– Ну так ли важно, на складе или где? – раздражённо огрызнулся Гусев.
– Надеюсь, при этом, – Капитан многозначительно кивнул в сторону, где минуту назад мерцал экран с жуткой «кинохроникой», – никто не пострадал? Или вы там у себя решили, что полусотней-сотней жизней ради этого спектакля можно пожертвовать?
– За кого вы нас принимаете? – уже всерьёз озлобился генерал. – Близнец вашего барка, «Померания», стоит в качестве музея в Мариехамне, на Аландских островах. А поскольку ходил он в своё время по маршруту Гамбург-Чили, то у нас есть возможность его, так сказать, отправить как экспонат и в Гамбург, и в Чили. Так что он вполне официально покинул Мариехамн и направлялся в Чили, разумеется, через канал.
– С экипажем? – уточнил Игорь. – И, надо полагать, больше в Мариехамне музея-парусника нет?
– Что за допрос??? – взорвался Гусев. – Я…
– Ты на борту моего корабля, – очень тихо перебил его Капитан. – И обязан отвечать на мои вопросы, будь ты хоть пуп земли.
– Ладно, – смирился тот, – это муляж, по-быстрому отсканировали оригинал, напечатали по кускам, слепили 3D-модель, заодно быстродействие нового оборудования проверили. По пути раскрасили и скормили вашим «доброжелателям». А «Померания» вместе с обслуживающим её персоналом идёт в Вальпараисо через мыс Горн.
– А откуда инфа относительно того, что у нас что-то запрещённое на борту? – хмуро спросил Андр.
– От заказчика, откуда… – устало вздохнул Гусев. – Ещё вопросы будут?
– Будут, – невозмутимо кивнул Артём. – Потому что всё это звучит странно. Согласитесь, генерал, заказчик вряд ли стал бы сообщать о контрабанде, поскольку сам же и был бы заинтересован в доставке груза по назначению.
– Он и заинтересован, – согласился Гусев. – Но он не всесилен, и ему потребовалась поддержка. Сразу уточню – контрабанда ваша является таковой для одних служб, для других – может ею и не быть. Но вот, когда к нам обратились за помощью относительно вашей безопасности, ситуация была представлена более безобидно. Однако теперь, когда уже понятно, какие силы хотели бы заполучить нечто, имеющееся у вас, истинное положение вещей становится в разы серьёзнее. Так что вы везёте?
Капитан слегка покивал и сделал знак Артёму и Андру приблизиться. Они шагнули к генералу, и вокруг них заклубилось едва заметное марево – похоже, Волька прикрыл их защитой, чтобы они могли поговорить без лишних ушей донны Розы и её престарелого кавалера. Поскольку другие, в том числе я, не были приглашены в круг избранных, мы разошлись по своим делам. За исключением силуэтов мадреситы и Кристо, которые вились вокруг кокона, безуспешно пытаясь расслышать, о чём идёт разговор внутри него.
А я решила вернуться в библиотеку и по возможности ознакомиться с золотой книгой. И, как обычно, намерения остались намерениями. Из кают-компании донеслись звуки борьбы и сдавленный вскрик. Первой мыслью было позвать на помощь, но пока я бегаю туда-сюда… Я рискнула хотя бы заглянуть и узнать, что там происходит. Самые опасные личности остались на палубе, так что, может быть, я и своими силами справлюсь.
Я открыла дверь со стороны коридора и увидела, что называется, картину маслом. Хулиган Бориска зажал в угол маленькую испанку, а та, видимо, не ожидала нападения и не смогла повторить давешнего приёма. А царственный поганец решил взять реванш, только подкатывал к ней теперь не с шейным захватом, а со слюнявыми поцелуями. Я уже открыла рот, чтобы рявкнуть на него, как из противоположной двери, ведущей на камбуз, ворвался Кир. Он подлетел к борющимся и рванул Борьку за шиворот.
– Отвали от неё, гад! – мальчишка отпихнул нахала в сторону.
Но Кир был младше Бориски, а главное – ниже на голову, да и по комплекции они не могли драться на равных. Но я недооценила Юнгу. Борька тоже. Он удержался на ногах и с наглой улыбочкой протянул:
– Какие мы сердитые, но тебе не светит, пацан! Она – дочь вельможи, а ты – простолюдин! Ей нужен человек благородной крови, как я, наследственный принц! – и он стал таять, явно собираясь стать призрачным, чтобы невидимкой провести атаку или сбежать.
