Пруг хотел что-то сказать, но неожиданно замер, склонил голову набок и стал прислушиваться. А потом из него посыпался поток ужасающих терминов, лишь изредка разбавляемый обычными человеческими словами, в основном предлогами. Так что я ничего не поняла из мешанины «пространственно-временных контуров», «сублимации вещества», уже слышанного мной несколько лет назад «корпускулярно-волнового дуализма» и прочего, прочего, прочего… Единственное, что я поняла – на связь с Пругом вышел Волька и предлагал какой-то способ забрать с галеона всё, что мы хотели приватизировать.
– Можно попробовать, – наконец задумчиво согласился Пруг, – вероятность удачи есть. Но мне нужно зелье, – он посмотрел мне в глаза. – Мы договорились, что ты отдашь мне гранулы на барке, но тогда я не знал, какую массу мне понадобится перетаскивать.
Я протянула его оставшиеся три «икринки». Но он взял одну, только попросил держать остальные наготове, потому что ему может понадобиться «рывок», и тогда он сразу заберёт оставшиеся. Проглотив гранулу, он снова замер, видимо опять общаясь с Волькой. Сущность говорила с Пругом ментально, зато он отвечал шёпотом, и я его прекрасно слышала. Моих научных и технических знаний совершенно не хватало, чтобы полностью вникнуть в то, что именно они собираются предпринимать. Но я очень хорошо поняла, что это единственный вариант уйти со всеми артефактами, что Пругу потребуется много сил для перехода со всем грузом, что в случае неудачи нас ждёт катастрофа. Мне хотелось встрять со своим мнением, но хватало ума этого не делать, и я лишь тихонько стояла рядом с проводником, стискивая в руках жестянку с покачивающейся на воде моделью «Летучего». Наконец, совещание «высших разумов» закончилось, и в помещении повис золотистый туман, который постепенно стал подниматься вверх, пока не затянул потолок, а затем растёкся в щели подволока. Прошло минут пять, показавшиеся мне бесконечностью, и я вдруг увидела, как тонкая струйка золотых искорок опустилась сверху к грот-мачте модели. Прошло ещё минут пять, пока струйка не иссякла, последние искры взметнулись вверх и опали на палубу мини-барка.
Пруг протянул мне крышку жестянки. Закрыть коробку было нельзя, потому что модель была слишком высокой. Поэтому я приставила её боком, и прижала коробку к груди, так что мини-барк оказался между мной и крышкой. Пруг на этот раз закрыл мне лицо своей лапой, потому что у меня руки были заняты моделью, и пришлось дышать сквозь его пальцы, не отличавшиеся благовонием. Но я стерпела. В конце концов, запах был противным, но не настолько, чтобы этого нельзя было терпеть. Снова я услышала еле уловимый шёпот: «Готова? Поехали…»
И вот я на палубе «Летучего». Вернее, в рубке. Ещё вернее, перед гневным взглядом Капитана. Пруг, сожравший по пути две последние гранулы, сидел у стены на полу, расслабленно вытянув руки и ноги и устало прикрыв глаза.
– Оракул, ты в курсе, что в той ситуации, в которой сейчас мы находимся, такие исчезновения с корабля могут иметь катастрофические последствия? – Капитан не кричал и даже не хмурился, но в голосе звучал такой металл, что я не находила вразумительных объяснений.
– Ну вы же меня бы не отпустили, – промямлила я.
– Кэп, ну ты же понимаешь, что кроме неё никто бы не вытащил Вольку оттуда? – осторожно вставил Водолаз.
– Капитан, вы позволите сказать в защиту Оракула… – начал несколько смущённый Игорь.
– Нет, не позволю! – отрезал Капитан. – У нас здесь не заседание суда присяжных и твоё адвокатское красноречие излишне! Я могу понимать, что угодно! Но самоволки в таких условиях непростительны, какими бы побуждениями они не были вызваны! Оракул, меня сейчас не интересует, что ты можешь сказать, но мне осточертел разброд в экипаже. Я никогда не прибегал к таким мерам и, видно, зря. Отправляйся в каюту, ты под арестом. А подробности вашего пребывания на галеоне я узнаю у второго самовольщика, которого отправить под арест не могу по определению – у старшего лейтенанта Волатиля.
Я видела Капитана в ярости, видела его злым, расстроенным – но таким холодно-отчуждённым и железно-твёрдым видела впервые. И решила за благо выполнить его приказ не переча и пытаясь что-то придумывать в своё оправдание. И, уж конечно, не рассуждать о приобретённых путём хищения с галеона артефактах. Всё это можно будет сделать потом, когда буря уляжется. Я чувствовала, что нет срочности говорить о них, а если понадобиться, то старший лейтенант Волатиль справится с этим не хуже, а даже лучше меня. Я развернулась, собираясь укрыться в своей каюте и там пересидеть бурю, но тут же встретилась с таким суровым взглядом Артёма, что у меня колени подогнулись. Сколько времени он стоял у меня за спиной и что успел услышать, я даже не хотела думать. Ещё одного выговора, подобному тому, что только что сделал Капитан, я не вынесу и начну рыдать.
– Я арестована, – пролепетала я и, не дожидаясь, когда он хоть что-то скажет, понеслась к себе.
И только зарывшись головой в подушку, я подумала, что следовало всё же сказать Капитану, что там, на галеоне, среди голосов коллег генерала Гусева, я чётко слышала голос незабвенного Фёдора, называющего себя полковником Шепелевым из какого-то штаба…
Из-за моей спины,прямо из стены высунулась когтистая лапа и мягко зажала мне рот. Я дёрнулась, но знакомый шелест бинтов успокоил меня – вернулся Пруг. Убедившись, что я узнала его, он опустил лапу и встал у стены, прислушиваясь.
– Стоп! Дай-как пакет ещё раз, – раздался голос Шепелева. – Спешить не будем, – проговорил он после паузы, видимо перечитывал послание. – Живые и неживые там могут быть, мягко говоря, опасны. Лейтенант, срочно анализаторы на все типы органики и электроимпульсные датчики сюда!
– Никак невозможно! – возразили ему. – Данное оборудование находится в ведении генерала Гусева и размещено в его кабинете.
– Насколько я знаю, Гусев отправлен в бессрочный отпуск, – язвительно заметил Шепелев.
– Так точно! Но сфера деятельности генерала сверхсекретна, для доступа в его кабинет в его отсутствие необходим приказ из штаба.
– Я сам из штаба, лейтенант!
– Приказ командующего, – уточнил собеседник полковника. – Без такого приказа я не могу допустить кого-либо в кабинет Гусева. Скоро здесь будет полковник Шелехов, возможно, он сможет принять решение по вашему вопросу. Его приезд ожидается с минуты на минуту.
– Хорошо! – с досадой согласился Шепелев. – У этой двери выставить усиленную охрану, установите проникающий датчик движения. При малейшем звуке, при малейшем шорохе сообщать мне! Я буду ждать полковника в кабинете.
– Есть!
Я готова была расцеловать Пруга за то, что он вернулся за нами, и шёпотом сбивчиво стала объяснять ему ситуацию. Он внимательно слушал, а потом скептически оскалился:
– Ты в своём уме? Я могу перенести тебя и твой кораблик, могу перетащить сущность эту, благо она бестелесная, но как я ваши булыжники переносить буду? Мне их взять надо, я что, по всему галеону должен мотаться? Волька твой, или как там его, конечно, на модель, может, и втиснется, но артефакты-то материальные, их размеры не изменишь!
Я растерялась. Об этом я не думала, да и вообще даже не подозревала о наличии тут артефактов. В моих планах было вернуть Вольку. Но теперь оставлять на галеоне с такой тщательностью отобранные предметы уже не хотелось. Волька же был уверен, что будет переходить на настоящий барк, поэтому тоже не учёл возникшей сложности. Снова заговорили за дверью, сначала неразборчиво, потом слова стали слышнее. Кто-то, отрывисто разговаривая, шёл по коридору.
– Кто приказал выставить охрану? – по голосу я узнала офицера, который недавно был на барке и собирался арестовать Гусева.
– Полковник Шепелев из штаба, – ответил уже знакомый нам лейтенант.
– Не знаю такого.
– Может, новенький?
