«Летучий» мчался по морскому простору, как истосковавшийся по свободе узник. Задирая нос и торжествующе поскрипывая снастями, он летел навстречу ещё невидимому за горизонтом Панамскому перешейку, и редкие чайки уже появлялись над мачтами, подтверждая близость берега. Я решила проверить, как поживает моя библиотека после такой встряски, и попыталась ушмыгнуть восвояси, пока меня не загрузили лишней работой, но Капитан заметил мою уловку.
– Послушай, – он поманил меня к себе, – ты в последнее время неплохо на камбузе справлялась, давай-ка продолжи практиковаться. Ужин не ужин, но хорошее чаепитие экипажу на тебе.
– Я справлялась??? – во мне ещё теплилась надежда отвертеться, в конце концов, Макс умеет кашеварить почти на профессиональном уровне, пусть он и идёт. – Я же только кофе да чай в термосы наливала, а больше ничего!
– А я не требую разносолов, – строго проговорил он, – чай, кофе, бутерброды, печенье там, что ещё – это, надеюсь, ты приготовить в состоянии?
– В состоянии, – буркнула я. – Пусть хоть Кир мне поможет тогда.
– Кир? – Капитан задумчиво посмотрел в сторону кормы.
Я проследила за его взглядом. Там у самого борта стоял Юнга и черноволосая наследница Корралеса. Да, привлекать Кирюшку к чему-либо сейчас бесполезно. Приказу Капитана он, конечно, подчинится, но делать ничего не будет, потому всё его существо занято роковой красавицей. Мне ничего не оставалось, как отправиться на камбуз в одиночестве. Правда, была ещё надежда привлечь к подготовке чаепития Артёма, уж он-то мне точно не откажет, но Старпом обнаружился на другом борту, где на пару с Игорем ковырялся с механизмом одной из шлюпбалок. Выглядели они при этом озабоченно – как видно, что-то там не в порядке, а значит, и тут мне помощи не допроситься. Но на камбузе, напихав в рот ароматной копчёной колбасы, я воспряла духом, и дело пошло как по маслу. Которое я нечаянно вывалила на стол из маслёнки. Это досадное недоразумение, вопреки ожиданию, развеселило меня, и дальше я вполне справлялась с поставленной задачей. Когда стол уже ломился от всевозможных бутербродов, печенья и прочего чайного угощения, когда кофемашина тихо шипела, готовая к выдаче порций кофе, а закипающий чайник пускал из носика клубы пара, Капитан снова призвал меня к себе, теперь уже по внутренней связи. Я всё же дождалась готовности чайника, залила кипятком заварку и только тогда пошла в рубку.
– Оракул, вы с Кармелитой в какой-то мере коллеги, – сказал Капитан, когда я вошла. – Проводи гостью в свою вотчину, пусть её книга там побудет пока. Всё же фолиант не из лёгких, а там ей безопасность гарантирована.
Кармелита, стоявшая рядом с отцом, прижала к себе книгу и отрицательно замотала головой:
– Нет-нет, мне не трудно, я её не оставлю, это очень ценный экземпляр!
– Не волнуйся, – мне удалось скрыть нотки превосходства в голосе, – в библиотеку «Летучего» никто не войдёт и никто из неё не выйдет, если это будет необходимо. Она у нас такая!
– О, у вас тоже есть призрак? – Кармелита удивлённо приподняла брови.
– Можно и так сказать, – ответила я. – Идём.
А вот у двери в библиотеку меня ждал сюрприз. Она не открывалась. Я изо всех сил делала вид, что вожусь с заедающим замком, но она не поддавалась. Кармелита тактично молчала, потом стала уточнять, как работает охрана помещения. Я не хотела вдаваться в подробности и насочиняла что-то про защитный контур, сквозь который ни человек не пройдёт, ни муха не пролетит, ни призрак не просочится. Я почти сразу заподозрила, что дело не в замке (он-то открылся, а вот дверь не двигалась), а в чём-то или в ком-то, что было рядом со мной – или книга, или Кармелита не допускались библиотекой внутрь. Волька на мысленное обращение озадаченно промычал что-то нечленораздельное. Тем временем внутренняя связь возвестила, что нас ждут на камбузе, и почти сразу в коридоре возник Юнга, сообщивший, что его послали за нами.
– Слушай, давай ты иди с Киром, – нашлась я, – а я занесу книгу и догоню.
Девчонка зарумянилась, увидев Кирюшку, и почти без колебаний протянула мне фолиант. Кир, такой же зарумянившийся, взял её за руку, но тут она вздрогнула и прикрыла свободной ладонью глаза.
– Что случилось? – всполошилась я. – Тебе плохо?
– Да… нет… – промямлила она, – нет, всё хорошо, просто голова на минутку закружилась, уже прошло.
«В момент передачи книги зафиксирован переход неопознанной энергии, – тревожно сообщил Волька, – у меня нет данных, чтобы определить тип и источник. Переход был осуществлён между книгой и девочкой, экранирован золотом». Золотом? Я судорожно переваривала информацию. Что-то неведомое пряталось в золотой книге, перешло к девчонке. Но она же не золотая, не может экранировать.
– Кармелита, а ты расстегни ворот платья, – предложила я, – он у тебя под самое горло, а тут душно.
– Да, спасибо, – она слабо улыбнулась и развязала тесьму, заменяющую пуговицы на вороте.
– Что это у тебя? – я насторожилась, заметив, как под платьем что-то матово блеснуло жёлтым цветом.
– Это кольчуга, – мягко улыбнулась Кармелита и, отвернувшись от Кира, распустила тесьму, показывая мне тонкую золотую кольчужку, закрывающую всё тело.
