь приказа, рванулся навстречу одиночке.
Вскоре вся драконья стая уже качалась на воде рядом с барком. Золотой и зелёный принесли с собой в передних лапах какое-то подобие небольших корзин, накрытых плетёными крышками. Морин поддерживал Диафани – прозрачного дракона, которого с таким нетерпением дожидался Сэл. Когда с помощью Морина прозрачный подлетел к барку, стали видны его израненные крылья и разодранная во многих местах чешуя. Из некоторых ран ещё сочилась кровь – больше всего под крыльями и на спине. Диафани, как и двое его предшественников, вернулся не с пустыми руками, то есть лапами – он нёс сразу две корзинки. Одну из них у него взял Морин, вторую прозрачный не отдал.
– Где Шакти и Шияса? – сердито рыкнул Сэл, едва взглянув на измученного Диафани.
– Здесь, – дракон сдвинул крышку с корзины, которую доставил самостоятельно.
Сэл заглянул внутрь и, задрав голову к небу, издал какой-то странный звук – то ли стон, то ли рыдание.
– Мы должны были вернуться вместе... Живыми, я обещал им, что они увидят своих родных, – Чёрный хлестнул крыльями по воде, подняв столб брызг.
– Они живы, Сэладон, – сказал прозрачный, – пока живы. Но здесь нельзя им помочь.
– Тарра умер, – сообщил Сэл. – Юный проводник не готов. Мы не можем идти к Храму.
Я кое-как утащила Тёмку на палубу. Он сникал на глазах, не помню, чтобы я когда-нибудь видела его таким. Может быть, только в те далёкие времена, когда он только ещё отделился от остальных призраков и был испуганным полупрозрачным облаком... Конечно, я была, мягко говоря, поражена его словами, произнесёнными в кают-компании. Артём, мой Тёмка – и вдруг сын какого-то магистра!
С одной стороны, это не укладывалось в голове, наверное, то же самое чувствуют герои разных книг и фильмов, когда узнают, что кто-то из их товарищей, на равных переносящий всевозможные тяготы и лишения, вдруг оказывается титулованной особой.
С другой стороны – так ли уж важно, кем были его отец, кум, брат или сват? Как это может повлиять на моё отношение к нему? Вот он, мой Тёмка, стоит передо мной спиной к леерам, растерянный и побледневший. Что в нём изменилось? Те же огромные тёмные глаза, те же прямые брови и суровая складка между ними, те же неглубокие морщинки от носа к уголкам губ, так же серебрится робкой сединой непослушная прядка волос, без конца падающая на лоб, и он тем же движением пытается откинуть её назад. Но это снаружи.
Только я точно знаю, что и внутри он остался тем же Тёмкой, и он точно так же всегда готов прийти на помощь, поддержать, броситься на выручку… и он скорее умрёт ещё раз, чем пойдёт на какую-нибудь подлость или предательство... Да, он не спешит размахивать кулаками и не выносит скоропалительных решений... Но он был таким всегда, и всегда всех это устраивало!.. Пока не прозвучали эти слова... "сын Уттар Синха, почившего Верховного Магистра Ордена Хирасаат"...
Да какого чёрта, в конце концов??? А я дочь слесаря и кладовщицы, что дальше??? С такой родословной я рискую оказаться не в праве занимать место библиотекаря на барке и сидеть за одним столом с Капитаном во время обеда?..
Но это всё моё мнение, а вот взгляды экипажников почему-то говорили о другом – Артём вдруг стал сам по себе, не с ними, словно между ним и экипажем выросла незримая стена. Как во времена какой-нибудь революции – представитель другого социального слоя, классовый враг...
– Послушай, девочка моя, – мягкий Тёмкин голос вывел меня из ступора, – я не хочу тебя пугать...
Он сжимал мои плечи и смотрел в глаза, строго и печально. Я знала, что он скажет дальше. Что может сложиться так, что ему придётся уйти, что он станет изгнанником, лишним, ненужным... Даже больше – его начнут считать врагом, каким-нибудь "засланным казачком" из Ордена, который всё это время действовал заодно с Алексом или, что вполне вероятно – от имени другого Ордена, того самого Хирасаат. И, если так сложится, нам придётся расстаться... Но только я точно знала, или просто хотела так думать, что этого не случится – расстаться нам не придётся, но вот остальное... Остального мне предугадать было не дано.
– Не хочешь пугать – не пугай, Тёма, – попросила я, – не пугай ни меня, ни себя. Ты – это ты, и в тебе ничего не изменилось за эти полчаса.
– Ты ведь помнишь, на каких условиях я... мы... получили возможность остаться? Если я стану не нужен...
– Ты нужен мне, – я потянула его за свитер на груди, – ты нужен мне, слышишь? И... ты нужен этому кораблю! Мы все ему нужны! Ты забыл?
– Но ребята... Капитан, Ангел, Андр... Разве я смогу так? – он с горечью покачал головой.
– Тебе придётся, Тёма. Придётся.
Он смотрел на меня в упор, и что-то менялось в его взгляде. Растерянность, страх, подавленность и отчаяние медленно исчезали. Глаза оставались грустными, но складка между бровями стала меньше и губы уже не сжимались так плотно.