Кирюшка стиснул кулаки и стоял, загораживая собой Кармелиту. Та насторожённо вглядывалась в то место, где стоял хулиган, а теперь ничего не было, и нервно дёргала своего защитника за рукав. Вдруг Кир прыгнул вперёд, на ту самую дверь, через которую вошёл, и два раза коротко ударил её кулаками. Тут же перед ним проявился согнувшийся пополам Бориска. Кир сунул кулак ему в нос, другой рукой схватил за шею, прижал к двери.
– Ещё раз увижу тебя около неё, оторву… – прошипел он, давя горло своей жертве.
– Ты как меня увидел? – прохрипел Борька. – Ты не мог…
– Я сказал – не подходи к ней! – процедил Кир, злобно сверкая на него глазами снизу вверх. – Я не царских кровей, верно, но царская и благородная – разные вещи! И твой отец моему в подмётки не годится! Я тебя, – тут он выдал такой речитатив, какого я никогда не ожидала от него услышать, и сразу вспомнилось, что рос Кир в детдоме, – я тебя увижу в любом виде, понял? Понял? – он сильнее сдавил руку на шее «принца».
– Понял, понял… пусти, – багровея на глазах, пробормотал Бориска.
Кирилл оставил его, и «принц», потирая рукой шею, прошёл через всю кают-компанию, даже не взглянув в сторону Кармелиты. Я посторонилась, пропуская его, и встретилась глазами с Юнгой – он смотрел вслед побеждённому врагу, но торжества в его глазах не было.
Генерал вынул из кармана пульт. Стандартный такой продолговатый пластиковый брусок с кнопками. Памятуя о прежних выкрутасах с пространственными перемещателями – рекурритами – я слегка дернулся в сторону, рефлекс сработал. Вдруг старый интриган откроет дыру в какой-нибудь чужой ад, и зашвырнет нас туда в своих обычных спецслужебных целях. Гусев отметил мою реакцию, усмехнулся, но никаких адских врат распахивать не стал. Вместо этого он росчерками лазера из пульта обрисовал экран два на три метра. И тут же в центре образовавшегося полотна развернулась картинка. Гавань со множеством кораблей на рейде. Вдалеке входной и выходной створы канала. Это была явно тихоокеанская часть перешейка. Туда-сюда сновали катера и буксиры, вполне себе деловая мирная обстановка. Потом посреди незанятого судами участка акватории зарябило окно портала. Вокруг него пространство подернулось дымкой, ограждая событие от нежелательных свидетелей. Из образованного перехода высунулся до боли знакомый бушприт, который потянул за собой наружу нос и все остальное массивное туловище барка. Это был Летучий, собственной персоной. Смотреть на себя со стороны было непривычно, особенно будучи в неведении относительно дальнейшего сюжета. А продолжение оказалось вполне в духе кинематографических блокбастеров. Еще корма корабля не полностью покинула портал, как по курсу, и по обоим бортам вздыбились и перехлестнули поперек корпуса мощные водяные плети, в количестве полутора десятков, наверное. Они мгновенно оплели тот барк, в экране, словно щупальца пресловутого Кракена, с силой дернули вперед и вниз, буквально вырывая пленника из портального окна, и за каких-то несколько секунд утянули под воду. Только круги разошлись в стороны, даже традиционного водоворота не случилось. Портал схлопнулся вместе с маскировочной дымкой. В кадре осталась лишь прежняя портовая суета.
-Хорошее кино, - цыкнул зубом Андр. Он был единственный, кто особо не впечатлился апокалиптической картинкой, несмотря на то, что главным героем, бесславно погибшим, стал Летучий. – Чекисты всегда умели подавать визуальный материал качественно.
-Ждем, что последует текстовая расшифровка этой безмолвной оперы, - я постарался унять дрожь и сохранить бесстрастность. – Зачем нам показали эту фальшивку?
-Вы, парни и девчата, только что посмотрели реальную съемку выхода вашего замечательного корабля из коридора, который вам предоставили очень хорошие знакомые, и даже кое-кому очень близкие родственники. – Гусев выключил экран, заложил руки за спину, и, как профессор перед первокурсниками, начал прохаживаться по палубе. – Но не спешите обвинять их в предательстве! Ребята действительно искренне старались вам помочь. Но кто-то отслеживает и ваши действия, и всех причастных. Естественно, что на выходе из прекрасно организованного коридора готовилась встреча беспечных путешественников.
