– Где ты ходишь? Думаешь, у меня много времени? – ехидно спросил Демон.
– А ты мне сказал, что ждёшь? – огрызнулась я.
– Разве ты не хотела поговорить со мной?
– Хотела, я тебя в лазарете искала.
– А что, принципиально там разговаривать? Здесь нельзя?
– Мне без разницы.
– Я, кстати, тоже хотел кое-что у тебя спросить, – Демон вытащил из ящика стола шоколадный батончик, который был там припрятан, – например, как ты себя чувствуешь.
– Простыла, – буркнула я, села на койку, поджав ноги и кутаясь в одеяло.
– Ага, простыла, – усмехнулся Демон, отправив в рот батончик целиком, – это по-другому называется, милочка.
– Я не милочка...
Он смерил меня насмешливым взглядом:
– Эт-то точно, до милочки тебе как до луны, – он хмыкнул, – так вот ты не простудилась. Всё гораздо серьёзнее. Ты нарушаешь естественный ход событий, мешаешь мне. И не только мне.
– Чем это я тебе вдруг помешала?
– Из-за тебя я не могу получить своё вознаграждение и вытащить Гуару из той дыры, где её оставил! – он пристально посмотрел и на меня и начал объяснять: – Вижу, ты ничего не понимаешь. Правильно ваш Рики говорил, что ты дура... Так вот слушай меня внимательно. Помнишь, на незабвенном острове, где призраки первый раз начали перекидываться в плоть и кровь, ты своими разодранными ручонками цеплялась за такие же разодранные ручонки призрака? Вижу, что помнишь, – не дожидаясь ответа, кивнул он. – Тогда ты должна помнить, что я сказал тебе, что это плохо – смешение вашей крови. Но на тот момент проблем не возникало. А вот теперь проблемы есть. Из-за тебя, из-за тех нескольких капель твоей крови, что втекли в жилы призрака и стали его частью, Ангелы смерти не могут приблизиться к нему, ибо он теперь не совсем мёртв. А забрать кого-то из троих материализовавшихся он не могут по заключённому между нами договору. А договор состоял...
– Я знаю, в чём он состоял, – перебила я. – Но Ангелы не могут увести Фаню, он выполнил их условие – он нужен кораблю.
– Тогда почему он здесь никто? – презрительно фыркнул Демон.
– Потому что "Летучий" дал ему право выбрать самому, чем он будет здесь заниматься. И Фаня сказал Капитану, что он подумает, а пока будет на подхвате.
– Что-о??? – взвился Демон, и исторг поток вопросов. – Когда это было? Что конкретно говорил Кэп? Дословно, дословно вспоминай! Как призрак отвечал? Дословно – на подхвате? С чего ты решила, что это было право выбора?
– Мне "Летучий" сказал! – я едва успевала отвечать.
Он оторопело уставился на меня, а потом расхохотался:
– Как он мог тебе сказать? Кто ты, и кто он! Тебе приснилось, что ли?
– Приснилось, – буркнула я.
И начала рассказывать свой сон. Едва Демон услышал про коридор, как насмешливое выражение исчезло с его лица. Когда же я только заикнулась про свет в каюте, он рыкнул так, что я испугалась:
– Заткнись! Он не мог тебя пропустить туда! Ты никто!
– Тогда откуда я про него знаю? И я не никто, я Оракул! – выпалила я.
Давай присаживайся к столу, Ворчаттен Капитан. Садись, садись, говорю, в ногах правды нет, особенно в таких, реалом натруженных. Ну давай с тобой будем разбираться в очередной раз. Вот скажи, кто мы сами то такие? Да, да, мы с тобой, и Кэп, и Морра, и Пёс? Да и весь наш корабль в общем? Призраки мы, все мы призраки, дети виртуала, те, кто по доброй воле ушёл из жизни реальной в жизнь виртуальную. Нет, нет, конечно не навсегда и не насовсем, а частично и временно, вернее временами, но это же ничего не меняет. Так почему мы - частично виртуальные Призраки имеем право на существование в этой нами придуманной игре, а Призраки придуманные нами не имеют этого права? Самое главное, что нравятся они тебе или нет, но они уже существуют, они уже обросли плотью и кровью, или почти все ею обросли, определились характерами и привычками, они уже заслужили наше отношение к ним, мы их уже любим и ненавидим, мне даже иногда кажется, что они тут появились чтобы заменить тех, кто отсюда ушёл, и кто, скорее всего, уже сюда не вернётся по разным причинам. А мы тут остались и позвали Призраков разделить нашу игру, вернее мы придумали Призраков. Кстати, у нас же на Летучем никто никогда никому не мешал, а это значит, что существование Призраков совершенно не мешает существованию Фрегаттен Мангуста с его легендарными зеркалами и вопросами. Самое интересное, что именно ты нам объяснил откуда всё взялось, именно ты помог избавиться от Седьмого и его последствий, ты пришёл на выручку в трудный час, давай теперь ещё помоги разрешить нам проблему с полным "восстановлением" последнего Призрака, а?
называй меня ангел --> (17939) Изумлённое ворчание Фрегаттен-капитана!
Уххх... Добаловались призраки. Чуть Оракула не ухайдокали! Электротехники блин.... Моему возмущению предела не было... от гнева и злости на безответственных астральных экспериментаторов почти 15 минут я просто молчал выдавая междометия перемежающиеся обрывками матерных фраз с описанием сомнительных достоинств каждого участника этой авантюры. Мало того... все эти пятнадцать минут я боролся с искушением рассчитать и пробить для каждого призрака персональный портал на уровень чистилища, и только вид очнувшегося Оракула заставил меня подавить в себе эти довольно тёмные намерения... Безо всякого стеснения я уже давно бы выложил Старому свою точку зрения на этих холодцов, и только поведение корабельного Оракула давало мне надежду, что не всё так просто и , что любовь - вещь всепобеждающая, добро восторжествует и свет истины расставит всё на свои места. Пока что - всё крутилось в полном кавардаке, а эти призрачные долбо....бы только всё сильнее раскачивали гармонию полевых структур реальности Кругосветки. Генератор Теслы задействованный ими в последней авантюре пробил портал на лестницу восхождения в один из Затомиссов, и , откровенно говоря, я на полном серьёзе ожидал ремонтной бригады ангелов во главе с Азраилом.... Ишь ты.... Ангелов смерти они ждут. Безбашенные физики-шизики! Достучитесь.. допроламываете пространственно-временной континуум - явятся вам эти ангелы. По все ваши четыре призрачных личности. Фанькой - не отделаетесь. И адвоката заберут (по нему уже давно чистилище плачет), и дальнобоя, и пацана... Всех! Вот только зачем вы- астральные придурки с собой Оракула тащите? Сами не пожили- и другим не даёте? Злость потихонечку улетучивалась с набором бранных выражений. Потянув фляжку из-за голенища сапога, я сделал глоток крепкой настойки на можжевеловых ягодах. Пробой реальности затягивался.... Это пока что радовало. Взглянув на Летучий я обнаружил, что на камбузе вовсю хлопочет Кок и понял, почему в этот раз бригады Ангелов не будет. Всё просто. Наш Ангел - вернулся сам и потихоньку приводил всё в порядок.... Эх... вот если бы она всем четверым и до кучи Водолазу-теслотехнику.. поварёшкой по лбу огрела ... в воспитательных целях....? А может ещё и огреет? И я мечтательно улыбнулся....
Капитан Огненного Рики Тики Тави семнадцать тысяч девятьсот сорок третья стража " А надо ли что-то ещё Лета"... Я проломался через тугую стену Внезеркалья и ухнул куда-то вниз... Почти сразу же ноги чувствительно ударились о металлопластовый мостик... Присев от неожиданности и ударившись спиной о переборку капитанской рубки, некоторое время я посвящал сонму искр в глазах, которые кружили в фееричном танце... Ух ты! Уфф.... Вжился я в реал.... Вжился. Крепко так.... В этот раз выстроенная мною самим преграда от реальности Кругосветки начала расти сама собой. Эдак и до полного ухода недалеко! Ну ладно... я-здесь.... фрегат-подо мной и его отливающий багрово-алым металл снова целует океанские волны, ну или они его целуют... в общем процесс обоюдный наверное. Не буду им мешать. А для начала общий скан Летучего. Ну-ка... ну-ка... какое милые у вас тысячелетье на дворе?