Менялось что-то и во мне. В груди болело – злость и обида скручивали в узел всё внутри меня. После всего, что мы пережили вместе, все друзья разом отвернулись от Артёма, как-будто он совершил что-то ужасное, какую-то подлость или предательство. Но если сосредоточиться на этих мыслях, можно надумать такие ужасы, что впору будет взяться за руки и сигануть за борт. Вполне возможно, что эта крайняя мера разом прекратила бы наши душевные терзания, ведь оба мы плавали одним-единственным стилем – "топориком", то есть вертикально вниз...
Похоже, Артём тоже подумал об этом, оглянувшись на воду. Мы взялись за руки…
-Я прошу прощения, что вмешиваюсь... - Игорь подошёл с такой интонацией, что чёрта с два он извиняется, - Случайно краем ухом услышал, вы будто за нами шпионите что ли?
-Да, Капитан, мы тут под колпаком, получается?! - подтянулся в режиме назревающего наезда и Макс.
-Об этом я и говорил, - генерал горестно вздохнул. - В подразделении бардак. Панибратство и неуважение, мало того, что к старшему по званию, хрен с ним, мне они не обязаны подчиняться. Но и к старшему по возрасту. Юноши, вы бы хоть разрешения спросили, прежде чем влезать в чужие разговоры.
-Главный механик, пройдите в машинное отделение, и доложите о готовности материальной части! - Уж не знаю, получилось ли у меня отправить Макса официально и настолько убедительно, что он не стал лезть на рожон, скрипнул зубами, с ненавистью глянул на Гусева, но ушёл. А может предпочёл мой авторитет своим эмоциям.
-Полагаю, мне надо удалиться на мостик? - с улыбкой вопрошал Игорь. - А вы, товарищ капитан, защитите членов вашей команды от клеветы и вмешательства в личную жизнь?
-Ну ты же сам всё знаешь, чего мы тут будем словами играть? - я кивнул головой. - Жду доклада по состоянию навигационной аппаратуры и определения по месту.
-Юнга, за мной! - скомандовал Адвокат, и они вдвоём покинули кают-компанию, так, будто их не выгнали сейчас, а это было личное решение.
-Ну, ещё не всё потеряно, оказывается, - хмыкнул Гусев. - Желаю удачи, Капитан.
-Уже уходите? - удивился Андр, - И не обьяснитесь насчёт каких-то там особых знаний про нас?
-Каких знаний? - Василий Никитович неподдельно удивился, будто не сам только что намекал. - Вы о чём вообще?
-Скажи честно, генерал, - я постарался дать понять, что разговор только начинается. - Собирали досье на нас?
-Ну так вам ещё этот ваш, пропащий, Мистик местный, прямым же текстом пояснял, что без присмотра вас оставить просто не могли, уж больно много желающих поживиться кругом. Конечно, что-то о ком-то известно более подробно. Из открытых источников! - Последнее он произнёс акцентированно, с нажимом.
-И каковы выводы? - нахмурился Андр, у которого несомненно было бурное прошлое, в том числе связанное с государевой службой.
-А я почём знаю? - вытаращил глаза Гусев. - Выводы делают наверху, и опять же, в зависимости от поставленной задачи.
-И какая задача была поставлена лично вам, товарищ генерал? - спросил я, похолодев внутренне.
-Мне лично? - Он поскреб лысину. - Чтобы вовремя выявил появление конкурентов, и предпринял оперативные действия, пока руководство решает, чем это грозит интересам государства. И вообще, что за допрос? Я перед вами отчитываться не обязан.
-Ты гость на моём корабле, - отчеканил я.
-А, в этом смысле. Я, значит, гость. На твоём, значит, корабле. Вот так поставлен вопрос сейчас.
Интонации мне его активно не понравились. То есть мне практически сейчас давали понять, что в конечном итоге Летучий никакой не наш, мы здесь никто, и звать нас никак. И что генерал здесь не просто хрен с горы, случайный пассажир и соблазнитель Ангела, а официальный представитель истинного хозяина корабля, пусть даже таковым кто-то признал государство. А может и назначенный кризисный управляющий, с самыми широкими полномочиями, вплоть до силового устранения посторонних (читай - нас) с подконтрольного объекта. С них станется, с этих стервятников.
Ведь сейчас мы в очень уязвимом положении находимся. Волька пока не набрал достаточных сил, чтобы защитить себя самостоятельно. Редитус до сих пор не в надёжном месте, чтобы прикрыть наши спины и с этой стороны. Орден не успокоится, пока не получит Артёма под крыло, чтобы усилить своё влияние в мире. И никто не задумывается, что будет, когда мы откроем проход на родину драконов. Кто может вылезти оттуда? Не ждут ли нас рептилоиды возле Храма, чтобы накрыть всех разом, и заполучить и корабль, и артефакты? Кого может вызвать генерал в случае нашего неповиновения? Порталы вроде бы заблокированы, но есть ли на этот счёт стопроцентные гарантии? Может, их держат закрытыми только для нас. И вообще, за кого тут нас держат?!
-Вы есть будете, товарищи командиры секретные? - Ангел могла быть такой язвой, если что-то было не по ней, что порой боишься в штанишки напрудить, несмотря на авторитет и звание с должностью.
-Давай поедим в последний раз, - бодро откликнулся Пёся. Подмигнул мне, а я уже и так догадался.
-Это что ещё за шуточки, я не поняла? - Кок подбоченилась и сверху вниз подозрительно на всех уставилась.