-Но мы же здесь, а не там, - логично возразил я. – И ни из какого коридора не выходили пока. Это была визуализированная вероятность?
-Да какая вероятность. – Василий перестал изображать великого умника. – Просто мы отправили туда качественно сотворенного двойника, которого успешно и схарчили враги. Значит, операция завершилась успешно, и мы не ошиблись насчет засады.
-Значит, вы опять за нами следили? – Песя недовольно стукнул кулаком в ладонь, от соприкосновения мозолистых наростов возник треск, от которого женщины вздрогнули. – И как давно?
-С того момента, как другие ваши хорошие друзья сообщили о контрабанде на борту, и просили помочь провести барк безопасным путем. – В кармане у генерала зашкворчал вызов по портативной рации, он вынул прибор и щелкнул тангентой. – Да, все в порядке, информация подтвердилась. Спасибо за сигнал, противник получил наш подарок.
-Откуда вообще взялся наш двойник? – спросил я, хотя вопросы о многих вещах толпились в голове, и хотели вылезти без очереди. – Так быстро невозможно изготовить макет, выглядящий настолько достоверно.
-Да там, завалялся на складе, - отмахнулся Вася. – Так что за хрень вы везете, признавайтесь…
…Вслед за Песиными словами о живописи Летучий дернулся, вокруг заскрежетало железом, причем природа отвратительного аудиофона была необъяснима, равно как и положение источников шума в пространстве. Поясню. Автолюбители знают, какой испуг вызывают любые внезапные механические воздействия на кузов машины. Причем независимо от места приложения силы – железная коробка сразу же передает колебания всеми своими частями и поверхностями, превращая салон авто во внутренности музыкальной колонки. Мозг водителя и пассажиров не сразу может определить, какой деталью задето препятствие, крылом или дверью, спереди или сзади. Монокок отозвался весь! Очень неприятное ощущение. Сразу начинаешь вертеть головой на 360 градусов, в поисках второго участника ДТП, насаженного на крышку багажника пешехода или распластанного по стеклу неосторожного велосипедиста вместе с байком.
Мы испытали нечто похожее. Мель? Сужение коридора до габаритов, не совпадающих с нашими? Даже абордаж пришел в голову. Впрочем, последнее оказалось близко по смыслу. Когда полумгла вокруг слегка рассеялась, стало понятно, что происходит. По Панамскому каналу суда проводят электрические буксиры, тянущие их за швартовочные концы вдоль стенок шлюзов. Мощные неутомимые локомотивчики. Но все-таки они не протыкают бортов железными крюками, словно вытащенными из жуткой пыточной камеры для великанов. Нас же зацепили именно таким варварским способом. И буксировали Летучий не безобидные трудяги на рельсах.
Полурасплетенные троса с бахромой оборванных проволок тянулись к кормовым кнехтам разномастных плавсредств. По правому борту, например, пыхтели дизельным выхлопом два торпедных катера со звездами на рубках. И третьим «бурлаком» надсадно выла турбиной канонерская лодка такого же года выпуска примерно – тридцатые годы прошлого века, советские военные верфи. Слева же сразу два импровизированных швартова шли почти вровень с уровнем водной зыби, к мокрой длинной спине субмарины, через которую перехлестывали частые ряды волн, разбиваясь в середине о высокую рубку. Подлодка тоже была изрядно потрепана, от орудия осталась только станина, антенны оборваны.
-Что за хрень? – почти хором вопрошали мы, переглядываясь. Как будто надеялись, что стоящий рядом экипажник знал больше тебя и вот-вот все разъяснит. Глупое выражение было у всех лиц.
-Подтверждаю выброску в Тихом Океане, - бесстрастно отчитался Волька, словно не его сейчас волочили изуверским способом в какое-то неведомое, как оказалось, место. – Но это будет не Панамская бухта, а чуть южнее, и в трех милях от побережья.
-Конечно же не бухта, - вклинился в доклад сущности корабля новый пассажир. Голограмма которого засеребрилась на полубаке. Приглядевшись к нестабильному объемному пришельцу, мы разглядели своего старого знакомого – генерала Гусева. – В бухте вас уже ждали. Капитан, с каких пор вы начали контрабандой промышлять?
-Здравствуй, Василий, - нарочито соблюл я приличия. Несмотря на его статус, вежливость никто не отменял. Хотя, столько лет прошло, есть ли он, этот статус?
-Да, прости, уел старика, - он устало потер лицо. – Всем привет, друзья мои. Давно вас всех не видел. И очень рад наблюдать экипаж в том же составе. Итак, почему не бухта. Предлагаю посмотреть один короткий ролик.
