Мы откровенно скучали. Артём показал мне глазами на Капитана и Андра, которые активно перешёптывались, время от времени внимательно поглядывая на маленького лектора и ещё более внимательно – на Ангела. Под полой Водолаза явно угадывалось горлышко бутылки, я с трудом подавила смех и попыталась сосредоточиться на речах, доносившихся из-под капюшона:
– Структуру и иерархию Кустодиам и Хирасаат переняли у своего "предка". Новички становились Адептами Первого Круга и последовательно проходили семь уровней. Переход на каждый уровень осуществлялся не только после прохождения особых испытаний, но и на основании личных заслуг. Так что даже к испытаниям допускается не каждый Адепт. Прошедшие семь уровней становились Магистрами Начальной Ступени. Дойти до высшей, десятой ступени удавалось лишь избранным. После неё лучшие десять магистров становились членами Верхнего Магистрата. Главой Ордена считается Верховный Магистр.
Однако правила Магистрата у Кустодиам и Хирасаат всё же получили отличия. В Ордене Хранителей было принят закон, в соответствии с которым адепт, становясь магистром, не имел права говорить кому-либо о том, на какой ступени он находится. Истинное положение вещей было известно лишь Верхнему Магистрату. Таким образом, Верхний Магистрат и особенно Верховный Магистр становились некими божествами, недоступными для прочих членов Ордена. Это делалось для того, чтобы исключить возникновение подобострастия перед руководством и сохранить равные отношения на всех ступенях. Имя Верховного было известно лишь Верхнему Магистрату. Хирасаат сохранил этот закон без изменений.
В Кустодиам же решили, что подобные принципы ненадёжны. Количество уровней для адептов и число ступеней для магистров осталось прежним – семь и десять – но переход с одного на другой обставлялся торжественно и открыто, при этом прошедший испытание получал особые знаки отличия. Так что каждый даже новичок Кустодиам знал имя Верховного, хотя лицезреть его могла лишь десятка Верхнего Магистрата.
Стать Верховным в Кустодиам и Хирасаат можно только на основании великих заслуг перед Орденом. Так же учитывается и срок, проведённый рядах Ордена, скорость продвижения по ступеням. Пост не наследуется, занять его может только достойнейший из всех членов Ордена. Это касается обоих Орденов.
Различаются и правила вступления в Орден. Хирасаат и тут сохранил законы Ордена Хранителей. Он не призывает в свои ряды, но ждёт тех, кто приходит к нему сам и осознанно. Кандидат проходит вступительные испытания, где он должен доказать, что готов стать частью Ордена, причём сделать это очень непросто. Таким образом, в Хирасаат вступают только те, кто всем своим существом принимает его суть и принципы. Для этого недостаточно быть потомком Уттар Синха, необходимо быть его единомышленником, – капюшон повернулся в сторону Артёма и замолчал.
– Я не намерен вступать ни в один из этих ваших Орденов и никогда не стремился к этому, – устало проговорил Артём в ответ на затянувшуюся паузу. – Я уже говорил об этом Алексу несколько раз, повторю теперь и вам.
– Мы знаем об этом, – тут же ответил Маленький Хранитель. – И знаем, что Уттар Синх намеренно не посвящал своего сына в то, чему отдал большую часть своей жизни. Он считал, что этот шаг мог бы помешать потомку выбрать свой путь...
– То есть он считал его недостойным вступления в Орден? – хмыкнул Игорь. – Иначе как можно решить вступить в Орден, если ни хре... ничего о нём не знаешь?
– Если бы судьба потомка Уттар Синха должна была оказаться связанной с Орденом, он бы узнал об этом, – ответил Маленький Хранитель. – Узнал сам, без вмешательства других членов Орденов...
– Я узнал, – хмуро кивнул Артём, – спасибо Алексу. И путь выбрал – как можно дальше и от Кустодиам, и от Хирасаат.
Маленький Хранитель изобразил что-то похожее на поклон и продолжил:
-Кустодиам призывает в свои ряды, занимается откровенной вербовкой. Случалось, что он приглашал к себе тех, кто был отвергнут Хирасаат. Это делается для того, чтобы расширить сферу влияния в мире и увеличить шансы найти артефакты раньше, чем это сделает Хирасаат. Ведь в противном случае прятать артефакт или его часть уже не имеет особого смысла – Хирасаат всё равно сохранит знание о нём.
– После смерти Уттар Синха и особенно после того, как Тарра, который, несмотря на раскол и отступление от дел, сохранял своё влияние на Арбитраж и Магистраты обоих Орленов, объявил о своём скором уходе в мир иной, Верховный Магистр Кустодиам решил дискредитировать деятельность Хирасаат, – капюшон направил свой раструб на Алекса. – Для этого было решено склонить на вступление в Кустодиам сына бывшего Верховного Магистра Хирасаат, чтобы использовать его как орудие, которое поможет посеять сомнение в ряды адептов, а если повезёт, и Магистрата Хирасаат – ведь если сын самого Верховного примкнул к противоборствующей ветви, то так ли уж правильна деятельность Хирасаат? Таким образом Кустодиам получит шанс уничтожить Хирасаат. Если сын Уттар Синха откажется вступить в Орден по доброй воле, Магистрат дал разрешение на применение силы. Поскольку найти потомка посчастливилось Алексу, он и был выбран для выполнения этой миссии.
Артём побелел. Алекс подскочил:
– Цель была не в дискредитации Хирасаат! Этот человек должен стать Магистром Кустодиам, чтобы защищать Орден от нападок Хирасаат! Они хотят уничтожить нас, завладеть Хранилищем, активировать артефакты, а это уничтожит не только человечество... именно поэтому произошёл раскол – Кустодиам защищают жизнь людей, жизнь всех рас, всех миров...
– Алекс, ты сам себя слышишь? – Маленький Хранитель подошёл к нему. – Твой разум разучился различать истину... Впрочем, как я могу надеяться, что ты поверишь мне, если ты не поверил даже Горану, своему другу?
– Горан заблуждался, – болезненно выдавил Алекс. – Его обманом заставили вступить в ряды заговорщиков!
– С начала так с начала, – повторил Маленький Хранитель. – Началом событий, которые привели к сегодняшней ситуации, было создание Ордена Хранителей много тысячелетий назад...
Орден Хранителей появился в те времена, когда множество рас и цивилизаций жили в относительном мире и согласии. Войны случались нечасто и, как правило, носили локальный характер и заканчивались быстро под нажимом соседей. Так что ресурсы в основном расходовались не на создание оружия и не на восстановление разрушений, а на развитие технологий. Случалось, что представители разных рас разрабатывали устройства или делали открытия, которые в чём-то повторялись. После анализа Высшим Советом, в который входили величайшие умы всех рас, для широкого использования выбиралось наиболее эффективное изобретение. Однако остальные не должны были исчезать бесследно, потому что со временем они могли быть усовершенствованы или же могли стать основой для развития чего-то нового. Для работы с этими отклонёнными устройствами и открытиями и был создан Орден Хранителей.
Орден не только размещал в своих огромных Хранилищах всевозможные артефакты, но и тщательно изучал их действие, достоинства, недостатки, документировал результаты своих исследований, чтобы следующие поколения могли без труда получить знание о каждом охраняемом предмете. Таким образом, Орден Хранителей оберегал от забвения не только создания рук представителей дружественных рас, но и обширнейшие знания, касающиеся их.
Одним из инициаторов создания Ордена стал Тарра, бывший в то время Председателем Высшего Совета. Передав полномочия в Совете выбранному единогласно представителю, он первым занял пост Верховного Магистра Ордена. Долгое время Орден действовал так, как и планировали его создатели. Но однажды одна из рас создала некое устройство, которое, будучи чрезвычайно полезным для этой расы, представляло потенциальную опасность для остальных. Разработка была уникальной и таила в себе множество возможностей. Но прежде, чем сделать её достоянием всех живущих, необходимо было сделать её безопасной. Этот случай и стал причиной раскола Ордена.
– И что это было за устройство? – оживился Макс.
– Боюсь, что его описание займёт слишком много времени, – ответил Маленький Хранитель. – К этому можно вернуться позже. Впрочем, если вы настаиваете...
– Если это не имеет к нам отношения, полагаю, можно в самом деле опустить этот вопрос, – заметил Капитан, – по крайней мере, пока, – он о чём-то пошептался с Андром.
– Да, Макс, поговоришь об этом с нашим гостем потом, – подхватил Игорь. – Вряд ли технические подробности устройства важны для столь краткого изложения, – последние слова прозвучали откровенно издевательски.
Макс слегка разочарованно пожал плечами, но настаивать на своём не стал. Маленький Хранитель сделал вид, что не заметил сарказма в интонации адвоката и продолжил:
– Одни представители Ордена считали, что новое достижение слишком опасно и должно быть либо уничтожено, либо навсегда сокрыто в самых дальних уголках Хранилища, чтобы исчезло даже воспоминание о нём. Другие же Хранители были уверены, что открытие может быть совершено повторно, и расы должны знать о грозящей опасности и иметь возможность её ликвидировать. Противники не смогли найти общего языка, и вместо одного Ордена стало два – Кустодиам и Хирасаат.
Орден Кустодиам бросил все свои усилия на розыски потенциально опасных устройств, технологий и сооружений, созданных предыдущими цивилизациями, попавших в этот мир из других миров и измерений, созданных ныне живущими... Если у них не было возможности укрыть артефакт целиком, они изымали наиболее важную часть его, чтобы он не мог быть использован даже случайно.
Орден Хирасаат посвятил себя изучению подобных вещей и сохранению знаний о них. Члены этой ветви считали, что любое укрытое от глаз изобретение может быть создано повторно, а спрятанная часть может быть восстановлена каким-то гением или вследствие реинкарнации души создателя артефакта, помнящей свои предыдущие жизни.
Тарра к моменту раскола Ордена был уже довольно стар. Он тяжело переживал произошедшее и все свои силы направил на то, чтобы воссоединить разошедшиеся ветви. Несмотря на его усилия, Кустодиам и Хирасаат всё больше отдалялись друг от друга. Тарра втайне от всех использовал камень долголетия, не теряя надежды возродить Орден. Он стал инициатором создания Главного Арбитража, в который вошли представители обеих ветвей, чтобы решать спорные ситуации между Кустодиам и Хирасаат, не допуская углубления вражды между двумя Орденами. Наиболее доверенные, неоднократно доказавшие свою честность члены Арбитража получали право вершить суд единолично, и их решение не подлежало оспариванию. Одним из них позднее стал и Ранджит.
На период раскола пришлась война между расой людей, драконов, змей, нагов и мангусов. Драконы и змеи, не желая воевать с другими расами, занялись поиском подходящего для себя мира, куда они могли бы уйти. Поиски увенчались успехом, новый мир был сдвинут относительно существующего во времени и пространстве, и умнейшие драконы и змеи с великим трудом вычислили момент, когда между двумя мирами откроется достаточно широкий переход, чтобы все они могли покинуть враждебное для них место. Но волей судьбы пять драконов и две змеи остались в этом мире, не успев вовремя прийти к коридору. Это стало известно, когда люди решили построить новый город – Варанаси.
Строители, едва прибыв на место, стали свидетелями великой битвы между Сэладоном и Тигром. Среди тех людей был и Тарра. Он формально оставался Верховным Магистром Ордена Хранителей, хоть организация уже прекратила своё существование, однако же при заседаниях Арбитража Тарру называли именно так. Надежда на возрождение единства Ордена к этому моменту уже покинула Магистра, и он готов был отправиться в мир иной, как только закончится действие камня долголетия после последнего его применения.
Узнав, что несколько драконов и змей оказались здесь, не успев присоединиться к сородичам, Тарра принял важное для себя решение. Он сложил с себя полномочия Магистра и заявил, что будет жить до тех пор, пока не найдёт способ помочь драконам и змеям перейти в их новый мир. Камень долголетия был использован вновь. Как закончился путь Тарры и как скитающиеся драконы и змеи смогли воссоединиться с себе подобными, вы знаете.
Друзья бывают разные. Не не не, не надо инсинуаций! Если кого-то посчитали другом, а он накосячил, умышленно, и это вскрылось - это другая категория. Таких просто надо видеть заранее. Может он и не набивался, и цели его были ясные. Да только тебе надо было, ты его причислил, записал в друзья, сам в это поверил, а потом разочаровался... Твои проблемы, короче. Я о тех закадыках, которых и прибить хочется, и в самую задницу залезть не страшно. Радужные заднеприводные - идите... куда вы там обычно друг к другу ходите. Все остальные меня поняли правильно. Так вот. Они иногда настолько непосредственны... Провокаторы.
-Вик, давай вмажем. - Андр не стал ходить вокруг да около. Да, собственно, он и ходить-то мог уже не очень уверенно. Напровожался. Ну а чего, нервное напряжение, всё такое. Надо же человеку расслабляться время от времени. Правда, бравым воякам, вроде Андра, для сброса напряжения достаточно маленькой локальной войнушки.
-Песя, ты чего творишь? - спросил я краем губы, при этом усиленно поедая глазами нашего лектора. Старался ловить слова его, потому что он обещал про Летучий что-то сказать. В сущности, я уже морально был готов поддержать Водолаза в его начинании, и накидаться до ловли зелёных русалок. Я ни разу не доходил до такого состояния, поэтому не знал, кто приходит на встречу к истинным мореманам. Может сам Посейдон. Тьфу-тьфу-тьфу! Прости меня, владыка морской, ничего не имею против! А вот тёток с буферами, пусть и облепленных водорослями, повидать бы не прочь. Но обстановка обязывала присутствовать на спонтанных политзанятиях. Хоть и на задней баночке, что было равносильно школьной Камчатке.
-Я ничего не творю пока. Ну правда, мы и этот квест грохнули успешно, можем себе позволить?
-Да я не против! Только перед гостем неудобно.
-Шкипер, не разочаровывай меня. Все гости, перед которыми было неудобно, уже отвалили в направлении нах...
-Андр!
-Нах хауз! Это "домой" по-немецки. Аллес махен, писец цузаммен. То есть - С вами хорошо, а без вас лучше. Немец, хоть и тот ещё фриц, но прав, собака.
-Ладно, ты и язвенника уломаешь. Наливай.
-В ладошку тебе наливать что ли? Дуди в тренера клювом, как усатые гусары завещали.
-Ангел тебе как раз мозговую оболочку и проклюёт, - Я занюхал макушечной щетиной собутыльника. - А теперь и обоим влетит.
-В первый раз как будто. Ты мне лучше вот что скажи... - Андр в свою очередь приложился, и прищурился на меня проницательным взором контрразведчика. - А почему ты палец драконий не мне доверил, а Ваське звёздному?
-А я помню что ли? Меня на пляже как шваркнуло разрядом, когда я в обе дырки сунул одновременно... Что ты на меня так уставился?
-Чиф...да ты просто кудесник! Бабы должны по тебе сохнуть, мокнуть, и раздеваться при твоём приближении за пятьдесят метров.
-Вот ты дурень озабоченный! Я про прибор. Может наши с Сэлом пальцы несовместимы оказались. Что я скакал с дымящейся рукой, что он. При том, что его отросток давно тигрой был отгрызен. А куда потом этот артефакт делся, я уж и не вспомню. Да, ты же сам тогда и прискакал с известием, что Джамиля Гусеву "бошка сиктым" сделала.
-Ага, а потом его и Федьку Сэл за шкирки притащил. Что-то не складывается. Почему тогда артефакт у генерала обнаружился? И главное воремя так. Мол, вот он, спаситель нации, в нужное время в нужном месте оказался.
-Не любишь ты Никитовича.
-А с хера ли мне его любить?
-Ревнуешь?
-Так, босс... Зачем сейчас дастархан испортить хочешь?
-Не заводись. Дай глотнуть. Тебе не кажется, что проводы драконов как-то...неубедительно прошли.
-А чего ты ждал-то? Чёрной мессы? Речей, как будто плёнку наоборот прокручивают?
-Ну не знаю. Хоть бы... Типа... "Земля, прощай! В добрый путь!"
-Ты потише!!! - Андр шикнул на меня, по его мнению еле слышно, однако все обернулись. Мы как хулиганы на последнем ряду кинотеатра, мешали смотреть фильм.
-А чего такое?
-Сейчас наш Летучий корабль как услышит это заклинание, да как оторвётся от глади морской, да взмоет в небеса синие...
-Клиенту больше не наливать... - в пространство, не глядя на нас, пробормотал Макс, что сидел ближе всех.
-А с тебя я с первого конспект занятия спрошу! - пообещал я Главмеху. Ишь, уши развесили не туда, куда надо. Макс проникся, и отодвинулся.
-Шутки шутками, а с заклинаниями лучше не шутить, - Водолаз и впрямь был серьёзен, и даже, кажется, протрезвел. - Не зря же они через века пронесены. Хрен знает, может до сих пор работают.
-И ты в это веришь? - спросил я.
-Вик... я и в драконов когда-то не верил. Но они же были? А? Скажи, Капитан. Они по-настоящему были? Или разбуди меня уже на хрен...
-Дай-ка мне ещё коньяку. Он здорово примиряет со всякими выкрутасами реальности... Во, кажется базар за Вольку нашего пошёл...