– Странный материал для кольчуги, – пробормотала я, – вряд ли сможет по-настоящему защитить от чего-то.
– Да это и не защита, – она улыбнулась ещё мягче и принялась поправлять платье, – это просто как… украшение, подарок… память. Это мама мне сплела, сама… очень давно. Сначала она мне большая была, а теперь в самый раз.
Она привела себя в порядок и ушла, увлекаемая Кирюшкой. Я толкнула дверь библиотеки, и она послушно открылась, пропуская меня внутрь. На моё возмущение книги ответили лаконично: «Враг» и больше не проронили ни слова. Спрятав свою ношу в тайном помещении, я попросила книги охранять фолиант как зеницу ока. «Кто-то или что-то пробралось на барк в золотой книге, а потом мелькнуло перед Волькой и укрылось под золотой кольчужкой, – думала я, направляясь на камбуз. – Не тот ли это хулиган, что набедокурил на шхуне? Это может объяснить, почему Волька его не определил, всё же там что-то божественное замешано, а это совсем другие сферы, у него может и не быть информации по таким существам. Выходит, Карамелька-то у нас с начинкой…».
Тропические шторма, те, что управляются законами физики, сами по себе «бессмысленны и беспощадны» и без чьего-либо злого умысла. Где-то испаренная вода поднялась к небу, но до космоса не долетела, устала, остановилась по пути передохнуть, скомкавшись в кучу-тучу. А там и давление упало, и воздушные потоки подхватили это все, и закрутилось-завертелось, гуляй, рванина, никто тебя не остановит, не удержит. Трах-тибидох, спасайся, кто может! Апокалиптические картины гибели мира, стены воды да круговерть вселенной, словно в барабан стиральной машины угодил. Но это хотя бы по-честному, со всеми видимыми атрибутами. По крайней мере, знаешь, откуда твой кирдык пришел. А есть еще удары исподтишка, подлые, но не менее губительные для попавших под природные молотки.
Белый шквал. Эдакий разогнавшийся до неприличных показателей скорости воздушный кулак. Не сопровождающийся набором предупредительных эффектов. Прилетает откуда ни возьмись, бам со всей дури тебе в борт, и ты уже кверху брюхом, как те дохлые гуппи в аквариуме, кормишь крабов. В экваториальных водах очень нередкая хреновина. Бермуды, Карибы, весь бассейн подвержен сей напасти. Там и без нее хватает проблем, но это просто какое-то бедствие. Оно и самолет может на лету сбить, как муху. Это же воздушное образование, а от воздуха авиаторы шибко зависят. Они ж на него опираются, доверяют, уповают, можно сказать. А он им хренак пинка крепкого, да откуда-нибудь снизу, внезапно, как в уличной драке. И кувыркается птица железная, матерясь на все лады, пока об воду на запчасти не расшибется вдребезги и пополам.
Вот этот самый шквал нас и настиг. Но, может, разогнаться как следует не успел, или салага был еще, а не волчара матерый. Приложил крепко, да прицелился худо. Ему бы сбоку в челюсть бить, там и обшивка послабее, и если постараться, да промеж шпангоутов попасть, можно и проломить борт сдуру. Или нахлестом по парусному вооружению пройтись, срезать мачты, лишить корабль хода совсем, тоже беда. Но этот хулиган решил повыпендриваться (если можно человеческий термин к природному явлению приложить), и пошел в лобовую. Врезал по форштевню, продолжению килевой балки, в нос практически, самое крепкое место конструкции. Поддел хорошо, палуба в ноги ударила так, что чудом переломов избежали, покатились кубарем, синяки да ссадины с пола подбирая. Зато этим джебом воздушный драчун нас из ловушки выбил, оторвал от липких щупалец Морских Стражей. Их там трое в днище вцепилось. Один был Розин прихвостень, а двое других, про которых она не знала, скорее всего, конкурирующей фирме принадлежали. Ох, они и верещали, когда их из воды выдернуло. За ушко, да на солнышко, по-простому. В родной стихии Стражи силу да власть имели, могли свою волю диктовать. А на воздухе не крепче медуз оказались. К тому же Белый шквал, под килем проскользив по инерции, их с обшивки стряхнул легким движением, как служанка пипидастром пыль с рояля.
Вся их воздушно-капельная куча мала тут же за кормой у Летучего оказалась. Я еще до переборки не докувыркался, а уже свободу корабля ощутил, как он всеми бортами облегченно встряхнулся.
-Макс, газуй!!! – выдал во всю глотку совсем не уставную команду. Но сейчас было не до соблюдения протокола. Макс сообразительный мех, тут же «тапку в пол утопил», как гонщики сухопутные выражаются. Да и Серхио сориентировался мгновенно. Тремя прыжками, чуть ли не на четвереньках с низкого старта на мостик взлетел. И когда барк обратно в Карибский бассейн плюхнулся, винты уже рвали толщу воды на неравномерные ошметки. Лоцман такой оверштаг выдал, что подводная публика рты широко пораскрывала и слюной захлебнулась, наверное. Паруса убраны были, поэтому природа никакого сопротивления сумасшедшей дизельной тяге не оказала. Короче, в этот раз смылись мы благополучно из аристократического плена. А тут и братья Мартинесы на связь вышли, мол, коридор готов, добро пожаловать в Панамскую кишку…
Океаны бывают разные, от отчаянья до надежды Тёмно-синие, жёлто-красные, в шубе льда или без... одежды Карты, лоции, астролябии... два бинокля, секстан и компас В общем... сколько б мечту не грабили, всё равно подаёт свой голос... Ветер, соль на губах и.... холодно крики чаек и скрип такелажа... Курс и волны разделены поровну, между членами экипажа...