Сначала был запах. Он был дразнящ, манящ и притягивающ. Он через нос управлял ходулями не хуже приводного маяка. Но по пути, когда до источника оставалось двадцать шагов, сделался прогоркл и к нему добавился тяжёлый сизый туман.
И вот тогда появилось слово. Много слов, зачатых в районе медицинского учреждения, и стремительно приближающихся. Памятуя о недавних событиях, я заподозрил голос (кстати, очень похожий на Ангельский) в его самостоятельности. Ну мало ли у нас на борту блуждающих беспризорных звуковых эффектов! Просто завались - как сказал бы один кот из весёлой деревни. Не меньше, чем Педров в Бразилии. И я даже почти не обратил на него внимания. И, как нерадивый пешеход на проезжей части, тут же попал в ДТП.
Средством наезда оказалась прикрепленная к ругающемуся последними словами голосу тушка Кока. Она метеором снесла меня с пути, едва не наступив, с воплем:
-Кэп, дорогой, извини, я клуша, забыла под кастрюлей огонь убавить! Если кастрюля испортится, я тоже кого-нибудь испорчу...
Тирада в Коке продолжилась в недрах камбуза. Что-то загремело. Из отпуска Ангел привезла несколько колоритных выражений на языке страны пребывания. Умеют же ругаться аборигены. А если нашего Кока обрядить в тельняшку и чёрную бандану, из неё выйдет замечательный флибустьер. Или боцман.
Я несмело заглянул в проём двери. Стол был празднично накрыт белоснежной скатертью, и ломился от аппетитных блюд. Ангел сияла белизной зубов, передника и кокошника!!! Вот когда успела переодеться?! Эти женщины, они...
-Привееет! Сюрпраааайз!!! Угощайся, я проставляюсь за отпуск.
-Я в одно лицо не могу! Жрать конечно очень хочется, но надо всех позвать.
-Вик, вы здесь совсем одичали, я смотрю. Хоть бы обнял на радостях, а потом уж... - И сама втекла в мои объятия. У нас даже случился поцелуй, даже в губы. Но дружеский больше.
-Ух, дорогая... - я перевёл дух, а она уже усаживала меня за стол, хлопоча насчёт приборов.
-Все ещё успеют, а ты всё же капитан, у тебя иммунитет...
-Приоритет.
-Короче, имеешь право первой ночи.
-Первой ложки. Как дежурный по части снимает пробу с котла.
-Щас, прямо так я тебя к своим котлам и пустила. Нечего мои секреты выпытывать. Что ещё за кондитерский шпионаж! Так. Вы мне Пёску не обижали?
-Его обидишь, пожалуй.
-Тю, обалдуй. Он же у меня ранимый, только делает вид.
А я чуть не поперхнулся. Смотрел в тарелку в этот момент, и когда услышал вдруг Ксюхины интонации, клюнул носом в гуляш, хрюкнул, и конечно, всё забрызгал.
-От неряха. Отодвинься, я вытру. Моррку истощили, как истеричка на диете стала. Вы её отжимали что ли? Фаньку её чуть не спалили. Как дети, ей Богу, на день одних оставить нельзя. Вот видишь, извозился весь. Живо рубашку снимай, застираю.
Разоблачаясь, я ощутил её тепло и заботу, вернувшиеся вместе с ней из отпуска. А ещё подумал, что кто-нибудь войдёт, увидит меня полуголого с Коком наедине, и я точно прослыву негодяем...
– Нет, прости, – покачал головой Макс. – Артём просит, чтобы к нему никого не подпускали, говорит, быть рядом с ним опасно. Он нам даже не позволяет приближаться к нему ближе, чем на метр.
– А когда спит? Он ведь не узнает...
– Он не спит, Морра. Не спит и не ест.
– Он даже не встаёт больше, – грустно вставил Кирилл, – пытается, но не может…
– Он раздавлен совсем этими событиями, – проговорил Макс. – Даже говорить почти перестал, хотя такое впечатление, что ему трудно двигаться, даже говорить... Только знаешь, всё как-то странно.
– Что именно?
– Он сказал, что по словам Демона у него осталось несколько часов. Что через несколько часов ему придётся уйти с Ангелами... Но он всё ещё здесь. То время, о котором он говорил, давно прошло. То ли Демон перепутал что-то, то ли Фаня его не понял, то ли Ангелы передумали.
– Тогда скажите ему, что "Летучий" не отвергал его, – попросила я, – скажите ему, что корабль позволил ему выбрать самому.
– Но это же не так, – заметил Макс, – я не хочу его обманывать, да Фаня и не поверит.
– Поверит. Скажите ему, что мне сказал об этом сам "Летучий".
Макс и Кирилл недоверчиво уставились на меня, но я замолчала.
Я наконец заставила себя приступить к завтраку. Выпеченные Максом печениниы действительно выглядели устрашающе. Правда, на вкус оказались неплохими, только уж очень сладкими. Какао же, приготовленное для меня Малышом, больше напоминало густой сироп. У меня во рту всё сразу слиплось. С трудом ворочая засахаренным языком, я попросила их забрать у меня поднос и отвернуться. Кое-как соскребла себя с койки и натянула одежду. Слабость почти прошла, но озноб стал сильнее. Я набросила на плечи одеяло и спросила:
– Макс, а Ангел не вернулась ещё?
– Нет, я её уже сам заждался. Ты завтракай, пожалуйста, а то ты белая, что подушка твоя.
Я с ужасом посмотрела на поднос и сослалась на то, что какао остыло, и я его позже выпью на камбузе. Они приняли мои объяснения и вместе с подносом вышли в коридор. В открытую дверь вдруг донёсся запах еды – растопленное сало, жареный лук... ох, если я и болею, то не очень сильно, потому что от этого запаха в желудке начались голодные спазмы. Но если Макс был здесь, то кто жарил лук там?
Ангел!!! И где только силы взялись? Я обогнала Малыша с Максом и влетела на камбуз перед их носом...
...Ангел вернулась. Мои радостные вопли и объятия были жестоко прерваны навалившимися с новой силой слабостью и ознобом. Ангел усадила меня в самый тёплый угол камбуза, завернула в одеяло, с которым я примчалась сюда, поставила передо мной огромную чашку горячего шоколада (приготовленного уже ею). Малыша и Макса она выпроводила под предлогом того, что нам надо поболтать о своём, о женском.
И теперь я рассказывала ей о том, что произошло в её отсутствие – о Малыше, о Демоне и о Фане...
– Знаешь, я думаю, тебе надо поговорить с Демоном, – сказала она, выслушав мой рассказ, – мне кажется, он может что-то знать о том, почему Ангелы не явились в назначенное время. И уже с этой информацией будем думать, что делать дальше.
– А как я с ним поговорю? – вздохнула я. – Он же мумия.
– Ну я не знаю, – она пожала плечами, – ты Оракул, сделай, как Фанька – возьми Демона за руку, ладошку на лоб положи. Может, получится.
– Какой я Оракул, – безнадёжно вздохнула я.
– Нормальный ты Оракул, – отрезала Ангел, – не прибедняйся. Просто ещё не научилась. Пошли. Где он, говоришь? В лазарете? – и она потащила меня в лазарет. – Тебя бы саму в лазарет, кстати, выглядишь ты так, что тебя испугаться можно, если ночью встретить. Сама уже на призрака похожа стала, только что непрозрачная пока, – ворчала она по пути.
Но поговорить с Демоном мне не удалось, потому кровать, на которой недавно лежала укрытая простынёй его мумия, была пуста. Мы растерянно переглянулись. А потом Ангел убежала на камбуз, потому что оттуда потянуло чем-то пригоревшим, а я поплелась к себе в каюту.