-Да в какой последний, что вы... - Гусев заюлил, он тоже сообразил, с какого козыря решил зайти с виду простецкий увалень. - Вы всё не так истолковали...
-Дело в том, дорогая, - горестно произнёс я, - что нам могут предложить покинуть Летучий.
-Это кто же такой остроумный выискался? - Ангел задала риторический вопрос, не давая генералу поймать её взгляд, сосредоточившись на его лысине, отчего та моментально вспотела, затем так же оперативно высохла и пошла красными пятнами.
-Вас никто не собирается прогонять отсюда! - горло переговорщика теряло влагу одновременно с кожей головы, которую он инстинктивно втягивал в плечи.
-Армия вознамерилась получить Летучий в собственность, - развёл руками Водолаз. - Мы хреново справляемся, и допустили на борт кучу разного народа, левого и подозрительного.
-А здесь теперь будет перевалочная база, - подхватил я не совсем честную игру. - Порталы разморозят. Кстати, можно будет открыть платный буфет для транзитных пассажиров, бар, шаурму торговать. Бизнес.
-Васенька... - Елей в голосе совершенно не сочетался с выражением её лица, глядя на которое можно было гарантировать генералу большие и незамедлительные неприятности. - Что за чушь несут эти два дурных стареющих юноши? Какая шаурма? Какая ещё армия хочет забрать у меня камбуз?
Мы нажали на нужные кнопки. Ангел была таким агентом влияния, против которого целое воинское соединение могло оказаться бессильно, что сейчас и демонстрировал меняющий цвета со скоростью калейдоскопа Гусев. Генерал попал в классический капкан. Личные отношения поставили под удар выполнение важного задания. Уж не знаю, в самом ли деле ему поручили нас вербовать, или это он уже сам начал импровизировать, невольно втеревшись в доверие. Решил доморощенный Джеймс Бонд, что сможет расширить границы задания, и преподнести руководству фееричные результаты. Заигрался дедушка в шпионов. Совместил приятное со служебным.
-Так, дорогая, тебе лично не о чем беспокоиться! - Перелив розовых оттенков на физиономии Никитовича остановился где-то на середине, сделав его похожим на пьяного туриста, заснувшего на пляже с газетой на лице - на солнце обгорело только всё, что выше переносицы, и то неровно. Тем не менее он попытался стать вновь брутальным и уверенным генералом. - Я приложу все усилия, чтобы...
Даже у меня в ушах зазвенело и заныли все зубы сразу - такую она залепила генералу оплеуху. Андр сполз со стула и перекатом ушёл в сторону двери, на всякий случай.
-Так вот для чего ты меня в постель затащил, сволочь ты камуфлированная... - Столько горечи вперемешку с праведным металлом прозвучало в её фразе, что мне стало стыдно за нашу достаточно подлую импровизацию. Но не начни он этих гнилых разговоров, остался бы для нас нормальным боевым офицером, мужиком и резким альфа-самцом.
Впрочем, таким он и остался. Второй пощёчины он не допустил, перехватив её руку и сильно сжав. Какое-то время они лицом к лицу, глаза в глаза, продолжали немой поединок. Затем генерал повернулся ко мне и покачал укоризненно головой, не одобрил таких методов противостояния. Черты его заострились, закаменели, выступили желваки. Железный Гусев вновь владел ситуацией, собой, и всем окружающим миром.
-Никогда, слышишь? Никогда я не поступал подло. - Это уже предназначалось Ангелу, чеканный слог. - И я не допустил бы расставания вас с кораблём. Всё, что произошло между нами, никакого отношения к моей службе не имело. Половина из сказанного твоими болтунами - их личные домыслы. А об истинных планах моего руководства вам знать и не положено, не доросли ещё. И вряд ли дорастёте, если будете и дальше поступать так...с друзьями. Честь имею!
Хлопнула дверь наружу. Через какое-то время недалеко затарахтели моторы того самого гидросамолёта БЕ-10, на котором прилетел Ранджит. Видимо, между их ведомствами происходило взаимодействие. Генерал отбыл.
Никто во всей компании не пошевелился и не издал ни звука. Мёртвая тишина воцарилась, и стала осязаемой...
-Капитан, вы продолжаете удивлять меня способностью притягивать к себе всяких...отовсюду... - Генерал потер с усилием крепкую шею, словно разгонял усталость и сон. - Теперь ещё и сын столь влиятельной личности нарисовался.
-Ну, кто у нас нарисовался, ещё посмотреть надо, - встряла Ангел. - Артёмка уже давно наш, свой, почти родной.
-Дорогая... - Гусев едва сдерживался, как истый командир, столкнувшийся с нарушением субординации в присутствии посторонних. - Всё гораздо сложнее, чем ты себе это представляешь. Можно мы с твоим начальством попробуем заняться нашими серьёзными проблемами?
-Анжик, завари-ка нам кофейку покрепче? - Я смягчил накал, ибо вспыльчивый Кок готова была устроить грандиозный шухер своему поклоннику, ишь, раскомандовался тут.
-Секреты, значит, от своих... - Взгляд её сверкнул цыганским огнём, но заводиться Ангел не стала. - Есть, шеф, пошла на камбуз, батрачить.