– Лейтенант, ты соображаешь, что говоришь? Сюда не отправляют новеньких, сюда допуск получают после таких проверок, что мама не горюй! Забыл, какую сам подготовку проходил, чтобы здесь служить?... Вот то-то… Ладно, сейчас поглядим, что это за Шепелев… – разговор стих, шаги удалились.
– Решайте живее, – снова зашептал Пруг. – Их анализаторы меня вычислят через пять минут, да и вас тоже. А гад этот меня и без них почуял, знает, что я здесь… Да и вас, наверное, тоже. Виду только не показал. Ты-то узнала голос, кто там Шепелевым представляется?
– Узнала, – сникла я. – Я на том свете этот голос узнаю…
-Ну хорошо, путь свободен, - вздохнул я. – Можем отправляться дальше. Пруг, нам надо развернуться, или выход есть прямо по курсу? Пруг? Где этот травмированный лоцман?!
-Кэп, он повёл Морру на «Тенебрис» - доложил Игорь.
-Чтоооо?! Без разрешения?! Мало того, что бросил нас в какой-то дыре, по сути заперев в ловушке, так ещё и члена экипажа похитил! К врагу в лапы потащил! Почему мне сразу не сказал?! Это, мать вашу, диверсия!
-Вообще-то он нам жизни спас, и корабль, - кашлянул Андр. – А на галеоне Волька, которого лишь Оракул и может вытащить.
-Ты тоже в заговоре участвуешь? – мой взгляд почти затянула багровая пелена. – Всё происходит без моего участия, я как балласт, лишний элемент, зуб в носу. Перестали не то, что спрашивать разрешения, или хотя бы советоваться, так теперь и в известность не ставят о своих поступках. Совсем разболтались?!
-Наврал Пруг о том, что физиологические жидкости в кавернах не меняются, - со вздохом констатировал Пёся, глядя на присутствующих. – Вон, у шкипера закипело внутри, горючая жидкость в голову ударила. А мой коньяк так импотентом и остаётся…
Наверное, если бы он ожидал от меня чего-то подобного, то подготовился бы, уклонился или блокировал. Но кулак мой беспрепятственно долетел до челюсти Водолаза, даже хруст раздался, только неясно было сперва, это его кость пожаловалась, или моя. Спустя мгновение вспышка боли в кисти чуть не бросила меня за пределы сознания. Но и Андр повалился за стол, всё же я прилично разогнал руку.
-Ну наконец-то мужик проявился, - закряхтел Андр, поднимаясь на ноги. – А то вечно соглашаешься со всеми, а своего мнения и нет словно.
-Да пошёл ты… - Костяшки отбитые ныли, но перелома вроде не было, они двигались. – Накачал рожу, хрен пробьёшь.
-А как ты хотел. – Он тёр щетину, а кожа даже не покраснела, носорог какой-то прямо. - Авторитет просто так не достаётся. Его записью в штатном расписании автоматически не докажешь.
-Это что, правда? – я оглянулся на Главмеха и Адвоката, которые убедились, что продолжения драки не будет, разнимать никого не требуется, и расслабились.
-Есть такое дело, Мастер, - кивнул Макс. – Нет, мы конечно тебя безоговорочно уважаем, как человека. Но вот что касается командования, как-то ты в последнее время поступаешь не по капитански.
-Да, Вик, ты давай, подбери фаберже, - подхватил Игорь, хотел даже похлопать меня по плечу, типа по-дружески, но передумал. – Мы всё же тебе свои души доверили, и должны чувствовать твою уверенность, что всё под контролем.
-Хотя бы делай вид, что понимаешь, к чему приведёт то или иное действие. – Андр не стал сторониться, и примирительное рукопожатие состоялось. – А над хуком справа мы ещё поработаем.
-Ладно, я принял критику, с которой согласен. Благодарю. Теперь у нас есть проблема, как выбраться из ловушки, когда ветра здесь нет в принципе, и двигатель не работает.
-Насчёт ловушки не совсем согласен, - возразил Пёся. – Хотя выглядит очень похоже.
-Да, и надо понимать, на какие координаты Пруг настроил возвращение, на географию, или борт Летучего. – сказал Игорь. – А то уйдём с этого места, и плюхнутся они в океан неизвестного науке мира. Предлагаю подождать какое-то время.
Два предмета, показанных Волькой, могли нам пригодится, даже я это понимала. Первый предмет – небольшая каменная плитка, сантиметров десять в длину и столько же в ширину, а толщиной не больше двух. На поверхности плитки был нанесён какой-то рисунок, а на пересечениях некоторых линий этого рисунка имелись углубления, на дне которых, в свою очередь, виднелись полустёртые знаки. Углубление, чуть большее остальных, было и в центре плитки, и его знак выглядел отчётливо – то был водопад. Падающая вода… Камень Падающей Воды… Так назывался камень, переданный драконом Сэладоном Капитану! Эта плитка явно была нам нужна.
Второй предмет был не менее интересен, и, полагаю, он должен находиться не здесь, а в хранилищах Кустодиам или Хирасаат – одного из Орденов Хранителей. Ну или уже единого Ордена, мы ведь уже давно не имели вестей от Алекса и не знали, что происходит в Орденах. Предмет же представлял собой небольшой резной сундучок, в котором лежало не меньше десятка каменных шариков разного цвета, но одинакового размера. И Волька считал, а я не могла с ним не согласиться, что это были ключи, потерянные погибшими при разных обстоятельствах Хранителями. Погибшими – потому что по доброй воле они с ними бы не расстались, ведь ключи могли либо находиться на своих местах Врат, запирая или открывая их, либо в руках Хранителей.
Волька был прав, раз уж хозяин галеона отсутствовал и вряд ли в ближайшее время мог вернуть себе власть над кораблём, то артефакты заберут коллеги генерала. Так почему бы сначала нам не взять то, что может оказаться нам полезным? К тому же сущность указала несколько предметов, которые он чётко определил, как следящие за ним самим устройства. Такие экземпляры нам точно нужно держать при себе, для собственной безопасности. Вот так, придумывая доводы необходимости сделать то, что мы собирались, а попросту говоря – находя оправдания банальному воровству, мы отобрали штук восемь самых разных артефактов, которые казались наиболее важными и нужными. Плюс плитка и сундучок. Плюс три следящих устройства. Плюс десятый контакт. Ну… так уж получилось. Стоило решиться взять одно, а там…
Конечно, все эти артефакты сейчас лежали на своих местах, и Волька показывал мне лишь их изображения, образы, передавая их мысленно. Так что я не могла их ни потрогать, ни осмотреть по-настоящему. Волька же мог взять их с собой при перемещении с одного корабля на другой – то есть просто перенести вместе с собой. Ему не нужно было для этого стаскивать их в одну кучу или укладывать в чемодан.
Когда наконец сотрудники, работающие с тем, что Волька называл десятым контактом, ушли восвояси, и он получил возможность взять его, он вдруг грустно заметил, что не видит «Летучий» в пределах досягаемости.
– Корабль должен находиться на воде достаточно близко, чтобы я смог перейти на него, тем более с тобой и артефактами, – понуро шептал он свои мысли, – но я не вижу его, не чувствую… возможно, он где-то в другом пространстве… – и возразил, когда я объяснила, что нас переместит Пруг. – Это невозможно, я не могу существовать вне корабля даже доли секунды…
– Ты не будешь вне корабля, – я торжествующе открыла свою коробку. – Тут можно набрать воды где-нибудь? – тут же золотистое облако заклубилось почти в том месте, где нас должен был ждать Пруг.
Я увидела там грязную раковину конусообразной формы с краном, из которого методично капала вода. Видимо, благодаря этой конусности капли воды падали на стенки раковины совершенно бесшумно . Столь прозаичная сантехника выглядела так странно на «Тенебрисе», что я в первый момент решила, что у меня галлюцинации. Но раковина оказалась вполне реальной, вода мокрой, а кран – ржавым. Мне удалось повернуть вентиль лишь настолько, что из крана потекла нитеподобная струйка. Но я решительно подставила под неё нижнюю часть коробки. Спустя тысячелетие она наполнилась, и я торжественно поместила в неё модель.
– Она слишком мала, – неуверенно отметил Волька.
– Она отвечает всем требованиям, – уверенно возразила я. – Это корабль, он на воде. А наш Юнга испытывал его в море. Так что постарайся.