Люблю смотреть: 1) как плавится металл, ручьём стекая нестерпимо ярким 2) как статуя идёт на пьедестал сверкая жирной бронзой, жёлтой, жаркой 3) как женщина волнуется и ждёт, того кто может быть её обидит 4) как терпеливо сеть мизгирь прядёт, когда он думает никто его не видит 5) как волны катятся на берег, на песок, из неизвестности почти от горизонта 6) как дня приходит окончанья срок, закат над соснами в бору вечернем, сонном 7) как ветер в небе сине-золотом играет осенью как дети в ванной - пеной 8) как люди оставляют на "потом" то чем живут, в чём смысл их во вселенной... Закрыть глаза, и слушать: 1) шум ветвей, 2) шипенье волн, 2) обрывки слов и волны интонаций, Почувствовать мир глубже и острей,сквозь призму танца вечно пьяных граций...
Опасность разрушения саркофага не вызвала душевного беспокойства ни у кого, кроме Розы и Кристо, что естественно. Однако, как только прозвучало имя юной дочери Серхио, мы подорвались с низкого старта, как одержимые мировым рекордом спринтеры. Куда там до нас Усэйну Болту и ему подобным. Наверное, если бы Волька своевременно не разблокировал дверь в крипту, мы проломили бы переборку в нескольких местах, даже не заметив. В голове пелотона был, конечно, сам заботливый отец, Лоцман Корралес. Но все же перед финишной ленточкой Песя сделал рывок, и почти снес с петель дверное полотно, освобождая для Серхио проход. Или пролет, если брать во внимание скоростные показатели. Следом за Корралесом внутрь ворвались две прозрачные тени, которые сразу бросились осматривать артефакт, на все остальное и внимания не обращая.
Так или иначе, семья воссоединилась, отец подхватил дочь на руки и закружил по кубрику. И только спустя мгновения мы увидели, что одежда на девушке местами обгорела, с волос еще сползали дымные плети, а все помещение наполнял удушливый запах гари. В том углу крипты, где предположительно образовался переход в примкнувшее пространство, по палубе были разбросаны тлеющие шипящие угольки, обшивка почернела, а едва затянувшаяся мембрана еще потрескивала от высокой температуры. Волька усиленно латал прореху, заращивая поврежденные места прямо на наших глазах. Как на ускоренной перемотке видео, пористая поверхность переборки сглаживалась, чернота растворялась в общем колоре, отгоревшие ткани осыпались трухлявыми струпьями. Вдоль стены метался Сохатый в сопровождении пары фантомов из лоцманской когорты. Они-то, очевидно, и приняли на себя основной удар. Там, где туманные очертания соприкасались с остаточными сполохами, пламя словно помещалось в резервуар с водой, шипя и переходя в раскаленный пар, уже не опасный.
-Ты откуда, дорогая? – Серхио, наконец, опустил дочь на пол, но принялся поворачивать перед собой, проводя осмотр и ощупывание. – Как себя чувствуешь? Где болит?
-Пап, ну хватит, все у меня нормально, - Карамелька пыталась вырваться из цепких рук «доктора». – Я с нашей шхуны. Вот ей повезло меньше.
-Да хрен с ней, со шхуной, - по инерции отмахнулся он, а потом замер. – Что? Что ты сказала?
-Там пожар, сильный, - всхлипнула девушка. – Мы пытались тушить, но…
-Кто-то пострадал? – Серхио опустился на колени, и пристально вглядывался в лицо Кармелиты, боясь услышать еще более страшные новости.
-Ну, там, ожоги у многих, - залепетала она, словно в произошедшем была часть ее вины. – Но никто не погиб вроде бы. Твоя придумка насчет сброса спасательных шлюпок здорово сработала! Экипаж попрыгал в море, и быстро оттащили лодки от бортов, так что…
-Подожди, получается, спасать судно не стали, просто бросили?! – Капитан шхуны, которая погибала в огне, вскочил на ноги, и навис над девчонкой. – Старпом, палубная команда, опытные моряки не смогли справиться с банальным пожаром?
-Это не был банальный пожар, папа.
Проглотив рвущиеся наружу истерические нотки, Кармелита поведала нам о жутком происшествии.
День назад на корабле будто бы появился призрак. После безумного Кристо он был вроде бы безвреден, и матросы даже не обращали на него внимания. Даже когда он безуспешно пытался с ними заговорить, смеялись, отмахивались, и продолжали заниматься обыденными делами. Пришелец терял самообладание, метался по шхуне, размахивал руками, пробовал толкаться, но ничего у него не вышло. Когда призрак ворвался в библиотеку, Кармелита изучала ацтекскую книгу, составленную из золотых пластин. Ту самую, к которой мы печать прикладывали. Девушка единственная, кто посочувствовал бедолаге, и честно ему об этом поведала, однако, разные пласты их местонахождения не дали возможности донести до гостя смысл текста. По крайней мере, ни звука от него Карамелька не услышала. Он было снова изобразил пантомиму крайнего отчаяния, как вдруг замер, глядя на испещренные значками листы фолианта древних индейцев. Книга была раскрыта на изображении их самого злобного и могущественного божества – Ксолотля, если верить исследованиям археологов и историков. Безымянный призрак приблизился к картинке и… плюнул прямо в центр страницы, забрызгав лицо бога ацтеков нематериальной слюной. Потом еще сделал несколько совсем уж неприличных жестов, кощунственных по отношению лично к Ксолотлю. Девушка хотела захлопнуть книгу, но тут произошло нечто жуткое.