А в каюте, вальяжно развалившись на стуле и положив длинные ноги на стол, меня ждал Демон собственной персоной.
Я пыталась всеми силами удержаться в глубине залитой молочным светом каюты. Нет, намерения остаться здесь навсегда у меня не было, к тому же мне очень скоро стало понятно, что, даже если эта каюта однажды станет моей, то произойдёт это не сейчас. Сейчас этот свет вернул меня немного назад, в тот день, когда Капитан давал должности призракам. "Макс. Машинное отделение, двигатель, обеспечение работоспособности механизмов управления снастями и такелажем. Циник. То есть, Игорь... всё, что касается юридических дел. Так, Фаня и Малыш. По вам я пока не определился, если есть пожелания – готов выслушать", – говорил Капитан. И Малыш определился сразу – Юнга. А Фаня – нет. "...я не очень хорошо представляю, какие здесь вообще есть должности. Я прошу у Капитана время подумать или готов принять должность, которую он мне определит", – заявил он. "Летучий" предоставил призраку право выбора, он вовсе не отвергал его.
Если бы я могла побыть в этом светящемся молоке подольше, возможно, я бы смогла понять, почему Фаня сам не подумал об этом. Я из последних сил цеплялась за свет, впитывая всю информацию, из которой он состоял. Нужна она мне или нет, я подумаю потом, главное, запомнить всё это. Но в сознание всё настойчивее вливались приглушённые голоса.
– Четыре...
– А было шесть...
– Что ей, обожраться что ли? У тебя каждая печенина размером с пирог, она и двух не осилит. Дай ещё укусить... Ай! Чего сразу за ухо-то? Я Юнга теперь, не забыл? Юнг за уши не таскают.
– Юнгу ещё и линьком пониже спины отходить можно... хватит жрать!
Свет рассеялся. Вернулся озноб. Ох, чего же он не проходит-то? Неужели я правда разболелась?
– Смотри, просыпается... Да не трогай печенье!
– У Ангела вкуснее получается.
– Но Ангела нет, а Моррка любит... Между прочим, я первый раз печенье делал.
– Тебя Фанька заревнует!
– Дурак ты малолетний...
Фанька... Упоминание о нём выдернула меня из сна окончательно, и я разлепила глаза. На краю моей койки сидел Малыш и держал меня за руку. На стуле у стены пристроился Макс, на столе стоял поднос.
Увидев, что я проснулась, Кирилл издал боевой клич, но , когда я спросила о Фане, сразу притих и отвёл глаза. Я хотела встать, но навалилась такая слабость, что я упала обратно на подушку. Макс засуетился, усадил меня в постели, как тяжело больную, обложил подушками и поставил мне на колени поднос:
– Мы тебе завтрак принесли.
– Я какао сам приготовил, – сообщил Малыш.
– Как Фаня? – повторила я свой вопрос.
– Без изменений, – сдержанно ответил Макс.
– Как это случилось?
– Ну как случилось? – Макс немного помолчал, собираясь с мыслями. – Ты понимаешь, пока Кирюха был с ним, Фанька держался. И потом ещё держался, и мы ему тогда помогать стали, как могли. Видно было, что ему тяжело, но он сильный. А потом он пообщался с Демоном. И ты знаешь, после того разговора он будто сломался. Позже рассказал нам, что корабль не принимает его, что Демон защищал нас от Ангелов смерти. Рассказал, что Демон отбил нас и на каких условиях. Ну и закончил тем, что Ангелы придут за ним, что он должен будет уйти с ними, если он не найдёт способ. И время поджимало... Мы зарядили теслу на максимум. Он в её поле вспыхнул ярче, чем Кирилл тогда, на мачте... А потом взрыв...
– Что взорвалось?
– Мы так и не поняли. Рядом с ним ничего не было, мы сначала решили, что он сам взорвался. А остальное вы видели.
Упс! А вот и я! Не ждали? И в ответ тишина... Где все? Где моя Морруша? Где Кэп? Где Пёса и Призраки...Почти Призраки...Почти-Не-Призраки? Где вы, людииииии? Ладно, нет ответа и не надо, пойду Камбуз родной проверю, как он там, не загрустил ли без меня, не испортил ли его Макс, не набедокурил ли он там. Как хорошо всё-таки вернуться домой, как хорошо, даже если никто не выбежал встречать, никто не прокричал на ухо как рад меня видеть, никто не набросился с объятиями и поцелуями. Просто они ещё не знают, что я вернулась, ещё нет. Вот сейчас растоплю сало на сковородочке, сварганю яишенку с лучком и перчиком, напеку оладий, сварю кофейку...и тогда они по запаху из Камбуза поймут, что КОК ВЕРНУЛАСЬ!!!!
...Доигрались, физики-ядерщики, мать вашу! Почти добили парня! Разобрать к хренам эту установку чёртову, в море сбросить. Это наверняка Демон Фаньке мозги загадил, не иначе. Настроил наивного паренька на опыт с самим собой. Вот только для чего? Какова цель? Чем призрак рогатому мешал? А может, дело в другом?
А может и нет самого его в мумии? То есть муляж есть, а внутри кто-то другой, кто заинтересован строить козни и творить гадости. В том числе и угробить последнего бесплотного на корабле. Так, подумаем. Если это не сам Демон, то его тушкой мог воспользоваться Седьмой, к примеру. А чего, не было, не было выходца из преисподней, и вдруг - раз! Вот он, нарисовался, не сотрёшь. То пропадает, то "неожиданно" проявляется после обработки лучами. Четыре поисковых команды не могли его обнаружить, а как пришла пора опыта, тут же нашёлся. С другой стороны, Фанька бы под высоковольтку полез и без него. Настрадался.
Дальше. Если берём версию Седьмого. Почему так пассивно? Даже если пробрался на Летучий в этой троянской коняшке, отчего не проявляется? Выжидает? Распространяет вредные волны, заставляя совершать деструктивные поступки?
Ну ладно, похоже на манию преследования. Когда не можешь повлиять на ситуацию, особенно, когда драма уже произошла. Тут и не такое начнёшь выдумывать. Разные версии за уши притягивать. Например, не приложил ли руку к телу наш Рики? Ведь он, помнится, призраков на борту не одобрял. А то, что его лично на корабле нет - ничего не означает. Воткнул какую-нибудь ржавую иглу в переборку, у жильца нервишки и сдали. Надо кубрик Фанькин проверить на предмет закладок. Стоп. А где вообще он спал-то? Ох ты ж... у него, поди, и угла своего не было. Ночевал, где придётся. Надо у Морры спросить.
Да, капитан, пыжился ты, щёки дул, а про коллектив свой ни хрена и не знаешь. Как ты им управлять-то собирался? Легче всего всех обвинить и заподозрить. Навтыкать подчинённым упрёков, пусть разбираются.
С такими мыслями, которые в сердцах уже почти вслух озвучивал, ввалился я в лазарет. Думал вывалить на Демона накопившееся. Авось из комы выйдет. А он из медпункта вышел. Совсем. Не было его там...
Я снова была в полумраке несуществующего коридора "Летучего". Прислонившись спиной к стене, я сидела на пушистом ковре перед настежь распахнутой дверью одной из кают. Одной из тех, на дверях которых не было имён. Каюта была наполнена молочным светом, в ней не было ничего, кроме этого света.
Он сидел у противоположной стены коридора сбоку от светящегося проёма. Или стоял... или лежал... Он – кто он? Дух "Летучего"? Или его хозяин? Я понятия не имела. Я его даже не видела. Просто знала, что он здесь.
– Почему ты не принмаешь его? – тихо спросила я. – Что он тебе сделал? За что ты его гонишь? Неужели на таком большом корабле нет для него места?
Он молчал.
– Ты считаешь его недостойным быть в экипаже? Но он же лучше меня, но меня ты оставил. И даже назначил меня Оракулом, а какой из меня Оракул, когда я ничего не могу? Я же видела судовую роль, там много должностей, неужели ты не мог дать ему одну из них?