Присутствующие навострили уши, делая вид, что просто сидят и жуют. Уже ничего на этом корабле не могло быть "просто". Как будто должно было произойти нечто значительное, масштабное. Рядом с чем все предыдущие передряги словно и не котировались. Так, ребяческие шалости, прошли и забылись. Ведь впереди целая жизнь, ещё столько приключений!
Кирилл шептался с отцом, видимо советовался, как ему вести себя теперь, раз он такой важный человек, и момент его триумфа, величия, был уже практически на пороге. Вряд ли это сделает его заносчивым, дерзким, высокомерным. Для него это важное событие, как раньше, когда тебе поручали прочесть стих перед всей школой, на первом звонке, или приём в октябрята. Но оно не изменит его. Наверное. Кто знает, что там за ритуал намечается. Пуганые вороны мы теперь, на воду дуть будем. Каким бы ни был убедительным Ранджит. То ли помирать собрался, то ли с драконами уйти. Как бы не утащил пацана нашего.
Андр сперва напрягался насчёт Алекса, проявляя запоздалое рвение начальника безопасности. Но Хранитель был подавлен утратой инициативы. Вырвали мы её из его рук загребущих. И теперь Алёшка сгорбился в углу дивана, зажав ладони между колен. Куда только спесь орденская подевалась. Вперил очи в пол, дышит ровно. Медитирует типа. На всякий случай Пёся сел вполоборота к нам, чтобы и стража из вида не упускать.
-Я не отдам им прибор, - тихо произнёс я. - Хватит уже в эту лотерею играть.
-Поддерживаю. - Гусев подсел поближе. - Мне скоро придётся вас покинуть, служба. Но не раньше, чем все отправятся по местам постоянной дислокации. По зимним квартирам, в расположения своих подразделений. Бардак в вашем хозяйстве, Капитан, мне не меньше глаз режет и душу рвёт. Кто твоё непосредственное начальство?
Этот вопрос поставил меня в тупик. А действительно. Ведь над всеми есть руководство, вышестоящая организация, командование, кураторы, надзорные структуры. И только мы никому не подчиняемся, ни перед кем не отчитываемся. Может, здесь таится корень всех наших постоянных вляпываний в сомнительные истории? Был Дрейк, хоть какой-то Большой Босс, на которого нужно было равняться. А теперь мы как "Мария Селеста", когда-то оторвавшаяся от всех связующих нитей, ушли в свободное плавание. В самом отрицательном понимании этого внешне позитивного события. Свобода - настоящая, не номинальная - когда никому не должен, но и... на хрен никому не нужен. Обратная сторона медали.
-Нет у меня начальства, - развел я руками.
-О, как всё запущено! Тогда понятно. Когда некому тебя направить по генеральной стратегической линии, когда никого не боишься, то и болтаешься неприкаянно, как... Ни планирования, ни цели. Поэтому вас прощупывают, провоцируют, смотрят, кто крышует этот лакомый кусок. Оппа, никто на выручку не прискакал, разносить претендентов на молекулы - чужого не замай! - вот и славно, можно поживиться халявой. Когда ничьё - значит всехнее, общее, каждый может лапы наложить. Вот в чём основная ваша проблема. Законы дикого мира никто не отменял. Вот вы у хозяина корабль отжали. Нагло, дерзко, пришли и нахлобучили фраера. Сами бы не справились, но так сложилось, у вас много друзей оказалось. Влиятельных, сильных, с мощной силовой поддержкой. И прежнему собственнику по ушам настучали, с отчуждением имущества в пользу арендаторов. А ведь по законам это неправильно, согласись?
-У нас есть юридически оформленные права на Летучий! - почти уверенно сказал я, вспоминая про бумаги, что Игорь когда-то бандитам предъявил, и мы ушли от них без потерь.
-Документы это одно, а фактическое правообладание совсем другое. Смотря кто спросит за права. С законными спрашивателями проще, они верят бумажкам с подписями и печатями. У Алекса вашего вообще никаких верительных грамот нет, однако ж за ним Орден.
-Он не наш, - буркнул Водолаз.
-Неважно. Так вот, по существу. Вам помогли друзья. Но такая дружба - понятие очень ненадёжное, временное. Сейчас они за тебя, а вот с какой целью... Потом ведь втройне спросят за помощь. Мол, пора бы рассчитаться.
-Вы нам крышу, что ли, предлагаете? - насмешливо спросил я. - Покровительство?
-Армия - государственная структура! - Многозначительно изрёк генерал. - Нет ничего сильнее и могущественнее целой страны.
-Ага, одна такая благополучно развалилась, - ввернул Андр. - Съехала крыша набок.
-Предатели были всегда, - поморщился Гусев. - Больше не повторится.
-Генерал, я плоть от плоти той эпохи, - Меня даже слегка в пот бросило от значимости. - И я знаю, что есть армия, и государство. Но, как и было озвучено, кому-нибудь лишь коготок отдай, тут же сам станешь лишним у себя же дома. Знаем мы этих добрых военных. Они даже не за себя говорят, хоть и кажутся искренними. Им приказывают. А вот кто распоряжается их командирами - большой вопрос. Как правило, настоящие хозяева государства, а значит и армии, совершенно беспринципные и непредсказуемые люди. Ближе к интересам бизнеса, нежели страны. Им ведь портальный узел нужен, так?
-Не договорились... - Генерал констатировал этот факт не так уж и разочарованно, словно ожидал подобного исхода.