Все-таки ацтеки не выпускали бесполезной литературы. Каждую книгу они наделяли силой и энергией того персонажа, которому сие букинистическое произведение было посвящено. И, скорее всего, Главный Герой присматривал за тем, кто и как черпает знания из его жизнеописания. С должным ли почтением относится к творению летописца. Не возводит ли хулы на центральную фигуру повествования. А тут подобное вопиющее оскорбление. Любой бы не стерпел. В общем, божеству такой читатель не понравился. Откуда появился объятый яростно гудящим пламенем силуэт Ксолотля – Кармелита не заметила. Вылез ли из книги, освобожденный из заточения глупым призраком, просочился через подволок, или соткался прямо из воздуха, стало уже неважно. Он набросился на кривляющегося пришельца, намереваясь в гневе испепелить нечестивца. Но и тут разность агрегатных состояний не позволила мести свершиться. Может быть, фантом и вовсе не имел физических параметров, кроме видимости. Как голограмма, только без проектора. Так что пламя возмездия не нанесло обидчику ни малейшего урона. Этот факт сперва обескуражил повелителя ацтеков, а потом привел в такое бешенство, что слепящий сгусток просто взорвался, и кольцо огненной волны ринулось во все стороны, выжигая все на своем пути.
Сообразительная Кармелита схватила книгу и прикрыла ею лицо и макушку, за мгновение до губительной вспышки. И упала на палубу. Потом, когда излучение покинуло библиотеку, отправившись в разрушительный поход по шхуне, девушка выскочила наружу, и, лавируя между очагами возгорания, побежала к борту, чтобы спастись в море. Но внезапно перед ней разверзлась дыра на наш Летучий. Ни секунды не раздумывая, она прыгнула в портал.
-Сработал мой маячок! – торжествующе запрыгал на месте Батбаяр, попутно затоптав тлеющий лоскут, и отдавив ногу Максу. – Учитесь, молодежь, грамотно метить территорию!..
-Дружочек, дорогой мой, - тяжело вздохнула Роза, глядя на Кристобаля, как на ребенка, который вышел к гостям из маминой спальни с охапкой ее сексуальных игрушек. – Что бы я без тебя делала?
-Пропала бы, - уверенно отвечал ей дед, скрестив руки на груди. – Я мужчина, и должен оберегать свою женщину от опасностей.
-Ты ее сейчас сдал с потрохами, - укоризненно покачал головой Андр. – Защитничек, тоже мне.
-Раз уж так вывернулась ситуация, придется вам, сеньора, все-таки объясниться, - развел я руками. – Не люблю, когда нами манипулируют без согласия и даже какого-либо посвящения в курс дела. Которое, между прочим, нас касается непосредственно.
-Ну, это дело как раз к вам никакого отношения совершенно не имеет. – Мадресита рассматривала палубу под ногами, низко опустив голову. – Споры с аристократией, даже подводной, простому люду покажутся абсурдными и лишенными здравого смысла. Скажут, с жиру бесятся богами поцелованные особы. И будут правы. Понесет мелкого пошиба баронесса из дальнего омута от венценосного принца, или, будучи очарованной молодым повесой, не сообразит использовать эту связь в своих целях? Поправит неважные дела своей семьи шантажом, или отмечет икру в водорослях, да продолжит мечтательно греть бока на отмели? Мы с супругой владыки умело подложили дурочку под гулящего претендента на трон, чтобы не особо бравировал своими успехами у женского пола. А потом наши мнения насчет результата разошлись встречными курсами. Молодая шлюшка таки понесла, и Ритка начала подбивать ее на грязную политическую интригу. А мне вдруг стало жаль самца, который каждый раз искренне верит, будто дарит партнерше радость. Тогда-то и состоялось это злосчастное пари. Я ставила на благоразумие сторон, а соперница, наоборот, играла самыми низменными инстинктами подопытных участников полового водоворота. В итоге романтик оказался в ссылке чуть ли не у Северного полюса, а беременная дурочка, уже мнившая себя в чертогах царского дворца, получила отступные, и затерялась где-то у Филиппинского архипелага. Амфитрита посмеялась надо мной, и с тех пор надо мной висит акулий хребет невыплаченного долга.
-Трогательная история, - вежливо покивал я головой. - И какова же суть этого неподъемного, судя по всему, кредита?
-Она попросит меня о чем-то, когда-нибудь, - поморщилась Роза. – И вот уже лет пятнадцать не устает напоминать об этом.
-Классика, - цыкнул зубом Песя. – Когтистый палец из гальюна с избитой сопроводительной фразой.
-При чем тут гальюн? – не поняла мадресита, явно не знакомая с шедеврами советского кинематографа.
-Это уже наш современный фольклорный эпос, - пояснил я.
-И ваши менестрели слагают саги о гальюнах? – не поверила она. – Как вы еще не вернулись обратно на деревья?
-Оставим риторические дискуссии, - вернул я беседу в конструктивное русло. – В итоге ваша подруга предъявила вексель к оплате? И мы послужили платежным инструментом?
-Я же говорю, вы ей неинтересны, - раздраженно сказала сеньора. – Просто вдруг, откуда ни возьмись, на сцену вылез тот самый плод бесшабашного акта любви. Любительница спариваться под кустиком красных водорослей доносила ребенка.
-И что, размахивает справкой из генетической лаборатории? – удивился Артем. – Мол, имеет королевские корни, будьте любезны поделиться пирожками?
-Он молод, глуп, романтичен, как его отец. – Роза досадливо махнула рукой. – Но малек мне нужен, пока о его существовании не пронюхали придворные приживалки. Мы просто приютим мальчика, спрячем от охотников. Только… Его надо найти еще.