И тут в помещении вспыхнул свет, я на мгновение ослепла. Почти сразу услышала, как в невидимой мне пока двери щёлкнул замок. Глаза быстро привыкли к освещению, и я с ужасом обнаружила себя в небольшом абсолютно пустом помещении, если не считать той самой раковины и прохода в каморку, где прятался Волька. Я вжалась спиной в стену – бежать было некуда. Дверь приоткрылась, но никто не вошёл. Раздались голоса, кто-то кого-то окликнул, стоящий с той стороны двери отозвался.
– Пакет для полковника Шепелева, – услышала я совсем близко.
– Я Шепелев, – ответил знакомый голос, – давай сюда… Та-ак… Первое, второе отделение сюда! У нас гости, приказано живых брать живыми, остальных – невредимыми!
У меня упало сердце. Я тоскливо посмотрела на вход в каморку. Прятаться там не было смысла, они сейчас обшарят тут всё, и они знают, что здесь не только я. Кораблик судорожно качался в жестянке, которую я сжимала трясущимися руками.
Даже сквозь зажмуренные веки и прижатые к лицу ладони я видела свет и инстинктивно вжималась в шуршащую бинтами грудь моего проводника. Вдруг я вспомнила, что не сказала ему, где именно мне нужно оказаться. Чуть раздвинув ладони над губами, я пробубнила:
– В кормовой отсек галеона надо, ближе к левому борту.
– Очень своевременное уточнение, – язвительно откликнулся Пруг.
Он перехватил меня так, что я оказалась, судя по положению моего тела, где-то у него подмышкой. Потом мне показалось, что мы куда-то протискиваемся боком. Видимо, там было узко, потому что Пруг сопел, пыхтел и извивался, при этом его когти впивались мне в бока. Но я мужественно терпела, потому что боялась даже пикнуть, ведь мы явно были уже на враждебной территории. Свет померк, и Пруг осторожно поставил меня на ноги.
– Всё, можешь теперь смотреть, – прошептал он еле слышно. – Не шуми здесь. Команда галеона невменяемая, конечно, никто из них тебя и не заметит, даже если ты перед ними краковяк спляшешь. Теперь слушай. Я – существо иного рода, чем ты, тут повсюду датчики на тех, кто отличается от людей этого мира. Поэтому я исчезну сейчас. Буду появляться через каждые десять минут. Управишься раньше – возвращайся на это место и жди меня. И учти, если тебя обнаружат, то я не гарантирую, что смогу тебя вытащить… Тех, кто здесь служит, даже Чёрный Капитан опасается.
Я убрала от лица руки ещё в начале его речи и пыталась осмотреться. Мы были в абсолютно тёмном помещении, единственным источником света был сам Пруг – его бинты светились слабым фосфоресцирующим светом. Закончив говорить, он требовательно протянул лапу, и я под исходящим от неё мерцанием осторожно приоткрыла свёрток, вытащила обещанную гранулу и положила на его ладонь. Он тут же закинул её в рот и зажмурился от удовольствия. Потом напомнил мне про время и про необходимость соблюдать тишину и исчез. А я оказалась в непроглядном мраке.
Испугаться темноты я не успела, потому что сообразила, о ком Пруг сказал непонятые мной вначале слова «тех, кто здесь служит, даже Чёрный Капитан опасается». Ведь галеон был затянут куда-то силовым полем, созданным катером Гусева! Значит, сейчас он находится где-то в складах, казематах, лабораториях, верфях или ещё в каком-то месте, принадлежащем той самой конторе, где служит сам генерал. Мне прошиб холодный пот. Если он вечно возникает как чёртик из табакерки, если он вечно осведомлён о наших действиях, если он… то, может быть, им уже известно, ч то я здесь… может быть, Вольку уже…
Нет, я сердито одёрнула себя, это бред. Если бы знали, уже явились бы по мою душу. А Волька здесь, я чувствовала это, мне говорила об этом частичка сущности, живущая в моей душе. Вот только как его найти, она не сообщала. Я постаралась дышать как можно тише и осторожно протянула вперёд руки. Пустота. Я повернулась вокруг себя, не опуская рук. В одном месте пальцы коснулись чего-то. Я медленно ощупала поверхность – это была всего лишь переборка трюмного помещения. Неслышно ступая, я прошла вдоль стены, выбрав направление чисто инстинктивно, а может быть, оно было мне подсказано. «Волька, ты здесь? – подумала я. – Ответь, пожалуйста, я не могу тебя найти…»
Я не слышала его, но поняла, что он меня зовёт. Поняла, откуда. Поняла, что двигаюсь слишком неосторожно – он сообщал об этом даже не мыслями, а намёками на мысли. Я стала ступать ещё осторожнее и медленнее, почти перестала дышать. Стена, которой я всё время касалась руками, повернула под прямым углом, и через несколько шагов неожиданно под руками оказалась пустота. Я испуганно нашарила стену, оказалось, что здесь она то ли заканчивалась, то тут был дверной проём. С бешено колотящимся сердцем я шагнула в него и тут увидела Вольку – едва различимое золотистое облако клубилось в глубине небольшой каморки. Убедившись, что вижу его, он погас, а я бессильно опустилась прямо на пол.
Он был счастлив видеть меня. Он был испуган за меня. Он ждал нашей помощи и верил, что за ним придут. Если мы покинем галеон прямо сейчас, то он не сможет уже никогда получить так необходимый ему десятый контакт. Всё это время он опасался забирать его, потому что не мог уйти с галеона. Исчезновение прибора (или устройства – это я так и не поняла), будет обнаружено, и тогда может быть разоблачён и сам Волька. Поэтому он ждал. Но прямо сейчас он не мог взять его, потому что с ним работали люди, какие-то специалисты. Нужно дождаться, когда они закончат.
Волька торопился рассказать всё, что видел здесь, и буквально обрушил в мою бедную голову поток информации. Он видел на галеоне множество артефактов и считает, что они могут быть полезны на «Летучем» и предлагает взять некоторые с собой. Он показал мне несколько – это были странные приборы, механизмы, каменные и деревянные предметы с искусной резьбой. Все они не казались мне тем, что можно назвать артефактом, но я вспомнила определение, однажды сказанное Артёмом. По его словам, артефактом является «любой предмет, который подвергался обработке человеком и найденный спустя много лет в результате раскопок». Всё это явно было создано человеком, а откуда появилось здесь – кто знает? Может, они и были где-нибудь раскопаны.
Челюсть Пруга захлопнулась с громким щелчком. Он не отвечал, но алчный блеск в глазах не потухал. Я ждала, когда он хоть что-нибудь ответит.
– Сколько ты дашь за переход? – наконец спросил он.
– Одну гранулу, – быстро ответила я, чертыхаясь про себя, потому что я совсем не умела торговаться и не представляла ценности «икринок».
– Четыре, – он назвал именно то количество гранул, которое лежало на салфетке, – мне понадобиться зелье для перемещения.
– Одну – на «Тенебрисе», остальные – по возвращении, – я убрала свёрток в карман.
– Идёт, – он слишком легко согласился, и я поняла, что гранулы гораздо ценнее, чем я могла предположить. – Когда?
– Сейчас.
– Мне нужно несколько минут для построения маршрута. Из этого места по прямой не пройти.
Я кивнула. Пруг застыл, превратившись в настоящую мумию, закатил глаза и даже шуршать перестал. Пока он «строил маршрут», я соображала, не забыла ли я чего-то важного, когда обдумывала свои действия. Мне было страшно. Даже мысль оказаться на чёрном галеоне пугала до дрожи, но другого выхода я не видела. Вернуть Вольку на «Летучий» было жизненно важно. Важно для жизни его, для жизни барка, для жизни экипажа. И для моей собственной жизни, потому что боль не отступала. И, хоть она и не была невыносимой, всё же выматывала, мешала думать. Я была уверена, что, если мы удалимся от сущности ещё дальше, то боль будет расти, и в конце концов может… может меня убить? Или часть Вольки, живущая во мне, сжалится и уйдёт? Скорее бы уж Пруг вышел из своего транса, пока во мне существует хоть какая-то уверенность в правильности моего плана. Я покрепче прижала к себе коробку и вздохнула. Там, на «Тенебрисе», нужно будет действовать, там уже можно будет не бояться. Мне всего-то и нужно оказаться в кормовом отсеке галеона, потому что Волька прятался именно там. Это я знала благодаря частице сущности, она же поможет мне найти его. И потом Пруг вернёт нас домой, на «Летучий». К тому же Чёрного Капитана там нет, а его мёртвая команда без него ни на что не способна и, скорее всего, лежит там недвижными телами или вовсе исчезла.