Маленький индийский барк и авианосец с погребальными кострами на палубе постепенно исчезали вдали. Морра, зябко обняв себя руками, потихоньку сбежала – либо в библиотеку, либо, что более вероятно, на камбуз. Оставшиеся переключили своё внимание на неподвижно сидевшего у стены пассажира, оставленного нам Ранджитом. Алекс предпринял новую попытку подойти к нему, но снова был удержан на месте Водолазом.
– Капитан, индиец же сказал, что я должен поговорить с этим человеком! – возмутился Хранитель. – Позвольте мне уже это сделать!
Капитан кивнул, Андр выпустил локти Алекса, и тот чуть не бегом бросился к нашему гостю. Мы двинулись следом. Алекс опустился на колени, пытаясь заглянуть под капюшон.
– Почему ты здесь? – спросил он. – Твоё место за партой в Адвене!
– Я курьер Ордена, – из-под капюшона раздался спокойный голос.
– С каких пор курьерами выбирают детей? – вспылил Алекс.
– С каких пор магистры должны испрашивать позволения адептов при назначении курьеров? – в голосе отчётливо прозвучала насмешка.
– Прошу прощения, – пробормотал Алекс, опустив голову, – я был не прав.
– Ты часто бываешь не прав, – заметил незнакомец. – Это входит у тебя в привычку. Это он? – раструб капюшона повернулся в мою сторону.
– Да, – кивнул Хранитель.
– Ты идиот, Алекс, – капюшон снова был направлен на собеседника. – Горан говорил, что потомок Уттар Синха никогда не вступит ни в Custodiam по доброй воле. Неужели ты не видишь этого даже теперь, проведя с ним столько времени? Я вижу это с первого взгляда! Или ты намеревался принудить его?
Друзья покосились на меня, а я чувствовал себя очень неуютно и из-за этих взглядов, и из-за того, что обо мне говорили так, словно меня нет рядом. Алекс поднялся на ноги и хмуро взглянул на Капитана:
– Можно мне побеседовать с курьером наедине?
– У вашего курьера, Алекс, есть сведения о нашем корабле, – возразил Капитан, – так что у меня есть все основания присутствовать при вашей беседе.
– У меня нет указаний по поводу секретности доставляемых сообщений, – гость тоже поднялся на ноги.
Алекс пожал плечами и промолчал. Вблизи гость оказался ещё меньше ростом, чем это показалось, когда он только поднялся на борт. Он едва ли был выше нашего Кирилла, да и голос его звучал по-мальчишечьи звонко. Однако движения скрытой длинным широким плащом фигуры были твёрдыми и уверенными, в них не было подростковых неуклюжести и угловатости. Глубокий капюшон полностью скрывал лицо незнакомца, но, судя по тому, как быстро он поворачивался к Алексу, Капитану и ко мне, было ясно, что обзору он не мешал. Наверное, передняя часть была прикрыта какой-нибудь тканью, типа женской вуали чёрного цвета.
– Мне поручено передать Хранителю врат, Капитану и всему экипажу, а также Volatile важную информацию, – сообщил незнакомец, – может быть, для этого есть более удобное место, чем палуба?
– Этот Маленький Хранитель держится так, будто он не курьер, а большая шишка, – прошептал Макс.
– Полагаю, вас устроит помещение кают-компании? – предложил Капитан, свирепо покосившись на Макса.
Но взгляд Капитана немного запоздал – если шёпот и не донёсся до ушей нашего гостя, то все остальные услышали его прекрасно, и с этого момента незнакомец стал для нас Маленьким Хранителем. Тем более что он не намеревался представиться нам, а мы не спешили спрашивать у него, как к нему обращаться. Да и к чему было знакомиться ближе, если даже не говоря об этом, мы понимали, что каждый в глубине души желает, чтобы этот пришелец вместе со своим коллегой-Хранителем поскорее удалился восвояси. Но пока он делать этого не собирался, и мы гуськом двинулись в кают-компанию, где и расположились со всем комфортом, благо нас было теперь мало, и места всем хватало с избытком. Маленький Хранитель остался стоять. Некоторое время в кают-компании царило молчание, затем наш гость довольно твёрдо заявил:
– Я прошу присутствия всех членов вашего экипажа, Капитан! Если я правильно понимаю, то двух человек не хватает.
– Какая осведомлённость, – недовольно заметил Капитан, – впрочем, у вас хороший поставщик информации, – он, прищурившись, взглянул на Алекса, потом повернулся к Юнге: – Позови Ангела и Морру.
– Морра – это ваш Оракул? – быстро уточнил Маленький Хранитель.
– Да, – кивнул Капитан.
Через пару минут вернулся Кирилл, следом за ним в кают-компанию вошли девчата. Маленький Хранитель подался в их сторону, безошибочно уставился на Морру:
– Ты – Оракул?
– Да, – она растерялась, но постаралась ответить уверенно.
– Она только называется Оракулом, – слегка улыбнулся Алекс, – но предсказаний делать не умеет.
– Не ваше дело, – буркнула Морра и уселась в кресло.
– У тебя был наставник? – спросил Маленький Хранитель.
– Нет, – хмуро огрызнулась она.
– Трудно стать оракулом, не имея наставника, – заметил пассажир. – Твоя насмешка, Алекс, неуместна, – грустно добавил он.
Морра заинтересованно уставилась в капюшон, но молчала.
– Доставленная мной информация очень... объёмна, – проговорил Маленький Хранитель. – В соответствии с полученными указаниями, мне необходимо установить порядок её предоставления с учётом сложившихся обстоятельств. Но в данный момент я не могу определиться, с чего мне начать.
– Лучше всего начать с начала, – хмыкнул Игорь.
Капюшон опустился, возникла пауза. Мы не мешали Маленькому Хранителю собираться с мыслями.
– Volatile слышит меня? – вдруг спросил он.
– Он слышит все разговоры на борту, – откликнулась Морра, по-прежнему с интересом разглядывая незнакомца.
– Хорошо, – кивнул он. – Мне казалось, что будет лучше, если все мои слова вы все услышите сразу. Во-первых, мне не придётся их повторять. Во-вторых, вам не придётся их пересказывать друг другу – по словам Алекса между вами нет секретов. В-третьих, вы сразу сможете задать мне вопросы, если они у вас появятся.
– Может, вы уже начнёте? – зевнул Андр. – А то предисловие затянулось, по-моему.
– Хорошо, – решился Маленький Хранитель. – С начала так с начала. Началом событий, которые привели к сегодняшней ситуации, было создание Ордена Хранителей много тысячелетий назад...
Морра пришла ко мне на Камбуз ровно через 15 минут после того, как Генерал удалился... Он так и сказал мне: "Я удаляюсь, Ангел, но я ещё вернусь." И я почему то была уверена, что действительно вернётся, что это не пустые угрозы...или обещания, что нам ещё предстоит выяснять отношения, и, как мне кажется, не раз. Морра стояла в дверном проёме, и на лице её читалась нерешительность, как будто она хотела сказать мне что-то, но не могла собраться с духом.
- Я знаю, Моррик, - поспешила я её успокоить, - Генерал улетел, "удалился", как он сказал.
- Уфф, - вздохнула подруга с облегчением, - а то я не знала как принести тебе такую новость.
- Морруль, он так часто уходил за последнее время, что я к этому уже привыкла, - попыталась пошутить я, - Тем более, что я сама его постоянно выгоняла. Могу тебя успокоить, подружка, он опять обещал вернуться, так что не переживай, мы ешё увидим тут эту наглую лысую морду.
- Ты про Генерала говоришь ну прямо как про кота, Ангел, - улыбнулась подружка.
- А то нет! И вправду кот, усатый наглый кот, постоянно приземляющийся на все четыре лапы. Морр, вот скажи, кого из нас столько раз убивали за последнее время как его? Мы бы все уже сто раз сдохли и сгнили в могилах, ну я конечно не говорю про Призраков, у тех другие законы жизнедеятельности. Но Васька то не призрак, а человек, а, ведь, не потопляем, не убиваем и не сгораем, настоящий кот с девятью жизнями.
- Точно, точно, - согласилась со мной Морра, - он постоянно выживает или оживает.
- И я о том же, но...давай больше не будем о Никитовиче, надоел уже, я только и делаю, что разговариваю или с ним, или о нём.
- Давай не будем, - Морра с видимым удовольствием поспешила перейти на другую тему, - я, кстати, зашла тебе помочь, ты же просила о помощи.
- Да я это просто так, к слову, чтобы мой уход не показался бегством, на самом деле мне на Камбузе помощь не слишком нужна, я и сама справляюсь.
- Серьёзно? - Моррик была явно удивлена, - А не ты ли недавно жаловалась Андру, что у тебя камбуз бузит?
- Андр тебе рассказал?
- Нет, он не мне, он Кэпу докладывал, а я просто рядом была.
- Так это когда было?! Это было, когда я не хотела помогать тебе в деле воссоединения Летучего...Летучих...ну в общем, когда ты переживала о потере призраков.
- А ты не хотела, Ангел? Ты не хотела нашего воссоединения?
- Да нет, что ты, я конечно же хотела, но не знала чем тут можно было помочь...короче, хотела, но как то не активно...вот тогда Камбуз и дал мне понять, что не согласен со мной.
- Это как?
- А вот именно так, как ты и сказала, "бузил". Творил со мной всякое-разное, чтобы я наконец поняла, что не права, и отправилась тебе на помощь. А когда я всё таки поняла, что он от меня хочет, то было уже практически поздно, мы уже соединились, ты уже была счастлива, и всё такое.
- Ну надо же, - Моррик была в восторге, - я конечно знаю, что Летучий - это по настоящему живой Корабль, что Волька его душа и разум, но всё равно не перестаю удивляться чудесам, которые здесь происходят.
- Я тоже не устаю.
- Так всё-таки, что там на счёт помощи...Или тебе Генерал уже помог? - спросила Моррка с ехидцей в голосе.
- Да от него дождешься...Моррка, мы же договорились о нём больше ни-ни...
- Поняла, поняла, давай о "помощи", или как?
- Сама справлюсь...Ты же меня знаешь, тем более, что,..- я взяла паузу, чтобы подумать над правильной формулировкой того, что я хотела сообщить подруге.
- Что?
- Понимаешь, Моррик, как только я поняла, что Камбуз такой же живой, как и твоя Библиотека, я и подумала, а не попробовать ли и мне действовать твоими же методами?
- Какими такими методами, Ангел?
- Ну вот как ты, когда приходит момент экстренной необходимости, просишь помощи у книг, и они тебе дают нужные ответы или помогают физически, понимаешь?
- Ну ты сравнила, Ангел, книги то живые практически, а твои кастрюли-сковородки что могут знать?
- Э нет, не скажи, может знать они ничего и не знают, но уж физической помощи от них даже поболее, чем от твоих книг будет, сковородкой как треснешь, так никакой книгой не получится.
- Вот разве что, но кого ты собралась сковородкой избивать?
- Морр, да зачем избивать то? Никого я не думала избивать, я совсем о другом...я о помощи.
- Никак тебя не пойму что-то, - забеспокоилась подруга.
- Ладно, давай по порядку...Значит так, как только я подумала, что мой Камбуз и твоя Библиотека чем то похожи, то и решилась на эксперимент, хотя и сама не слишком верила в успех.
- Давай дальше, какой такой эксперимент?
- Пару дней назад, после ужина, когда я убрала уже всё посуду, и посудомойка тихо гудела, села я и задумалась, а что если попробовать и попросить помощи у самого Камбуза?
- В чём?
- Да не важно, помощь лишней не бывает. Так вот, сижу я и думаю, а сама потихоньку начинаю причитать, что, мол, и грязно, и запущено, и ремонта уже какой год дождаться не могу, а на плите третья конфорка не работает, и духовка с одной стороны хуже греет, а "фартук" над плитой жиром зарос, и в посудомойке запах никак не могу вывести. Просто так сидела и, как бы сама себе перечисляла все проблемы, которые накопились.
- И?
- И ничего, покудахтала-покудахтала, и пошла проверять результат. И никакого результата, всё "како было, тако есть". Ну так я не особо то и надеялась, так только в виде эксперимента. Поняла я, что никуда мне от этих проблем не деться, что всё равно придёться всё самой решать, пригорюнилась и отправилась спать.
- Эх, Ангел, ты даёшь. Это же не те проблемы, которые надо решать в экстренном порядке, ничего из этого не угрожает твоей жизни и здоровью. Поэтому, возможно, никакой реакции и не последовало.
- Это твоей, Моррка, жизни не угрожает моя плохо работающая плита, а моей очень даже и угрожает, вот угорю всем вам на беду, кто вас кормить станет?
- Типун тебе на язык, Энжик, что ты такое говоришь?
- А вот то и говорю...да ты не дослушала. Пошла, я говорю, спать, проспала всю ночь как убитая, даже в туалет ни разу не встала, а утром на свежую голову захожу на Камбуз и...
- Что???
- А то! Я, правда, не сразу и заметила, начала как всегда завтрак готовить, крутанула по забывчивости любимую третью конфорку, и она зажглась! Мама дорогая, уже и не помню сколько времени как она испортилась, а тут горит себе синим пламенем и хоть бы что. Я и тут ещё не всё поняла, засовываю запеканку в духовку, вернее, минут через десять, решила форму в духовке переставить, чтобы запеканка со всех сторон ровно запеклась, открываю духовку, а она, запеканка т.е., румяная и одинаковая с каждого боку. Вот тут то я и призадумалась, пошла "нюхать" посудомойку, а оттуда запах мыльной свежести, пошла смотреть на "фартук", а он аж сияет, ни одной капельки жира.
- Вау!
- И у меня от таких сюрпризов одно только "ВАУ" в голове было.
- Вот это да, значит действительно чудо!
- Да ещё какое! Я теперь уже второй день по вечерам все свои желания озвучиваю, а по утрам принимаю результат. Работает как часы, всё, что прошу, исполняется в самом лучшем виде.
- Но готовишь то ты сама?
- Моррик, естественно, это то я никому не отдам, это моё любимое занятие. Да и наглеть не стоит, я думаю, Камбуз ко мне по человечески, и я к нему как к родному, готовлю, сервирую и убираю сама. Я его прошу только о том, что мне самой не под силу или очень тяжело сделать, вот думаю, что пора о ремонте попросить, но пока не решаюсь, всё таки большой объем работ, может это и ему не легко будет сделать?
- Кому?
- Камбузу конечно!
- А, точно, извини, запуталась, просто от таких новостей совсем голова кругом.
- Да я то тебя хорошо понимаю, я и сама уже пару дней как хмельная хожу, если бы не эти "Драконьи проводы", я бы, наверное из Камбуза и не выходила, хорошо хоть они да Васькины "выкрутасы", да все эти гости-шмости меня от Камбузовских чудес отвлекли, а то это прямо как игровые автоматы, сильно затягивает.
- Что именно?
- Да вот это, сидеть и придумывать, что бы ещё такого у Камбуза попросить.
- Ничего, Ангел, наиграешься, я вот у книг раньше тоже много чего спрашивала, а потом успокоилась, теперь тревожу их только в самых редких случаях.
- Точно, Моррик, переживём и это. Кстати, кофе хочешь? Или тебе лучше чего-нибудь послаще?
- Мне горячего шоколаду, каких-нибудь плюшек, если есть, и... Ой, Ангел, ты знаешь, а ведь у нас новый гость на борту.
Ранджит проводил глазами Китови и Туру Найнга и повернулся к нам:
– Капитан, друзья мои, я обещал рассказать вам, почему для меня путь к Храму Сэла оказался именно таким. Рассказ мой будет кратким. Храм Сэла был построен под руководством Тарры, который уже тогда не был молодым человеком. Он родился в те времена, когда все расы жили в мире, и был одним из создателей Ордена Хранителей. Не Кустодиам и Хирасаат, – Ранджит предостерегающе поднял руку, – а именно Ордена Хранителей. Раскол произошёл позже, и тогда образовались враждующие между собой ветви – Кустодиам и Хирасаат... во времена начавшихся войн между людьми, драконами, змеями, нагами и мангусами... Тарра имел неограниченный доступ ко всем артефактам Ордена, поскольку был его Верховным Магистром. И, когда стало известно, что пятеро драконов и змей не смогли покинуть этот мир, он посвятил свою жизнь тому, чтобы помочь потерянным воссоединиться с ушедшими. Тарра использовал артефакт, называемый Камнем долголетия, который позволил ему прожить столь долгую жизнь. Именно поэтому он хотел завершить свой путь у подножия построенного им Храма. Но предвидеть свою смерть не дано никому... Тарра понимал, что такое может произойти. Поэтому на протяжении своей жизни всегда готовил преемника. Теперь его выбор пал на меня. Он передал мне знание, и я сделал то, что должен был, там, у основания главной колонны Храма Сэла. Когда всё было закончено и коридор между мирами открылся, дух Тарры явился перед Чёрным Драконом и мной. Он приказал Сэладону вернуть меня, потому что Храм Сэла – это не то место, где должен завершиться мой путь. Поэтому я здесь и намерен вернуться в Индию, чтобы продолжить то, чему посвящена моя жизнь.
– Знакомство с вами стало честью для нас всех, – сдержанно проговорил Капитан и протянул индийцу руку.