-Нам ещё ничего и не предложили вообще-то! - Андр удивлённо посмотрел на меня. - Кто их учит переговоры вести?
-Я вам тут не предприниматель какой-нибудь! - Слово это генерал произнес даже с некоторым отвращением, сжимая тяжёлые кулаки. - Не барыга и не торгаш! Переговоры ведутся с террористами, чтобы внимание отвлечь, пока готовится штурм. Чтобы на хрен всех в капусту, чтоб неповадно остальным!
Было видно, что ему самому противны эти подкаты к нам, словно с души воротят разные хитрости, тонкости и подлости. Как у классика, вся натура бравого вояки кричала: "Мне бы шашку, да коня, да на линию огня!" И он испытал облегчение, что подлая миссия выполнена, он озвучил навязанное ему сверху, и наш отказ избавил от дальнейшего увязания в болоте "обработки клиента". Не его это было.
Ангел принесла на подносе три чашки кофе, молча поставила перед нами и гордо удалилась, сопровождаемая влюблённым взглядом Гусева, который моментально из только что порубившего в лапшу всех злодеев мира превратился в человеческого дядьку с мечтой в душе.
-Ладно, парни, не берите в голову, - генерал вернулся к привычной своей роли. - Пока я рядом, чем смогу, помогу. Без всяких условий. Не хотите защиты - дело хозяйское. Уважаю ваше решение. Но насчёт личного состава подумайте. Кто знает, сколько ещё у кого за душой секретов.
И сказал это таким тоном, что было понятно - он точно знает гораздо больше, чем кто-либо из нас. Мать вашу, опять тайны мадридского двора...
Теперь я, как никогда, понимал Ангела. Её досада, а затем высвобожденное от приличий облегчение, когда на борту воцарились тишина и покой, были вызваны не просто женской взбаломошностью или истеричностью. В замкнутом пространстве находиться такому количеству разнокалиберного и эмоционального народа противопоказано. Даже по медицинским меркам. Коммуналки советского периода ярко показывали, какие настроения могут буквально разрывать пространство, если каждый будет тянуть одеяло на себя, преследовать свои личные интересы, и активно мешать исполнению чужих желаний. Но это были всего лишь особенности совместного проживания, представителей всё-таки более менее однородного сословия. И в общем-то запросы у них были примерно одинаковы, одного уровня притязаний и требований к жизни. У нас же...
И ещё я подумал, что даже представить не смел, какую лавину событий может вызвать брошенный в океан камешек. Круги по воде, ага! Цунами! Словно артефакт угодил в кнопку детонатора ядерного заряда. От взрыва которого подбросило водные массы, а веками неподвижные тектонические плиты дна треснули, и пришли в движение, и мир вокруг изменился, и уже не вернётся в прежнее состояние никогда.
"Просто брось камень в воду..." Какая форменная подстава.
На борту сразу стало шумно и тесно, как в терминале международного аэровокзала. Словно какой-нибудь доселе тихий провинциальный зал ожидания, принимавший максимум два "кукурузника" в неделю, вдруг назначили интернациональным стыковым узлом, и без предупреждения уронили на поросшие травой плиты посадочной полосы сразу несколько магистральных Боингов, набитых парой-тройкой сотен пассажиров. Так стало тесно на Летучем.
Но и пассажиры бывают разные. Одни - уставшие от долгой дороги, и мечтающие лишь куда-то положить свои сонные тушки, только бы наконец вытянуть ноги. Другие наоборот, накачанные адреналином, напружиненные туристы, вечно всем недовольные, стремящиеся выплеснуть это недовольство в мир. И тогда шум-гам-тарарам! Вавилонское столпотворение. Восточный базар. Страсти-мордасти. Стены трещат от переизбытка народа, воздух потрескивает от накопленного электричества, генерируемого этим народом. Того и гляди, цепная реакция и необратимые последствия...
Наваждение отпускало, как только начал вспоминать знакомые лица среди хаотичного мельтешения толпы. Система опознавания щёлкала в голове, и присваивала каждой картинке имя, которое вытаскивала из базы данных. Мозаика складывалась, но общая панорама оказалась иной, нежели до расставания с друзьями. Как будто памяти что-то не нравилось, не совпадало увиденное с описанием в привычных файлах. И тогда на каждую личность подвешивался тревожный маркер, и в зависимости от размера и степени различий, мерцающие цвета варьировались от предупреждающе жёлтого, до опасного кумачового. Только что сирены не орали под черепом, иначе бы свихнулся в первые же минуты.
Да, они все были теми же членами команды, из второго круга общения, чуть-чуть не входящими в ближнее, личное пространство. Но что-то неуловимое не давало "расслабить булки" от воссоединения "семьи". Казалось бы - всё позади, мы вместе, сейчас отправим драконов домой и жизнь войдёт в привычную колею. Но нет, наоборот, прибавилось какое-то беспокойство. Откуда они вернулись, из какого мира - это было нам неведомо. Что там происходило с нашими соэкипажниками, какие события на них повлияли? С какими настроениями вернулись они на борт, минуя карантинный этап? Несмотря на показываемую радость, всё равно сквозила толика настороженности. Может недоверия. Присматриваемся друг к другу, принюхиваемся. А так ли мне рады? А искренни ли эти улыбки? И даже обнимашки традиционные выявили осторожные похлопывания по напряженным спинам.