– Оракул, сдаётся мне, ты какую-то хр… ерунду затеяла? – голос Игоря очень некстати вывел меня из успокоительных размышлений.
– Я? Да нет, ничего, – отмахнулась я, но выдержать его пристальный холодный взгляд не смогла.
– Так, ну-ка, давай, выкладывай, – мрачно потребовал он. – Этого ещё вызвала, – он кивнул на всё ещё медитирующего Пруга. – Ты меня за дурака не держи, я тебе не Артём. Куда ты собралась? Только не говори, что на «Тенебрис»! Морра! – рявкнул адвокат, поняв всё по моему молчанию. – Ты свихнулась или как?
– А ты хочешь предложить что-то другое? – вспылила я. – Во-первых, его там рано или поздно найдут и чёрт знает, что с ним будет тогда! Во-вторых, этот, – теперь я кивнула на Пруга, – рано или поздно свалит от нас, и как мы будем ввосьмером справляться с таким кораблём? За которым ещё и охотятся все, кому не лень! А в-третьих… мне больно, когда он далеко. А будет ещё дальше – станет ещё больнее.
– Почему? – уже мягче спросил он, явно соглашаясь с моими доводами.
– Давай ты у Артёма спросишь, а мы уже пойдём, а? – я отступила, увидев, что Пруг уже составил свой маршрут и расселся на палубе, выжидающе поглядывая в нашу сторону.
– Кстати, Артём знает? – строго уточнил Игорь.
– Откуда? Он дрыхнет после стакана коньяка ещё! И потом, мы, скорее всего, вернёмся, когда он ещё и не проснётся. Я знаю, где Волька, Пруг меня сможет доставить именно туда. А потом нас обоих вернёт обратно.
– Переход займёт две минуты одиннадцать секунд по вашему времени, – вставил Пруг, – столько же – обратно. Всё зависит от того, как быстро она найдёт то, что ей нужно.
- Я тебя одну не отпущу! – заявил Игорь. – Или буди Артёма, или я составлю тебе компанию.
- Нет, я сама! – возразила я. – Я маленькая, меня не заметят, если что – спрячусь и Пруга за помощью отправлю. И вы уже с Тёмкой будете меня спасать. И ещё, - я притянула голову адвоката к себе и прошептала в самое ухо: - Игорь, бочку спрячьте хорошенько, где мясо жгли, потом объясню, только хорошенько, чтобы не учуял никто.
– А что я Тёмке скажу, если он проснётся раньше? – вздохнул Игорь, еле заметным кивком показав, что он всё услышал.
– Ну придумай что-нибудь… Кто у нас адвокат, в конце концов? – снова вспылила я. – Вот и разработай линию защиты меня…
– Мои услуги стоят дорого, – усмехнулся он. – Ладно, посмотрю по ситуации. Надеюсь, нам не придётся спасать тебя. А ты, – он потянул Пруга за петлю бинта, – имей в виду, если с её головы хоть волосок упадёт, я тебя из-под любого мира достану. Понял?
– Хррр, – тот издал хриплый звук, наверное, означающий согласие, и потянул меня к себе. – Тебе надо защитить лицо, но лучше, если ты от меня отвернёшься, а то мой одеколон может тебя задушить, – кажется, он попытался отшутиться, ведь запах от него распространялся действительно малоприятный. – Встань спиной ко мне, зажмурь глаза и закрой лицо руками. Будет очень яркий свет, опасно. Готова? Поехали…
Когда барк потянуло в сторону, а Капитан приказал всем вставать по местам, я в первый момент растерялась и в считанные секунды осталась одна на палубе в компании со спящим Артёмом. Попытки его растолкать оказались предсказуемо безуспешны, да и если бы мне удалось это сделать, он всё равно был бы недееспособен. Но злиться на него у меня не получалось. Когда проснётся, сам пожалеет о своём порыве – после стакана коньяка, его, трезвенника, накроет такое похмелье, что любые упрёки будут лишними. Но и оставить его тут совсем одного я не могла и устроила над ним подобие палатки из тентов. Сама тоже спряталась в эту же палатку и через неплотно смыкающиеся полотна наблюдала за происходящим. Не постоянно – время от времени от страха я пряталась внутрь и сжимала края тентов с детским убеждением, что, если я не вижу опасности, то её не существует. Несколько раз барк кренился под таким углом, что мы только чудом не скатывались за борт.
Неожиданно во всём моём существе – и в теле, и в душе, появилось ощущение странной физической боли, словно что-то отрывалось от меня. Боль была сильной, но терпимой, так что я решила, что это происходит от резких скачков корабля. Когда же бесконечные рывки и повороты прекратились, когда перестало ощущаться какое-либо движение барка, я отчётливо поняла, где мы находимся. Мы уже были в таком месте. Давно. Нас отправил туда неосторожно включённый кандактар. И этим местом была граница миров – Дуния Ки Сима. Это значило, что в данный момент мы – нигде. Вернуться в нужный мир нам тогда помог тот же кандактар. Но сейчас этого прибора у нас не было. На борту не было Вольки, который способен был переместить барк на границу миров. Так что путём немудрёных логических заключений я пришла к выводу, что наше местонахождение – это результат действий Пруга.
Я выглянула из своего убежища. Вокруг царили тишина и покой. Я вернула тенты в их обычное положение, попыталась разбудить Артёма, но он спал мертвецким сном, и отправилась в рубку. Успела я вовремя, чтобы из разговора Капитана, Андра и Пруга убедиться в верности моих рассуждений и вдоволь налюбоваться картинками, спроецированными каким-то устройством, которое Пруг вытащил из недр своих бинтов. «Налюбоваться»… Любая из увиденных с помощью прибора сцен была способна затмить самый ужасный фильм ужасов! Хотя бы тем, что там всё придумано, а тут – происходит по-настоящему.
Затем «кино» закончилось, и вернулась боль. Я обняла себя руками, пытаясь утишить её, и вдруг пришло осознание причины моего состояния. Мы удалились от Вольки на опасное расстояние, и во мне болела часть его самого. Ещё немного, и помочь ему вернуться будет невозможно. И это будет катастрофой. Он уже не раб и не сможет вести себя так, как от него будут ждать те, кто его обнаружит, и тогда его замучают и уничтожат. А мы? Ясно, что «Летучий» – лакомый кусок для множества служб, организаций и всевозможных существ из самых разных миров и времён, и долго ли мы продержимся без Вольки? Да, сейчас нам помог Пруг, но он же не привязан к кораблю, не обязан быть с нами всегда и постоянно приходить на помощь. Он в любой момент распрощается и исчезнет. Конечно, наличие на борту корабля Вольки придаёт ему грандиозную ценность, но во мне росло убеждение, что и без сущности он обладает какими-то возможностями и достоинствами, о которых мы пока можем и не подозревать. Так или иначе, сущность нужно вернуть на корабль. И избавить меня от боли. Тем более, что Пруг здесь.
Я выскользнула из рубки и начала претворять план, который вынашивала с того момента, как стало известно, что Волька застрял на «Тенебрисе». Первым делом я сбегала на корму, где всё ещё стояла бочка, в которой сжигали заражённые продукты. Зола в ней выглядела необычно – она была маслянисто-чёрной и гранулированной, как осетровая икра, и я была почти уверена, что вещество, которое Пруг называл зельем, содержалось в «икре» в хорошо сконцентрированном состоянии. Аккуратно завернув в салфетку несколько «икринок» я положила её в карман. После этого следовало найти Юнгу – от того, что он мне скажет, зависит ход дальнейших действий. Он нашёлся на рее грот-мачты, и спустился на мой зов.
– Кирюш, а ты помнишь, я тебе книгу по моделированию дарила? – издалека начала я. – Ты что-нибудь делал по ней?
– Конечно! – он удивился, что я об этом спрашиваю сейчас. – А чего ты вдруг про неё?
– Да так, недавно каталог просматривала, название книги увидела, решила поинтересоваться.
– Ясно, – его удовлетворило моё объяснение, – я и сейчас делаю, подводную лодку, проект Д – «Декабрист», это…
– А раньше что делал? – я осторожно перебила его.
– Самолёт, он у меня в каюте висит, Бе-10, помнишь – на таком Ранджит прилетал. И ещё модель «Летучего»… для тебя.