Он молчал. Я тоже замолчала. Я ведь даже не знала, слышит он меня или нет, понимает ли, что я ему говорю. И есть ли у меня вообще право с ним говорить...
– Может быть, ты сердишься, что он не хотел, чтобы я отдавала тебе свои силы тогда, когда мы остались одни? Но ведь он поддерживал меня, если бы не он, я бы не справилась... Неужели ты злишься на него за это?
Я ощутила пришедшее извне едва уловимое удивление. Это его эмоция? Он что-то чувствует? Отвечает? Удивлён моими словами? Как же трудно говорить непонятно с кем... Поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что... Я невольно усмехнулась. Да, похоже – сижу там, не знаю где, говорю с тем, не знаю с кем... А в это время мой друг...
– Меня даже не пускают к нему, – пожаловалась я, проглотив набежавшие слёзы, даже задрала голову, чтобы они вкатились обратно, – а тебе жалко, чтобы он остался тут... Почему он не нужен тебе? У тебя что, такая большая команда, что прямо одному призраку нет места?
Снова удивление. Снова молчание.
– Скажи мне хоть что-нибудь, – попросила я, – помоги мне, прошу тебя. Не прогоняй его. Он же столько помогал нам, помогал мне. Его приняли книги. Сразу, они сразу приняли его, ему не пришлось драться с ними, как мне... Ну не молчи, скажи хоть что-нибудь! Что мне сделать, чтобы ты ответил? – воскликнула я. – Что мне сделать, чтобы ты понял, что он нужен здесь?
Он ушёл. Я не видела, я только чувствовала, что он ушёл, даже знала, в какую сторону он уходил и смотрела ему вслед. Но перед тем, как уйти, он качнул дверь каюты, словно приглашая меня войти внутрь.
Я осталась одна. Он не закрыл дверь. Значит, в неё должен кто-то войти. На двери нет имени. "Что мне сделать, чтобы ты понял, что он нужен здесь?" – спросила я, и после этого он ушёл. Я должна это сделать? Войти вместо Фани? С ума сойти... Я смотрела в молочный свет и пыталась разглядеть, что там, внутри каюты. Но там был только свет.
Мне всегда это казалось очень сомнительной жертвой – отдать себя взамен того, чтобы другой остался. Сомнительная – потому что жертвующему уже будет всё равно, а тот, ради кого эта жертва совершалась? Как он будет с этим жить? Зная, что его жизнь куплена чужой жизнью? И не просто чужой, а жизнью любимого человека? Ведь Фанька любил меня, сколько бы я не гнала от себя эту мысль, но он любил. Что будет, если призрак узнает, что он остался на "Летучем" вместо меня? А остальные? Ангел, Капитан? Я представила, как вхожу в этот свет. Ведь это то же самое, что самоубийство – я уйду, а они здесь будут задавать себе вопрос – почему? Я вправе обрекать их на это?
Наверное, я эгоистка... Разве другие размышляют перед тем, как спасти другого ценой своей жизни? И потом, ведь я даже не рискую жизнью, я просто уйду с барка, как сделали это другие – Лютоволк, Лета... А Фаня – он-то как раз умрёт, если я не сделаю этого. И потом... Я сунула руку в карман джинсов и нащупала зеркальце, оставленное мне мистиком. "...только посмотрись в него или просто представь себя в нём... и окажешься на мостике "Летучего" рядом с Кэпом..." – сказал он. Если я войду в каюту, то всегда смогу вернуться... Но разве это будет честно?
Никто не знает, что я здесь. Если я сейчас войду в эту дверь, никто не узнает, что произошло. Я просто исчезну с барка и всё... По мне станут скучать, Фаня... Тёма... ему, наверное, будет хуже всех – он поправится и узнает, что я исчезла. Но он мужчина, он справится... Он займёт моё место...
Я поднялась на ноги. Может быть, "Летучему" не нужна я, и он так даёт мне это понять? Ведь из призрака получится лучший библиотекарь, он даже Оракулом смог бы стать, с его-то способностями...
Свет манил... я разжала кулак, и зеркальце беззвучно упало на ковёр. Ширина коридора всего три шага...
Остановившись на пороге, я протянула вперёд руку, и она исчезла в глубине молочного света. Чьи-то пальцы мягко сжали мою ладонь, и свет, выползая из каюты в коридор, сомкнулся у меня за спиной:
Перед теслой стояли Андр, Макс и Игорь, Малыш на коленях склонился над лежащим у их ног Фаней.
– Кэп, не пускай её, – попросил Игорь.
Но его фраза оказалась слишком длинной – пока он говорил, я уже упала на колени возле призрака. Макс попытался увести меня, но я оттолкнула его руки.
Фаня был жив – его губы слегка подрагивали. Но с ним произошло что-то плохое. Его полупрозрачное тело превратилось в сизый дым, который клубился, сохраняя форму, лишь изредка крошечные его сгустки отделялись, но тут же прибивались обратно плотными струями воды, хлещущими с потолка.
– Фаня, – пролепетала я, – Фанечка... Тёма, что с тобой?
Я осторожно дотронулась до его щеки. Дымчатое тело на ощупь оказалось холодным и твёрдым, как камень. Он медленно открыл глаза и как-то робко, неумело проговорил:
– Я... устал... не плачь... всё нор... мально... мне просто... надо... отдохнуть...
Он медленно поднялся, отстранив протянутые к нему руки мужчин, и, пошатываясь, пошёл к выходу. Но его сил хватило только на несколько шагов – он рухнул на руки Капитана и Макса.
– В лазарет! – приказал Капитан.
– Нельзя, там Демон, – возразил Макс.
Они быстро унесли Фаню. Я рванулась за ними, угодив в руки Игоря.
– Не надо, Морра, не надо к нему сейчас, – сказал он.
– Пусти меня! – я опять разревелась. – Пусти меня! Что с ним? Я хочу к нему!
Не знаю, откуда у меня взялись силы, но Циник не удержал бы меня, если б ему не помог Андр. Но двое здоровых мужиков были сильнее меня. Они держали меня, пока я не обессилела от бесполезного сопротивления и рыданий. Когда я сдалась, Андр отключил пожарную защиту, и вода перестала, наконец, литься на нас. Водолаз поднял продолжавшего стоять на коленях Малыша, и тот, потрясённый тем, что здесь произошло, позволил увести себя.
Игорь проводил меня в мою каюту.
– Разденься и ляг, – коротко приказал он.
– Тёмка... – прошептала я.
– Ему надо отдохнуть, – резко сказал он, – слышишь? И тебе тоже. Не надо ему видеть тебя такой. Ему будет хуже.
Последний довод подействовал. Игорь отвернулся, я стянула с себя мокрую одежду и юркнула под одеяло. Дрожь не проходила. Он вышел и через минуту вернулся с ворохом пледов. Укутав меня до самого носа, Игорь потребовал, чтобы я попыталась заснуть.
Странно, но мне удалось это сделать. Когда я проснулась, был уже вечер. Я выбралась из-под одеял и обнаружила, что озноб не прошёл – видимо, я всё же простудилась под противопожарным "душем". Я оделась, накинула на плечи одеяло и пошла в лазарет. Там лежал только одинокий Демон. Тогда я поплелась в кубрик, но меня туда не пустили.
– Он спит, – сказал Макс, выглянув из-за двери.
– Ну хоть посмотреть на него можно? – жалобно попросила я.
– Нет! – он захлопнул дверь перед моим носом.
Я прижалась к ней лицом. Слёз уже не было. Мыслей тоже. Я едва заметила, как из кубрика вышел Игорь и снова увёл меня в каюту. Через минуту Макс принёс чай, который они заставили меня выпить до капли. После чего я провалилась в тяжёлую липкую темноту сна.
Фаня взял меня за руку и отвёл в библиотеку. Книги встретили нас насторожённым молчанием.
– Послушайте, – обратился он к ним, – мне нужна информация... – он назвал какие-то жуткие термины и мягко добавил удивившие меня слова: – Ну я же вам объяснял...