Только Оракулу и Старпому не в чем друг друга подозревать. Что они и демонстрировали наглядно.
И ещё одну оплошность допустил Капитан. Даже не так. Вопиющую ошибку совершил, и преступную халатность проявил. Что привело к неконтролируемому развитию событий. Командиром корабля совершенно не управляемому.
Как только вся толпа вновь оказалась на борту Летучего, необходимо было сразу (!!!) развести всех по вахтам, и привести службу в рабочее состояние. Отвлечь обязанностями от эмоций и брожений. Упорядочить потоки мыслей и направить в нужное русло. И потом размеренно и планомерно решать тактические задачи, разложив их на этапы и составляющие. Но... стало, как стало.
Коммуналка, где каждый озабочен лишь личными проблемами. Орден Хранителей, опальный Страж, титулованные функционеры индийских тайных общин, неожиданная родословная Старпома, показная его любовь с Моррой, и такая же неприкрытая любовная драма Гусева с Ангелом... Всё это распыляло внимание, не давало сосредоточиться на управлении всем этим бардаком. Я просто не знал, за что хвататься. А Тришкин кафтан все расползался, и невозможно было выявить самое проблемное место.
Это и привело к террористической выходке нашего Алёшеньки. Будь он под пристальным неусыпным контролем, его бы и на выстрел к Морре не подпустили. И все растерялись тут же. И я в первую очередь. И не знали, что с ним теперь делать. Даже Андр, казалось бы всегда готовый кинуться в пекло, и тот опешил. Все сразу стали, мать их, толерантными и цивилизованными. Мол, у него есть право на неприкосновенность, так что ли?! У Оракула нет, а у него, так и растак, есть! Можно конечно было прикрыться уважением к могучей организации, что стояла у Алекса за спиной. Которая, как ни крути, помогла нам вернуть настоящий Летучий. Но кто, якорь нам в печень, в ту секунду, когда Страж схватил нашу подругу в охапку, вспомнил про его долбаный Орден?!
Да, потом, когда всё успокоилось, поскольку не произошло непоправимого, и никто не пострадал, все очень логично отмазались. И аргументы приведены железобетонные, не подкопаться. Белые и пушистые. Цивилизованные. Тьфу, давненько это слово приобрело какой-то гадливый привкус. Несвежее совсем, протухло. Не наша такая цивилизация, чужая. Чуждая натуре. Ну да ладно, обошлись без летальных и тяжких телесных, вот и славно.
Кажется, только генерал не растерялся, и, как бы ни происходила возня в тесном помещении, он всё время был между Алексом и Ангелом. Даже боюсь представить судьбу Хранителя, выбери он в заложницы Кока. Орден лишился бы одного из своих адептов. И списал его в безвозвратные боевые потери. Или как там они это учитывают.
Приказом арестовать Алёшеньку я частично восстановил контроль. И управление. И напомнил, что Капитан здесь главный. Вроде получилось, народ поддержал. Не то чтобы подчинился, но послушался. И это уже был прогресс. Даже возникло некое подобие соблюдения законности, оба адвоката почуяли себя в своей родной стихии. Хорошо хоть на нашей стороне, а не на противной.
И с прибором этим злополучным, которым мы корабль из небытия вернули, вышла какая-то свистопляска. Я думал, что он одноразовый, сработал, и ладно. Оказалось, пульт управления Летучим не имел срока годности. Я только не понял, можно ли было решить проблему, просто сломав его вдребезги и пополам. Оказалось, что нельзя. Хрень какая-то. Как Кащеева игла в самом деле. Всегда есть вероятность попадания в руки недоброжелателя. Слабое звено. Почему только невозможно хранить прибор на самом корабле? Самое надежное место, как по мне. Вмуровать его в переборку, защитить сигнализацией какой-нибудь. Но тут даже капитанской власти оказалось недостаточно. Не тот уровень допуска, видите ли! То есть, корабль вроде мой, я за него отвечаю головой и жизнью, но "красную кнопку", которая может его утащить обратно в преисподнюю, отдают непонятно кому. Так значит мне теперь все время беспокоиться, что ли? И не чувствовать себя хозяином дома? Чтобы этот дамоклов меч над башкой спать мне не давал?! Никого ничего не смущает?!
В этот момент я даже не обратил внимания на явную издёвку в голосе Гусева. Мол, надо выбирать, кого командовать ставить. Потому что в чём-то он был прав, старый облезлый пёс войны. Прожжённый стратег и мудрый до дрожи ливера военначальник. Не конкретно по Артёму, а вообще. Что я за Капитан, если каждый, мать его, пришелец, будет тут распоряжаться и решения принимать? Хрен вам, а не прибор! Не вы мне его давали! А, между прочим, Гусев! И что-то во мне переменилось, потому что генерал смотрел сперва пристально и испытующе, а потом подобие одобрения промелькнуло. Глаза чуть прищурил он. И кивнул едва заметно.
Не знаю пока как, но редитус останется на корабле.
– Я знаю, кто вы, – Ранджит снова произнёс эти странные слова, медленно приближаясь к Алексу, – я знаю, но вы – нет. Вы выбрали не свой путь, остановитесь. Скоро вы сможете изменить всё, Хранитель Custodiam, но только если найдёте правильную дорогу... Вы знаете, что сын Уттар Синха говорит правду, признайте это, – он дружески положил руки на плечи Алекса. – Когда мы с драконами покинем вас, с вами встретится важный для вас человек, поговорите с ним, вы всё поймёте.