– Ох, она такая красивая, – совершенно искренне вздохнула я.
– Она не просто красивая, – зарделся Юнга, – она действующая! Мы с папой в шлюпке даже спускались, я его на ходу проверял! Знаешь, как он на воде держится, ух!!!
– А «Декабриста» этого тоже будешь проверять? – этот вопрос был просто для поддержания разговора, то, что мне было нужно, я уже выяснила.
– Конечно! Хочешь, мы тебя позовём, когда готово будет?
– Конечно!
На этом я отпустила мальчишку, заскочила в каюту, уложила модель «Летучего» в жестяную коробку из-под печенья и, прижимая её к груди, вернулась в рубку. Теперь мне был нужен Пруг. Он всё ещё разговаривал с Капитаном и Андром, только теперь к ним присоединились Игорь и Макс. Я улучила момент, когда наш гость перестал участвовать в общем разговоре и привлекла его внимание судорожными маханиями обеими руками. Он удивлённо посмотрел на меня, я прижала палец к губам, отчего его лицо выразило крайнюю степень заинтересованности, и зашуршал своими обёртками, направляясь ко мне.
– Мне нужна твоя помощь, – выпалила я без обиняков.
– В чём? – он наклонил голову набок.
– Ты ведь можешь перемещаться куда угодно?
– Да.
– Перемести меня.
– С тобой – не могу, – возразил он, переместив голову на другой бок.
– Интересно, с Чёрным Капитаном мог, а со мной не можешь? – вспыхнула я. – Я в три раза его меньше!
– Ну…
– А если я тебе кое-что предложу взамен?
– Что? – глаза моего собеседника заинтересованно заблестели.
Я вытащила салфетку, развернула и показала ему гранулы. Пруг расплылся в плотоядной улыбке – безгубый рот превратился в жуткий оскал.
– Куда ты хочешь отправиться? – он не сводил глаз с гранул, у него даже челюсть опустилась, словно он уже собирался положить их в рот.
И стало вдруг тихо. К тому же мы перестали лететь над водой сломя голову. А окружающее пространство словно… съёжилось. Вроде те же горизонты, но как будто протяни руку – и сможешь потрогать небо.
-Уфф, вот это драйв! – Пёся восхищенно покрутил головой, и жадно приложился к горлышку бутылки. Но тут же выплюнул весь несостоявшийся глоток. – Эй, я не понял! -Да, мы в пространственном хабе, - Пруг предвосхитил наши вопросы, явно прочитав их в направленных взглядах. – Такая кладовка, если хотите. Иногда напуганные дети прячутся в домик, чтобы внешнее и страшное их не нашло, и не причинило вреда. В таких убежищах многие физические явления меняют или вовсе теряют свои свойства. Включая горючие жидкости. -Рубка, машинному! – прозвучало из динамика. -Здесь рубка, это Капитан. Спасибо, Макс, ты нас здорово выручил. -Да, но… Движок по ходу запорол. Заглох, и не пойму что с ним. -Не забивайте себе голову, - Пергаментный успокоил расстроенного Главмеха. – Мы в таком месте, где топливо не воспламеняется. Из соображений безопасности. Также не взорвётся ни порох, ни капсюль инициирующего заряда. -И долго мы будем…в домике? – Андр был опечален гораздо сильнее Макса, продолжая нюхать протрезвевший коньяк. -Да, и не испортятся ли жидкости внутри нас? – спросил я. – Вдруг загустеют или вовсе свернутся? -Нет, физиология в список нейтрализованных свойств не входит. – Пруг достал из складок шуршащих обмоток какой-то приборчик, состоящий из никелированных трубочек, пластинок, шариков и проволок. Поставил его на стол. – А насчёт того, сколько мы будем прятаться, сейчас выясним.
Он ткнул когтем внутрь устройства, из него вырвался голубой луч, упёрся в переборку. Рулевой покрутил прибор, выбирая свободное пространство, нажал ещё на один рычажок, точка на стене расползлась, и получился голографический экран, который транслировал нам панораму места, откуда мы юркнули в спасительную норку. Камера, или что там снимало нам кино, висела над уровнем океана чуть в стороне.
В центре действа догорала канонерка, задрав корму в зенит. Взрывом с неё смело все надстройки. Экипажа видно не было, а может, она управлялась дистанционно, и вообще была брандером, то есть подрыв предполагался вблизи борта барка. Мимо дрейфовал комок водорослей, всё ещё бурно переживающий порванное щупальце. Оставшимися отростками плавучий парик бурно жестикулировал, видимо, отчаянно и нецензурно ругался. В какой-то момент накал злобы принял критические температуры, и в качестве жертвы вымещения гнева обломки лодки подошли идеально. Водоросли восстали над брандером, и резко на него набросились, накрыв целиком, как покрывало пожарного полыхающий объект. Но оно и предназначено для тушения, изначально проектируется из специальных материалов, и пропитывается специальными составами. А глупая волосатая макушка не учла собственной горючести. Огонь вырвался из центра чудища, где было самое густое сплетение щупалец. Оно пыталось отпрыгнуть, да где там. Трюмы канонерки, судя по жирному пламени, были полны напалма, от которого просто так не избавиться. В общем, недолго мучилась макушка. Вдобавок ко всему активизировалась каменная глотка, вновь выпустив свой прозрачный липкий язык, потянувший в жадное чрево подгорающее барбекю. Вокруг мелькали какие-то клубы пара, сгустки тумана, призванные попировать на жертвенном алтаре, который был уготован нам любимым. И всю эту компанию неумолимо влекло в ненасытную арку.
А потом из-за обреза экрана выскочил стремительный объект, шустро пересекающий поле битвы. За кормой его сверкала на солнце бриллиантами брызг струя от водомётного движителя, взметаясь высокой дугой. Отчаянный всадник на водном мотоцикле облетал периметр театра военных действий, уворачиваясь от нематериальных челюстей ловушек и капканов. Искал кого-то. Может, нас, может, наши останки.
Арка продолжала насыщаться приглашёнными гостями, и через пять минут они с байкером остались в столовой одни. Язык метался из стороны в сторону, пытаясь подловить неуловимую пищу, но гонщик не собирался ею становиться в принципе. И в какой-то момент, приблизившись достаточно близко к самому зеву, он выхватил снизу притороченную трубу, осадил байк, прицелился, пустил внутрь коридора реактивную гранату. Бросил использованное оружие, заложил крутой вираж, и улепетнул подальше от обречённого монстра. Каменная пасть захлопнулась после получения посылки, потом с глухим разрывом за ней вспучился горб, вода забурлила, в ней забилась огромная переливающаяся туша, ухнула на глубину, создав гигантский водоворот, утянувший за собой остатки неаккуратного пиршества. Океан снова стал невозмутим и монументален в своём величии.
А шустрый снайпер подогнал байк под камеру, очевидно, это был дрон, который тут же спустился на уровень лица всадника. Гусев, собственной персоной, жестикулируя руками, активно используя мимику лица, что-то выговаривал в объектив, грозил пальцем, потрясал кулаками, и вообще был предельно убедителен, хоть мы и не слышали ни слова. Захотелось вытянуться в струнку, вытаращить на начальника преданные глаза и покраснеть. Он напоследок постучал костяшками пальцев себя по лбу, недвусмысленно имея в виду наши умственные способности, сплюнул, и умчался, поднырнув под летающую камеру.
-Дружище, почини мне коньяк, а? – жалобно попросил Андр…
-Я, собственно, чего пришёл-то… - пришелец отдышался после серии безостановочных чихов, какие порой одолевают прожжённых алкоголиков, - это… проблемы у вас. -Ну ты прямо Америку открыл, - хохотнул Андр. -Нет, Америку открыл ваш хомо, я только краем глаза координаты зацепил, мимо пробегая. И опять же, в разных мирах это произошло с незначительными различиями. Например… -Давай всё же про наши проблемы, - перебил я рассказчика, отчего он совершенно не смутился. -Я вам уже говорил про своё чувство опасности, - Пруг насторожился на мгновение, к чему-то прислушиваясь. – И сейчас оно мне подсказывает, что скоро в этом квадрате будет тесно. -Чёрный Капитан? – спросил я, обозревая бескрайнюю синь во все стороны. Экипажники тоже недоверчиво заозирались. -О, ему сейчас не до вас, поверьте. За потерю корабля со всеми могущественными артефактами его, как это у вас говорят, во все дыхательные и пихательные. -Неужели родные земляне, - сверкнул фиксой Водолаз, - чуткие и заботливые сопланетники, никак не могут отстать от одинокого кораблика, потерянного на океанских задворках? -Потерянного? – Пруг покачал головой. – Не было в истории ни одного плавсредства, к которому относились бы с таким пристальным вниманием. У вас мёдом что ли напачкано? -Ага, мёдом, - скривился я. – Жирным слоем наложено.