Книги нехотя зашевелились, на столе начала потихоньку расти стопка томиков. Фаня взглянул на висящие на стене часы и медленно проговорил:
– Я должен зайти к Капитану...
– Но ты вернёшься? – спросила я.
Вместо ответа он опять обнял меня, потом наклонился, и его губы коснулись моих – как всегда мимолётно, неуловимо, призрачно...
– Поищи информацию, хорошо? – сказал он. – Только внимательно, не спеши… Ну я же вам объяснял... – повторил он, скользнув глазами по стеллажам.
И ушёл. Как последняя идиотка, я уселась за книги. Часы над головой отсчитывали минуты. Нужные термины не находились. В голове всплывали фразы из нашего разговора. "Это же единственный способ...", "Хорошо, давай подумаем ещё...", "Ну я же вам объяснял...", "...не спеши...". Он не ответил, вернётся или нет. "..НЕ СПЕШИ...". Часы над головой грохотали, отсчитывая минуты. Сколько времени прошло после его ухода? Четверть часа? Час? Я не знала.
"Не спеши". Он меня обманул! Я рванулась к двери, но она была заперта. Меня затрясло, непослушными руками я выхватила из тайника ключ, но он не поворачивался в замке. Я бессильно забарабанила по двери:
– Фаня!!! Фанька, вернись! Не надо!!!
Разумеется, мне никто не ответил. Я снова и снова пыталась повернуть проклятый ключ, пока до меня, наконец, не дошло – книги! Я повернулась к ним:
– Вы что себе позволяете? Открывайте! Выпустите меня!!!
Повисла напряжённая тишина. Потом ко мне подлетела моя чёрная энциклопедия и вежливо выпустила из себя золотистые буквы: "Он просил задержать тебя".
– Кто ваш библиотекарь? – в отчаянии заорала я, вытирая рукавом слёзы с лица.
"Ты, но он очень просил," – последовал ответ.
– Идиоты!!! – я шарахнула кулаком по энциклопедии, она отлетела в стену. – Вы же убиваете его!!! Вы же книги!!! Вы должны знать!!!
Энциклопедия, предусмотрительно не приближаясь ко мне, выдала: "Мы не можем знать будущего".
– Выпустите меня, пожалуйста, выпустите, – прорыдала я. – Если с ним что-то случится... Выпустите меня, сволочи!!!
Замок в двери щёлкнул, я вылетела в коридор и врезалась в Капитана. Он едва устоял на ногах:
– Оракул, ты с ума сошла?
– Капитан, остановите его! – взмолилась я, хватая его за руки. – Запретите ему! Пожалуйста!
– Что запретить? Кому? – он ничего не понимал из моих истерических криков.
– Фанька!!! – орала я. – Он... это нельзя делать!!!
Махнув рукой, я понеслась в трюм. Когда я взялась за ручку двери в главный зал, где сейчас стояла тесла, внутри грохнуло, дверь слетела с петель, отбросив меня на руки примчавшегося за мной Капитана. С потолка полилась вода – сработала пожарная защита, потому что у стены в зале полыхал генератор.
Фанька вздохнул, и его пальцы, гладившие мою руку, едва заметно задрожали. Мне снова стало страшно.
– Я уже рассказывал тебе, что после аварии мы оказались в том месте, откуда души распределяют... кого куда... А нас всё держали там, на же четверо вместе, мы разные, видимо, никак не могли решить, что с нами делать... А потом с помощью Лафани нам удалось удрать оттуда. Но, оказывается, это мы так думали, что удрали. На самом деле за нами приглядывали, ждали, когда мы разделимся... чтобы решить, что с нами делать.
– Ну вы разделились, и ничего не произошло, – заметила я.
– Не произошло... Нам помогал Демон. Он прикрывал нас, видел, что нам здесь хорошо и убеждал тех, кто контролировал нас, отложить переход. И те согласились... согласились даже не отложить, а отменить его, оставить нас здесь навсегда, но при одном условии...
– При каком? – пролепетала я.
– Что мы будем нужны вам... кораблю...
– Подожди, так значит тела – это тоже они?
– Нет... То, что ребята стали материальными, стало для них таким же сюрпризом, как и для нас. Но, понимаешь, Кирюшка, Игорь и Макс – они мало того, что обрели тела, они действительно нужны здесь. Нужны вам, нужны кораблю... Они, но не я...
– Но и ты нам тоже нужен! – горячо возразила я. – Ты мне нужен, Тёма!
– Тебе – да. Может быть, и другим тоже. Но я не нужен кораблю. Ведь у меня до сих пор нет должности, это значит, что "Летучий" не принимает меня. Ведь я могу быть только библиотекарем, а библиотекарь на барке уже есть.
– Но ты можешь быть кем-то другим! Картографом, например, философом, я видела, в судовой роли есть такая...
– Если бы "Летучий" считал также, как ты, Капитан уже дал бы мне должность, – перебил меня Фаня.
– Но...
– Послушай меня, пожалуйста, – попросил призрак. – Всё, что ты можешь сейчас возразить, всё, чего хочу я – это не будет рассматриваться ими, теми, кто решает, где я должен быть. Их условие не выполнено. Демон больше не может защищать меня. Моё время вышло. Он считает, что изменить их решение может только что-то исключительное...
– Например?
– Например? – тёмные глаза Фани потемнели ещё больше. – Например, если я найду способ материализоваться. И на данный момент из всех способов наиболее результативным кажется один. Я уже говорил со всеми – с Андром, с Максом... с Капитаном. Я просто хотел сказать об этом тебе.
– Какой способ? – спросила я, обмирая от ужаса.
– Ты знаешь, – его шёпот прогремел как взрыв.
– Нет!!! – я вскочила со своего шезлонга и упала рядом с ним на колени. – Фаня, Тёма, пожалуйста, нет! Ты не выдержишь, я чувствую, это неправильный способ!!! Пожалуйста, придумай что-нибудь ещё! Миленький мой, хороший, Тёмочка, ну ты же умный, я знаю, что ты придумаешь, ну пожалуйста!!!
– Ну что ты, родная? – прошептал он, касаясь моего лица. – С Малышом ведь ничего не случилось. Я должен хотя бы попробовать. Это же единственный способ... Я очень хочу остаться здесь… Мне нечего делать там... одному.
– Я попрошу Капитана назначить тебя кем-нибудь, – упрямо всхлипнула я.
– Девочка, я уже объяснял тебе, – терпеливо проговорил Фаня, – если бы "Летучий" считал это возможным, Капитан уже сделал бы это.
– Я запрещаю тебе... – безвольно прошептала я. – Фанька, я не могу... потерять тебя... Сколько у тебя ещё времени?
Он обнял меня. Я тихо плакала. Фаня погладил меня по волосам и напряжённо ответил:
– Немного… Немного времени есть… Хорошо, давай подумаем ещё. Идём.
Капитан и Фаня ушли из лазарета, шустрый Кирилл выскользнул за ними, явно намереваясь подслушать их разговор. Но буквально через минуту он вернулся с дикими криками, призывая нас в кают-компанию. Там нас ждали призрак и Капитан.
Капитан убедился, что все собрались, и зачитал утреннюю телеграмму от УТРА, и мы даже раскупорили бутылку шампанского по этому поводу.
– Я вам всегда говорил, что она вернётся! – заявил торжествующим голосом Андр, жестикулируя при этом так, что шипящее шампанское выплёскивалось на пол.
– Да кто бы спорил! – весело возразил ему Капитан.
Ох, как же мне не хватало Ангела сейчас, чтобы разделить с ней радость, охватившую нас после получения телеграммы!
Фаня, однако, нервничал, и в конце концов попросил Андра напомнить Капитану о том, что у него есть информация для него, полученная от Демона, и исчез. Водолаз пошептал Капитану что-то на ухо, и тот, допив шампанское, тоже покинул кают-компанию.