– Она украла у меня редитус, – Алекс всё ещё пытался сопротивляться.
– Я сенапренатара Ранджит, кшатрий отряда Марути и слуга Индры, трижды рождённый кшатрием, – гордо произнёс Ранджит. – Главный Арбитраж Custodiam и Хирасаат дал мне право вершить суд между людьми. Оракул корабля вернул то, что принадлежало Капитану. Это не кража, это возврат. В руки же Капитана редитус попал официальным путём.
– Я не поняла, сын этого Синха, Магистра или кого там, это наш Артём, что ли? – прошептала мне на ухо Ангел.
– Не знаю, – пролепетала я, не зная, что и думать, – кажется, да... только... не знаю, Ангел, он ничего не говорил такого...
– Возьмите, – Ранджит повернулся ко мне и протянул... редитус. – Он остался на камбузе, ведь я думал, вы ждёте там.
– Пусть лучше он будет у Капитана, – я попыталась отказаться. – Я потеряла его на камбузе, вдруг снова...
– К сожалению, за то время, что ваш друг провёл в искусственном мире, его создатель успел кое-что сделать. Volatile больше не может противиться зову редитуса, в чьих бы руках он не находился, – строго возразил индиец. – Тарра сказал мне, что только вы можете доставить редитус в безопасное для него место.
Я беспомощно посмотрела на Капитана и Артёма. Тёмка только грустно улыбнулся, Капитан кивнул.
– Но я не знаю, где это безопасное место, – мне пришлось взять прибор. – Почему нельзя просто уничтожить его?
– В нём часть души Volatile, – ответил Ранджит, – разве можно уничтожать часть души? – он наклонился ко мне и тихо, словно просто выдохнул, произнёс: – Volatile отведёт вас.
Индиец выпрямился и обвёл нас глазами.
– Я знаю, что друг Тарры, – он слегка поклонился Борскому, – уже рассказал вам всё. Мне больше нечего добавить. Юные драконы уже близко, скоро мы отправимся к началу пути. В нужный час Человек Древней Крови призовёт вас, – на этот раз он поклонился растерявшемуся Кириллу, – когда придёт время, ты поймёшь, что нужно сделать.
– Да, – Юнга посерьёзнел и медленно поднялся, – час перехода наступает.
– Поднимитесь со мной, – попросил Ранджит, – драконы захотят поблагодарить вас перед уходом, – он вышел в коридор.
Я вцепилась в Тёмку, попутно засовывая редитус поглубже в карман джинсов. Он порывисто прижал меня к себе, рука его была сильной и какой-то тяжёлой, словно он искал опору.
– Тёмыч, – Игорь хмуро подошёл к Артёму, – я не понял, ты что же – один из этих? – он кивнул на Алекса. – Вот уж не ожидал, не ожидал... То-то ты с ним всё в пещерах шептался. Кто ты там? Какой Магистр?
– Я – Артём, – Тёмка ещё тяжелее нажимал мне на плечо, но говорил ровным и спокойным голосом, – Артём Ставрогин, Старпом барка "Летучий".
– Уверен? – тихо спросил Игорь.
– Заткнись, – прошипела я так яростно, что он осёкся.
Мы пошли к выходу, и я чувствовала, что Артём держится на ногах только усилием воли. Может быть, я накрутила себя, может быть, так было на самом деле. Но мы шли по кают-компании целую вечность, мимо Капитана и Андра, мимо Гусева и Алекса, мимо Кира, Борского, Ангела и Макса, сопровождаемые недоумевающими, растерянными, осуждающими взглядами. Уже на самом пороге кают-компании вслед нам раздался тихий совет генерала:
– На месте Капитана я бы пересмотрел штатное расписание, всё же руководящий состав должен состоять из надёжных... людей.
Дверь закрылась за нами, никто не вышел больше в коридор. Но из-за двери донеслись возбуждённые голоса, кажется, затевался спор.
– Подожди, – попросил Артём и бессильно опустился на пол, прислонившись спиной к стене. – Скажи, – он смотрел снизу вверх и сжимал мне пальцы, – ты тоже так думаешь? Что теперь я не отношусь… к надёжным людям?
– Для меня ты самый надёжный, Тёма, – я встала перед ним на колени. – А Капитан умный, и наши все умные, они не станут слушать генерала. А Игорь... Ну ты же знаешь Игоря, он часто сначала говорит, а потом думает.
– Не исчезай от меня, пожалуйста, мне... страшно, – он как-то по-детски посмотрел мне в глаза, – мне кажется, что это всё только начинается... Я боюсь, девочка моя, мне не хватит сил справиться...
– Я с тобой поделюсь, – я потянула его за руку. – Пойдём, пойдём на палубу.
Сейчас мне тоже было страшно. Страшно расставаться с Ранджитом и драконами, страшно видеть Кирилла таким серьёзным, страшно хранить редитус... Но больше всего мне было страшно за Артёма. Реакция Игоря и генерала на новость о сыне Уттар Синха была недвусмысленной. Реакцию Капитана, Ангела и остальных ещё предстояло увидеть...