– Дружба, Капитан! Не просто знакомство – настоящая дружба! – Ранджит широко улыбнулся и горячо ответил на рукопожатие. – Если попутный ветер приблизит вас к берегам Индии, я узнаю об этом и буду встречать вас у причала! Но теперь, полагаю, вам лучше удалиться от этого места, – он слегка нахмурился. – Китови и Тура Найнг считают, что предать тела погибших погребальному огню необходимо на месте их гибели. Экипаж авианосца и барка состоит из доверенных людей, они согласились принять участие в церемонии. Я же хочу объяснить со своей стороны... – Ранджит стал очень серьёзным. – Нага опасаются, что тела их предков могут оказаться объектом для исследований, ведь многие считают, что наги – это существа из легенд. Если тела будут доставлены на берег, их начнут изучать, не исключена попытка воссоздания...
– Клонирования? – подсказал Капитан.
– Да, – Ранджит благодарно взглянул ему в глаза, – поэтому тела будут возложены на костры на палубе авианосца, а пепел погибших развеян над морем. Для нага и для меня было бы честью, если бы вы смогли присутствовать на церемонии, но... менталитет индийцев и европейцев...
– Мы очень благодарны вам за оба предложения, – кивнул Капитан. – Но, я думаю, вы меня поймёте, а экипаж согласится со мной, если я выберу первое, – после этих слов мы все потихоньку облегчённо вздохнули.
– Конечно, – улыбнулся Ранджит, – я понимаю вас и ваших друзей! Перед тем, как попрощаться с вами, я хочу обратиться к вам с просьбой. На Бе-10 находится пассажир. Я не решился позволить ему подняться на борт без вашего разрешения, поэтому мой спутник едва не улетел, когда генерал хотел воспользоваться самолётом... Теперь же я обращаюсь к вам с этой просьбой. Прошу вас, позвольте этому пассажиру на некоторое время остаться на борту вашего корабля. Ему необходимо поговорить с Алексом, этот разговор позволит Хранителю врат найти истинный путь, – он выставил перед собой ладони, увидев, что Капитан собирается возразить. – Поверьте, я мог бы попросить вас отпустить со мной Алекса ненадолго, чтобы они могли побеседовать. Но дело в том, что у моего спутника есть информация, касающаяся личности вашего корабля. Я не знаю, о чём речь, но, полагаю, что поговорить с ним захотите и вы.
И снова последовали рукопожатия, после которых Ранджит легко спустился на крыло самолёта, нырнул в открытый люк и через пару минут вернулся на борт в сопровождении невысокого человека, закутанного в широкий плащ с глубоким капюшоном. Ранджит ещё раз раскланялся с нами и направился к трапику, ведущему на индийский барк. Человек в плаще подошёл к надстройке, уселся на палубу, прислонившись спиной к стене и поджав под себя ноги, и превратился в неподвижный холмик.
Едва увидев новоприбывшего, Алекс хотел броситься к нему, но не рассчитал, что в руках пухлого Борского таилась недюжинная сила. Так что Хранителю пришлось остаться на месте.
– Капитан! Капитан! – Варлен вдруг нетерпеливо засуетился. – Могу я передать его кому-нибудь? – он кивнул на Алекса.
– Андр, присмотри за ним, ладно? – попросил Капитан.
– Капитан, – Борский, освободившись от пленника, подкатился к нам, – вы знаете, я уже насытился приключениями, вы же не будете возражать, если я вместе с индийскими друзьями вернусь обратно? Я уже заскучал по своей конторе, по спокойной жизни, по клиентам. Да и Катеньку мою ваш знакомый Миха к себе на родину увёз – замуж позвал, а она и согласилась! Теперь у них там счастливая семья, а мне новую секретаршу искать...
Прощание с Варленом оказалось в разы горячее, чем с драконами. Он колобком катался от одного к другому, обнимался, тряс руки, звал в гости, два раза успел исчезнуть в направлении камбуза и вернуться оттуда окутанным запахом кофе и коньяка. Наконец он, вытирая выступившие слёзы, заставил себя приблизиться к трапику. Игорь перешёл вместе с ним на маленький барк, там они в очередной раз крепко обнялись, и призрак бегом вернулся к нам.
– Игорь, не забудь! – крикнул ему вслед Борский. – Всегда можешь на меня рассчитывать, у меня связи не только в Индии! Капитан, имейте в виду, один хороший юрист – это хорошо, а два хороших юриста – это отлично! Оракул, Артём, ребята! Не забывайте про старого друга!
Он выкрикивал прощальные слова и напутствия до тех пор, пока не спустился в шлюпку. Но и потом, когда шлюпка отчалила и направилась к авианосцу, до нас доносился его растроганный голос. Мы видели, как он подпрыгивает и машет нам руками, едва не опрокидывая лодку, и махали ему и орали что-то в ответ, и только благодаря этим крикам я смогла удержать слёзы. В самом деле, расстаться с Варленом оказалось труднее, чем со всеми остальными, с кем столкнула нас судьба в последнее время.
Мы видели, как шлюпка приблизилась к высоченному борту авианосца, как матросы помогли Варлену, Китови и Туре Найнгу подняться по трапу. Варлен ещё раз махнул рукой и исчез из виду. Мне стало грустно, и я решила пойти в библиотеку. Но оказалось, что прощальные церемонии ещё не закончились. На палубе возник Гусев и с непроницаемым лицом обратился к Капитану:
– Мне пора, Капитан. Не стоит откладывать переселение вашего старого знакомого, – он несколько легкомысленно подкинул в руке ловушку, но тут же спрятал её обратно в карман, застегнул «молнию». – Вот, возьмите, – генерал сунул Капитану в руки небольшой блокнот. – Здесь некоторые сведения, могут пригодиться. Разберётесь. Мои контакты там тоже есть. Тоже могут пригодиться. Честь имею!
Он по-военному кивнул нам, перепрыгнул через леера на Бе-10, пробежал по крылу и скрылся в люке. Самолёт взвыл двигателями и, стряхивая с себя воду, поднялся в воздух.
Капитан отдал распоряжения и через несколько минут "Летучий" распустив паруса, направился по заданному курсу, быстро удаляясь от маленького барка и авианосца, над широкой палубой которого уже поднимались семь дымков...
Дружеского и тёплого прощания с драконами не получилось – настроение у нас было безнадёжно омрачено сценой гибели семерых нагов. Уже никто не думал о том, что они были врагами, что они несли для нас смертельную угрозу, всё это как-то потеряло значение на фоне их безропотного подчинения смерти. И даже утверждение трёх выживших старцев-нагов о том, что погибшими двигала посторонняя сила в лице Пожирателя душ, не могло разрушить гнетущую атмосферу, царившую вокруг нас.
О закрытии портала в палубе "Летучего" сообщила Ангел. Теперь же, когда драконы и "сопровождающие их лица" – невесть откуда прознавшая про наших друзей симпатичная драконица и три старых нага – исчезли в портале небесном, захлопнулся и он. Больше ничто не напоминало о том, что всего несколько мгновений назад в нашем мире бок о бок с нами существовали представители других рас или даже других цивилизаций – драконы, змеи и наги. Даже на месте воткнутого в палубу пальца оставалась лишь кучка какого-то тёмного порошка, словно артефакт рассыпался в прах после того, как был использован по назначению. Гуляющий по палубе морской ветерок срывал с кучки частички этого праха, так что скоро и от драконьего пальца ничего не останется.
К сожалению или к счастью, мы никогда не узнаем, выжили ли змеи Шакти и Шияса, смогли ли старые наги вырастить достойных продолжателей рода из вылупившихся из яиц малышей, и вылупились ли они вообще, ведь вполне могло оказаться, что зародыши погибли при переходе через портал – кто знает, какие там были условия.
Впрочем, вряд ли это уже имело к нам какое-то отношение. Мы выполнили взятую на себя задачу. Мы едва не потеряли наших мужчин после их спуска в таинственное подземелье. Ангел и генерал пережили настоящую трагедию. Мы чудом вырвали Вольку из рук его создателя. Да и я сама едва избежала риска стать таким же рабом, каким был и сам Волька. Да, наша помощь драконам оказалась опасным приключением. Наверное, если бы мы заранее знали хотя бы о половине предстоящих испытаний, то, скорее всего, послали бы всю эту чешуйчатую компанию куда-нибудь подальше. Если бы смогли. Но не смогли бы. Во-первых, потому что нехорошо это – отказывать в помощи попавшим в беду. А во-вторых, у нас и выбора-то не было. Просьба драконов была сродни требованию, причём безапелляционному, и у нас не было иного пути. Но теперь на этой странице нашей жизни можно поставить жирную точку и порадоваться, что все мы остались живы.
Какое-то время мы все стояли на палубе и, задрав головы, смотрели в небо, словно ожидая, что к нам кто-нибудь вернётся.
– Это всё? – спросила Ангел и вдруг разревелась.
К ней моментально подскочили с разных сторон Андр и Гусев, но она тут же вытерла слёзы и довольно твёрдо отстранила обоих:
– Я на Камбуз. Если есть желающие помочь, мы с Камбузом всегда рады, – и сразу ушла.
– У меня и своих дел хватает, – Андр на удивление быстро потерял желание утешать Кока.
– Ангельчик, я позже подойду! – крикнула я.
– Ничего, не спеши, Моррик, срочности никакой, заходи просто на чашку кофе, – голос Ангела донёсся уже из глубин барка.
Кофе не хотелось. Помогать на камбузе – тоже, тем более что генерал Гусев очень быстро исчез в том же направлении, что и Ангел. Вообще ничего не хотелось, и я осталась на палубе. Экипажники держались рядом друг с другом, казалось, все подозрения относительно принадлежности Артёма к какому-то из Орденов и скрываемых призраками тайн улетучились вместе с драконами. Или это только казалось. Борский не отходил от забытого всеми Алекса. Индийцы держались в сторонке и, не сводя глаз с неба, беззвучно шевелили губами – то ли молились, то ли прощались. Закончив свои ритуалы, Ранджит, Китови и Тура Найнг подошли к нам и все трое склонились в намасте.
– Жест намасте имеет много значений, но все они выражают уважение к собеседнику, – выпрямившись, проговорил Ранджит. – И сейчас этим поклоном мы хотим сказать, что преклоняемся перед вами. Ваш путь был труден, но вы прошли его и помогли тем, кому не смогли помочь мы. Я благодарю вас от имени Тарры, вся жизнь которого была посвящена воссоединению расы драконов.
– Я благодарю вас от имени народа нага за то, что вы дали шанс возродиться расе наших предков, – медленно сказал Китови. – Увы, в истории нашего мира наги оставили не лучший след. Часть их поддалась действию враждебной сущности и слепо подчинялась её воле. Избежавшие этой участи совершили предательство и стали примером подлости и трусости...
– Но их было всего пятнадцать против армии, – вежливо заметил Капитан.
– Верно, – Китови мрачно сдвинул брови, – для них вступать в бой с нападавшими было бессмысленно. Однако, уходя из селения и понимая, что там сейчас произойдёт, эти пятнадцать нагов могли увести с собой хотя бы детей золотоволосых. На совести наших предков гибель целой расы. И теперь, когда со дня этой бойни прошло много тысячелетий, эта вина лежит и на нашей совести. Ибо мы живы, и раса наших предков будет жить, но раса золотоволосых Людей Древней Крови исчезла навеки... И мне хочется верить, что трое древних, ушедших с драконами, воспитают будущих достойно и не забудут о том, что шанс возродить расу нагов дал именно Человек Древней Крови... – после этих слов он вместе с Ранджитом и Турой Найнгом поклонился Кириллу.
Юнга повторил их жест, но ничего не сказал.
– На этом мой друг и я хотим попрощаться с вами, – продолжил Китови. – Скажу сразу – для нас вы всегда будете самыми лучшими друзьями и самыми дорогими гостями, если вы когда-нибудь захотите почтить наш край своим визитом. Теперь же мы должны проводить погибших в их последний путь. Они совершили много ошибок и жизнь их не может стать примером для потомков, но перед лицом смерти равны все... Они наши предки, и мы не можем поступить иначе.
– Разумеется, – кивнул Капитан и протянул Китови руку.
Китови и Тура Найнг пожали всем руки и, снова поклонившись, перешли на маленький барк, соединённый трапиком с "Летучим", а с него уже спустились в шлюпку, качающуюся у его борта. Но отчаливать не торопились.
...ревела я не долго и не сильно...Когда до меня наконец дошло, что и эта страница нашей жизни уже перевёрнута, и пора начинать читать новую историю, я первым делом вспомнила о своём дорогом и любимом, о Камбузе конечно же. Последнее время он мне совсем не докучал, терпел моё пренебрежение, вечную спешку и невнимание. Иногда мне даже кажется, что он, как живой человек, предугадывает мои желания и потребности. Вот недавно, например, третьего дня, мне понадобилось натереть мускатный орех, и, так как делаю я это не очень часто, то специальная маленькая тёрочка постоянно теряется среди всех моих других кухонных "инструментов", и только я приготовилась начать её поиски, как, смотрю, а она лежит в первом же мною открытом ящике, на самом видном виду. И это не единичный случай, это постоянное стечение обстоятельств, как будто Камбуз знает, что мозги мои заняты не совсем своим делом, и ошибок по рассеянности не миновать. Короче, пора мне, братцы, заняться своими прямыми обязанностями, т.е., навести полный порядок на своём законном рабочем месте.
- Я на Камбуз, - предупредила я экипаж и Капитана, - Если есть желающие помочь, мы с Камбузом всегда рады.
- У меня и своих дел хватает, - в один голос ответили мне Макс и Андр, а остальные на меня так посмотрели, что в их взгляде читался примерно такой же ответ.
- Ангельчик, - вслед мне прокричала Морра, - я позже подойду.
- Ничего, не спеши, Моррик, срочности никакой, заходи просто на чашку кофе.
Камбуз встретил меня родными запахами и удручающим видом, я совсем забыла о том, что в мойке накопилась гора грязной посуды, а на столах давно пора поменять скатерти и салфетки. Задержавшись на пороге и оглядывая родные пенаты, я совсем не обратила внимание на то, что дверь за мной не захлопнулась. Кто то стоял прямо за моей спиной, и я почти сразу догадалась кто...Так тихо сзади мог подойти только он...
- Что ещё мы с тобой не выяснили, Генерал? - обернулась я к Васятке.
- Ангел, ты попросила о помощи, я не мог не откликнуться на зов любимой женщины, - усмехнулся Гусев мне прямо в лицо, - Или меня это не касалось?
- Всех касалось, но я не думала, что отзовёшься именно ты.
- А я грешным делом подумал, что это завуалированное приглашение.
- Вот тут ты как раз и ошибся, я действительно приглашала всех, Камбуз любит чистоту и порядок. Чистоту я и сама наведу, мне не привыкать, а вот косметическому ремонту лишние руки не помешали бы.
- Так у тебя далеко идущие планы, Ангел? я то думал, что просто помогу тебе посуду помыть.
- Посудомойка помоет, ты только помоги в неё сложить...или не помогай, просто посиди, я тебе кофе сварю.
- Что то ты на удивление гостеприимная, наверняка же задумала какую то каверзу...очередной допрос скорее всего.
- Можно подумать, Васенька, что я тебе постоянно допрашиваю...с пристрастием...
- С пристрастием я бы не отказался, но для этого лучше из кухни в каюту перебраться, в твою например, в моей сейчас полный бардак.
- Во первых, не смей Камбуз кухней называть, это его оскорбляет, а во вторых, никуда мы перебираться не будем. У меня к тебе один единственный вопрос, его я могу и тут задать.
- Только один?
- Да, дорогой, только один.
- Я бы предпочел быть родным, милым, любимым, но для начала сойдет и дорогой, - Васька опять надо мной смеялся.
- Значит договорились, - я решила не обижаться на его тон, и по любому задать ему свой наболевший вопрос.
- Только кофе вперёд, Ангел, - поспешил добавить Василий, - а то потом как заболтаешь меня, и жди тогда обещанного кофе 3 дня.
- Глупости не говори, когда это ты кофе от меня не дождался?
- Ладно, ладно, делай кофе и задавай свой вопрос одновременно.
Машинка загудела, перемалывая зерна, а я всё смотрела на неё, пытаясь правильно сформулировать свой вопрос...
- Ну что ты там замерла, Энжи? - Генерал прервал паузу, - Не знаешь как десять вопросов разместить в одном?
- Какие десять? - огрызнулась я, - У меня действительно только один. Как у тебя оказался этот артефакт?
Я выпалила свой вопрос на одном дыхании, уже понимая в процессе, что задала его как то неправильно, во всяком случае, не так, как задумывала.
- Ты говоришь о пальце, Ангел? - Генерал выглядел смущенным.
- Именно о нём.
- Странно, я думал, что ты первым делом захочешь узнать как мне удаётся не умирать от смертельных ран, и восстанавливаться так быстро.
- Да что тут странного? Тебе Наг помог, нехирургическим путем из тебя осколок вытянул, а потом всё и заживил, это чудо у нас на глазах проходило, а вот как у тебя палец оказался, по моему, никто не догадывается.
- В этом нет никакого секрета, Ангел, мне его Вик отдал.
- Кэп? Почему?
- Что почему?
- Почему отдал и почему именно тебе?