Минуло несколько дней. Мы так и не узнали, о чём Фаня разговаривал с Капитаном. Капитан не сказал нам об этом, видимо, не считая нужным посвящать в это команду, а Фаню я в эти дни почти не видела. Мне даже стало казаться, что он нарочно избегает меня, потому что при встречах он быстро вскидывал на меня свои тёмные глаза, как-то виновато опускал голову и под разными вескими предлогами исчезал.
Но даже если бы у меня была возможность поговорить с ним, я бы ничего не смогла узнать. Я в этом убедилась, когда набросилась на него с претензиями по поводу того, что он ничего не говорил мне о том, что Игорь – отец Кирилла. Фаня спокойно выслушал мою гневную тираду, а потом объяснил:
– Во-первых, я не был уверен в том, что они действительно отец и сын. А во-вторых, даже если бы был уверен... Если Игорь считает невозможным говорить об этом кому-либо, почему ты считаешь, что я вправе делать это? Разве это не будет предательством?
Мне ничего не оставалось, как согласиться с ним.
Я прикидывала, сколько мне ещё ждать возвращения Ангела, получалось, что осталось от силы день-два. И вот, когда я была вполне довольна своими подсчётами, ко мне в библиотеку пришёл Фаня.
– Мне надо поговорить с тобой, – сообщил он ровным голосом.
Я в буквальном смысле увидела, как мой счастливый настрой вылетает в неплотно закрытую дверь.
– Что случилось? Что ты задумал? – насторожилась я.
– Ничего не случилось, всё хорошо, – мягко улыбнулся он, и у меня немного отлегло от сердца. – Давай выйдем на палубу, ты уже заработалась тут.
Мы вышли на воздух. Морской ветер приятно коснулся лица, небо было затянуто лёгкой пеленой облаков, так что солнце не слепило глаз, но его тепло ощущалось повсюду. Фаня усадил меня в шезлонг, а сам уселся прямо на палубу рядом, не выпуская моей руки из своих пальцев. Он молча смотрел мне в лицо снизу вверх, мне показалось, что его взгляд слишком пристальный, словно он хочет запомнить меня. Наконец он заговорил:
– Я хотел сказать тебе кое-что… то, что узнал от Демона.
– Про Гуару? – спросила я.
– Нет, – он качнул головой, – об этом расскажет Капитан, когда посчитает нужным. Демон рассказал мне ещё кое-что.
И пошёл я к первоисточнику. Не представляя себе, как я буду с ним общаться. Фаня к нему в мозг залезал. У Гуары с Демоном всегда была ментальная связь. А мне что делать? За руку его взять? Сидеть, задавать вопросы, и ждать откровения? А вдруг в голову прилетит разгадка?
Даже в коме Демон выглядел внушительно. Вот вы задумывались когда-нибудь, какое впечатление вы на окружающих производите? Не с помощью косметики и одежды, а в принципе. Понятно, что со временем у каждого человека в своей социальной группе формируется определённая репутация. А если его выдернуть из привычной обстановки?
Старым становлюсь, думаю много.
Так вот о Демоне. Лежит себе на кровати тело. Не двигается, не храпит, не портит воздух (ни громко, ни тихо, никак!). Не делает вообще ничего. И всё равно - солиден, брутален. Обучают их этому наверное. Люди тужатся, корчат из себя. А этот прилёг, глаза закрыл, и - оторопь. Неуверенность какую-то ощущаешь рядом.
Поправил подушку, одеяло. Все же так делают, когда к больному в палату приходят. Сел в изголовье на баночку, ручки на коленях сложил, жду. У нас нет этих пищащих приборов, что пульс показывают, как в кино. Поэтому ничто не отвлекает.
Минуты текут медленно. Это года летят со свистом, а минуты - ползут, как параличные. Повисли на веках, и тянут их к носу. В потустороннее же не глазами смотрят. И мои закрылись постепенно. Некоторое время наблюдал червячков, что у каждого плавают перед зрачками. Потом и они отошли на задний план. Сплю. Пришёл, называется, навестить коматозного болезного.
-Товарищ капитан, курс 450 градусов! - докладывает вахтенный. Странная цифра, но он, наверное, знает, что говорит. У него же компас перед глазами.
-Так держать! - говорю я, стоя у стола с картами. Маршрут проложен Моррой. Только трек неровный, как будто начертан неуверенным, дрожащим, пораненным пальцем. Кровью, сочащейся из прокола. И упирается в "Бездну Челленджера". В самую глубокую точку Марианской впадины. Посмотрел я в эту точку на карте, и увидел, как засохшая кровавая дорожка резко вглубь ныряет. Вся карта плоская, бумажная, двухмерная. А в этом месте как под стол смотрю, сквозь прозрачную столешницу. Пунктир в бездну срывается, и меня туда же дёргает. Я лёгкий, гладкий, цепляться нечем. Да и за что цепляться? Много ли шансов у смываемой потоком туалетной бумаги? Да ещё в таком сомнительном обществе? Вот и меня смыло в дыру.
На дне все свои. Демон, стоит улыбается. Руки разбросал, ловит в обьятья. Тут же Штурман. Улыбается, руки тоже распахнуты. Рики. Верхние конечности, улыбка, приветствие. Все мне рады. Только где мы? На донышке мирового океана? Меня всегда манила глубина. Только другая, живая, горячая. Куда не руками проникают, не глазами. Нет, если ты специализированный доктор, то ты и глазами там периодически. Но всё же традиционный способ погружения вкуснее.
-Кто первый? - спрашиваю.
Переглядываются подводники, совещаются молча. Потом Гуару выталкивают из строя.
-Меня бери, капитан. - Это она о чём? Как мне надо её взять? Наверх вытащить? Спасти? Или взять в том самом, классическом кобелином смысле? Итить вашу в Машу, за каким хреном мужика перед выбором ставить? Одна водолазка, одни штаны, одни ботинки. Вот рука, хватай да тащи на поверхность.
Схватил, тащу. Сопротивляется. Двое на ногах повисли, балластом. Но я-то тягач, я бульдозер! Тяну всех троих.
-Старшой! - кричит, - порвёте меня пополам! Отпусти! Сделаю я вас невидимыми, просто так сделаю. Без вознаграждения. Чертежи у меня в кубрике, за фальшь-панелью. Демонову тушку не потеряйте только. Если он не вернётся - помочь не сможет! Берегиииииитеееее...
Истаяла рука в моей хватке. Я - вверх, они - вниз, на родину. Я ещё ужаснулся - с десяти километров глубины подниматься со скоростью воздушного пузыря - самоубийство! Дайверы знают. Быстро всплывает только дерьмо или труп. С резкой переменой давления азот в крови кипит, как подорванный. А я лечу, выпучив глаза, к зениту. Ну, значит так и надо. Здравствуй, безумие...
Неожиданное радио от Утра воодушевило и порадовало. Не забывает нас корабельный министр здравоохранения! Хранит наше здравие удалённо, бдит, отпугивает инфекции и эпидемии. Вот вроде и нет её на борту, а подишь ты, микроб на всякий случай к нам не лезет, знает, что по башке своей вирусной получит. Пока мы обсуждали телеграмму, ко мне подошёл Андр, и попросил пройти на рабочее место. Типа, со мной хотят поговорить "оттуда". Ещё пальцем ткнул неопределённо, то ли сверху, то ли снизу. А я что, я подтянул командирские штаны и отправился на встречу с неведомым посланником "оттуда".
Призрак задумчив был, вплывая в рубку. Постучался, но прошел сквозь дверь, не дожидаясь разрешения. Уселся на стол с картами, и "залип" в неподвижности. Только внутри пузатого прозрачного графина, который изображал сейчас его голову, клубились сполохи. Очевидно, это означало усиленную мозговую деятельность. Переваривал информацию, полученную от чучела Демона. Ой, простите, от недвижного тела, конечно! Дёрнул же чёрт ляпнуть...
Я не стал торопить Фаню. Допытываться раньше времени, какая инфомация предназначена мне лично. Такая интимная, что даже члены команды не должны быть посвящены. Про Штурмана? Что опять натворила наша Фрау Шнапс, в миру - Гуара? Кстати, Шнапс - прозвище, данное ей, когда мы под предводительством Лютоволка шарились по Ближнему Востоку. По суху, аки по морю. В поисках Летучего. В итоге нашли его совсем не там, где искали.