Пришла очередь бледнеть мне. Потому что я очень хорошо знала, что в карманах Алекса редитуса действительно нет, ведь я успела выдернуть его, когда мне удалось вырваться из его рук. Но я так же хорошо знала, что и в моих карманах прибора нет тоже. Испуганная нападением Алекса, ошарашенная неожиданно удачной попыткой освобождения, я не думала ни о чём, кроме того, чтобы не попасть снова в его руки... И я понятия не имела, куда дела проклятый прибор!
Андр заставил Хранителя встать на ноги и снова ощупывал его со всей тщательностью, на которую был способен. К ним подошёл Игорь и, глядя в упор на Алекса, ехидно проговорил:
– Алекс, здесь двое юристов. Если что, мы ведь подтвердим, что ты пытался оказать сопротивление. Варлен, подтвердим? – Борский нехотя кивнул, Игорь оглянулся на Артёма: – Тёмыч, не хочешь повторить свой коронный?
– Нет, – выдавил тот.
Алекс затравленно сжался и... в упор уставился на меня. Молча. Просто стоял перед сжимающим мощные кулаки Андром и молча смотрел на меня. И, когда Водолаз уже делал замах, а Алекс, готовясь к удару, закрыл глаза, я решилась:
– Капитан, у него правда нет редитуса... – после этих слов я оказалась в центре внимания и, растерявшись под удивлёнными взглядами друзей, кое-как закончила фразу: – Потому что я вытащила его, когда вырвалась...
Артём изумлённо поднял ко мне ещё бледное после его вспышки лицо. Андр с силой пихнул Хранителя так, что он снова плюхнулся на свой стул. Капитан и Игорь подошли ко мне.
– Так он у тебя? – вразнобой спросили они.
Ответить я не успела, потому что к счастью или к сожалению, Алекс не оценил моего героизма и моей роли в спасении его от побоев. Он подскочил и, прищурившись, заявил:
– Вы выкрали редитус после того, как он был передан представителю Custodiam! По законам Ордена, кража принадлежащего Custodiam имущества должна рассматриваться Главным Арбитражем на территории, находящейся под юрисдикцией Ордена. Именем Верховного Владыки, Капитан, теперь арестован ваш Оракул! – но, обращаясь к Капитану, Алекс в упор смотрел на Артёма, и в глазах его светилось торжество.
Я испуганно пыталась вжаться в кресло и стать невидимой для всех, попутно стараясь вспомнить, куда делся из моих рук распроклятый редитус. Ангел отреагировала быстрее всех, подскочила ко мне, загородив от всех.
– Сейчас тебе, арестована! – закричала она на Хранителя. – И думать забудь! Явился тут, нежданный-незваный, раскомандовался! Никуда она с "Летучего" не уйдёт, ни в какие твои Арбитражи! Артём, Кэп, что замерли? Скажите уже что-нибудь!
– Алекс, вам не кажется, что вы не в том положении, чтобы делать такие заявления? – сдерживаясь, спросил Капитан. – Вы не в своём Ордене, вы на моём корабле.
– Я помню об этом, Капитан, – Алекс опасливо покосился на Андра, – но рано или поздно Орден всё равно узнает о произошедшем. Такой проступок, как кража, для Главного Арбитража не имеет срока давности. Чем раньше пройдёт слушание, тем лучше.
Игорь наклонился ко мне и прошептал:
– Если дойдёт до суда, у тебя два адвоката, и без нас ничего не говори.
– Не дойдёт, – тихо сказал Артём и тяжело выбрался из кресла.
Он повернулся ко мне, и я ясно поняла, что сейчас произойдёт что-то плохое. Тёмкины огромные глаза смотрели с тоской и отчаянием, он опять скрестил на груди руки, и я видела, что кончики его пальцев дрожат.
– Алекс, вы же понимаете, что Оракул только вернула то, что вы украли у Капитана в пещерах. Свидетелей этому здесь предостаточно. Насколько я знаю, ваш Орден очень щепетилен к способам получения артефактов. Если ваш Арбитраж узнает, что редитус был выкран вами, прежде чем стать имуществом Ордена, будет он к вам снисходительным, учитывая ваше положение? – голос Старпома звучал устало и печально.
– Арбитраж внимательно выслушивает стороны, – Алекс медленно обретал уверенность, – но он скорее прислушается к словам адепта Третьего уровня и Стража Врат, даже находящегося в опале, чем к утверждениям Старпома и горстки его друзей, даже если половина из них – призраки.
– Возможно, слова Старпома "Летучего" для Арбитража ничего не значат, – Артём заговорил с ещё большей грустью. – Но к словам сына Уттар Синха, почившего Верховного Магистра Ордена Хирасаат, полагаю, он прислушается?
У Алекса исказилось лицо, он весь сжался, уверенность пропала. Он грубовато спросил:
– А вы-то при чём?
– Алекс, – покачал головой Артём, – перестаньте. В отличие от меня, вы знаете об этом уже давно. Ведь именно поэтому вы так стараетесь затащить меня в Custodiam, верно?
– Нет, – Хранитель упрямо мотнул головой, – не поэтому... вы лжёте. Вы хотите обмануть меня как тогда, когда выдавали себя за одного из нас.
– Хранитель Custodiam, правда не на вашей стороне, – мягкий голос вошедшего Ранджита заставил всех повернуться ко входу.
19046
19033