- Всё просто, очень просто. По принципу "не все яйца в одну корзину". У Кэпа был и прибор, и палец одновременно, а, так как он понимает, что всякое может случиться, как и случалось до сих пор, то он решил, что эти две важные для нас вещи, должны находиться в разных руках, вот и отдал мне артефакт.
- Но почему тебе, а не кому то из наших? Все же знают о ваших с ним отношениях.
- О каких таких отношениях, Ангел, на что ты намекаешь?
- Вась, не делай больших глаз, ты же прекрасно понял о чем я. Ваши с Виком отношения по меньшей мере прохладные, а по большей вы вообще недолюбливаете друг друга, это и ежу понятно.
- При чём тут отношения, Ангел? Вик умный человек и неплохой капитан, он точно знает кому можно доверить такую ценную вещь, кто сумеет лучше всех сохранить и при случае защитить то, что ему доверено.
- Всё равно странно.
- Ладно, не переживай, была ещё одна причина, Кэп буквально засунул мне этот палец в карман в последнюю минуту, я просто попался ему на глаза первым, когда он решил, что не стоит рисковать и держать всё ценное при себе.
- Ты так думаешь?
- Нет, я думаю, что он сознательно выбрал меня, но, если тебе приятнее думать иначе, то пусть так и будет.
И возраст не страшен, и вирус не страшен Пока жизнь идёт на кораблике нашем. Пока продолжаем ходить вокруг света, Я верю, что лучшее сбудется к лету. Родные, пишите, читать вас - отрада! Мне ваши посты лучше всякой награды. Досуг вместе с вами и добр, и нескучен. Спасибо! До встречи на нашем Летучем!
Чего ещё можно было от пернатых ожидать? Мы столько шли к этому моменту, теряли друг друга, находились, по сто раз на дню с жизнью прощались мысленно, получали от всех окружающих миров плюхи и оплеухи всеразличные, чуть не передрались на хрен с друзьями, приложили нечеловеческие усилия, снова едва не погибли на последнем этапе, безо всякого штопора откупорили потустороннюю бочку с благословенным для них краем... И что в итоге?! Полетели прощаться с миром, который их приютил? Как та взбалмошная дамочка: "Ой, мне надо побыть одной!!!"
И что мне оставалось делать? Глядя, как выражения физиономий всех присутствующих на проводах официальных и не очень лиц становятся олицетворением ненормативной лексики. Простите мне эти тавтологии. Но я впервые увидел, как мои товарищи (не все, но самые близкие), не говоря ни слова, лишь мимикой исказили информационное пространство вокруг Летучего. Я таких выражений и не слыхал, хотя поверьте, был свидетелем разных словесных перформансов. И всё это в полной тишине. Стоять столбами становилось глупо, поэтому пошли в кают-компанию. Хотели было отметить событие, но потом пришли к общему мнению, что событие, как таковое, как бы и не свершилось пока. Кто их, перепончатокрылых, знает, сколько они ещё будут дела свои завершать? Как будто раньше не могли формальности все уладить. А может, до последнего не верили, что нам удастся в небесах дырку проковырять? Которая, между прочим, может в любой момент затянуться, схлопнуться, зарубцеваться. Природа не терпит издевательств над своей целостностью. раны заращивает исправно. Возьмёт и задёрнет шторку обратно, мол, дует из прорехи, устроили тут сквозняк. То, что нам на головы с небесного чердака всякие пришельцы не посыпались, ещё ничего не значит. Может, прямо в данную секунду к нам в атмосферу полчища чужой микрофлоры внедряются. Всякие вирусы-бактерии с микробами. Правда, справедливости ради стоит отметить, что и мы щедро делимся своими переселенцами, которых и не увидишь просто так.
Ну что ж, сидим, смотрим друг на друга в недоумении. Молча. Нет сил воздух сотрясать. Выгорели дотла. Всеми этими приключениями, накалом последних часов, сюрпризами и выкрутасами судьбы, как пыльным мешком стукнутые. Ангел коньяк достала, целых три бутылки. Как раз всем в пробочки набулькать, понюхать да ротовые полости сполоснуть. Продезинфицировать. Смыть, так сказать, горечь предстоящей утраты. Славны славяне в своей способности не искать повода, чтоб выпить. За событие какое, понятно - святое дело! А что, "захотелось" - разве не повод? Кому это, каким правилам мы должны соответствовать? Кто это такой всемогущий, чтобы свободолюбивой натуре диктовать, как и когда ему дозволено себя баловать возлияниями? Вред? Так я себе врежу, и никого не заставляю. А что остальные присоединиться решили - ну так это их личные проблемы. Вот ещё условие - в одно лицо не бухать. Пфффффффф! Ещё со времён упавшей с поезда истории Империи повелось: не пей в одиночку, козлёночком станешь. Козлом, сволочью и носителем за пазухой многочисленных булыжников. А также ножей для спин своих товарищей, кои до поры хранятся в таинственном "изподтишке". Сколько раз голым себя рассматривал и ощупывал, так и не нашёл, в какой части организма этот тайник находится. И откуда, согласно устойчивой в народе легенде, наносятся самые подлые удары.
Ну, скоро думы думаются, а и нескорые дела всё же делаются рано или поздно. Кирилл, которому коньяку не досталось, в нашей коллективной молчанке поминальной не участвовал, и чтобы себя занять, сидел возле иллюминатора, наверное чаек считал. Он и провозгласил о наступлении следующего эпизода нашей истории.
-Летят! - провозгласил. И как свет в тёмной комнате включил. Только что не было никакой надежды в непроглядном мраке, и раз! И перспективы, и светлые дали, и вперёд к коммунизму.
Потянулись обратно на палубу. Как уставшие гости на свадьбе, которых не пригласили в ЗАГС и на прочие гуляния молодых, а те задержались, а никто же с утра не ел, ходят вокруг столов, слюну обратно проталкивают, а ничего не поделаешь - без главных виновников торжества жрать садиться нельзя. И вроде вот-вот начнётся, а уже и настроение от долгого ожидания не то.
Выходя, каждый невольно на Врата в мир драконов взгляд бросал. На месте ли они, не зря ли корячились и приключались. Нет, на месте переход. И, собака морская, на фоне нашего родного лазурного небушка, их лазурь выглядела... лазурнее что ли. А ведь по сути дыра дырой. Переглянулись мы. Опять молча, но теперь с вопросом: Ну что, не тянет туда? Там ведь с виду краше. Неа, не тянет, также безмолвно поставили точку. Дома лучше. Однозначно и без вариантов.
Драконы летели, выстроившись ромбом, четыре по бокам, и Сэладон Чёрный в центре. Прямо как наши пилотируемые группы на военных парадах. Выдерживали строй. И по приближении увиделось, что Сэл что-то в лапах тащит. Похожее на тумбочку от мебельного гарнитура. Такие, знаете, в изголовьях кровати в спальне стоят обычно. С лампами и будильниками, по которым утром приятно кулаком вдарить, чтоб сон не нарушали. Завис дракон с грузом прямо над "вороньим гнездом", корзиной наблюдательной, и тумбочку аккуратно в этот садок опустил. Потом спустился на уровень палубы. Кое-как на баке пристроился, балансируя, чтоб с борта не кувыркнуться в океан. Всё же мы не авианосец, посадочных площадок для таких авиеток не имеем в наличии. Но он всё же закрепился, хвост изогнул хитро, и опёрся им.
-Друзья мои! - начал торжественную, по видимому, часть. - Мы все стоим на пороге исторического события. Не знаю как для вас, но для нас это поистине эпохальный момент. Мы обретаем свою родину. Покидая ваш мир, который давал нам приют много столетий. Несмотря на невзгоды, перенесённые нами здесь, мы благодарны ему. Мы продолжимся, как раса, как род. Вы, друзья, стали нашей семьёй. Не бросили в трудную минуту. И мы благодарны и вам. Даже больше, чем всему миру. Он нас терпел, а вы по-настоящему помогали. Спасибо вам. Но нам пора наверное. Уходя - уходи, так, кажется, говорят у вас?
-Дружище! - Андр нарушил все этикеты, по идее, Капитан должен был сказать официальную речь, но обстановка способствовала, иначе бы проводы затянулись. В руке Водолаз держал бутылку. - Я не знаю, есть ли у вас традиция "на посошок" пятьдесят грамм принять, но мы без этого провожаться не привыкли.
-За стыренный коньяк я тебе ещё устрою... - вполголоса проговорила Ангел, вытирая слёзы после проникновенной речи Сэла. - Посол доброй воли, ишь ты...
-Друзья мои! - наконец вступил я в свою фазу вечеринки. - Вы теперь и правда наши товарищи. Друг познаётся в беде, говорят у нас.
-Таких друзей за хвост, да в музей, - ляпнул Макс, не забыв при этом спрятать фразу в кулак, вроде как поперхнувшись.
-Мы огорчаемся, расставаясь с дорогими гостями, - Я сам на мгновение запнулся.
-Засиделись гостюшки дорогие, - теперь и Ангел не выдержала, с широкой улыбкой, не шевеля губами. - Пора и честь знать.
-И мы всегда будем рады видеть вас вновь! - вытаращив яростно глаза на своих говорливых спутников, повысив голос, продолжил я. - Надеемся, что теперь всё у вас будет хорошо и отлично!
-Знаю, всё знаю, - Чёрный словно услышал каждый комментарий. - Не спорю, доставили мы вам неудобства. Вы уж простите нас, и не поминайте, так сказать, лихом. А за старания и искреннюю поддержку мы дарим вам полезную вещь. Вашему гостеприимному кораблю весьма нужную, уж поверьте.
-Тумбочку в каюту капитана? - спросил Игорь, наивно хлопая глазами. Тоже сравнил подарок с до боли знакомым предметом мебели.
-Это полезная вещь, - Дракон не знал, видимо, что такое тумбочка, поэтому сарказма не уловил. - С её помощью...
Его прервал пронзительный звук, похожий на долгий стон корабельного ревуна в тумане, только гораздо выше по тональности. Заглушил голос Сэла напрочь. И дудело прямо над нами, из дырки небесной. А потом оттуда спикировал стремительный силуэт, нацеленный прямо на грот-мачту Летучего. Сперва мы подумали, что он нас решил протаранить. Но метров за пятьдесят камикадзе затормозил о воздух резко расправленными крыльями. Прямо над корзиной с подарком. А вдруг схватит да и и улепетнёт домой?! И останемся мы без приза. Оказался потусторонний гость молодой драконицей, с довольно миловидной мордой. Вот не знаю, как я это определил, хотите верьте, хотите нет. Но первое впечатление - молодая и миловидная.
-Так, наша группа отправляется, провожающих просьба покинуть зону старта. - Голос тоже был довольно приятным, но вот содержание...
-Какую ещё зону? - спросил я. - Куда покинуть? Сэл?
-Я не в курсе, Кэп, - пожал Чёрный плечами. - Мы не каждый день стартуем.
-Ладно, оставайтесь на месте, - разрешила нам распорядительница полётов. - Так, убывающие, просьба не оставлять на покидаемой территории свой багаж. Проверьте своих спутников, все ли на месте. Прощайтесь и становимся в походный строй. Не задерживаемся, у меня ещё три группы кроме вас. И транспортный узел закрывается через десять минут.
Вся пафосность ритуала развеялась как дым, и действо перестало отличаться от обычной поездной суеты, когда локомотив пробно дёрнул цепочку своих вагонов с железным лязгом буферов. Смешались в кучу люди, драконы, нага, корзины, кожаные сбруи с сёдлами, в которые полезли престарелые пассажиры. Самки драконов начали дёргать своих мужчин, проверять не забыли ли чего. Всё как у всех. Слёзы, сопли, братания, обещания обязательно приехать следующим летом, клятвы в вечной любви и дружбе.
Затем их небесный лоцман опять дунула в свою сигнальную дудку, окончательно всех оглушив. Отлетела на кабельтов примерно по направлению к переходу, развернулась пересчитать своих подопечных. Драконы изобразили "походный строй", поминутно оглядываясь на нас в крайний раз. Поднялись. Подтянулись к проводнице. И уже не поворачивали голов, устремив взгляды в будущее. Чужая лазурь замерцала, по окружности побежали электрические сполохи. Портал готовился запечатать дорогу между нашими мирами. Вдруг пилотажная группа окуталась прозрачным коконом. Поверхность которого через мгновение помутнела, и он сорвался в зенит с сильным хлопком. Не знаю природы данного передвижения, но кокон словно оттолкнулся от поверхности, хотя никакого явного реактивного выхлопа не было. Чётко в его кильватере в воду ударил сгусток энергии, как будто кто-то хотел застрелить океан в упор. Расплескав несколько тысяч тонн жидкости с огромными волнами. Даже авианосец подбросило, как щепку в весеннем ручье. Это и была "зона старта", которую нам рекомендовалось покинуть. Кокон с драконами скользнул в проём, зацепляя его края, утягивая их за собой. Спустя три удара сердца на небе не осталось никаких признаков портала.
Ангел, пусть всё идёт в гору, а не с горы. Говорят, в определённый момент мы перевал пересекаем, и дальше вниз. Казалось бы, вниз легче, посвистывая, или песенку напевая. Однако альпинисты, самые упорные из людей, знают, что спуск едва ли не опаснее подъёма. Поэтому и лезут всё время вверх.
А иногда даже горизонтальное передвижение сродни преодолению отвесной скалы. Когда каждый шаг скрипя зубами. Но и тут свои плюсы. Всякая сложная (читай - тернистая) дорога как правило ведёт к чему-то хорошему. Всё воздаётся. Но! Пусть мы знаем, что всё не зря, только призы как можно позже заберём, хорошо?
Сумбура и тумана напустил, старею, склонен поумничать.
Дорогая! Я тебе так скажу. До перевала нам далеко. Побарахтаемся ещё. Пусть у тебя всё получается, у близких всё получается. Да и у всех пусть. У Гагарина вон чего получилось! А мы что, хуже Гагарина?
Да, и праздничный обед мы сами приготовим. Если ты нас, конечно, на камбуз пустишь.
Флаги праздничные поднять! Наконец-то выходной по делу, а не по обязанности...
Хочу пожелать, чтобы твои заветные мечты всегда сбывались в самые короткие сроки, все было, как хочешь именно ты и ничто не стояло на пути твоих грандиозных планов, а также, чтобы самые сложные и запутанные проблемы, и ситуации вмиг решались и не доставляли тебе беспокойств. Пусть все будет хорошо! А еще хочу пожелать тебе оставаться такой какая ты есть - той кто несет свет в наши серые жизни. :) С Днем рождения, мой ангел!
Ангел, Ангельчик, подружка! Поздравляю тебя с Днём рождения! Пусть твоя звезда сияет над головой так же ярко, как в тот день, когда ты появилась на свет, пусть хранители твоей судьбы оберегают тебя от всех бед, проблем и нелепых случайностей, пусть ничто не омрачает твоей жизни, пусть никто не смеет огорчать тебя! Будь счастлива, очень-очень счастлива и здоровья тебе, самого-самого здорового здоровья, Ангел!!! И пусть вдохновение не покидает тебя! Спасибо, что ты есть!
– Вот именно! – кивнул генерал. – Просто более удобное для языка нагов произношение. Капитан, я говорил вам, ваш корабль, а в некоторой степени и ваша команда – лакомый кусок для очень многих... Впрочем, неважно. Короче – хотите действовать самостоятельно, ни от кого не зависеть – флаг в руки. Нужна будет помощь – обращайтесь, чем смогу, всегда помогу. Но будьте внимательны, в какой-то момент я ведь могу и не успеть, – он устремил хмурый взгляд на Ангела. – А мне бы не хотелось однажды опоздать.
– Так вы... ты... Ты поэтому вернулся? – тихо спросила Ангел. – Ты узнал про него? – она кивнула на ловушку, которую Гусев всё ещё держал в руках.
– Да, – кивнул он, – и, надеюсь, на этом мы расспросы завершим.
– Не позволите только узнать, что вы намерены с этим делать? – Артём хмуро показал на шарик. – С ловушкой и... с тем, кто в ней. Это вы можете сказать?
– Это могу, – кивнул Гусев. – Она будет разбита, как и рассчитывал мой коллега. Но, поскольку у меня сейчас нет возможности с ним связаться, ловушка для пущей гарантии будет разбита в знакомом вам, Артём Леонидович, месте – там, где вы оказались с Хранителем.
– Там плавился песок, – тихо сказал Артём, ужаснув меня этими словами, – хрусталь плавится при меньшей температуре.
– Верно. Именно поэтому робот в защитном корпусе из карбида гафния будет помещён там на открытом лучам всех трёх солнц месте.
– Трёх??? – ахнул Тёмка.
– Да, – ухмыльнулся Гусев. – Там три солнца, и песок плавится, когда первое из них поднимается до точки зенита. И тогда над горизонтом поднимаются одновременно два других солнца. Вы вовремя ушли оттуда в тот раз... Так вот... При достижении определённой температуры робот разобьёт ловушку, после чего и сами осколки, и робот, и кожух расплавятся и станут частью земной коры той планеты... той, другой Земли. Я далеко не уверен, что это гарантирует невозможность возвращения Седьмого в наш мир, но по моим расчётам это сможет создать для него некоторые сложности, – он предостерегающе поднял руку, останавливая наши вопросы. – Мы считаем, что Вахтёр возвращается в то место, откуда был изгнан. Так что, если он захочет в очередной раз покинуть свой пост, то окажется, мягко говоря, в горячей точке. И, пока он будет разбираться, потеряет время, и мы... Впрочем, это уже неважно. Я достаточно внятно объяснил?