-Гуара за пределами прочного корпуса. - Вдруг сообщил призрак.
-Минуточку, мы же не на подводной лодке, какой прочный корпус? - не сдержался я, хотя планировал дать ему выговориться. Вот собью сейчас его с настроя, и перестанет говорить. Но нет, продолжает.
-Она за пределами своего корпуса. Демон на время устранил её из своей реальности. Был взрыв на острове. Сильные динамические повреждения. Сдавливание сущностей. Внедрение духовного в молекулярную структуру из предназначенного для него объема. Растворение в лимфе. Она не смогла справиться, перешла в собственную физическую оболочку. В ткани. В сосуды. В клетки.
Фанька замолчал. И я почему-то подумал, что рогатый запрограммировал эту паузу, дабы спровоцировать меня на вопросы. Интересно, о чём я буду спрашивать, он тоже предвидел?
-А вот я интересуюся... - захотелось подурачиться, ведь парят же мне мозги сейчас мистикой всякой, эти подземные горазды на такие штуки. - Штурман писала заявление на отпуск без содержания? А то вылезет обратно из своего молекулярного, да и попросит компенсацию. Мол, травма на производстве, во время выполнения задания начальника, да ещё и в установленное законодательством рабочее время? Извольте возместить...
-Блин, старшой... - выдал вдруг транслятор голосом самой Гуары, - я типа здесь за деньги что-ли?
Судя по вытаращенным глазам призрака, он и сам не ожидал, что из него может вылететь такое. Мы-то тёртые калачи, в своё время попрыгали в чужие тела. Но там внедрение хотя бы было спланировано... в основном. А тут такой нежданчик.
-А если бесплатно, то без обязательств, так? - парировал я. - Хочу - хожу, не хочу - ходите сами по известному маршруту?
Причём спросил на полном "автомате", словно это она сидела напротив, а не магнитофон в виде куска воздуха. И если Гуара "вне корпуса", как мы можем общаться вживую? Но "оттуда" ответило:
-Эх, старшина, так и не научился ты близким людям доверять. Всё подвох ищешь. А я просто занята личной жизнью.
-И ты туда же? - надо признать, я слегка обиделся. Опять меня ткнули носом в моё собственное поведение.
-Куда туда же? У меня семья вообще-то.
Тут меня совсем комплексом накрыло. Я-то бирюк же, одинокий волк, и самолюб, судя по всему.
-Босс, не слушайте её... - вдруг зашептал настоящий Фаня, - Демон мне другое вкладывал, я не понимаю, откуда она в меня влезла. Совершенно параллельно вещает, мимо сознания!
-Ты можешь её отключить? Это наверное не она, это её мясо со мной разговаривает, в которое её вплющило.
-Капитан, пойду я? А то мы незвестно до чего договоримся... Тем более я в наряде по кухне сегодня.
-Ты да, пойди, отфильтруй свои голоса. Боюсь, что если не остановиться, я сам в них поверю, и вы меня пристегнёте рядом с Демоном, к соседней коечке...
-Эх, старшой... - укоризненно прозвучало в рубке, когда призрак ушёл, кидая на меня осторожные взгляды. Наверное, мне самому надо с Демоном поговорить, без посредников. Вашу мать, как чудовищно прозвучала фраза: "Поговорить с Демоном". Мои личные "чёртики" меня уже давно прессуют. Но пока я с ними справлялся...
Дорогие мои и любимые... Уже достаточное время я прибываю вдали от вас...волей судьбы в другом измерении... Было всего много за это время, но слава звездам, все возвращается на круги своя...и я даже могу писать вам телеграммы, пусть даже не так часто как хотелось бы... Дорогой мой Экипаж! Близится Новый Год! От души желаю вам новых, веселых, добрых приключений! Оставаться такой же крепкой семьей...беречь друг друга... Я вас всех помню и люблю...
Фаня пытался убедить меня, что ему не нужны сон и еда. Я же видела, что он слабеет, и даже не представляла, чем помочь ему. После нескольких моих истерик он согласился хотя бы обедать, но спать отказался наотрез.
– Как ты не понимаешь, сон – это время. За это время я могу найти другой способ.
Другой. Другой способ – это тоже была уступка мне. Он вбил себе в голову, что сможет повторить путь Малыша, если и в него тоже ударит молния. Меня же воспоминание о падающей в мёртвой тишине звезде приводило в ужас.
– Сам посуди, Макс стал "живым" от стресса, Игорь – усилием воли, Кирилл – из-за молнии. Все по-разному. Значит, и у тебя должен быть свой способ. Отличный от них, – убеждала я.
– Я уже много перепробовал, ничего не помогает, – возражал Фаня, – Андр и Макс уже столько раз перенастраивали теслу, что за это время она могла бы материализовать что угодно. А я через пять минут после её отключения снова становлюсь таким, – и в его спокойном ровном голосе начинала звенеть боль.
Один из таких разговоров прервал Малыш.
– Фаня, тебя Капитан зовёт! – рыжим задорным огнём он ворвался в библиотеку. – Там Демон нашёлся!
– Демон? – переспросил Фаня, и к своему удивлению, я заметила на его лице проблеск надежды.
Мы пошли за Малышом в лазарет. Демон лежал под простынёй и выглядел как мумия Тутанхамона.
– Слушай, Фань, – сказал Капитан, – мы тут попытались привести его в чувство, но ничего не получилось. Ты бы зашёл в него, хоть про Гуару узнай что-нибудь. А то совсем пропала. Ну и парня попробуй разбудить.
Фаня отрицательно качнул головой:
– Капитан, я не смогу войти в Демона, он же совсем другой.
– В нас-то вы могли войти? – хмуро заметил Капитан.
– Вы люди. А он – Демон. Скорее, он в меня войдёт, чем я в него.
– Но хоть что-то ты можешь сделать?
– Что-то – могу, – кивнул призрак. – Демон не спит, он в анабиозе. Я могу поговорить с ним.
Фаня положил одну руку на лоб Демона, словно хотел проверить его температуру, а другой сжал его ладонь. Мы ждали, что между ними возникнет какое-то свечение, но ничего такого не происходило. Демон по-прежнему лежал неподвижной мумией. А вот Фаня мрачнел на глазах. "Разговор" продолжался минут десять-пятнадцать. Наконец Фаня отступил от Демона на шаг и скрестил на груди руки, задумчиво глядя на вытянувшееся перед ним тело.
– Капитан, мне нужно с вами поговорить, – сказал он после долгого молчания, – наедине.
– Что за секреты? – буркнул Игорь.
Капитан предостерегающим жестом остановил возражения и знаком пригласил Фаню следовать за ним. Мы остались в лазарете.
– Пошли хоть чаю попьём, что ли, – пожал плечами Макс.
Мы ещё немного потоптались, разглядывая заострившееся лицо Демона, и гуськом потянулись на камбуз.
Время потихоньку шло. Малыш, которому и раньше все симпатизировали, теперь стал настоящим любимцем всей команды, этаким "сыном экипажа". Андр терпеливо отвечал на его вопросы об устройстве двигателя и прочих механизмов "Летучего", Макс подкладывал ему лучшие кусочки и единственно для Малыша готовил бутерброды (остальные, вплоть до Капитана, были такой чести лишены), даже Капитан во время своих вахт разрешал мальчишке стоять за штурвалом и объяснял ему принципы работы приборов в рубке.
И только отношение Игоря к мальчику оставалось прежним. Ни единым намёком он не выдавал своих чувств по отношению к сыну, и я порой задавалась вопросом – а есть ли они вообще у Циника, эти чувства.
Только один раз он позволил себе какое-то подобие отеческого отношения, которого Малыш так и не узнал. В тот самый день, когда Кирилл "ожил". Я тогда отправила его переодеться в сухую одежду, он убежал в кубрик, а нам буквально через пять минут показалось, что мальчишки нет целую вечность. И мы, тревожно переглянувшись, понеслись на его поиски, даже Капитан бросил свой штурвал, оставив вахту.