Один умный человек как-то сказал, что бесполезно желать кому-то здоровье и богатство. На Титанике было полно богачей с крепким здоровьем. А выжили только везучие! :) С Новым годом, дорогой экипаж! Желаю каждому удачи. Пусть в новом году повезет во всем! :))
Да, "Кругосветка", совсем потерялись твои путешественники, затянул их реальный мир и лишь изредка выпускает побывать на твоих просторах, вдохнуть полной грудью твоего морского воздуха, и только-только осмотримся мы на родном борту, как он уже обратно вытаскивает из твоего чудесного мира фантазий и тычет носом в реальность, как котят нашкодивших - мол, куда вы полезли, когда тут ещё ничего не доделано...
Но вот подошли мы к рубежу, к мигу между прошлым и будущим, между уходящим годом и наступающим. И самое время задуматься о том, что было там, в минувших 366 днях - про плохое забыть, про хорошее вспомнить и взять его с собой. Помечтать о том, что ждёт нас там, в грядущих 365 днях - о плохом не переживать, хорошее предвкусить.
И тогда запомнившееся хорошее укоренится в настоящем и даст буйные всходы в наступающем году, и будет он у нас всех лучше, чем мы можем себе представить. И музы наконец найдут потерянные дорожки и накинутся на нас с новыми силами, чтобы снова вольным ветром наполнились паруса "Летучего"!
С НАСТУПАЮЩИМ, "КРУГОСВЕТКА", КРУГОСВЕТЧИКИ И ВСЕ-ВСЕ-ВСЕ!
Да, парни и деффчонки, все идет по плану. Конец года совершенно сумасшедший выдался, и мне стыдно перед вами за такое долгое отсутствие.
С наступающим новым вас всех! Пусть это новое будет позитивным. Пусть вдохновение не отпускает, и не теряется. Пусть музы не обижаются на авторов.
Раньше как было - истинный творец беден, неопрятен и перманентно пьян. Почему-то такие товарищи и оставались в памяти людей. Даже когда соотечественников меняли на забугорных сожителей. Как на них равняться? Да и стоит ли?
Дорогие мои собутыль... тьфу ты. Дорогие мои экипажники и прочие сочувствующие! Надеюсь, что еще не одну тысячу морских миль покорим рука об руку. Просто иногда сбиваешься с ровного шага, паруса срывает, и ветер не попутный. Не сердитесь. Так будет не всегда, говорили мудрые.
Ну что ... экипаж. Я обращаюсь к Вам, к заснувшему в капсулах времени экипажу Кругосветки. Над ледяной равниной застывшего Океана барк Летучий продолжает свой путь. Граф, принявший на себя добровольную ношу вахтенного офицера, отмечает дни в журнале. Старый, наш командир, будит тишину своим рыком, временами переходящим в оптимистичное ворчание. Оракул - время от времени отрывает взгляд от хрустального шара и её голос подобно журчащему ручейку заставляет мужскую половину грезить о прекрасном. И я - появляющийся как блудный сын из очередного вневременного портала, нарушаю чуткую тишину, своими изречениями. "Ну что... экипаж?" - спросил я стоя на палубе, обращаясь ко всем сразу: спящим и бодрствующим. Спросил и замолчал. Осмысливая это самое - "Что?". И добавил, после недолгого молчания : "Год кончается. Идём дальше?" Прислушался и услышал как эхо отражаясь от стен и тамбуров бортовых коридоров под палубой, ответило, вздрогнув : "Дальше...дальше...дальше..."