-Внимание, зафиксирован прокол пространства, - тревожно рявкнул сиреной Волька. – В крипте повышение температуры. На той стороне транспортного коридора сильный пожар. Я заблокировал помещение, огонь не проникнет дальше переборки.
-Саркофаг!!! – вскричали Роза и Кристо в один голос. – Спасать!!!
-Пожарный расчет в составе трех бойцов уже локализует возгорание. На борт прибыл эвакуированный из зоны бедствия, девушка, с объемным фолиантом желтого металла в руках. Уточнение. Представилась спасателям, как Кармелита Корралес…
А мы-то все головы ломали, чего это нас так от цели путешествия отворачивает? Прямо как рука судьбы какая-то ухватила за гузку, и держит, а ты буксуешь вхолостую, подошвы стирая. С размытием водяной пизанской башни (женского пола, повторюсь) мы и с места не сдвинулись. И ветер был попутный, то бишь в корму, и на курсе море смирное, словно приглаженное – плыви не хочу. Да только поверхность водная под ватерлинией в стекло спеклась будто. Мачты гнулись и скрипели под порывами воздушными, паруса полные чуть с реев не срывало. Но скорости – ноль узлов. И ни качки, ни дифферента, ни крена бокового, как если бы на мели пузом сидели. Просто модель корабля в натуральную величину на стационарном ложементе. Экспонат. Дебаркадер на сваях.
Волька пожимал плечами и виновато руками разводил (так по его голосу представлялось). Андр вспомнил молодость, облачился в гидрокостюм, и погрузился под днище, с целью обнаружения элементов, препятствующих движению. Хотел сперва прямо с борта лихо спиной назад бултыхнуться, как матерые дайверы делают. Но мы его отговорили. Все же высота над уровнем воды приличная, сколько бы оборотов в полете сделал, головой об обшивку стукаясь. И потом были подозрения, что на самом деле нас в твердую массу вплавили, вклеили, из-за чего теперь можно пешком вдоль обводов, аки посуху, прогуливаться. А тут отдельно взятый человеческий объект, хоть и заговоренный, с ускорением в одно «же» с крыши пятиэтажки пикирует вниз безбашенным черепом. Слава Нептуну, обошлось. И Песю, как промышленного альпиниста в обвязке, нежно вниз смайнили, и водичка оказалась вполне обычной, мокрой и для плавания и ныряния пригодной.
Долго он обследование проводил, все вылазить из воды не хотел. Соскучился по родной стихии, видать. Три сдвоенных баллона на него извели. У водолазов же как. Если ныряльщик неопытный, то испытывает стресс, бестолково руками-ногами дергает, дышит часто, и воздушную смесь потребляет как не в себя. Отсюда повышенный расход. Но Песя-то не новичок, под водой как у себя дома, тюлень, или морж. Боевой пловец, короче. Куда на него столько ресурса извели? Небось, вздремнуть успел, к килю прилепившись, пока мы наверху словно салаги первогодки за него переживали. Вылез, как ни в чем не бывало, отряхнулся, потребовал плитку шоколада, мол, подводникам положено по статусу. Хотел еще вина литр выцыганить, красного, но не особо настаивал, посмотрев на наши со Старпомом выражения лиц.
-Нету, - говорит.
-Чего нету? – спрашиваем мы, хотя и так понятно.
-Днище чистое, как только что со стапеля, ни ракушки, ни водоросли. – Доедает шоколад, вздыхает, что кончился. – А так быть не может. Мы ж ни разу в сухой док не ходили на профилактику, где, мать их, наросты природного происхождения?
-А я все удивлялся ночью, что у меня внизу щекочет и чешется, - подключается к беседе Волька. – Значит, кто-то или что-то провело очистку обшивки от морских наслоений. Было приятно. Как мочалкой потерли.
-А теперь не пускает, - вздохнул я. – Уж очень это по-женски. Привели игрушку в порядок, чтобы ребенок ручонок не запачкал и не поранил.
-Точно, эта стерва Амфитрита, Посейдона жена, - воскликнула донна Роза, - для сыночка своего, Тритона, решила все-таки нас приспособить. Он хоть и лоб здоровый вымахал, а все пацаном несмышленым остался. Собирает коллекцию из корабликов настоящих. У него там целая флотилия на дне.
-Стесняюсь спросить, - начал раздражаться я. – На кой хрен тогда надо было с ней связываться, наше присутствие засвечивать? Специально что-ли?
-Так, наверное, не хочется саркофаг со своим чучелом в защитный контур запечатывать, да? – Андр наконец стянул неопреновую шкуру, и теперь напускал на себя грозный вид, что даже в трусах и с голым волосатым торсом получалось у него качественно.
-Сам ты чучело, - не осталась в долгу Роза. – Трижды мимо Стража морского проплыл и не заметил… Ой…
-Оппаньки, - Песя резко расслабил суставы, отчего все его конечности стали подвижными, вихляющимися, и ладони пустились в бесконечные распальцовки. Ни дать ни взять – гопник с Привоза. – Бабуля за базаром не следила, и всю малину спалила нахрен. Ну-ка, старушка божий одуванчик, колись, что за рамсы за нашими спинами мутятся?
-Я тебе не маруха на вписке, чтоб ты меня по понятиям разводил, фраерок, - вдруг выдала мадресита, да так естественно, что видно было – дама в теме. Явно не школьная училка по листку текст читала, запинаясь. – Вы даже не представляете, какие в этом аквариуме интриги каждый день раскручиваются. Это ж великосветский гадюшник, там в кого ни ткни плавником, обязательно в царь-рыбу попадешь. Нет чтобы океан поделить, да каждому свою плантацию спокойно возделывать, подальше от всех, места же до хрена. Создай свой ареал, и твори там, что заблагорассудится. Но зачем напрягаться, лучше в клубок сплестись и жалить друг друга в свое удовольствие.