– Да, спасибо, – пробормотал Артём.
Гусев, слегка опустив голову, исподлобья посмотрел на Ангела, и мы потихоньку оставили их вдвоём, отойдя на несколько метров в сторону. Уйти с палубы никто не решался, хотя и находиться тут было тяжело. Канонерку снова было видно из-за маленького барка. Трупы были убраны, лужи крови и слизи смыты. Но жуткая картина снова и снова возникала перед глазами при одном взгляде на неё. Кирилл нервно цеплялся за отца, время от времени его начинала бить крупная дрожь, глаза то и дело меняли цвет и форму зрачков. Он то держал Игоря за руку, то прижимался к нему всем телом, то отстранялся и отталкивал каждого, кто пытался к нему приблизиться.
Наконец Кирилл, словно решившись на что-то, подошёл к стоящим у лееров нагам, Китови, Туре Найнгу. В паре метров от них на воде покачивалась пятёрка драконов.
– Сэл, я слышал, что я всё забуду после ритуала, – сказал Юнга. – Так вот, я не хочу забывать! Я знаю, ты можешь сделать так, чтобы я ничего не забыл! Я хочу помнить, слышишь? – глаза его снова стали жёлтыми. – Я хочу помнить, как они уничтожили мой народ!
Чёрный поднял голову и приблизил её к самому лицу Кира. Китови подошёл к нему ближе и положил руку на плечо, но мальчик сердито стряхнул её. Три древних нага встали за спиной Китови.
– Когда мы вернулись в тот день и нашли разрушенное селение, мы поняли, что это сделали наги, – проговорил Сэл, – но как это произошло, мы не знали. Мы похоронили мёртвых и над каждым провели погребальный обряд. Мы не нашли только одного. Кайриш-чали – дитя, видящее даль... Его тело мы не нашли. И мы искали его тысячи лет... Только теперь нам стала известна вся правда... Люди Древней Крови сохранили мир Драконов и Змей ценой своего существования. И теперь раса нагов возродится, но Люди Древней Крови ушли навсегда... Наверное, справедливость уснула, когда то время оставляло свой след в истории. Ты вправе ненавидеть их, – дракон показал взглядов на нагов и их потомков. – Но они делали это повинуясь чужой воле, и ты должен простить их не только разумом, но и сердцем... Ты будешь помнить историю своего народа, золотоволосое дитя, но память чали Кайриша покинет тебя.
– Что значит – память покинет? – возмутился Игорь.
Он хотел уже рвануться к сыну, но Артём и Макс удержали его.
– Остынь, – рявкнул Макс, – это дело древних!
– Это мой сын! – Игорь оттолкнул друга. – Я не дам стирать его память!
– Никто на память Кирилла не покушается, – руки Артёма железной хваткой зажали плечи Игоря. – Его покинет только память Кайриша, того мальчика, что видел бойню. Кирилл будет помнить историю Людей Древней Крови, но не будет помнить себя её участником. Или ты хочешь, чтобы в его памяти хранилась смерть обеих матерей?
– Господи, – Игорь обмяк, – нет, нет... Не хочу...
Кир несколько минут оставался на месте, потом подошёл к нам и молча ткнулся лбом в грудь Игоря.
– Нам пора уходить! – Сэл высоко поднял голову, глядя в лазурный круг в небе. – Но я не хочу уходить так... У нас есть два часа...
С этими словами все пятеро драконов вдруг шумно сорвались и взлетели. Оставив корзинки на палубе авианосца, они быстро удалились и скоро исчезли из виду.
– Куда это они? – удивился Андр.
– Хотят дать улечься боли и ненависти, – буркнул Капитан. – Они намерены возродить расу, которая уничтожила их братьев. Что они должны чувствовать сейчас, как думаешь?
– Думаю, нам тоже надо успокоиться, – кивнул Андр.
– Все на камбуз! – приказал Капитан. – У нас два часа, чтобы прийти в себя и быть готовыми проводить их достойно, – и первым ушёл с палубы.
Сказать, что мы были в шоке, значит – ничего не сказать. В каких бы переделках мы не оказывались, нам ещё ни разу не приходилось был свидетелями такого ужаса. Не в силах отвести глаз от творимой на канонерке расправы, мы заворожённо смотрели, как умирают потерпевшие поражение наги. Три старика опустились на колени перед леерами, рядом с ними так же встали Китови и Тура Найнг. Драконы со странным равнодушием сидели на воде в своих утиных позах. Я вжималась спиной в Артёма, Ангел с белым как полотно лицом, едва держалась на ногах, и её поддерживал такой же бледный Андр. Макс и Капитан сомкнули плечи, словно давая друг другу опору, чтобы выдержать это кошмарное зрелище. Игорь обнимал Кирилла, который с плотно сжатыми губами смотрел на гибель...
Нет, не Кирилл смотрел сейчас на палубу канонерки. Когда наги были выстроены в шеренгу, когда первый в строю поднял голову, открывая мягкое зеленовато-жёлтое горло под удар командира, Игорь, сообразив, что сейчас произойдёт, бросился к Кириллу, попытался заставить его отвернуться, не смотреть на предстоящую бойню. И мальчик прижался к нему, спрятал лицо на груди отца, вцепившись в него, как в спасательный круг. Но, когда первый наг пал с выдранной командиром глоткой, Юнга извернулся и, не вырываясь из объятий, прижался спиной к Игорю, стиснул пальцами его запястья и уставился на стоящих в ряд нагов. Глаза Кира снова были жёлтыми с вертикальными зрачками – Человек Древней Крови вернулся в его тело и в его разум. Игорь болезненно скривил губы, поняв, что рядом с ним стоит не его сын, но не опустил руки, наоборот, сильнее прижал мальчика к себе. И только когда командир нагов выдрал горло самому себе, Кирилл снова стал собой. Теперь уже он сам отвернулся от растерзанных тел и уткнулся лицом в грудь Игоря.
Почему никто не вмешался, не остановил этого массового ритуального убийства или самоубийства – осталось неясно. Может быть, слишком быстро всё произошло. Может быть, наги обладали какой-то способностью блокировать любое вмешательство в этот их процесс ухода из жизни. Может быть, что-то ещё. Так или иначе, но с того момента, как командир нагов смог освободиться от своих пут и начал ставить на ноги своих выживших бойцов, никто не двинулся с места. Ни мы на "Летучем", ни индийцы в военной форме на канонерке, даже наблюдавшие за происходящим моряки маленького барка и стоявшего поодаль авианосца не проронили ни звука – все мы только смотрели, не решаясь ни закричать, ни предупредить, ни даже отвернуться... Даже Гусев, выкрикнувший предостерегающий приказ индийцам, когда наг-командир только начал свои действия, теперь оставался немым наблюдателем.
Когда всё было кончено, первыми очнулись военные на канонерке, отчаянно засигналили, и моряки барка быстро начали подтягивать лодку к себе, пряча её от наших взглядов за собственным бортом. Потом пришла в себя Ангел, вырвалась из рук Андра, подскочила к ещё стоявшим на коленях нагам и... к нага.
– Вы... Вы что тут устроили? – срывающимся голосом воскликнула она. – Неужели вы не могли их остановить? Их осуждали, а сами-то чем лучше??? Вы такие же убийцы...
– Ангел, замолчи! – Андр оттеснил её в сторону.
Капитан, призраки и я тут же подошли к нашим друзьям. Так, на всякий случай...
– Их нельзя было остановить, – Китови поднялся на ноги. – Это были только тела. Фах-Те-Штур уничтожил их души...
– Какой Фах-Те-Штур? – выкрикнула из-за плеча Водолаза Ангел. – Фах-Те-Штур ваш помер сто тысяч лет назад!
– Фах-Те-Штур вне времени, – ответил Китови. – Он жил в одном из них. Иначе они не смогли бы убить себя – не заражённые им наги ценили жизнь превыше всего, не только свою, они почитали жизнь всего сущего.
– Так, стоп! – к Китови подошёл Капитан. – Если этот ваш Фах-Те-Штур жил в одном из них, то в ком конкретно? И с какой стати он позволил уничтожить тело, в котором находился?
– В точку, Капитан! – Гусев, ещё не полностью окрепший после своего чудом исцелённого ранения, отлепился от стены надстройки, о которую опирался всё это время. – Фах-Те-Штур жил в командире этого отряда, седьмом из не погибших при взрыве ракеты, в седьмом из оставшихся в живых нагов.
– Пожиратель, – выдохнул Артём.
– Седьмой! – воскликнул Игорь. – Седьмой из вернувшихся, седьмой оставшийся! Чёрт возьми, Гусев! – адвокат вдруг яростно тряхнул генерала за плечи. – Если он дал убить командира, то где он теперь???
– Спокойно, Правдин! – Гусев легко стряхнул с себя руки Игоря.
– Прошу прощения, – он смутился и провёл ладонью по лицу. – Генерал, правда, извините, но вы должны понять...
– Понимаю, – кивнул Гусев, – и отвечаю на вопрос Капитана, на ваш и на вопрос всех остальных. Фах-Те-Штур, Пожиратель душ, Седьмой – о, как много у твари имён! – вот тут, в той самой ловушке, что создал несколько лет назад ваш инженер-мистик, а по совместительству мой коллега, – генерал вытащил из кармана блестящий хрустальный шарик. – Видите, тут есть отверстие, в которое встроен уходящий внутрь зеркальный световод, искривлённый в семикратно сложенную ленту Мёбиуса. Сложно? – усмехнулся Гусев. – Сложно, согласен. Но и Седьмой не так прост.
– Но эта ловушка один раз не сработала, – заметил Макс.
– Вам же было сказано – разбить шарик после использования, – усмехнулся генерал, – а вы что сделали?
– В уксусе замочили, – вздохнула я.
– Ну вот теперь мы сделаем всё по плану, – сказал Гусев.
– И это гарантирует, что он не вернётся? – спросила я.
– Это ничего не гарантирует, – помрачнел Гусев. – Это гарантирует, что Вахтёр вернётся на своё рабочее место и останется там. Но как долго – чёрт его знает, – он развёл руками. – В любом случае, мы подстрахуемся, а вы с ним достаточно хорошо знакомы, что почувствовать его приближение.
– Сейчас не почувствовали, – мрачно заметил Артём.
– Значит, впредь будете внимательнее, – сухо парировал Гусев. – Бдительность никто не отменял. Неужели никто из вас не понял, о ком шла речь??? Вы что, настолько расслабились?
Мораль... Слово, въевшееся в нас с самого детства. То, к чему пытались приучить нас сперва наши родители, потом воспитатели, учителя, наставники, в общем, окружающие нас всю жизнь люди, в массе своей именуемые Обществом. И вот эта самая общественная, общепринятая мораль скрепляет межчеловеческие отношения, не даёт индивидуумам перегрызть друг другу глотки. Потому что, внедрённая в сознание усилиями поколений, призвана подменить собой инстинкты животные, зачастую противоположные по природе своей всему идущему извне, даже с самыми благими намерениями. Со временем, конечно, с приобретаемым жизненным опытом, мы учимся находить баланс между этими конфликтующими процессами внутри своих нестойких к соблазнам организмах. Появляется своя, личная, чуть подправленная под индивидуальные настройки, мораль. Отличающаяся от общей. Порой даже кардинально с ней не совпадающая. И тогда оценки происходящего могут существенно разниться с прописными аксиомами. И опять же, всё зависит от конкретных сиюминутных условий, обстоятельств. Мир вокруг или война. Зима или лето. Ночь или день. И настроение! Все наши сейчашние суждения в основном идут от настроя, от бодрости или усталости духа. Или просто левая пятка зачесалась.
Я всё это к чему? Ранджит, старцы племени Нага, да и драконы когда-то, с душевным надрывом, проникновенно поведали нам о тяжёлой судьбе целых рас, не сумевших ужиться на одной планете, пусть даже и такой достаточно приветливой, как Земля. На которой могло найтись место всем. Они даже могли не встретиться ни разу за всю свою историю. Но поди ж ты... Не поделили бескрайних просторов. И всё это сопровождалось истинным геноцидом. Очень знакомо, не правда ли? Человечество развивалось не по таким ли законам? Весь наш путь развития, или деградации, с какой стороны поглядеть, тоже был буквально залит кровью. Но память штука избирательная. И исчезновение целых народов не оставляло царапин на наших нежных ранимых душах. А уж тем более, если нас лично не коснулось, "не в нашу смену" случилось. Не повлекло персональной ответственности. Не зацепило. И, возвращаясь к вопросу морали, мы однозначно не могли определить, кто был "хорошим" с точки зрения летописцев, а кто откровенным плохишом. Анналы пополняют люди, а оны склонны давать субъективные оценки. Поэтому, даже относясь с симпатией к тем, кто сейчас для нас был "положительным персонажем", однозначной, необсуждаемой жалости, их повествование не вызывало. Оно жгло их души. Тяготило их умы. Но, вспоминая расхожее выражение, это была "не наша война". Да, рептилоиды и нам попортили немало крови, едва нас самих не стерев со страниц нашей летописи. Но у них были свои резоны. Они тоже защищали свои интересы, сферы жизни, и боролись за существование своей персональной расы. Но, тем не менее, то, что случилось ещё до отлёта драконов в их обетованные небеса, потрясло моральные принципы людей, собравшихся для проводов.
После открытия перехода в небе, все впали в некую эйфорию, что всё уже закончилось, мы проделали труднейший путь, чтобы Сэл и его друзья наконец-то обрели новую родину. Как пишут школьники, завершая свои сочинения, за что их ругают учителя русского и литературы: "Мы были усталые, но довольные". Враг повержен. Справедливость восторжествовала. Вот-вот будет разрезана алая ленточка, и под торжественный туш, а может и "Прощание славянки", праздничные колонны радостно пересекут черту, отделяющую их от благоденствия и процветания. Их там встретят радостные сородичи, поднимут на руки (или на лапы, у кого что), и понесут в светлое будущее. А здесь все те, кто им препятствовал, будут примерно и показательно наказаны, в назидание всем, кто злонамерится, посягнёт, и преступит. Но, тысяча каракатиц нам в глотку, никто и не подозревал, что это случится ТАК...
Канонерку, на железной палубе которой остались семеро пленённых ящеров, уже тросом зацепили за корму барка наших спасителей, чтобы отбуксировать её на военную базу. Рептилоиды лежали смирно, "мордами в пол", поэтому их конвоиры, численностью примерно в двадцать смуглолицых бойцов, не особо за ними и приглядывали. Тройной перевес в живой силе расслабляет, усыпляет бдительность. Может, сказалось и отсутствие их командира, который, несомненно, на флагмане бодро докладывал своим боссам о блестяще проведённой операции. И никто не обратил внимания, как один из чешуйчатых перевернулся на спину и завозил под собой связанными лапами. А мы как раз толпой высыпали на воздух, и стали невольными свидетелями... Потом неожиданно этот неспокойный рептилоид оказался свободен от пут. Ну как неожиданно? Для Воинов Кришны - несомненно. Он, как и положено в природе, на четырёх своих конечностях, прижав брюхо к палубе, переместился к своим холоднокровным братьям, вскочил на задние лапы, и принялся поднимать их тоже, выстраивая в шеренгу. Он не освобождал их! А просто ставил рядом, как манекены. Военные индусы зашевелились только после громового окрика Гусева с нашего борта. Начали поворачиваться к пленникам. И увиденное настолько их поражало, каждого по очереди, что они замирали на месте, вместо того, чтобы бросаться на врага. А может просто боялись, потому что уж больно зловеще всё это выглядело. А потом, когда молчаливые, и всё ещё связанные, ящеры наконец замерли мордами к нам, их "командир отделения" очень чётко, по-уставному, через левое плечо, повернулся кругом. И даже изобразил отдание чести. Это приветствие относилось к старейшинам, что вплотную стояли к леерам, во все глаза уставившись на происходящее. И они... скорбно опустили морды. Что послужило, видимо, сигналом, или одобрением, или пониманием. Или всем вместе.
Мятежному рептилоиду никто и не пытался помешать. Он опять совершил уставной поворот. Подошёл к крайнему собрату. Тот кивнул, смежил свои веки, и задрал подбородок к небу. Ящер со всех сторон был покрыт роговыми наростами, которые играли роль брони. А вот горло, открытое сейчас напоказ, всё в мягких кожистых складках, до омерзения противных на вид, всех оттенков зеленовато-жёлтого цвета, судорожно взрагивало, вибрируя словно студень. И вот в эту незащищённую мякоть его командир, почти без замаха, на все десять сантиметров длины вонзил растопыренные когти. С треском и тошнотворным всхлипом прорвалась кожистая плоть. Затем он где-то там внутри глотки своего солдата сжал кулак, и резко выдрал его обратным движением. Держа в горсти ошмётки слизи, каких-то жил, шевелящихся ещё в предсмертной судороге, похожих на щупальца, брызгающих чем-то чёрным и тягучим. И всё это в полной тишине, ибо мы онемели от ужаса. Инквизитор опустил лапу, разжимая кисть. Ошмётки посыпались ему под ноги, когда он сделал шаг к следующему замершему в строю смертнику. И только сейчас колени казнённого рептилоида подломились, и он рухнул на раскалившееся от солнца железо, с глухим перестуком роговых пластин. Экзекуция повторилась со вторым обречённым. Треск, хруст, влажный шлёп, дробный стук. шесть тел рядком лежали головами на восток, заливая палубу сверкающей в лучах светила жижей. Словно расточительный кок выплеснул им под спины шесть вёдер чёрной икры. Палач и сам был забрызган с ног до головы. Когда он повернулся к нам и его глаза пыхнули желтизной из глубоких тоннелей, мы инстинктивно отшатнулись - так он был страшен. А затем...