Хорс. Холодный и ослепляюще величественный сиял над ледяной равниной. Ландшафт раскинувшийся перед взором отзывался восторгом и страхом одновременно. Подсасывало под ложечкой от необьятности льда и снега. Ничего не было определено и в то же самое время всё было ясно и просто. Хоть бы какое направление,след, от саней, лыж или просто цепочки отпечатков ног, причём неважно человека или зверя. Ничего. Только величавое ледяное безмолвие переливающееся в ледяных, будто бы сделанных из драгоценного камня, глыб. Рубиновые, изумрудные, сапфировые, а также алмазные и аквамариновые, они сияли не только отражённым и преломленным светом Хорса, но и своим внутренним непостижимым сиянием. Солнце, зимнее солнце - Хорс не заходил здесь никогда. И ветры, словно стаи волков рыщущие в поисках добычи, гоняли позёмкой по этой равнине, не поднимая своих клыкастых морд к Небу. Почти фиолетовому,пронзённому короной лучей Небу. Зовущему и прекрасному. Поэтому я не стал долго искать направление по которому надо было идти. Хорс над горизонтом указывал мне его. Я шёл и чувствовал ногами как мерно стучит сердце Океана спящего под огромной толщей льда. Один удар, одна волна в час. Ровно так, секунда в секунду. Я шёл на Хорс, в этот мистический день зимнего Солнцеворота, по указанному пути, лучу. Шёл, радуясь что мне светит Солнце а не Луна. Радуясь тому, что иду сам, а меня не гонят волки из стаи Карачуна. Радуясь тому что это время мне предстоит пережить здесь, в движении, на пути. Где-то там, позади остались грязные, кровавые тряпки воспоминаний, над которыми подняли свои острые морды гончие волки. Там, в ночи, где обрывался под Луной мой старый след, мой враг - праздновал своё поражение, и у меня не было злорадства по этому поводу. Потому что я - выжил.
-И все же хотелось бы родословную гостя уточнить, - снова взял слово Серхио, когда Бориска был опущен на палубу. – Уясни сразу, малек, я тебе не кузен, а Донна Роза не бабка.
-Ну вот, - деланно огорчился пацан. – Только обрадовался, что не врала мать про царскую кровь. Все уши мне прожужжала, что, мол, отец к трону морскому примеривался, да больно женский пол любил. За что его за Барьерный риф и услали. Я бы ко двору пришелся, иногда прямо чувствую – мое это. Всякие этикеты да экивоки. Даже по шее от дружбанов получал, когда выражал благодарность высокородными словами.
-И хорошо, что ты от своих так называемых дружков отделился, - Донна Роза погладила его по голове, отчего он сперва отскочил, словно ожидая затрещины, и опять стал похож на дворового хулигана. – Как тебя на шхуну мою занесло?
-Так это вашу посудину псих индейский спалил? – Борис на всякий случай высмотрел пути для бегства, если дело дойдет до разбирательства. – Я всегда говорил, от всех этих божков вред один.
-Что ты понимаешь в древней религии? – старший Корралес едва сдержался при упоминании катастрофы на его корабле. – Я, кстати капитан шхуны, пахан по-вашему. И хотел бы узнать подробно, что там произошло. Мне тут селедка на плавнике принесла, будто бы перед пожаром ты этого индейца из книги вытащил, и сильно разозлил.
-Это какая же дрянь меня так вложила? – прогнусавил Бориска, косясь на Кармелиту, но тут же отвел глаз, поскольку Кирилл показал ему кулак.
-Ты на мою дочь косяки не кидай, - строго рявкнул Серхио. – Из нее слова не вытянешь никогда. А спалили тебя духи шаманские, вон, друзья уважаемого Батбаяра.
-Да, батыр, прогневил ты небо, - проговорил монгол, обходя втянувшего голову в плечи мальчишку. – Зачем Ксолотлю в лицо плевал? Сидел он в своей золотой темнице тысячу лет, не трогал никого.
-А зачем он меня к чертям своим посылал? – Пацан вскинулся, пылая праведным гневом. – Я хоть и чернь для него, но не шавка какая дворовая, чтоб меня такими словами.
-Не ври, из книги ни звука не доносилось! – Кармелита не смогла промолчать. – И на картинке он даже не шевельнулся.
-Да тебе-то откуда знать? Ты мои-то вопли не услышала, не то, что его утробный голос из глубины. Мы из разных миров, и не дано таким, как ты, с нами общаться.
-Каким это «таким»?! – Карамелька, как истинная испанская женщина, да еще и подросток, уперла кулачки в бедра и прищурила глаз, явные признаки назревающего скандала. – Не ты один авторитет на улице имеешь.
-Ой, ой, авторитетная какая, - поглумился пацан. – От простого захвата освободиться не смогла…
Он не успел договорить фразы, как оказался скрученным в морской узел. Девчонка пулей метнулась к обидчику, никто и сообразить ничего не успел, а уж тем более помешать. Сразу стало ясно, что Кармелита не избалованная благородным обществом тепличная орхидея, а скорее цепкая и крепкая придорожная колючка. Глядя на получившееся из мальца оригами, Песя одобрительно захлопал в ладоши, а на лице Серхио смешались удивление и порицание. Впрочем, последнего была самая малость.