-А мы тут с какого перепугу? – непонимающе вопрошал я. – Они внизу, барк вверху, где связь?
-Роза, молчи! – выперся на середину народного веча Кристобаль. Наверное, решил, что своим вмешательством оградит ее тайны от нашего интереса. Ага, помог, прямо-таки спас подругу. – Ни к чему им знать про твои проигранные споры…
…Кажется, такие штуки называются водными элементалями. Когда столб жидкости размером с дом вылезает прямо из поверхности реки, или, как в нашем случае, из океана. Сперва похож на смерч, а потом обретает форму, схожую с человеческой фигурой. Руки там отрастают по бокам, подобие головы сверху. Впрочем, все зависит от фантазии и возможностей инициатора, создателя и «пилота» подконтрольного образования. Если «намагичил» голема какой-нибудь негуманоид, а вовсе даже представитель ихтиологического сообщества, то вместо рук возможны щупальца, голова вообще отсутствует, как отдельная конечность, так, бугор над грудной клеткой, да еще с жабрами, и вибриссами, которые тоже щупальца, но тонкие, как волосы. Слабонервных просим удалиться.
Вот такая хрень активная попыталась нас утянуть на дно морское. Вынырнула из пучины морской, и давай моросить, всю палубу заплевала. Потом смотрит такая, что барк габаритами поболе будет, нагнулась к воде, черпнула вокруг всеми двадцатью отростками рассола, словно сугроб снежный на себя напялила, выпрямилась. И тут уже шансы свои увеличила в разы. Упади на корабль такая колонна, даром, что жидкая, могла бы запросто плавсредство кверху килем перевернуть. Такие намерения были у твари, потому что крениться принялась в нашу сторону, словно башня из Пизы, не к ночи будь упомянута. Да не дали ей упасть. За спиной этой неустойчивой, но настырной вредной конструкции, ровно из той же стихии, вспухла и разбросала в стороны волны фигура мускулистого мужика с тиарой на голове. Поначалу-то показалось, что это рога из прозрачного пузыря растут. Но потом оказалось, нет, корона. Поди там сразу разбери, коли бурлит водица в мужике, и сам как Али Гуссейн, человек-бассейн из сказки. Только ростом даже повыше падающей бочки, как раз вровень с нашей корзиной впередсмотрящего. И руки длинные у него такие, обхватил колонну вместе со всеми ветками-щупальцами, как дернул кверху борцовским приемом, да и выдрал из воды, словно дерево из почвы. Вместе они валиться стали назад, баба сверху сперва была. Ну как баба… Я так подумал. Да еще Роза, что рядом стояла, пробормотала что-то вроде «сучка крашена», но тут могу ошибаться. Так вот. Перед самым падением мужик колонну заборол, извернулся, да под себя подмял. Так и рухнули в море. Только он-то потом в себе остался, а вот соперница его по глади океанской разбрызгалась, как будто полиэтиленовый пакет с водой с пятого этажа на асфальт скинули. Была баба, да не стало. Словно медуза на пляже в песок ушла.
Коронованный победитель поднялся на ноги, ей-бо, будто обычный человек с твердой поверхности вставал, сперва на колени, руками оперся, закряхтел, артрит проклиная. Но преодолел земное тяготение, восстал. Подплыл к Летучему поближе. Возвысился над брам-стеньгой, но совсем прижиматься не стал, вдруг бы проткнулся реем ненароком. Покачал стеклянной головой. Тут и разглядели мы, что венец царский на чело его возложен был. Уж не сам ли Посейдон нас почтил своим присутствием, и от напасти избавил? А что, я уже ничему не удивлюсь, с кем мы только не якшались в свое время.
-Кланяйтесь, невежи! – прошипела наша мадресита, сама сгибая стан в поясе. – Владыка морской пред вами, почитайте его!
-А что он написал и где можно почитать? – Это Андр, всегда знает, где колкость ввернуть. – У Морры в библиотеке есть, наверное.
Мы там что-то вежливое изобразили, я даже искренне приложил длань к сердцу, благодаря за своевременную помощь. Он еще подоминировал над нами с точки зрения физических величин, молча. А вот интересно, разверзнись на лице его ротовое отверстие, он бы через него не вытек струей неукротимой? Потому и сохранял мудрое безмолвие. И да, если бы мог читать наши дурацкие мысли, может, и помогать бы не стал, а еще бы и от себя люлей добавил.
Так или иначе, вступать с нами в дискуссию гроза морей не стал, издали погрозил Розе пальцем в пол нашего грота размером, и стремительно ушел под воду, будто в люк, под ногами открывшийся, провалился. Причем даже самой захудалой волнушки в сторону борта не толкнул. Чистый вход, как сказали бы судейские на чемпионате по прыжкам с вышки.
-Великий батыр, - уважительно проговорил Батбаяр, стоящий у нас за спинами. – Справедливый и благородный.
-Ух ты, это я сейчас Ленина видел? – восхищенно выпалил то ли Вася, то ли Гера, на мгновение перестав елозить напильником по острию якорной лапы. – Слышь, кореш, а не зря мы на этот корабль нанялись, тут прикольнее, чем у африканосов…
-Хорошо выглядишь. – Ух, какой густой тембр, с хрипотцой, в самую глубину проникает. Аж в жар бросило. – Доброе утро.