Как потом нам, проблевавшимся, на грани обмороков и истерик, ошеломлённым, объясняли их старейшины - наги наказали себя за то, что не справились с миссией спасения. Они не уничтожили врага, не уберегли потомства, подвергнув свой род прерыванию. И, по их убеждениям, больше не имели права жить...
А затем командир, сообразно общепринятой у них, а может и своей личной морали, задрал морду кверху, издал жуткий то ли рёв, то ли рык, видимо, оповещая своих почивших предков о выполненном долге, и о скорой встрече, вырвал горло и себе. Треск, хруст, влажный шлёп, дробный стук.
В таком настроении не могло быть и речи о весёлом торжестве отбытия наших крылатых друзей в драконье Эльдорадо. На них, на Чёрного и прочих разноцветных, к слову сказать, произошедшее не произвело столь ошеломительного впечатления. И не такое видели они на своём веку. Тем более - наги, их извечные враги. Тем не менее, праздник был подпорчен. Потребовалось время, чтобы привести в порядок обе палубы, а в особенности в порядок наши мысли и души. Человеческие мысли и души. С палубами справились быстрее...
Кирилл всё это время широко открытыми глазами смотрел на трёх сидевших у стены нагов и молчал. В нём по-прежнему жил Человек Древней Крови. Он больше не плакал и даже почти не дышал. Если бы взглядом можно было убивать, все три старика были бы сейчас уже мертвы.
– Си-шуис, ма-ам-м шали, – вдруг проговорил он с болью в голосе, обращаясь к нагам, потом перевёл взгляд жёлтых глаз на Китови и добавил: – Шу ни-ас... Ма-ам-м иоастиш ча...
Китови взглянул на нагов, те ещё ниже опустили головы, тот же, что говорил с Киром на палубе, медленно, старательно выговаривая слова, произнёс с жутким акцентом, растягивая шипящие:
– Он с-смотрел, как умирала его мать... Она велела ему с-спрятатьс-ся и молч-чать... Ч-чтобы было кому открыть путь ос-ставш-шимся...
– Он два раза терял маму, – прошептала я, пряча лицо за спину сидящего рядом со мной Артёма.
Тёмка не ответил, только сжал мне руку.
– Я заканчиваю, – помолчав, проговорил Китови, – прошу вашего внимания ещё на несколько минут...
***
«Наги, поражённые произошедшим, хотели уйти как можно дальше от этих мест. В конце концов они нашли крошечную деревню в самых далёких ущельях среди гор, вершины которых терялись в облаках. В деревне жили люди, которые пока не подвергались атакам воинствующих нагов. Они приняли пришельцев, хотя и не так радушно, как Люди Древней Крови. Но у нагов больше не было ни сил, ни желания искать другого укрытия.
Постепенно они втянулись в жизнь деревни, и некоторые из них, несмотря на свой древний уже возраст, смогли найти себе пару среди человеческих мужчин и женщин и воспроизвести потомство. Постепенно в рождающихся детях становилось всё меньше крови нагов и всё больше крови людей, так что спустя некоторое время потомки скитальцев ничем не отличались от людской расы. Но имя своих предков они сохранили – так на этом свете появилось племя нага.
Но четверо из беглецов сохранили свою расу неизменной. То были двое мужчин и две женщины. Их дети сохранили облик и убеждения истинных нагов. Тех, что жили в мире и согласии с другими расами. Они обустроили крошечное поселение в стороне от деревни людей и завели там своё хозяйство, проживая в уединении целые века...»
***
Китови снова замолчал, словно ушёл в себя. Мы не торопили его. И никто не заметил, что Ранджит уже пришёл в себя. Он легко поднялся с дивана, на который его уложили Водолаз и Гусев, и подошёл к Китови.
– Позвольте мне закончить историю, друзья мои, – кшатрий слегка улыбнулся, – Тарра, живший дольше всех существ в этом мире, знал о потомках нагов. И он сообщил им о том, что Драконы и Змеи готовы уйти в свой мир и намерены забрать с собой будущих, тех, кто сможет возродить расу нагов. К этому дню в мире осталось лишь три нага, остальные же прекратили свой земной путь. Эти трое пришли сюда, чтобы отправиться вместе с будущими и вырастить их в тех традициях, в которых принято было растить юных нагов в те давние времена, когда Фах-Те-Штур ещё не завладел их разумом.
– Наверное, вопрос несвоевременный, – Борский смущённо почесал кончик носа, – но... Как вам удалось вернуться, Ранджит? Ведь вы говорили, что путь к Храму Сэла – это дорога в один конец...
– Верно, – Ранджит снова улыбнулся, – такой должна была стать дорога для Тарры, ведь только для этого он прожил такую долгую жизнь. Если бы она не оборвалась столь неожиданно, Тарра остался бы там, у подножия Храма. Но мой путь не завершён. Если позволите, я расскажу вам об этом позже. Сейчас мы должны закончить начатое и попрощаться с нашими друзьями. Они уже готовы покинуть нас.
Вслед за Ранджитом мы вышли на палубу. Драконы уже снова покачивались на волнах у самого борта "Летучего", придерживая свои корзинки. Четверо драконов уже не смотрели на нагов с прежней подозрительностью, похоже, Чёрный Сэладон рассказал им историю этой троицы. Что ж, в самом деле, если всё это правда, то, наверное, будет лучше, если маленьких нагов будут воспитывать старые наги, а не драконы. По крайней мере, если у малышей возникнет вопрос, почему их предки были уничтожены, старые наги смогут лучше ответить на него.
Три нага приблизились к Кириллу и снова опустились на одно колено.
– Шиат-си-аша, чали, – хор трёх голосов прозвучал скорбно и сурово.
– Си-шиат, – так же скорбно и сурово проговорил Кирилл и коснулся рукой трёх склонённых перед ним голов.
После этого Кир отступил от нагов и взглянул на нас – его глаза стали прежними, память Человека Древней Крови покинула тело и разум мальчика. После того, как он нашёл в себе силы простить…
Благодарно склонив головы, все пять драконов подняли вверх огромные крылья в знак прощания...
– Как стало известно, что трое были убиты? – поинтересовался Игорь, кажется, больше для того, чтобы заполнить возникшую паузу.
– Это и не скрывалось, – объяснил Китови. – Останки убитых были сложены в походные мешки и разнесены по домам, где они жили. Фах-Те-Штур сам объявил, что они не покорились его воле и были наказаны.
– Почему наги не пытались защищаться? – снова спросил Игорь.
– Они пытались, – кивнул Китови. – Но Фах-Те-Штур выходил из уничтоженного нага, выедал другую душу и заселялся в новое тело... Я рассказал вам о том, как развитая и миролюбивая раса превратилась в расу воинствующих убийц. Я не собираюсь оправдывать их. Возможно, они могли найти способ избавиться от влияния пришельца. Не мне судить с высоты прошедших лет, почему они не смогли сделать это... Если позволите, я продолжу.
***
«Наги стали жить вместе с Людьми Древней Крови. Шли годы. Войны, начатые нагами, захватили почти весь мир. Более не было добрососедских отношений между расами. Лишь Люди Древней Крови и их друзья – Драконы и Змеи старались сохранить нейтралитет. Но это им не удалось, и они оказались втянутыми в войну между нагами, мангусами и людьми. Людьми – теми, что не смешали свою кровь с иными расами. Драконы и Змеи были достаточно сильны, чтобы уничтожить своих врагов, но они не решились этого сделать, не считая себя вправе лишать жизни других существ, пусть даже и настроенных враждебно.
Они хотели уйти, найти пустые, незаселённые земли и начать там новую жизнь. Гонцы были отправлены во все уголки мира, но они вернулись ни с чем. И тогда Драконы и Змеи решили создать свой мир, и после долгих и упорных трудов, которые то и дело прерывались нападениями нагов или мангусов, дело было сделано. Драконы и Змеи звали Людей Древней Крови уйти с ними, но те отказались. Они любили своих кровных братьев, но ещё больше они любили свои родные места и надеялись, что войны всё же закончатся. Тогда Драконы и Змеи передали Людям Древней Крови знание, как открыть двери в их новый мир, если те передумают и захотят присоединиться к своим кровным братьям...
Был проведён специальный ритуал, и Драконы, подхватив Змей, исчезли в открывшемся в небе коридоре... Спустя некоторое время стало известно, что отряд из пяти драконов и двух змей, один из тех, что были отправлены на поиски новых земель, задержался и не смог уйти со всеми. Было решено, что ритуал открытия будет повторён. Условившись о времени, отряд отправился в последний рейд, дабы убедиться, что в этом мире не осталось больше их соплеменников, которые хотели бы уйти в новый мир. Люди Древней Крови остались без защиты, и скоро были атакованы врагами. Наги в страхе, что Фах-Те-Штур уничтожит их, покинули селение Людей Древней Крови, но не успели уйти далеко. Воинствующие наги напали на золотоволосых и, несмотря на отчаянное сопротивление, уничтожили всех. Но, убивая золотоволосых, наги требовали, чтобы те отдали им знание, дабы Фах-Те-Штур смог получить не только души оставшихся в этом мире, но и души Драконов... Золотоволосые умирали под пытками, но не раскрыли тайну.
А полтора десятка нагов, которые много лет пользовались гостеприимством этих людей, смотрели на бойню из своего укрытия, так и не решившись прийти на помощь тем, кто считал их своими друзьями. Только когда воины ушли ни с чем, они нашли в себе силы приблизиться к полю боя. Все дома были разрушены, все Люди Древней Крови мертвы. Но из-под развалин одного из домов до нагов донёсся слабый стон. Они разобрали руины и обнаружили мальчика лет восьми. Он был жив, и на его теле не было серьёзных ран, только ссадины. И он видел всё, что произошло с его народом...
Нагам пришлось связать ребёнка, потому что он бросался на них как дикий зверёныш. Он обвинял их в убийстве, обвинял в трусости... И он звал маму... Наги с трудом справились с мальчиком и отправились в новый путь. Им уже было известно, что неподалёку от селения Людей Древней Крови жили люди. Наги решили, что люди смогут вырастить мальчика, если смогут скрыть его расу. Надежда нагов оправдалась, и люди приняли ребёнка. Больше того, они приняли и нагов, предложив им остаться. Но наги ушли, дабы ребёнок, последний Человек Древней Крови, мог расти не видя тех, кого считал отныне своими врагами. Уходя, они видели, как вдалеке, над разрушенным селением, кружат пять драконов...»
Едва мы разместились в кают-компании, едва Капитан успел переброситься несколькими словами с Китови, как снаружи раздался шум. Мы встревоженно подскочили, но почти сразу всё стихло, и мы вернулись на свои места. Капитан, однако же, кивнул Андру, и тот выскользнул за дверь. Через несколько минут Водолаз вернулся. С помощью Гусева, который выглядел гораздо лучше, чем в тот момент, когда мы оставили его на попечение Ангела, Андр внёс в кают-компанию... Ранджита. Индиец был бледен и неподвижен, и я решила, что он мёртв, ведь не зря все слова, которые он говорил перед тем, как отправиться с Сэлом, звучали как прощание.
– Он живой! – сообщила Ангел, вошедшая следом за Гусевым и Водолазом. – Чёрный вылетел из круга, где мы стояли, и вынес его. Сказал, что не хочет больше жертв и что Тарра велел ему вернуть кшатрия людям. И круг закрылся, тот, что на палубе был. А верхний так и остался ещё. А Сэл передал, что верхний круг будет открыт, пока не будет принято решение.
Макс, Игорь, Борский и Алекс подскочили с дивана, на котором они устроились, и генерал с Андром уложили на него Ранджита.
– Какое решение? – спросил Капитан.
– Не имею ни малейшего понятия, – Ангел пожала плечами. – Я ему такой же вопрос задала, но он только головой помотал и на авианосец улетел вместе с остальными драконами.
Сидевшие на втором диване и в креслах потеснились, чтобы все могли устроиться на местах. Три нага сели у стены на пятки на японский манер, выглядели они подавленными и виноватыми, но при этом сохраняли горделивую осанку, полную собственного достоинства. Капитан, Китови и Тура Найнг остались на ногах.
– Я постараюсь быть кратким, насколько это возможно, – Китови почтительно обвёл взглядом нашу компанию. – Мне очень хотелось бы поведать всю историю моих предков, но... Боюсь, мой рассказ покажется вам необъективным, возможно, у вас появится впечатление, что я пытаюсь оправдать поступки древних нагов. Поэтому я решил остановиться только на трёх моментах, – он обвёл нас долгим внимательным взглядом и заговорил...
***
«Много десятков веков назад наги были одной из самых развитых рас, живущих в этом мире. В те далёкие времена все расы сосуществовали в согласии и не стремились поработить или уничтожить друг друга. Но так случилось, что именно наги стали той расой, которая положила конец этому порядку.
Однажды десять учёных-исследователей отправились в горы в надежде отыскать минерал, существование которого им удалось доказать теоретически, и они вознамерились найти его в природе. Свой путь они определили по различным признакам, которые доказывали близость искомой цели. Углубляясь всё дальше в горы, исследователи нашли глубокую и узкую пещеру. По всем подсчётам пещера должна была достигать тех глубин, где мог залегать тот самый минерал. Но, дойдя до конца пещеры, наги нашли не минерал, а свою гибель...
Тот, кого они встретили там, поработил их волю и разум. Трое из них так и не вернулись, они пытались сопротивляться ему, и он приказал остальным растерзать троих непокорных спутников. Семеро нагов уничтожили их, повинуясь воле встреченного. Он выел душу одного из оставшихся и вошёл в освободившееся тело. Душами шестерых он питался в пути, когда отряд возвращался в родные места. Когда они были дома, в телах шестерых нагов оставался лишь по малому клочку души, который был способен лишь выполнять приказы.
Он называл себя Фах-Те-Штур... Выедая души нагов, он превратил их в рабов своей воли. Фах-Те-Штур приказывал создавать оружие, и наги создавали его. Он отправлял их уничтожать соседние расы, и наги подчинялись ему. Если же задача оказывалась невыполнимой, наги уничтожали себя.
Но Фах-Те-Штур не успел пожрать всех, и около трёх сотен нагов смогли незаметно уйти в горы. Они скитались бесконечно долго, большая часть из них погибла в пути. Оставшиеся же – всего полтора десятка выживших – добрались до прекрасной долины, где жили золотоволосые люди с зелёными глазами. Они называли себя Людьми Древней Крови – потомками людей, драконов и змей. Золотоволосые радушно приняли нагов, и те остались жить в долине…»
Глядя на появившихся на палубе рептилоидов, я вспомнил, как корчился под разрядами шокеров Сэл в подземельях Индии. Очередная попытка разжать руки, чтобы разбить круг, в котором мы стояли, снова оказалась безуспешной. "Что будем делать?" – я вопросительно взглянул на Макса. "Драться", – так же взглядом ответил он, тут же переводя глаза на Андра и Капитана. Взгляды наши – Капитана, Андра, Макса, Игоря и мой – пересеклись, мы молчаливо пришли к соглашению и кивнули, давая друг другу понять, что план действия принят. Я сжал руку Морры и тихо предупредил:
– Девочка моя, не сопротивляйся... Просто расслабься...
Она вспыхнула, сердито повернувшись ко мне, но быстро поняла, что к чему, и молча сжала губы. Однако до драки дело не дошло. Хотя, когда один из рептилоидов приблизился к Кириллу, Игорь с трудом удержался, чтобы не напасть на него. Но всё же удержался, и мы в немом изумлении наблюдали весьма эмоциональный диалог нага и Кира... Нет, не Кира... Не Кира, а того, кто только теперь заговорил в нём в полный голос – генетическая память Человека Древней Крови, которая не только воскресила в нём умение говорить на древнем, неведомом уже теперь языке, но и изменила его внешность. Зелёные мальчишечьи глаза превратиись в змеиные и смотрели теперь на стоящего перед ним в виноватой позе нага с упрёком и жестокой ненавистью.
О чём говорил Человек Древней Крови, оживший в Юнге, никому из нас было не понятно. Мы видели только, что он обвинял нагов и, похоже, обвинял обоснованно, имея для того веские причины. И то, как старый наг принимал эти обвинения, подтверждало право мальчика на произносимые им слова.
Драконы, кружащие над нами, не опустились и не нарушили своего строя, только гневно заверещали, когда три нага появились на палубе "Летучего". Но, увидев, что между одним из рептилоидов и Киром начался диалог, замолчали и продолжили своё движение на высоте, лишь поглядывая вниз, словно проверяя, не пора ли им вмешаться.