Не успели мы доиграть в словесную игру, как Летучий боком потащило на юго-восток, причём ни малейшего ветерка не ощущалось, паруса жалкими тряпками свисали с рей, как недовысохшее постельное бельё. Под нами образовалось течение?
-Макс, живо к машине! – Я подскочил, ушибленный адреналиновым ударом. – По местам стоять! Пёся, ты со мной.
На мостике мы оказались быстрее, чем предписывали самые строгие аварийные или боевые нормативы. И всё равно, влетев в рубку, обнаружили у штурвала Пруга.
-Капитан, вы позволите? – спросил он, крепко вцепившись в рукояти. – Пришла пора отработать гостеприимство. Прикажите полный ход. -Какой курс? – Спросил я, отдавая необходимые команды машинному. -Любой, лишь бы не в этот портал. – Он движением подбородка указал на разворачивающуюся дыру, в которую нас тащило. -Твою мать, это что за хрень? – Андр прильнул к панорамному окну. – Она же нас всосёт и не поперхнётся.
Над ровной гладью воды, которая даже рябью не пошла, воздвиглась гигантская арка, высотой метров в семьдесят, и шириной в полста, края которой исходили ледяными испарениями, растекающимися по поверхности океана. А внутрь контура, в бесконечную глубь, уходил коридор с каменными сводами, и конец его терялся в беспросветной тьме. До разверзстой пасти оставалась пара кабельтовых, и расстояние сокращалось.
-Макс, твою мать, где тяга?! – заорал я в переговорник. – Нас сожрут сейчас! -Однозначно сожрут, - Пергаментный перекладывал штурвал, отворачивая бушприт от зева преисподней, или куда там вела эта каменная глотка. – Если дать посудине под сраку, может и выскочим. -Машинное, у вас десять секунд, потом обратно станете Лафаней, - подключился к диалогу Андр. – Пруг, держи перпендикуляр.
Команды были далеки от морских уставов, но главное, что все друг друга поняли. Из течения, или водоворота, вырываться нужно только вбок. Если поток сильный, его не перебороть, разве что обмануть. В семи секундах от дедлайна Главмех сотворил с движителем какое-то чудо. Под нами словно петарда взорвалась, создав такой рывок, что Летучий буквально выпрыгнул из липкой тянучки, даже киль от воды оторвался. Мы вскричали торжествующе, но ещё ничего не закончилось. Прямо по курсу, меньше полумили, с глубины поднимались не то водоросли, не то щупальца, не то переплетения червей, эдакое шевелящееся образование, диаметром с треть футбольного поля. Пруг яростно отворачивал от голодных зарослей, но перо руля ещё болталось в воздухе! Потом барк плюхнулся всей тушей, нарушив-таки океанскую безмятежность. Хотя от неё уже ничего и не оставалось. Рулевой почти положил Летучего левым бортом на воду, уходя от особо ретивой плети, что выбросило в нашу сторону лохматое образование. Её тут же порвало винтом, и водоросли от боли видимо скомкались в огромный клубок, оставшийся за кормой.
Совершив ещё пару уклонений от разного рода ловушек, наш древний Лоцман выбрал какой-то одному ему известный курс. Макс всё ещё «давал под сраку» нашему многострадальному кораблю, поэтому ход был спорый. И через пару миль мы чётко въехали в створ очередного портала, который тут же схлопнулся за нами, перерубив кильватерную струю, а заодно и часть носового рангоута шустрой канонерки, оказывается пристроившейся нам в хвост. Там ещё взорвалось что-то, кажется. Но нас это уже не касалось. Мы были где-то...в другом месте.
Нескончаемая вереница последний событий состояла из сплошных потрясений. И их оказалось так много, что мы, пожалуй, стали их воспринимать как что-то само собой разумеющееся. Вторжение Чёрного Капитана, своевременное появление Гусева, исчезновение Вольки, остановка времени, зацепившийся за нас лайнер из прошлого, двойные Игорь и Федька, разложение вновь явившегося генерала… Казалось, уже ничто не сможет выбить из колеи. И вот, когда наступило подобие затишья, вопрос Кирилла: «А здесь правда моя мама была?» вдруг произвёл на меня эффект разорвавшейся перед носом гранаты. Спасибо Ангелу, она вовремя нашлась с ответом, иначе, наверное, никто из нас не смог бы найти вразумительное объяснение.
При любых других обстоятельствах я вряд ли решился бы пить коньяк в таком количестве. Я не большой любитель алкоголя ни как веселящего средства, ни как «лекарства» для снятия стресса. Но сейчас я чувствовал себя в таком ступоре, что кроме варианта «клин клином вышибают», ничего придумать не мог. И схватился за стакан коньяка как за соломинку – стресс для организма должен был хоть немного ослабить стресс эмоциональный. Я сжал ладонь Морры, которая пыталась удержать меня от опрометчивого поступка, задержал дыхание и медленно выпил напиток. Только первый глоток обжёг горло, остальные же ощущались так, словно в стакане был чай или компот. Ни тепла, ни хмеля я не почувствовал. Выдохнул, подумал, что действие алкоголя из-за внутреннего напряжения может начаться не сразу, и сказал:
– Если что, возьму бюллетень. Имею право… – и добавил, сам испугавшись своих слов: – А ты, зелёный, пошёл на хрен!
Все изумлённо уставились на меня, а я смотрел на шезлонг. Если бы там стоял зелёный чёртик, я бы удивился меньше. Но там стоял зелёный человечек – именно такой, как в описаниях всяких уфологов. Невысокий, с длинными руками, большой головой и гигантскими, в пол-лица, глазами. На фоне потусторонних явлений и визитёров из иных пространств и времён этот инопланетянин угрожал оказаться не пришельцем из портала и не порождением чьей-то фантазии, а совершенно реальным существом, и именно это пугало больше всего.
– Сгинь, пожалуйста, – попросил я, но он не исчезал.
– Явление, твою ж… народу, – выдохнул Макс.
– Только этого нам и не хватало, – пробормотал Андр. – Приветствуем тебя на Земле, зелёный брат!
– Чего? – хрипло спросил человечек и затрясся.
Ровная зелень его тела пошла мелкими разводами, потом на ней появились беловатые прожилки, и он стал похож на образец амазонита, когда-то подаренный мне Моррой. А затем зелёная поверхность покрылась трещинами и с шуршанием осыпалась мелкими осколками на палубу. Морра фыркнула и рассмеялась в голос, к ней присоединился Кирилл, а за ним расхохотались и остальные. А меня только теперь начал накрывать хмельной дурман, и, если бы Оракул вовремя не подтащила меня к шезлонгу, я бы свалился на палубу.
И теперь я сидел на том самом шезлонге, возле которого увидел инопланетянина, сжимал виски, пытаясь удержать дикое алкогольное головокружение, и глупо улыбался. А рядом со мной сгребал зелёные черепки в кучку наш пергаментно-уродливый приятель – Пруг.
– А чего вы? – смущённо бормотал он и подозрительно косился на хохочущую компанию. – Ну я отнёс прах божественной семьи на родину, где они смогут возродиться. Пришлось через много миров пройти, маскировался…
– Будешь? – Андр вытер выступившие от смеха слёзы и показал Пругу бутылку.
– Не откажусь, – повеселел тот, – не то зелье, что надо мне, но тоже хорошо!
– А то! – Водолаз протянул ему стакан.
Вид пьющего коньяк Пруга меня добил. Я поморщился от подступившей тошноты, откинулся головой на спинку шезлонга и провалился в мутный сон.
-Друзья, а не кажется ли вам, что мы здесь все бредим? – сказал Макс, рассматривая армейский жетон, очевидно, выроненный одним из бойцов.
-Ты только обнаружил? – ухмыльнулся Андр. – Здесь просто средоточие вселенского безумия.
-А потому что пить надо меньше, - авторитетно заявила Ангел. – Вы по пьяни своих зелёных чертей не только сами видите, но ещё и на наши головы призываете из воображаемых миров.