-Спасибо, что присматривала за мной, дорогая. – А у самого-то чего с голосом? Чуть петуха не пустил. Соберись, капитан. – А что со мной такое было? Почему столь крепкий и долгий сон меня свалил?
-Ты просто устал, вот организм и выключился для восстановления. – Онре подошла вплотную. – Тебе что-то снилось? Я, например?
-Я не помню, прости. – Ого, какие флюиды от нее исходят, как же это я ничего не чувствовал? – Мне редко снятся запоминающиеся сны.
-Это хорошо, это правильно. – Она протянула руку к моей макушке, и сразу как ветерок прохладный подул на мозг. – Тогда бы точно не выспался, если бы все, что с нами происходило, стало тебе доступно.
-Как-то не очень прозвучало, согласись? – я виновато развел руками. – Не то, чтобы я подозреваю, но додумать можно всякое.
-Ах, мой дорогой, я поняла, о чем ты, - засмеялась Онре, словно колокольчики прозвенели. – Нет, суккубой я не была с тобой, поверь. Им как раз нужно, чтобы жертва находилась в сознании, чтобы пить эмоции, и каждую капельку выплеснувшейся энергии у партнера забрать. А ты вон какой молодец, хоть сейчас в бой.
-Жаль, что обнять тебя не могу, - посетовал я. - Такие эмоции меня сейчас переполняют, что готов себя всего добровольно отдать, без всякого принуждения. Но эти агрегатные различия… Хуже любых классовых или расовых, те хоть преодолеть можно при желании.
-Ты забыл, что мы можем уплотнять себя там, где необходимо, - улыбнулась женщина. – И во всяком месте, где будут твои руки, или любая другая часть тела, ты почувствуешь живую плоть, теплую, мягкую, раскрывающуюся навстречу прикосновениям.
-А ты? Ты сама что-нибудь почувствуешь? Будет ли реагировать твоя теплая плоть на мои руки и иные части тела? Мне это важно, иначе…
-Ммм, очень приятно, что меня не хотят воспринимать бездушной куклой для сексуальных утех. Удовольствие не в нервных окончаниях, мой заботливый капитан, а в голове. Там рождаются все чувства, а уже потом передаются во всякие интимные органы, для этого предназначенные. Заметь, ты меня еще не коснулся даже, но все, чему надлежит реагировать, уже это делает.
Она не обманывала меня. Хоть и выглядела как изящная стеклянная статуэтка, Онре была горячей и трепетной, и кожа дрожала под ладонями, и дыхание сбивалось в моменты резких движений, и я не понимал, как такое может быть. Гипноз? Самовнушение? Порой мы забывались, и уже не разбирали, кто внутри кого находится. Она вдруг становилась эфемерной, и я обнаруживал вспышки цветных картинок посреди своих ярких сполохов. Знал, что это не мои эмоции, но и чужеродными их не воспринимал. Казалось, что мог поглотить всю вселенную, которая разворачивалась перед нами бесконечным калейдоскопом. Кричали ли мы в эти минуты? Возможно. Но также я был уверен, что ни один фотон, ни одна звуковая волна не покинули границ созданного и закапсулированного мира наслаждения, в который мы себя заключили. Там, в реальности Летучего, полуодетый капитан, наверное, сидел на койке, покачиваясь, и уперев пустой взгляд в переборку. А может и вовсе повалился навзничь, и хорошо, если на постель, а не на палубу. Была ли Амазонка рядом с опять покинувшим бренный мир мужчиной, или целиком овладела им изнутри? Интересно, Волька наблюдал за нашими оргиями, или отвернулся деликатно, как прежде Кристобаль? Ответа и на этот вопрос у меня не было. Если я вообще был в состоянии задавать вопросы и отвечать на них.
-Почему у тебя нет женщины? – поинтересовалась Онре миллион лет спустя.
-У меня же есть ты, - ответил я, или подумал, или транслировал иным способом очевидные слова.
-Это не считается. Я всего лишь твоя фантазия. Меня нельзя воспринимать всерьез.
-А знаешь ли ты, что мы так или иначе придумываем себе женщину, которая с нами рядом, даже если физически мы вместе много лет? Вы всегда наши фантазии. В которые мы на полном серьезе верим. Так или иначе. Сама же сказала, что все рождается в голове.
-Хорошо, что ты слышишь то, что я говорю. Обычно мужчины глухи к женским словам.
-У тебя были плохие учителя. Запрещено говорить о других мужчинах с партнером. Самцы, правда, порой не прочь сболтнуть лишнего, наверное, хорохорятся перед сейчашними подругами. Самоутверждаются так, что ли. Как будто это может добавить авторитета в глазах женщины.
-Мужики такие дураки, - согласилась она.
-А бабы - дуры в основном, - парировал я.
-Кстати, начет баб. – Онре выскользнула из меня, и изобразила приведение в порядок растрепанной одежды. Бессмысленный в ее состоянии ритуал, но он обозначил переход к следующему этапу жизни. – Подводные интриганки вот-вот обрушат на нас пару сотен тонн воды…
…Я проснулся отдохнувшим, впервые, наверное, за год. Никак не удавалось до этого расслабиться, отпустить тревожные мысли куда-нибудь полетать, в другом месте. А тут открыл глаза, протестировал организм на предмет неприятных ощущений. Ничего такого не обнаружил. Потянулся с хрустом суставов. Повернул голову.
-Вы пробудились, мой капитан! – вскричал из угла Кристобаль, и скользнул к койке. Выражение лица у него было радостно-щенячье. Так встречает хозяина юный питомец, еще не обретший взрослости и напускной важности. Впрочем, собаки и до старости бывают веселыми и благодарными. Дед как раз напомнил такого пса. Я даже испугался, не начнет ли он подавать мне одежду или поправлять одеяло. – Наконец-то!