-Вот видишь, юный попиратель общечеловеческих устоев, - сказал Андр без насмешки, распутывая руки и ноги Бориски, - с женщинами надо повежливее обращаться, на всякий случай.
-Извини, - буркнула Карамелька, отходя к Кириллу, который восхищенно покивал головой.
-Базара нет, сам накосячил, - согласился наследник. – Больше не повторится.
-Ну, раз мы разобрались с правилами общежития, - подытожил я, - вернемся к фактам. Что предшествовало твоему появлению на борту шхуны? По словам благородной Донны Розы, с момента твоего появления на свет прошло лет пятнадцать, так?
-Истинно! – картинно и неумело перекрестился Борька. – Как есть, скоро шестнадцать стукнет.
-Кармелите тоже пятнадцать, - непонимающе сказал Корралес, - какое это имеет значение?
-Капитан Вик имеет в виду, - сообразила Роза, - что в том мире, где произошел пожар, был девятнадцатый век, а здесь двадцать первый.
-Ого, так тебе двести пятнадцать лет! – Кирилл задрал брови чуть не к рыжим вихрам, глядя на девчонку.
-И что теперь? – с вызовом парировала она. – Дружить со мной не будешь?
-Буду конечно! – воскликнул Юнга. – Просто это… прикольно.
-Я имею в виду, - терпеливо подождав, пока молодежь перестанет обмениваться комплиментами, я продолжил мысль, - что многоуважаемая мадресита не уточнила, в каком из миров происходили описанные ею события пятнадцатилетней давности. Учитывая, что вы с сеньором Кристобалем сами попали к нам полгода назад максимум, могу предположить все-таки тот мир и век.
-И что дальше? – поинтересовалась Роза.
-Получается, что ваши подводные друзья и вовсе обретаются в каком-то третьем измерении, неподвластном течению времени в нашем понятии? Их мир одновременно актуален и здесь, и там, соединяя пространства в единое целое?
-Ты хочешь сказать, что Посейдон контролирует портальную сеть? – Андр подхватил мою мысль. – И у него там полно дыр, через которые можно в любое другое время попасть?
-Я ни в какие дыры не лазил, если вы об этом, - сказал Борька. – Бывало, шныряли с пацанами по разным кораблям, интересно же. Вынырнешь, посмотришь, где палубная вахта от службы шхерится, по якорной цепи на борт влезешь, осматриваешь там все.
-Тыришь, что плохо лежит, - продолжил с угрозой Серхио. – А я сколько матросиков наказал за утрату имущества, получается, ни за что?
-Да что там понадобиться могло под водой? – Пацан всплеснул руками. – Веревочки ваши просмоленные? Или железки, что через месяц ржа съедала?
-Да просто из хулиганства! – Корралеса Борькины честные глаза не убедили.
-Это я отправила мальчика на шхуну, - заявила Донна Роза. – У меня не было более надежного убежища, чем родной корабль. Прости, Серхио.
-Так вы же отсюда не отлучались? – удивился я. – Как смогли провернуть экстрадицию?
-Не только же я всем должна, - пожала она плечами. – Есть и у меня доверенные лица, которые мне обязаны кое-чем. Вот и попросила помочь.
-Через эту аквариумную говорилку, - догадался я. – Так она ведь прямо во дворец сигналы шлет. Неужели…
-Ага, значит, это по вашей наводке Морские стражи меня в скальную расщелину загнали, откуда я прямо на шхуну вывалился, - догадался Бориска.
-Выходной створ коридора не ведет в Панамскую бухту, - доложил Волька по громкой связи. – Пока координаты точки выброса определить не могу, но это точно не Тихий океан.
-Картина Репина «Приплыли», - машинально произнес Песя фразу из детства…
-Так это вы мамаша моего папашки беглого? – Отпрыск перестал дергаться и уставился на мадреситу, которая, в свою очередь, разглядывала дерзкого гостя. – То бишь бабка моя единокровная. Мамка мне говорила, что вся семейка по его линии с душком.
-Разве от меня дурно пахнет? – Роза окинула нас взглядом, призывая в свидетели. – Какая чудовищная клевета!
-Так, минутку, - Серхио подошел к подбоченившейся донне. – Хотелось бы получить некоторые разъяснения, не потрудитесь ли? Теперь стал понятен интерес к этому молодому бузотеру. Бабуля.
-О, а ты, получается, мой братец, то бишь кузен? – Пацан осклабился. – Ну предок, ну кобель, каков, а?