Как я ни старался, но так и не смог понять ничего из разговора Кирилла и старого нага, да и никогда я не был силён в языках, может быть, Игорь понимал хоть что-то. Но его растерянный взгляд не давал надежды на то, что он сможет передать хотя бы общий смысл наблюдаемой нами беседы. Только в самом конце отчётливо прозвучали два слова – "ма-ам-м", произнесённое с такой мягкостью, с какой может звучать только одно слово в мире, и "чали" – почему-то я понял, что это слово означает "дитя". Почему понял? Скорее всего, просто потому, что мы, будучи едины в течение стольких лет, обменялись какими-то частицами душ и памяти... Неважно... Об этом можно будет подумать потом, потом... Как и о многом другом...
Второй из пришедших нагов также вошёл в круг. Чтобы успокоить Гусева, он вложил в его руку пистолет и приставил дуло ко лбу. Мол, стреляй, видишь, я в твоей власти. Генерал уже не истекал кровью, но сил, похоже у него не было, потому что он даже не пытался встать на ноги. Размозжить голову рептилоида он тоже не стал пытаться, лишь с минуту пристально смотрел в слезящиеся старческие немигающие глаза нага, опустившегося перед ним на колени. И опустил руку с пистолетом. Рептилоид надавил ему на плечо, заставив лечь на спину, положил ладонь на грудь генерала и замер. Пока он колдовал над раненым, третий наг совершил какой-то лишь ему ведомый ритуал, и мы, наконец, смогли выйти из круга.
Лазурная бездна не исчезла при этом, она по-прежнему зияла под нами, в палубе "Летучего", уходя куда-то к самому центру Земли, и её отражение сияло в небесах, где всё так же кружили четыре дракона. Но теперь, увидев, что мы уже не стоим в круге, вся четвёрка медленно снизилась и опустилась на посадочную палубу авианосца, который теперь во всей своей красе величественно стоял на небольшом расстоянии от обоих барков. Три шлюпки с него уже приблизились к канонерке, и моряки в военной форме поднимались на её борт. Выжившие после взрыва ракеты наги даже не пытались сопротивляться.
Китови попросил у Капитана позволения прояснить ситуацию, и тот, хмуря брови, всё же согласился выслушать объяснения предводителя нага и его спутника и пригласил всех пройти в кают-компанию. Я видел, что Капитан с огромным удовольствием приказал бы сейчас сбросить всех этих пришельцев за борт – и Китови с Турой Найнгом, и троих нагов, и вместе с ними экипаж индийского парусника, а также и моряков с авианосца заодно. И всё же он сдержал свой гнев, а я, глядя на него, в очередной раз вспомнил, как постоянно отзывалась о Капитане Оракул – он умный, он всегда поступает правильно, потому что он Капитан!.. А ведь она права, как же она права – выдержке Капитана в данной ситуации мог позавидовать Сфинкс. Незваные гости то и дело оказываются на борту, сам корабль под угрозой, в экипаже разброд и шатание из-за открывшихся фактов и из-за нашей собственной мнительности... И всё же он находит в себе силы сохранять хладнокровие, хотя бы внешне...
В кают-компании стало тесно. И не только из-за количества присутствующих, но и из-за напряжённой атмосферы. Китови подошёл к Капитану, который не стал садиться, и проговорил:
– Капитан, мне придётся объяснить очень многое, я надеюсь на терпение ваше и ваших друзей. Я благодарен всем вам за то, что я смог узнать правду о гибели моего сына и причину краха дела всей моей жизни... Но процветание моего округа – не единственная цель моего существования на этой Земле. Я – нага, и я чту прошлое моего народа. Капитан, я хочу рассказать вам о том, почему я сегодня привёл сюда троих оставшихся. В этом мире нет нагов, кроме этих трёх и трёхсот будущих...
– А те семеро, с канонерки? – усмехнулся Капитан.
– Они уже не наги, Капитан, – Китови покачал головой. – Они – лишь прах нагов...
Рептилоиды сделали несколько шагов по направлению к нашему кругу, но остановились по знаку Китови. Кирилл бился между мной и Игорем, словно всё его тело пронзала судорога. Артём тихо проговорил:
– Девочка моя, не сопротивляйся... Просто расслабься...
"...и получи удовольствие?" – хотела вспылить я, но, взглянув на него, сообразила, что смысл в этих словах был другой. Артём даже не смотрел на меня, он переглядывался с Игорем, Максом, Андром и Капитаном, безмолвно обмениваясь мыслями, знаками, сигналами... И я поняла, что именно он хотел мне сказать. Расслабить мышцы, не сопротивляться никоим образом, когда... когда рептилоиды нападут, и нашим придётся защищаться. Наши руки по-прежнему были соединены, склеены, и любое сопротивление моё, Ангела или Кирилла могло сковать движения сильных и решительных мужчин.
Китови быстро подошёл к Капитану и, не входя в круг, проговорил:
– Простите, Капитан, я надеялся прибыть к вам раньше... Я объясню вам позже.
Три рептилоида приблизились к нашему кругу. Все мы инстинктивно, не сговариваясь, сделали шаг вперёд, сомкнув плечи, но граница бездны под нашими ногами при этом не изменилась, теперь и мы тоже стояли над ней, и внизу была бесконечная лазурная пустота, похожая на ту, что сияла над нами.
Один из нагов что-то прошептал своим спутникам и, пружинисто собравшись, вдруг оказался внутри круга и медленно шагнул к Киру. Юнга вытянулся в струнку и заговорил на том же странном языке, полном шипящих и гласных. Но в голосе его не было ни страха, ни безысходности, только гнев и боль. Он не просто говорил, он обвинял, и стоящий перед ним наг склонял голову, слушая слова ребёнка. Это выглядело неестественно – маленький, взвинченный до предела мальчик, едва достигающий груди своего высокорослого, под два метра, собеседника, гневно обличал его в каких-то прегрешениях. Сейчас, когда рептилоид стоял совсем рядом, было видно, что он совсем старик – его чешуйчатая кожа поблёкла и избороздилась глубокими складками, глаза запали, их блеск потух... И чем дольше говорил Кирилл, тем ниже склонялась голова нага. Юнга с горечью обвинял стоящего перед ним великана, указывал взглядом на драконов и бросал новые упрёки в лицо стоящего перед ним врага. И вдруг голос мальчика прервался рыданием, и я с удивлением поняла, что даже на том неведомом наречии, которым сейчас говорила его генетическая память, слово "мама" звучит так же, как и на любом другом языке мира...
– Шиат-си-аша, чали, шиат-си, – наг опустился перед Человеком Древней Крови на одно колено и повторил: – Шиат-си...
Мы заворожённо смотрели, как наг склонял перед мальчиком голову, а тот гневно смотрел на него сверху вниз, по лицу Юнги безудержно текли слёзы, но глаза оставались жёлтыми с вертикальными зрачками. Кирилла не было с нами – в кругу стоял Человек Древней Крови, у которого было право обвинять в чём-то этих странных существ, схожих с людьми, змеями и ящерами одновременно...
Тем временем второй из прибывших на борт нагов также вошёл в круг. На этот раз я заметила его быстрое движение – он напружинил тело и неуловимым рывком подбросил его вверх, мгновенно преодолев высоту роста человека. Рептилоид подошёл к генералу, по-прежнему стоящему на одном колене в центре круга. Гусев гневно сверкнул глазами на него и попытался подняться, но тут же со стоном снова склонился головой почти к самому артефакту. Наг взял оброненный генералом пистолет, вложил оружие в его руку и приставил дуло к своему лбу. Гусев поднял на него взгляд и с минуту неотрывно смотрел в глаза рептилоида, такого же старого, как тот, что стоял на колене перед Кириллом. Наконец генерал обмяк, бессильно опустив голову, и наг, легко нажав на его плечо, заставил Гусева лечь на спину.
Третий рептилоид медленно побрёл за нашими спинами, не ступая за край образованной нашим кругом бездны. Он останавливался за спиной каждого из нас, произносил какие-то странные слова, совершал непонятные жесты, и шёл дальше. Когда же он достиг того места, откуда начал своё обхождение, мы с удивлением поняли, что наши руки свободны, мы можем наконец отделиться друг от друга.
Ангел тут же бросилась к Гусеву. Рептилоид, склоняясь над ним, водил руками над его грудью, и генерал время от времени тихо стонал. В тот момент, когда Ангел упала перед ним на колени, наг положил ладонь на грудь Гусева, и тот мучительно взвыл от боли.
– Оставь его, тварь! – она попыталась оттолкнуть рептилоида.
– Сиа-ша! – прошипел тот. – Сун-аши-и...
Генерал выгнулся всем телом, на его куртке снова затемнело растекающееся пятно крови, а наг, не обращая внимания ни на Ангела, ни на пришедшего к ней на помощь Андра, по-прежнему держал руку на груди Гусева, пока тот не вскрикнул и не обмяк, словно потеряв сознание. Рептилоид отнял руку от его груди и повернул её ладонью вверх – на ней лежал металлический осколок... тот самый, что поразил Гусева после взрыва ракеты. Наг поднялся на ноги и отступил на шаг. Раненый тут же открыл глаза.
– Ангел... – прошептал он, увидев над собой её взволнованное лицо, – Ангел, не хочу, чтобы ты видела меня... слабым. Мне нужна твоя... – он не решился выговорить слово "любовь" и закончил: – А в жалости я не нуждаюсь...
– Дурак, – всхлипнула Ангел, сжав обеими руками его ладонь, – дурак ты камуфлированный...
А старый наг всё в той же позе стоял перед Кириллом. Двое его спутников подошли к нему и так же опустились на одно колено.
– Шиат-си-аша, чали, – в три голоса проговорили они, склоняя перед Юнгой головы.
Оставив Ангела наедине с генералом, которому явно было гораздо лучше, мы столпились рядом с Юнгой и тремя рептилоидами. Тут же были Китови и Тура Найнг.
– Капитан, позвольте мне пояснить ситуацию, – попросил Китови. – Я рассчитывал, что мы сможем достичь вас до нападения, но перемещение авианосца, даже списанного, потребовало обоснований... Прошу прощения за опоздание. Прибывшие с нами наги не представляют опасности ни для вас, ни для драконов... Пожалуйста, выслушайте меня.
– А те твари, что остались на канонерке? – вмешался Андр.
– С ними разберутся, – кивнул Тура Найнг.
Мы вытянули шеи, чтобы увидеть обездвиженную после взрыва ракеты – до неё также долетели металлические осколки – канонерку. На её борту уже сновали военные, скручивая за спиной руки семерым нагам. Ещё трое лежали на палубе, не подавая признаков жизни, но и над ними суетились люди в форме.
Капитан, быстро переглянувшись с Андром и Игорем, пригласил всех пройти в кают-компанию. Борский и Алекс, отлепившись от стены надстройки, последовали за нами. Ангел и Гусев остались на палубе.
Нападение канонерки запустило круговерть событий, которые сменяли друг друга так быстро, что мы не успевали толком ни удивиться, ни испугаться – все эмоции поочерёдно вспыхивали и тут же, словно застыдившись собственной наглости, тихонько укладывались в уголок сознания, чтобы потом, когда всё закончится, раскрасить наши воспоминания яркими цветами. И чаще других в голове крутилась мысль – а будет ли кому озвучивать эти воспоминания? Не закончится ли существование нашего корабля и нас самих здесь и сейчас, когда мы пришли к самой цели?
Кирилл с серьёзным выражением лица подходил к нам и подтягивал к самому просторному месту палубы, где должен был составиться наш "хоровод". Даже Борский и Алекс, повинуясь его строгому взгляду шагнули к нам, но тут же были остановлены предостерегающим жестом. Оба отошли к надстройке и оттуда наблюдали за нашими действиями – один с дружелюбным интересом, другой – с мрачным нетерпением.
Кир тем временем расставлял нас на палубе как шахматные фигуры, лишь изредка на миг задумываясь. Иногда с его губ слетало непонятное слово "баанд", Игорь на мой вопросительный взгляд шепнул, что слово это означает "узы" на хинди. Я стала следить за тем, в каком порядке нас распределял Юнга. Всё правильно – Ангел стояла между Капитаном и Андром – она провела с ними на борту "Летучего" такую уйму времени, что уже ничто не могло разрушить узы между ними. За другую руку Андра держал Макс – ну ещё бы, сколько технических споров они провели в машинном, сколько усовершенствований двигателя барка напридумывали! С Капитаном же рядом стоял Игорь, и тоже понятно – они вместе выручали корабль, и он оставался нашим благодаря их совместным усилиям. Макс сжимал руку Артёма – оба они были наиболее уравновешенными и трезвомыслящими из призраков, и ослабить отношения между ними пустыми подозрениями было непросто. Кир стиснул ладонь отца. Ну а я держала за руки Тёмку и самого Человека Древней Крови. Что тоже объяснялось очень легко – для Юнги я была одновременно подружкой, заботливой мамой и мудрым советчиком (причём последние две "должности" мы делили с Ангелом на двоих). А Артём... Артём – это мой Тёмка, само собой, что я просто не могла сейчас быть не с ним рядом!
То, что Кирилл выбрал правильный порядок, стало понятно сразу, как круг замкнулся – в сомкнутых ладонях возникло приятное тепло, которое поднялось от кистей рук до локтей. Я хотела слегка поменять положение пальцев, и обнаружила, что не могу этого сделать – моя рука словно приклеилась к ладони Артёма. Страха не возникло, наоборот, стало спокойно и даже немного весело от понимания, что мы всё делаем правильно.
А потом рептилоиды едва не погубили Сэла, только решительное вмешательство Вольки спасло жизнь Чёрного Дракона. Придя в себя после атаки канонерки он, защищаемый остальными драконами, подхватил Ранджита, укутал его крыльями, вытянулся в упитанное веретено и вниз головой ушёл в воду. Четвёрка драконов взмыла в небо, выстраивая собственный хоровод над нашими головами, и медленно закружилась, едва касаясь друг друга кончиками крыльев.
Неожиданно выстрелил индийский авианосец, но его ракета, обогнув нас, так и не смогла добраться до канонерки, которая успела выпустить ей навстречу собственный заряд. Чудовищный взрыв над нашими головами оглушил нас, едва не сбив с ног, драконы в небе забились, но тоже удержали круг. Не знаю, смогли бы мы разъединить руки во время всего этого ужаса, если бы захотели это сделать. Честно – не знаю. Мы даже не пытались. Наоборот, мы сжимали ладони всё сильнее в то время, когда канонерка стреляла в Сэла, когда к нам приближалась индийская ракета, когда она взорвалась над барком. Мы сжимали руки так, словно от целостности нашего круга зависит не судьба драконов и змей, а наша собственная жизнь. Мы не падали на колени, только слегка пригибали головы, чтобы не терять из виду ни поверхности океана, где скрылся Сэл, ни парящих в вышине Морина, Диафани, Лучета и Айвени.
И только когда Гусев влетел в центр нашего круга с драконьим пальцем в руках – недостающим звеном, без которого ритуал не мог совершиться – мы сосредоточили внимание на нём. И поэтому каждый отчётливо видел, как шальной осколок от ракетной боеголовки вошёл в его грудь, как нож в масло, как раз в тот миг, когда он с силой вонзал коготь пальца в доски палубы. Вдруг стало тихо. Гусев не вскрикнул, не дрогнул. Только удивлённо приподнял брови, улыбнулся и слегка качнул головой. Не отрывая руки от артефакта, он удерживал его в вертикальном положении и держался за него сам, словно этой опоры было достаточно, чтобы не упасть, и крупные капли крови медленно просачивались сквозь разодранную осколком куртку.
Ангел рванулась к нему, но Андр и Капитан удержали её в круге. Она закусила губы, чтобы не закричать, не нарушить эту щемящую тишину, быстро зажмурилась, чтобы сдержать выступающие слёзы, и уже не отводила скорбного взгляда от гибнущего генерала, который так ярко и яростно ворвался в её жизнь.
И тут ритуал всё же запустился. Сначала засветился артефакт, его свечение перешло на Гусева, а потом внутри нашего круга появилась пустота, образовалась бездна, в центре которой всё в той же позе стоял (висел?) генерал, опустив голову и наблюдая, как исчезает кровавое пятно на его груди. Торжествующий вопль драконов прорезал тишину, и мы посмотрели вверх. Над нами, над ними сиял потрясающей лазурью круг – небеса открыли наконец для потерянных драконов и змей дорогу в их обетованный мир. И мы присоединили свои радостные вопли к крику летающих наших друзей.
Драконы продолжали кружить, а мы безуспешно пытались разжать ладони. Радость сменилась растерянностью, но мы пока не решались применять силу, чтобы оторваться друг от друга и разрушить круг.
– Эээ... Человек Древней Крови, – Андр взглянул на Кирилла, – можно уточнить, ритуал кончился или как? У нас вроде как раненый тут, помочь бы ему, если всё уже сделано, – он кивнул на замершего генерала.
Все мы посмотрели на Юнгу. Кирилл не ответил Водолазу, только широко раскрытыми глазами смотрел куда-то за его спину. Потом он отступил на шаг и сказал что-то на странном языке, со множеством шипящих и гласных звуков. Глаза Кирилла расширились и пожелтели, зрачки же сузились, превратившись в вертикальные щёлочки, губы сжались и скривились в презрительной усмешке – мальчик уже не был ни человеком, ни призраком, генетическая память заполнила его целиком. Теперь мы повернулись в ту сторону, куда был устремлён полный ненависти взгляд Человека Древней Крови.