-Что значит «наконец-то»? – Я вылез из объятий постельных принадлежностей. – Подумаешь, поспал человек законные восемь часов. Никто бы не успел соскучиться.
-Восемь часов? – Старик недоверчиво покосился на хронометр, что висел на переборке. – Вас не было с нами пару недель, не меньше. Мы даже встревожились, не впали ли вы в кому, шкипер. Это была бы трагедия для нас и для человечества в целом. Но медицинские приборы показали, что это всего лишь крепкий здоровый сон.
-Какие пару недель, что ты бредишь? – Но вскипевшее раздражение быстро сменилось удивлением. Часы действительно показывали, что прошло больше десяти дней. – М-да, ситуация. Случаи нарколепсии на борту участились. Не поразила ли сия эпидемия весь экипаж? Ведь корабль без управления неминуемо погибнет!
-Нет, экипаж в порядке, и ваш великолепный Летучий тоже. – Кристо замахал руками, словно это должно было придать его словам убедительности. – Мы все исправно несли вахты.
-Даже ты? – я спешно принялся одеваться. - Насколько я помню, выход был заблокирован.
-Так точно, - вздохнул он. – Но мы воспользовались существующим положением, и Старший помощник капитана доверил мне высокую честь, назначив вахтенным в вашей каюте. Присматривать за самым важным телом на борту.
-Так… - ботинок выпал из моей руки. – Что значит, присматривать за телом? Протирать и менять памперсы что ли?! Как коматознику?
-Ну, не так детально, конечно, но близко к истине.
-И ты все это проделывал?! – Меня слегка затрясло. Древнее привидение лазало по моей тушке, бррррр. Хоть и призрак, но все же мужик.
-Нет, все гигиенические процедуры исполнялись несравненной Онре. Меня близко не подпускали. Вот, видите, черта вокруг ложа? За этот баръер заступать не велено. И я отворачивался, когда она приходила! Смотреть тоже возбранялось строго-настрого.
-Ну хоть так, - напряжение отпустило. Амазонке я доверял безмерно. Представил, как она со мной обращается, и даже ощутил некое возбуждение. «Эх, барин, жениться тебе пора» - вылезла из памяти книжная фраза.
-Ох, что же это я, дурень старый?! – Кристо хлопнул себя по лбу. – Я же должен оповестить экипаж о вашем пробуждении! Капитан снова с нами!!!
Последнюю фразу он проорал в трубку переговорника, но, кажется, его бы и без средств связи услыхали. Я так точно оглох на правое ухо. Через тридцать секунд в коридоре затопали, и в каюте сразу стало тесно. Быстро они прискакали, по тревоге бы так нормативы выполняли.
-Кэп, на борту все в порядке, - доложил Артем. – Мы пока в Карибском море, но скоро, видимо, пойдем к каналу. Оракул на камбузе, готовит праздничный обед.
-Старый, ну ты горазд дрыхнуть! – ревел мне в здоровое ухо Андр, стискивая в медвежьих объятиях. – Как сурок, в спячку впал. Зато стихов не читал, осеняемый птичьим пометом.
-Шкипер, мы так рады вам! – Корралес вытянулся в струнку, словно мичман перед адмиралом флота. Но, как только Песя перестал меня забарывать, тоже затряс ладонь в рукопожатии. – Признаться, напугали вы нас.
-Вик, правда, учудил ты, - Игорь был более сдержан. – Хорошо, что Макс в медицинской технике шарит, успокоил экипаж.
-Да, босс, прозвонил твои микросхемы, - улыбался широко Главмех. – Ни одного сбоя или короткого замыкания. Парни хотели тебя разбудить, но я запретил. Пока механизм работает, нечего в него лезть, закон любого технаря.
-Товарищ Капитан, за время вашего отсутствия происшествий не случилось! – звонко отрапортовал рыжий Юнга. – Палубная команда в здравии и готова продолжать службу!
-Ух, совсем засмущали меня! – улыбнулся я. – Так держать, команда! А где наши гости?
-Дежурят у саркофага, там какая-то волновая активность началась, - сказал Старпом. – Уважаемый Батбаяр тоже наблюдает за положением дел. Пригрозил, что испепелит любого зомби, который полезет наружу.
-Так внутри же только Розино тело? – нахмурился я.
-Он ее и имел в виду, - хохотнул Андр. – просто выразился завуалированно.
-Капитан, сударь, кормилец, отец родной! – Кристобаль бухнулся на колени, и пополз к нам из своего угла, ровно до обозначенной границы. – Дай команду Вольке Всемогущему, пусть отпустит меня к любимой женщине! Я за ее телом обязан был присматривать, оно для меня важнее, чем… Простите.
-Иди уже, куда должен, - я кивнул несчастному старику. – Волька Всемогущий, к тебе взываем. Открой чертог для сего страдальца, во исполнение схимы его.
-Да пусть идет, жалко, что ли, - захихикал мне в голову взываемый хранитель Врат. – Он сто раз мог выйти, я барьер давно снял.
-Да, это не самоволие, - пояснил Андр, тоже участвующий в «конференц-совещании». – Мы на себя взяли решение, слишком много ресурсов поддержание силового поля жрет.
Старик буквально «испарился», торопясь к основному месту своей бессменной вахты. Надеюсь, Роза не будет его слишком гнобить за самовольную отлучку с поста.
А потом и друзья, переглянувшись, заторопились на выход. Посреди опустевшей каюты остались я и Онре…
20570
20561