-Ты, юноша бледный со взором горячим, сперва представился бы, - упер я в него указующий перст. – И перестал тут фамильярничать. Перед тобой взрослые люди, между прочим. Приличиям не обучен?
-А пусть меня на землю опустит ваш пес сторожевой, ишь, вцепился. И нечего меня встряхивать, я вам не тряпка половая.
-А я подумаю еще, достоин ли ты мою палубу топтать, - ответил Песя спокойно. Казалось, сравнение его нисколько не задело, даже позабавило. – Земля на дне в твоем аквариуме. Привыкай. И извинись давай перед обществом, а то ведь на правИло выставят, будешь на четырех костях пальцы гнуть.
-Ну ладно, тут ваша власть рулит, - согласился наследник пока еще непонятно кого и чего. Видимо, аргументы Андра в привычных уличных выражениях оказали свое влияние быстрее, чем прочие призывы к вежливости. – А звать меня Борисфен. Я в Карибском море не последний человек. Меня в Гренадской котловине знают и уважают. На минус сотом горизонте, к западу от Сент-Винсента. Пятимильная зона. У кого хочешь спросите.
-Ладно, Бориска, будем считать, первое знакомство состоялось. – Я задумчиво нахмурился. – Если Боцман тебя отпустит, не будешь хулиганить?
-Смотри, пацан, голые слова авторитета не доказывают. – Песя посмотрел на меня укоризненно, наверное, надо было ему должность покруче обозвать. Но он и сам справился. – Прежде чем ты пойдешь своими ногами, запомни накрепко. Это – Капитан, основной пахан здесь. Я его правая рука, Боцман и главный безопасник корабля. Ты не ошибся, глазастый, я верный пес пахана, и за него любого порву на тряпочки. Дальше. Старпом, дядя Артем. Он левая рука Капитана, не менее крепкая. Кулаком ломает трехдюймовую доску. Его команды тоже выполняешь беспрекословно.
-Понятно, все тут старшаки, один я шнырь бесправный, - тяжело вздохнул тезка древнегреческого божества.
-Теперь главное. – Я жестом остановил Андра, который хотел еще что-то «втереть» мальчишке. – Здесь не бандитская кодла, а экипаж барка Летучий. Так что свои пацанские понятия из головы выкидывай. Уважение и вежливость, большего не требуется. Права есть у всех, рабом тебя никто не считает, ты наш гость. Ну что, будем соблюдать правила нахождения на борту?
-Так я сразу был готов соблюдать! – воскликнул Борька, истово прижав руки к груди. – Клянусь мамашкиной девственностью, начальник!
-Нет, не понял ты ничего, - Андр приблизил его лицо к своему. – Сказали же, забыть дворовые замашки. Но если хочешь по тем законам, я тебе такие понятия устрою…
-Все, все, сеньор Боцман, сеньор Капитан, сеньор Старпом, - Пацан посерьезнел. – Влияние улицы, трудное детство, сами понимаете. Элемент социального дна.
-И не вздумай мне Карамельку еще раз тронуть! – Кирилл скопировал выражение лица Песи. – Я доски не ломаю, но уши надрать смогу!...
Коридор, выделенный нам братьями Мартинес для перехода Панамского перешейка, оказался непрост. Выяснилось, что обычным путем протащить барк через канал проблематично. Как я уже упоминал, наша легитимность во флотском информационном поле была условной. Даже при наличии «чистых» документов, подтверждающих аккредитованную исследовательскую деятельность. Это как агента под прикрытием легендировать. Если нет внятного прошлого, обязательно кто-то заподозрит подвох. Казалось бы, в таком огромном сообществе покорителей воды затеряться одному плавсредству проще простого. Какому-нибудь небольшому частному судну – да. А наш барк все-таки был заметным корабликом, привлекающим внимание. И сразу возникло бы множество вопросов. Откуда взялся, куда идет. И потом, отсутствие укомплектованного экипажа. Десяток энтузиастов не может обслуживать такую махину. Поэтому опять прибегли к тайным путям.
Еще на входе в акваторию, между западной и восточной дамбами, стало ясно, что традиционным способом мы не воспользуемся. Серхио встревоженно доложил, что Летучий руля не слушается, рыскает на курсе, словно верхом на заблудившемся кашалоте, который решил порезвиться. Волька успокоил нас, мол, ему переданы координаты входа в шлюз, он считает трек, но пока створ не открыт, цифры постоянно меняются. Рысканье оправдано уклонением от возможных столкновений с другими судами, коих на рейде, как всегда, очень много. И вообще, будьте готовы к некоторым изменениям реальности. Ну а что, у нас этих реальностей за день может несколько штук проявиться. Плавали, знаем.