Маленький барк приблизился почти вплотную к борту "Летучего", с него на нашу палубу перебросили трап. По трапу на корабль поднимался улыбающийся Китови в сопровождении невозмутимого Туры Найнга. И когда представители человеческого племени нага уже ступили на палубу и склонились в традиционном индийском приветствии, следом за ними по трапу на наш корабль поднялись ещё трое – представители нагов-рептилоидов.
Что было на уме у адмирала, отдававшего команду бортовым канонирам? Канонерка врага ведь дала по тормозам, показывая, что заценила масштаб силы противника. Может выстрел, который наги произвели уже после того, как увидели, кто вписался за нас в этой разборке, убедил индусов в явной враждебности рептилоидов? И морские вояки решили подстраховаться, погасив все очаги сопротивления. При том, что авианосец это не линкор, и не крейсер, мощными калибрами не обладает. Обычно он окружен кораблями поддержки, которые его и оберегают. Пока стая за стаей с его взлётных палуб срывается ударная авиация. Но, очевидно, в этом рейде не планировалось напускать на врага больно жалящие истребители и штурмовики. Не с целым флотом же собирались воевать. Поэтому все воздушные средства поражения покоились в трюмных ангарах. А для острастки и самоуспокоения на борту имелась пара ракетных установок. Одна из которых и сплюнула серебристую крылатую сигару в сторону канонерки. Однако ящеры были далеко не дилетанты, и не в их пользу сложившийся расклад сил не смутил капитана. И он, уже не пытаясь нас расстрелять, решил элементарно прикрыться корпусом Летучего от атак Китови. Мы двигались, но и они не стояли на месте! И взяли курс прямо на барк, дав полный ход своим мощным движкам. Кладя штурвал на параллельный галс.
Ракета, выпущенная с авианосца, была оснащена электронными мозгами, и начисто лишена воображения. Она целилась в жертву не визуально, как это сделал бы биологический стрелок. И то, что цель вдруг исчезла из поля зрения, совершенно её не смутило. На что конкретно был настроен чувствительный нюх напичканной взрывчаткой летающей чушки, по сути неважно. Электромагнитное излучение аппаратуры, или жар выхлопа двигателей - ей было всё равно. Доворачивая прицел вслед за преследуемым объектом, на возникающее препятствие в виде какого-то там постороннего плавсредства ракета внимания уже не обращала. И мы, стиснув ладони, наблюдали дымный шлейф, который показывал меняющееся направление полёта.
-Мамочки... - пролепетала Ангел, не делая правда попытки покинуть своё место.
-Держать строй, мать вашу! - сквозь стиснутые зубы просипел Андр.
-Так ведь вдруг... - Пискнула Оракул.
-А мне насрать! Значит сдохнем одновременно, запечённые в одной дружеской могиле!
-Почему эти долбанные врата не открываются? - зло крикнул Человек Древней Крови, хранитель памяти поколений, но реально обычный мальчишка с нечеловеческим грузом ответственности на плечах. И никто не осудил этого ругательства из его уст, потому что были такого же мнения.
-Может нужно ещё что-то сделать? Вспомни... - я не мог сейчас приказывать, просто попросил.
-Последний шаг. Нужен какой-то шаг. - Кирилл был на грани срыва, ведь все смотрели на него.
-А нам не надо кружиться? - Спросил Артём. - Как драконы?
-Да, самое время хороводы водить! - С радостной злостью воскликнул Пёся. - И песенку петь.
-Ракета... - Ангел обречённо дала нам понять, что и времени у нас больше нет и не будет.
Мы уже слышали её. Реактивная струя очень громкая, хоть это и не авиалайнер, чтобы сотрясать воздух, и не истребитель, преодолевающий звуковой барьер с оглушительным ударом по перепонкам. Но на фоне наступившей вдруг тишины, крылатая индийская смерть шумела сильно, не стесняясь. Даже нарочито шумела, ей не надо было прятаться, наоборот. Она победоносно заявляла о себе. Ага, мол, будущие мертвецы, трепещите и кайтесь, вот я вас сейчас! Ух, как накажу! Бойтесь, несчастные!
Казалось, управляемый реактивный снаряд должен был прошить насквозь кружащихся над палубой драконов. Но метров за сто до них боевой заряд взлетел почти вертикально, обогнул нас по параболе, и ринулся вниз уже за пределами Летучего. Рыскнул чутким носом, вновь нащупал спешно удирающую канонерку нагов, и взял курс прямо на неё.
-Вы ещё не открылись? - спросил генерал, выскочивший из рубки на палубу.
-Нет, гадим от страха, не сходя с места, - сострил Андр. - Что-то напутали наверное.
-Простите меня! - выкрикнул Кира. - Я не справился!
-Отставить панику! - я постарался сбить опять его истерику. - Никто не виноват! Драконы сами ни хрена не знают!
-Твою мать, я идиот! - Генерал хлопнул себя по лысине.
-Правда что ли? - усмехнулся Пёся, и тут же схлопотал ногой по заднице от Ангела, поскольку руки у неё были заняты.
-Драконий палец! - Гусев торжествующе глянул на нас, вынимая из кармана артефакт. - В центр круга.
-Так давай быстрей уже! - нетерпеливо сказал я, потому что времени для эффектных поступков не было. - А то Сэл с Ранджитом там утонут нахрен!
Василий Никитович шагнул к нам, держа сушёный обрубок драконьей конечности, как шпагу, когтем вперёд. И тут наги решили отстреляться от ракеты своим электричеством. И попали, надо отдать им должное. Вот только пока мы подгоняли генерала, ящеры почти спрятались под бочок Летучего, едва ли не притершись к нашему борту. Ракета сходу влетела в выпущенный импульсный шар, и моментально ослепла - плазма выжгла всю электронику, датчики, сенсоры, управляющие схемы - всё. На такой случай, видимо, существовал алгоритм самоуничтожения. Заряд послушно взорвался, почти у нас над головами, метрах может в ста-стапятидесяти. Для боевой начинки снаряда это не расстояние. Всё равно, что выдернуть чеку гранаты прямо в кармане. Техника и живая сила гибнет не от самого подрыва, а от поражающих элементов. Шариков, стрелок, осколков. И они летят радостно во все стороны, прошивая насквозь стены, борта, тела...
Основной сноп металлических шариков, жужжа словно рой разъярённых пчёл, пронёсся над головами стоящих насмерть людей, и под лапами парящих драконов. Вырывая целые лоскуты парусины, откалывая щепу от мачт и рей, превращая в дуршлаг наружную переборку надстройки. Всё это с визгом, хлопками, металлическим скрежетом, деревянным треском. И лишь один (всего один, отбившийся от стаи!) раскалённый кругляш вошёл глухо, почти незаметно, но мы увидели и услышали. Мы пропустили Гусева под сцепленные руки, вскинув их как в игре "Ручеёк". Он вставал в центр круга, примеряясь, как лучше разместить палец между досками палубы. Тут его и нашёл одиноко летящий поражающий элемент. С утробным каким-то всхлипом, прорвав камуфляжную ткань, вонзился в генерала чуть выше правого нагрудного накладного кармана. Василий удивлённо вскинул брови. Как это так может быть? В момент его триумфа? Что за насмешка судьбы? Он припал на колено, и с размаху воткнул коготь в палубу.
Пространство встало на паузу. Как при запуске громоздкой программы на слабом компьютере, после нажатия кнопки "Enter" сразу ничего не происходит, и кажется, система зависла. У нас завис весь мир...
Генерал продолжал держаться за артефакт, найдя в нём единственную сейчас для себя опору. Он не падал навзничь, хотя по камуфляжу расплывалось темное пятно, и первые капли упали на доски. Гусев улыбался, с чувством выполненного долга, как это могут делать только военные, умирая, но перед этим решив поставленную им задачу. Уже в немом крике зашлась Ангел, широко раскрыв наполненные влагой глаза. Андр мотнул головой одобрительно, впервые по настоящему зауважав своего соперника. И Гусев подмигнул Пёсе, и кивнул в сторону возлюбленной, мол, оставляю её на твоё попечение, заботься и защищай. Падали первые срезанные части такелажа, за пределы круга, потому что процесс пошёл.
В центре образовалось слабое сияние, которым стал охвачен весь Василий Никитович, по нему забегали огоньки, что, вкупе с цветом его куртки и нашим окружением действительно стало похоже на новогодний хоровод вокруг нарядного традиционного дерева.
-Ёлочка, гори! - Не сдержался сообразительный Андр.
От точки, в которой торчал палец Сэла, побежали в стороны трещины по палубе, ровные, словно спицы велосипедного колеса от втулки к ободу. Потом вдруг прямо под ногами нашими образовалась бездонная шахта, колодец к центру земли, диаметром с Малый круг. Генерал теперь висел над бездной, непонятно как до сих пор не провалившись в недра. При этом он удивлённо косился на свой окровавленный карман, чёрная клякса на котором как будто втягивалась обратно в генерала. А потом над головами нас и кружащих драконов разверзлись небеса. Воздушная четвёрка забила крыльями и заверещала, как обезумевшая стая чаек. Подобно озеру в небе разливалось ещё более ослепительно лазурное пятно. Земное небо раскрывало зрителям ещё один купол, выше и ярче местного. Очевидно, это и были Врата в драконий мир...
...Не дай вам Посейдон когда-нибудь оказаться между двух огней! Даже если ваше нахождение в таком месте явилось проявлением чудовищного совпадения ряда случайностей. А уж если вы - непосредственный предмет раздора, или лакомый кусок, или, как в нашем случае, ценный приз претендующих на него противоборствующих сил - остается только просить своих неведомых покровителей, что управляют течением судеб, чтобы не задело, чтобы летящие с обеих сторон средства летального и не очень урона пронеслись мимо, промахнулись.
Уверен, что пока злобные наги с канонерки не видели того, кто помешает им в осуществлении планов. И первый электрический залп предназначался именно нам. Не уничтожить, нет. Обездвижить. Парализовать страхом. Упреждающий удар. А может жест отчаяния. Рептилоиды, зная о предстоящем ритуале, боялись не успеть до ухода драконов. Действительно ли они хотели вернуть похищенные эмбрионы, или из мести решили добить последних своих врагов на Земле, может быть даже сами сложив головы в последней схватке - сие нам неведомо. Однако, пострадать из-за своего альтруизма (мы же не получали никаких выгод от помощи Сэлу и его соплеменникам!!!) очень не хотелось. Не делай добра, как говорится.
Малыш соскользнул с мачты с выражением лица... Не восторженным, не просветлённым, нет. Но каким-то взрослым он мне показался в момент, когда дёргал меня за рукав, чтобы привлечь внимание. Нашёл, понимаешь, время. Нас тут может утопят в любую секунду, а у него какая-то новость на устах, что важнее войны.
-Товарищ капитан, ну товарищ капитан, ну разрешите же обратиться! - Он аж приплясывал на месте от нетерпения поделиться информацией. Я погорячился с его взрослостью?
-Давай докладывай в темпе вальса, - дозволил Капитан своему подчинённому выполнить миссию. Отмахнись я - и неизвестно, как бы он отреагировал, наш Малыш.
-Я знаю, как мы должны встать! - И смотрит торжественно.
-Замечательно! - на полном серьёзе отреагировал я. Наконец-то хоть какая-то надежда. - Но дело в том, что сейчас это невыполнимо, как ты видишь.
-Но ведь если мы не начнём сейчас, пока все ещё... - Малец замялся. Смотри-ка, какая логика, совсем не детская. Кто знает, может в любого из нас прилетит что-нибудь, несовместимое с дальнейшей активностью. И тогда всё будет напрасно вообще.
-Ты прав, пацан, чертовски! - Надеюсь, он не обидится сейчас на пацана. Нет, не обидится. Только решимость в его взгляде. Именно он сейчас режиссёр спектакля под названием "Прощание с драконами"!
Актёров нашего шоу пришлось силой утаскивать из чужого театра, который Театром Военных Действий именуется. Всем было интересно, как Китови начнет трепать ящеров. Устроит показательную порку. Почему-то они были в этом уверены, мои экипажники. Ритуал как-то отдалился на задний план. В нём еще ничего не было ясно, а тут уже началось, движуха, мочилово, сейчас эти наваляют тем, а те дадут сдачи, эх, раззудись плечо! Может, конечно, адреналину добавил импульс, который Волька в основном погасил, но по краешкам нервных окончаний еще бегали искорки, возбуждая мышцы и эмоции. Но всё же мы с Андром сумели оттащить наших любителей баталий от зрелища. Генерал, попавший в привычную атмосферу, в которой он чувствовал себя полезным - наконец-то! - воспрял духом, и показался другим совершенно человеком.
Плохо, конечно, что не я - командир корабля - придумал увести Летучий с линии огня. Хотя это должно было стать моим первым побуждением. Спасти вверенное мне судно вместе с командой. Любыми средствами. Даже путём экстренного отступления. Не можешь адекватно ответить агрессору - беги! Сохраняй жизнь. Даст Создатель - нарастишь мышцы, вернёшься, подкараулишь обидчика, и напихаешь ему вволю. А сейчас спасай жизнь и здоровье. И первым это сообразил именно Гусев. И тут же оправдал меня в собственных глазах.
-Шкипер, проводи ритуал, вот твоя сейчас главная боевая задача. Я хоть и сухопутная крыса, и балласт мазутный, но позабочусь о твоей посудине. Строй своё подразделение и открывай эту дыру!
Благодарно ему кивнув, я и занялся своим личным составом. Генерал поскакал в рубку, после чего корпус Летучего задрожал, врубив ходовые машины. Макс красава, наладил службу как следует. Потом отмечу в личном деле. Кирилл теперь был уверен в местах каждого участника Малого круга, и к моральной силе вдруг прибавилась и физическая. Как-то уж очень легко ему удавалось расставлять нас, передвигать, словно шахматные фигуры. Он не упрашивал, как это сделал бы обычный ребёнок. Подходил, брал за руку, и ставил куда нужно. А Борского, что случайно затесался в коллектив, выпихнул из круга без стеснения и уважения к возврасту. Тот, впрочем, и внимания не обратил. Чувствовал, что Человек Древней Крови сейчас здесь главный.
Ранджит тем временем поднимал звено драконов, которые должны были над нами второй круг образовать, и кружить, пока на глубине Храм открывают. Гусев отвёл Летучий от прямой линии соприкосновения Китови - наги, и противники наконец друг друга увидели. Рептилии дали своим движкам максимальный реверс, канонерка зарылась носом в волну, но второй залп уже был готов, и их бомбардир нажал кнопку. Электрический шар сорвался с боевого рейлинга нагов, и понёсся по изменённой из-за нырка канонерки траектории, в то место, откуда генерал шустро убирал нашу задницу. Но с кильватера на нас заходили взлетающие драконы, как старомодные бипланы, тяжело и медленно разгоняясь. Сэл, который должен был открывать Храм под водой, увидел по левому борту несущееся концентрированное электричество, сделал неимоверный для его габаритов рывок, и врезался в середину строя драконов, разбив их, как кегли шаром. И принял на себя весь импульс.
Я стоял лицом к корме, поэтому всё видел. И похолодел, ведь если Чёрный погибнет, или пострадает, то некому будет открывать Врата. Я видел раскиданных по воздуху драконов, видел летящее сияние, и как Сэл сложил крылья, намереваясь нырнуть под импульс. Но он не успевал! Слишком большое сопротивление воздуху создавала его туша. Чёртовы законы физики не могли убрать его из точки удара мгновенно. И в последний момент, когда он даже зажмурился, готовясь к поражению, с кормы сорвался сгусток энергии, голубоватого свечения, не такого агрессивного, как выстрел рептилоидов. Чёрному конечно досталось. Но он испытал лишь кинетический, хоть и чудовищной силы, удар. Залп Летучего послужил кевларовой пластиной бронежилета, вставшей на пути яростного огня ящеров. Он не погасил всех последствий взрыва, но и не дал вражескому шару испепелить дракона дотла. Мы сопротивлялись, огрызались! Волька, ты умница!!!
Остальные драконы, восстановив строй, как могли подхватили своего босса, оглушённого ударом. Они дружно трясли головами, словно вытряхивая из ушей оглушение, а из глаз слепящие сполохи. Они довольно быстро очухались, так сильно было желание покинуть этот недружественный уже мир. Они помогли Сэлу подхватить с палубы Ранджита, и даже взяли их тандем в коробочку, защищая от нападения до момента погружения в воду. Как только ключевые в прямом смысле фигуры действа скрылись под толщей океана, четверо соплеменников Сэла всё же заняли воздушный эшелон над грот-мачтой, взяв её за ось своего круговорота.
Восемь избранных, то есть нас, перестали отвлекаться на боевые действия, и построили на палубе свою фигуру, согласно генерального плана ритуала. И уставились на Кирилла, ожидая дальнейших указаний. Он удерживал уверенность в своём облике, но мы понимали, что не всё теперь зависит от него, и нам оставалось только ждать. Напряжение нарастало, но ничего не происходило. И в этот момент индийский авианосец решил ударить...
19071
19060
19059