-Кстати, ни одного чёрта не видел – встрял я. – Ни зелёного, ни какой другой расцветки. Это наверное Пёся тебе персонально поставляет, эксклюзивно.
-А что, если Васятке на лысину пузырёк зелёнки вылить, - Андр хитро прищурился, - станет он похож на порождение преисподней? Хотя нет, тогда Фантомас получится, или Шрек.
-А кто такой Шрек? – спросил Кирилл, отвлекшись от надраивания палубы. – Фантомаса знаю, а вот этого…
-Не много ты и потерял, - заверила пацана Кок. – Всё-таки в ваше время мультфильмы были и интереснее, и красивее.
-Ну может быть. – Юнга задумался. – Товарищ Капитан, а здесь правда моя мама была, или мне показалось?
-Эээээ… - я даже поперхнулся морсом от неожиданного вопроса. – А где это ты её увидел?
-Тебе показалось, малыш, - Ангел за спиной показала мне кулак. – Наши массовики-затейники со своим цирком шапито уже столько сюда персонажей напихали, что просто глаза разбегаются порой. И главное, представление всё никак не кончается. Хоть бы антракт объявили.
-Точно, а в антракте можно пойти в буфет, - Водолаз зажмурился, как довольный котяра, - а там бутерброды с колбасой и осетриной. Под холодную рюмочку.
-Да тьфу на тебя! – Ангел от возмущения чуть не заехала ему мокрой тряпкой по щетинистой физиономии. – Ну всё на алкоголь выведет, буквально любую тему! Хоть на детский утренник его пусти.
-Как раз на утренниках все Деды Морозы пьяные, - ляпнул я, и едва увернулся от тяжёлого комка ткани. – Что?! У нетрезвого массовика и шутки всегда веселее, и настроение задорнее.
-А тут День взятия Бастилии впустую прошёл, - пригорюнился Андр.
-Плагиатор, алкаш… - презрительно бросила Ангел, и покинула нашу компанию.
-Ну и пусть! – Пёся убедился, что она ушла, и жестом фокусника выудил из кармана бутылку коньяку. – Зато я на гармошке «Прощание Славянки» знаете как выпиливаю? Уууу, тётки плачут и теряют волю незамедлительно. Морра, прости, это мужская правда жизни. И все кобели одинаковы. Ну, может, кроме твоего Артёма.
-А чего это? – Старпом принял подачу. – Я и выпить могу не меньше некоторых! Ну-ка наплескай мне в этот бокальчик…
-Тёма, прекрати! – воскликнула Оракул. – Андр, так нечестно! Товарищ Капитан, хоть вы скажите им!
-Старпом, а ты уверен? – Я не собирался запрещать своему заму это действие, ибо напряжения и стрессов у нас всех накопилось порядочно. – Смотри, поплохеет, сниму с вахты, выговор, наказание.
-Мы на месте стоим, командир, какие вахты? – Артём, словно решаясь на прыжок с вышки, взял полный стакан, недовольно глянул на Морру, что едва не повисла у него на руке, и мелкими глотками вылакал все двести пятьдесят грамм. Постоял, подумал, потом задышал. И произнёс натужно: – Если что, возьму бюллетень. Имею право… А ты, зелёный, пошёл на хрен!
Мы оглянулись на то место, где Артём пытался сфокусировать взгляд, прицеливаясь то одним, то другим глазом. Но палуба была пуста. Примерно минуту…
Но далеко нам уйти опять не дали. Прямо по курсу заклубился над гладью океана багровый сполох, размером как минимум вдвое больше тогдашнего генеральского. Если портал для катера Гусева мог вместить поселковую малоэтажку, то новый переход претендовал как минимум на шестиподъездную панельную хрущёвку. Летучий застопорил ход. Мы замерли в ожидании какого-нибудь ракетного крейсера или эсминца, соразмерных обозначенному проколу пространственной материи. Но схлынул и опал багрянец, отсверкали молнии, и вместо судна, разбивая водный изумруд на пенные барашки тугим воздушным потоком, завис в кабельтове от нас не менее грозного вида вертолёт, десантный или грузовой, с опознавательными знаками военной полиции. Повисел, словно примериваясь к нам, прицеливаясь, чуть приподнялся, чтобы не задеть катками шасси окончания мачты, подвалил, сдувая непобедимых чаек и двигая шезлонги уже на палубе. Сдвинулась боковая дверь, выплюнула три троса, шлёпнувшиеся концами на доски, словно мёртвые змеи. И по ним съехали камуфлированные персонажи, десять бойцов, в защитной экипировке, в глухих шлемах, с аналогичными нашлепками принадлежности к полицейскому ведомству на разгрузках. Рассыпались кольцом вокруг места высадки, даже нас оттеснили от центра круга. И потом на оцепленный пятачок ловко спланировал ещё один воин, видимо их командир. Он ничем не отличался по виду, только вместо автомата был вооружён кожаной папкой.
-Полковник Шелехов, - представился он, откинув забрало шлема. – Вы капитан судна? Мне нужен генерал Гусев.
-Я капитан, да. А вы уверены, что он должен быть здесь?
-Не должен, но по нашим сведениям, генерал находится на борту вашего корабля. Да, я уверен. Предоставьте нам его.
-Забавно, как это мы должны его предоставить? Он же не труп, и не вещь. Может, он вовсе не согласен предоставляться вам, ни с нашей помощью, ни лично.
-Капитан, не усугубляйте свои проблемы. Отдайте мне Гусева, и живите дальше спокойно.
-Да он мне не принадлежит, как вы не понимаете? Если вы обладаете достаточными полномочиями, забирайте, я то тут при чём?
-Скрывая местонахождение вышеназванного гражданина, вы препятствуете законным действиям сотрудника правоохранительных органов при исполнении. – В голосе полковника появились угрожающие нотки. – И если вы сейчас же не предоставите сведения…
-Да оставь ты его в покое, Валерий Палыч, - Никитович вышел из двери камбуза, и бойцы синхронно повернули стволы в его сторону. – Вот он я, возьми, если сможешь.
-Не дурите, генерал. Василий Никитович Гусев, вы арестованы, прошу следовать за мной. И не вынуждайте применять силу. Если пойдёте добровольно, наручники надевать не будем, и вообще обойдёмся без крайних мер.
-Что ты как не родной, Валера? Какие ещё крайне меры? Что тебе дома Иринка скажет, если узнает?
-Дядь Вась, ну давай по-человечески. Ты ж знаешь, что там и как сложилось. Я не виноват, что именно меня послали.
-Ладно, не менжуйся, полковник. Если что, ты не виноват, потому что не посвящён во все тонкости этого дерьма. Капитан, не держи зла на меня, ты тоже многого не знаешь. Так, бойцы, три шага назад! Не хотите? Ну как хотите.
Гусев перенес правую руку из-за спины перед собой, и мы увидели, что он сжимает в кулаке до боли знакомый предмет. Большой палец шевельнулся, входя в отверстие на гладком боку перемещателя. Заклацали затворы автоматов, воины приняли предмет за активатор взрывного устройства. Мы даже не дёрнулись, потому что понимали, нам ничего не грозит, если рекуррит настроен точечно. Ну а коли он на полную мощность выведен… Рыпайся, не рыпайся, не поможет.
Настройка оказалась адресной, под параметры генерала. На него сверху как будто упала стеклянная колба, которая тут же наполнилась пенящейся желтоватой жидкостью. И Гусев начал в ней растворяться, как в серной кислоте. Со всеми визуальными эффектами – слезающей кожей, распадающимися на волокна мышцами, пузырящимися физиологическими жидкостями. И когда биомасса генерала окончательно смешалась с раствором, всё это смузи вместе с колбой провалилось в дыру, которая тут же затянулась, не оставив следа. Никто не сдвинулся с места, лишь одного полицейского шумно стошнило, едва успел стекло от лица убрать.
Вот интересно, спектакль был специально для полицейских сыгран?
Полковник механически козырнул негнущейся рукой, вместе со свитой нанизался на троса, и вертолёт, даже не поднимая команду на борт, ввинтился в багровое облако, вспухшее над ним.
-Товарищ капитан, я уберу, - напряженным голосом сказал Кирилл, снимая со щита пожарное ведро…
-От ты ж жук, просочился как-то… - Никитович с виду ничуть не испугался. – Никаких преград для него нет.