В общем, как ни унимали мандраж перед неизвестным, подбадривая друг друга незлобливыми шуточками, при вхождении в нужный транзитный «тамбур» мы испытали некоторое душевное волнение. Это если самыми простыми словами, не принимая во внимание градуса и размера потрясения. К каналу Летучий подошел ночью, однако, каждый кабельтов пространства был залит ярким светом многочисленных маяков, прожекторов и фонарей. Иногда глаза начинали слезиться, если попадал вдруг под луч какого-нибудь особо мощного софита. И вдруг все вокруг посерело, на ослепительные электрические солнца будто накинули фильтры, превращая их в едва теплящиеся огоньки керосиновых ламп. Искусственный день стал невнятными сумерками. Окружающий мир отсекло от нас полупрозрачной переборкой. И ладно бы этим ограничились обещанные перемены. Главные метаморфозы случились непосредственно с нами любимыми.
Некогда я присутствовал при инвертировании агрегатных состояний находящихся рядом живых и не очень существ. Призраки обрели плоть, которую мы, в свою очередь, секунду назад считая своим незыблемым достоянием, потеряли, став эфемерными фантомами. Поменялись местами, так сказать. А сейчас, за порогом сопредельного мира, туманным стало все вокруг. Не исчезла масса тел, их вес, не пропало земное притяжение. Физические законы продолжали работать. Все, кроме отражения света от предметов и организмов. Конечно, первая ассоциация, основанная на набранном из книг, фильмов опыте и знаниях, подсказывала мозгу, что теперь мы привидения, «жуткие, но симпатишные». Обстановка напоминала дешевый аттракцион – комнату страха. Это же всего лишь отсутствие освещения и некачественная фонограмма! – защищало рассудок от разрушения детское храбрение из глубин сознания. Не по-настоящему! И ему хотелось верить, очень.
Потолкавшись для самоутверждения, что еще живы и осязаемы, пощипав друг друга с нервными смешками, мы вдруг обнаружили, что в нашем обществе прибавилось соседей. Роза, Кристо и несколько помощников Серхио внутри шлюза «подравнялись» под общую линейку, заполнив доселе прозрачные свои покровы иллюзией плотности. Как в стакан серой шаровой краски налили. Он же от этого не перестал быть стаканом, тем не менее став выглядеть солиднее. Вот и наши спутники теперь были как мы в нынешнем своем состоянии. Звук появился от их шагов по палубе. Приосанились, поглядывая уже иначе. Конечно, мадресита и раньше никаких комплексов перед нами не испытывала, как, например, голый человек перед одетым. Психология. А у Розы харизма такая, что ее армией не напугать. Но что-то в поведении гостей поменялось. И… их стало больше.
Кармелита и Кирилл, стоявшие рука об руку, и хихикающие, обсуждая новые облики, вдруг отпрянули друг от друга с восклицаниями, пока еще не тревожными. Подростки вообще, несмотря на всевозможные страхи, пренебрежительно называемые «детскими», гораздо устойчивее взрослых в плане восприятия неожиданностей. И когда почти между ними проявился силуэт еще одного персонажа, друзья не испугались, не подверглись панике, не включили защитных реакций. Да и откуда им было взяться в неокрепших, без жизненного опыта, юноше и девушке? Обнаруженный, проявленный, схожий по комплекции и возрасту с нашей ребятней, молодой человек, скорее, обычный пацан, в невзрачной куртке, свободных штанах да массивных башмаках, словно был готов к разоблачению. Не стал метаться, скользнул Карамельке за спину, обхватил ее рукой за шею, проведя уличный удушающий захват, как поступают драчуны во дворах во время потасовок. И что-то там зашипел злобно, как ему казалось, угрожающе и ультимативно. Этакое клише избитое, всем отойти, иначе я ей, и все такое, к чему он, видимо, в своей среде приучился. И то, когда взрослых рядом не было. А тут недалеко оказался совсем взрослый и совсем рассерженный Песя.
-Ну здравствуй, наследничек, - проворковала Донна Роза, рассматривая схваченного за шкирку, болтающего в воздухе руками и ногами кутенка, только что владеющего ситуацией, а теперь беспомощного, но не менее дерзкого и верткого. – Вот и свиделись…
20595
20590
20585