-Он вооружён?! – Я всполошился. – Там же Кирилл где-то ходит, не дай Создатель наскочит на этого быка.
-Евграфыч-то? Конечно, вооружён. – Генерал даже не сделал попытки уйти, или наоборот, отправиться навстречу обманутому им партнеру по игре. – Кто ж в казино без ствола ходит?
-И ты так спокойно об этом говоришь? – Пёся вынул нож, хотя и понимал, что против огнестрела он не пляшет. – За ребёнка я вас обоих на кукан, и тебя, и этого медведя твоего, что внизу разорался.
А упомянутый Евграфыч разошёлся по-взрослому. Его рык перемещался под палубой, то и дело раздавались глухие удары по переборкам, очевидно, кулаками. И судя по вздрагивающим доскам, ручонки у мужика были немаленькие. Но что странно, наверх ему никак не удавалось выбраться. Где он там заблудился-то? Два параллельных коридора, да четыре отнорка тупиковых. Или это Гусев ему лабиринт устроил, говоря, что выход запечатал?
-У нас там бегемот бродит говорящий, товарищ капитан? – Кирилл с некоторой опаской подошёл к нам, вздрагивая от каждого нападения на обшивку стен. – Только непонятно, крики прямо возле меня рычали, но я рядом никого не видел. Как будто опять тот дед невидимый проснулся. Но это не дед, это прямо слон какой-то. И топает тяжело.
-И что это значит? – Спросил я Гусева, который с невинным видом рассматривал этикетку бутылки, словно ничего не происходило. – Долго он тут барагозить будет?
-Евграфыч-то? Да не, уже успокаивается. Вот если бы стрелять начал, тогда да, минут двадцать бы бушевал, он заводной дядька. Не любит проигрывать. Ещё бы, замминистра госбезопасности СССР, не хрен с бугра. Сейчас его ординарец подтянется, потом волкодавы из оперативников, они всегда поблизости крутятся, мало ли что. Как-то бандиты его решили нахлобучить, по незнанию. Гастролёры залётные. Свои-то в теме, не лезут. А гости накосячили в регионе, всем надоели, вот и решили их слить, промолчали насчёт крутости клиента. Те давай вокруг Евграфыча карусель крутить, примериваться. Типа на гоп-стоп взять. Он переборщил с коньяком, деньги засветил нечаянно. Они обрадовались, пьяный терпила лёгкая добыча. Напрыгнули, короче. Одному он сразу шею свернул, нечаянно, споткнулся, ну и опёрся о дурака. Второй с финкой. Ещё двое даже подойти не успели, тех ближники генерала положили. А который с ножом кажись сам себе брюхо вскрыл, когда Евграфыч его загрызть собрался. Натурально, почти до глотки дотянулся зубами. Еле оттащили. Вон, уже уводят зама, слышите?
Внизу и впрямь прибавилось голосов, сперва нервных, переругивалось сразу несколько человек. Но медведь больше не ревел, только оправдывался густым басом, обещая Гусеву пластическую операцию по совмещению органов зрения с выводными путями для отходов. Потом всё стихло, компания удалилась.
-Вася, если ты у нас появляешься, то с неприятностями и всякими беспорядками, - укорила генерала Ангел, выйдя из камбуза на шум. – Ни разу не принёс ты мира и покоя, только проблемы свои здесь решаешь. Не стыдно тебе?
-Дорогая, конечно стыдно! – Никитович встал перед ней на одно колено, и полез во внутренности пиджака. Мы уже ждали коробочку с кольцом, всё как в кино. Но он вытащил оттуда букет роз, цветков эдак из пятнадцати, не меньше. Иллюзионист хренов. Знал, что она придёт, готовился. Или изначально к Ангелу шёл, а всё остальное устроил чисто для развлечения, походя. Ангела цветы растрогали, она зарылась в ароматную мякоть бутонов лицом, плечи её задрожали. Гусев тут же вскочил, обнял возлюбленную, и они ушли, провожаемые мрачным взглядом Андра.
-Да забей ты, ничего у них не будет, - сказал я. – И не ревнуй, к ней ревновать нельзя.
-Много ты понимаешь, - огрызнулся он. – Макс, пошли дырки искать, задолбали меня эти гости из прошлого.
Мы со Старпомом и Моррой повздыхали тягостно. Потом вдруг запустился судовой движок, барк малым ходом начал подавать на правый борт, разворачивая корму, и Кирилл воскликнул, показывая пальцем на противоположную сторону: Смотрите, что это?
На том месте, откуда мы отходили, забрезжили очертания огромного лайнера, он частично проявлялся сверкающими гранями, словно стеклянная модель в натуральную величину, погружённая в ещё больший по размерам аквариум. Практически прозрачный. На ярком солнце его можно было принять за мираж, что рисуется маревом раскалённого воздуха. Так вот как со стороны выглядит параллельная реальность. Некоторое время от лайнера к нам тянулись мерцающие нити, словно связующие силовые линии. Но по мере удаления они истончались, обрывались. И как только последняя полоска соскользнула с нашего борта, растаял и мираж.
Он помрачнел окончательно, задумался, и, видимо машинально, достал из внутреннего кармана колоду карт, покерную, в 52 листа, начав её довольно ловко тасовать. Мы переглянулись удивлённо. С этой стороны Гусев нам ещё не открывался. Сейчас он не выглядел военным человеком, походил больше на отставного аппаратчика, который и вне высоких кабинетов не потерял хватки, решая разные вопросы. Даже ежик выгоревших волос шевелился, отражая напряжённую умственную деятельность.
-Товарищ генерал, а вы как на борт-то попали? – Артём отвлёк Василия от карточных приёмов. Я встрепенулся, а действительно. Катера в пределах видимости нет, порталы вроде не работают. И главное, вопрос этот закономерный даже не возник в голове, настолько я привык, что генерал стал чуть ли не частью команды, и нахождение его на Летучем -обычное дело.
-В смысле? – удивился тот. – В дверь вошёл, как нормальные люди.
Надо же, ещё один «нормальный» выискался, Приказчикова нам не хватало.
-А дверь открылась откуда? – Я начал терять терпение.
-Из игорного зала «Виктории», круизного лайнера. – Гусев поймал веер взлетевших карт в горсть, и неуловимым движением спрятал в недра пиджака. – Я там пару штук баксов удачно поднял на покерном столе. А потом тамошняя служба безопасности кипеш подняла, какого-то пассажира на перо посадили. Причем грубо, всю каюту кровью залили, словно маньяк работал. Кстати, вы ничего об этом не знаете? Чего глаза попрятали?
-Фёдора своего спроси, - угрюмо буркнул Андр. – Это ваш мясник, вы его на службу принимали, сами и разгребайте.
-Законников?! – Василий аж привстал, как охотничий пёс приняв стойку. – Он здесь был?
-И здесь, и там, - подтвердил я. – А ты сам как на лайнере очутился?
-Говорю же, в картишки перекинулся с хорошими людьми. Душевные российские бизнесмены дикой эпохи накопления безразмерных капиталов. Были же славные времена. Все друг другу доверяли. За мелочи не истерили, жили на широкую ногу. Прямо как техасские скотоводы. Как там у них было? «Ты платил за обед, я плачу за кадиллаки». Правда, и стреляли раньше, чем начинали разборки по понятиям.
-Игорный зал, говоришь? – Андр тяжело вздохнул. – Макс, у нас ещё одна дыра на корабль-призрак. – А выход где у нас?
-А выход я запечатал, не парьтесь, - виновато развёл руками генерал. – Незачем всяким неадекватным персонажам ходить по этой благословенной палубе, размахивая незарегистрированным оружием. Вдруг в кого попадут ненароком.
-Ты там кого-то обжулил что ли? – ухмыльнулся я. – И обманутые партнёры по игре воспылали праведным гневом в адрес шулера?
-Да ты азартен, Парамоша! – подхватил цитатой классика Андр.
-Ну не всегда же им в выигрыше быть, - скромно сказал генерал. – Пусть ищут, пошумят, да и успокоятся. Подумаешь, завод проиграли, фигня какая. Возвращаем награбленное государству.
-Гусев, падла, пасть порву, мехом наружу выверну! – Донёсся с нижней палубы могучий рёв. – Сюда иди, катала херов, я тебе покажу, с кем можно шпилить, а с кем нельзя…
19795