Юнгу мы нашли сразу. В одних трусах, свесив ноги в натянутых до колен брюках, он сладко спал, уткнувшись лицом в подушку, и в руке сжимал подол тельняшки. Как видно, все приключение измотали его так, что у него не хватило сил даже одеться.
– Ох, пацан ты, пацан, – каким-то напряжённым голосом проговорил Игорь, раздвинул нас плечом и прошёл в кубрик.
Уложив Малыша поудобнее, он укрыл его своим одеялом, повесил на спинку койки упавшие на пол клёши и тельняшку. И, ссутулившись, уселся на соседнюю койку, враз сделавшись обмякшим и постаревшим.
– Что это с ним? – удивлённо пробормотал Макс.
– Устал человек, не видишь, что ли? – быстро ответил Фаня и буквально вытолкал всех из кубрика.
Я потихоньку уже начала считать дни до возвращения Ангела и мечтала о шоколадных плюшках как о манне небесной. Макс, Игорь, Малыш и Андр проводили почти всё время вместе. Сознательно или подсознательно бывшие призраки стали избегать общества Фани, словно чувствуя перед ним неловкость из-за того, что он один остался призрачным.
Он же дневал и ночевал в библиотеке, отказываясь от еды и сна, и штудировал книги в поисках нужной информации. Периодически он исчезал, появлялся в обществе Макса или Андра, они вместе куда-то уходили (думаю, что "где-то" чаще всего было теслой, но иногда это бывала пущенная на воду шлюпка, верхушка мачты и какие-то другие мета, где мне не удавалось его выследить).
Да, я за ним следила, просто обмирая от беспокойства и страха за него. Внешне призрак ничем не проявлял охватывающего его отчаяния. Раньше он держался, потому что был ещё и Малыш. теперь же Фаня остался один и то, что его стали избегать те, кто долгое время был с ним одним целым, не добавляло ему душевных сил.
...В связи с возрождением Малыша, который уже стал всеобщим любимцем, обстановка на корабле заметно посвежела. Фанька, единственный оставшийся призраком, улыбался сквозь печаль, и часто уединялся с Оракулом.
А остальные жили полной грудью. Пока мы дрейфовали в траверзе острова Кокос, и не определились, идти нам к нему или нет, трое "бывших" и Водолаз составили компанию, и проводили время вместе. Из мастерских время от времени доносились взрывы хохота. Чем уж они там занимались - было непонятно. Выпивать не могли, потому что с ними был малец. Продолжили свои опыты? Проверяли реакции организмов на щекотку? Чем ещё могут развлекаться три взрослых мужика и пацан? И, кстати, не пора ли состряпать какой-нибудь обед? Надо дёрнуть Максима на камбуз.
Пошёл лично в трюм. Мог, конечно, по громкой связи вызвать, но больно заинтересовался, что там происходит. А происходило там действительно забавное.
Эти ухари перетащили излучатель теслы в главный зал, периодически его запускали, ныряли в зону действия, становились невидимыми, и... играли в прятки!!! Или как там называлась эта игра, когда один подкрадывался к другому и пугал его каким-нибудь звуком или щелбаном. При условии, что мог найти. Гам стоял невообразимый. Но стоило мне войти в дверь, как всё моментально стихло. Я один стоял посреди гулкого помещения. Где-то рядом зашкерились четверо нашкодивших индивидуумов. И я придумал, как их обнаружить.
Закрыв дверь на ключ, я пошёл и выключил рубильник. Как в детской пантомиме "море волнуется раз...", в смешных позах обнаружились наши массовики-затейники. Но не только они!
В дальнем углу, изображая мумию, вытянулся собственной персоной Демон. Был он недвижен, прям, со сложенными на груди руками. Глазки закатились, ноздри слиплись, не дышит. Прямо Тутанхамон из гробницы, только прислонённый к переборке. Мы сразу сгрудились вокруг него, рассматривая. Водолаз даже ущипнул его за ухо. Правда, тщетно. Нащупать пульс тоже не удалось, хотя кожные покровы были теплыми и мягкими, ямки от пальцев после нажатия разравнивались. Но не дышал, стервец! Зеркало, поднесенное к губам, не запотевало. С тыльной стороны проверять не стали, хотя кто-то предположил у него альтернативный способ дыхания. Было принято решение из пыльного угла его вынуть, и в лазарет поместить. Откуда он когда-то сбежал вместе со Штурманом.
А где, кстати, она? Если рогатый проявился, может и Гуара поблизости ошивается? И не в самоволке она вовсе, а что-нибудь тут втихаря мутит? Тогда почему они на пару с Демоном не были обнаружены при обыске? Глазки отводят? Ну, учитывая сущность нашего мумифицированного пассажира, можно и такое предположить.
-Штурман, милочка, отзовись, а? - сказал я в громкоговоритель, когда пришёл в рубку из лазарета. - Мы знаем, что ты где-то на борту. Паренька мы твоего нашли и в кроватку уложили. Так что, хватит прятаться, вылезай.
Ну, всё. Было бы слово сказано. Теперь осталось ждать. Либо она проявится, либо Демон очнётся. А я послал Малыша к Фаньке. Попробовать договориться насчёт залезть мумии в башку, придвинуть там гипофиз к прополису, или просто найти "где у Демона кнопка"...
...Занимаясь самоедством, мы всегда обладаем отменным аппетитом. Поглощаем себя любимых самозабвенно, без ножа и вилки, только руками и зубами. А почему бы и нет? Ведь самые жирные куски душевного ливера обильно приправлены совестью, ненавистью, завистью - этими глутаматами личного фастфуда.
И мы отрываем от себя пласты, словно пытаемся очистить нутро от жировых наслоений времени и добраться до собственного прошлого, жадно, не прожёвывая, проглатывая настоящее. Как будто, получив доступ к тому, что было, мы сможем приготовить его иначе, по другому рецепту, превратив из прогорклого пережаренного бифштекса в нежный паштет фуа-гра...
И не замечаем, что происходит вовне, пока внутри догрызаем остывшие остатки трапезы...
Капитан лежал грудью на штурвале, закрывая руками лицо. Входя, я краем глаза заметила, что в рубке есть кто-то ещё, и подумала, что надо было взять чай и для Андра.
– Капитан, я вам чай принесла... – позвала я.
Но он не отреагировал, поэтому я поставила чашку на столик и подошла к Капитану.
– Капитан, – я коснулась его плеча, – вам нужно выпить чай... вы не должны...
Я хотела сказать, что он не должен корить себя, в конце концов, виноваты все – решив, что Малыш может быть юнгой, молчаливо позволив Капитану отдать роковое разрешение, не сумев убедить мальчика спуститься вниз. Но ничего больше сказать не успела, потому что Капитан, вздрогнув от моего прикосновения, повернул ко мне бледное осунувшееся лицо и сказал:
– Оглянись.
Я послушно повернулась к двери и увидела копну влажных огненно-рыжих волос. А потом – насторожённые изумрудно-зелёные глаза, непонимающе смотревшие на меня.
– Малыш? – пролепетала я.
– Ну да, – виновато кивнул он. – Ну чего вы с Капитаном такие? Ну что я не так сделал?
– Ты... живой?
– Ну да, – он опять так же виновато кивнул, – оказывается призраки умеют плавать. Я, когда в воду упал, сразу тонуть стал, и выгребать начал, я в школе занимался в бассейне, у меня даже разряд был, я вообще спортом много занимался, – начал он торопливо объяснять, – вы не смотрите, что я щуплый и маленький, я знаете какой сильный...
Но я его не слушала. Едва не смахнув по пути чашку, я бросилась к Малышу и обхватила его худые плечи. Он действительно был маленький для своих лет, поэтому его лицо было чуть ниже моего, и я, заливаясь слезами, целовала его в щёки, в нос, в глаза, гладила руками по спине и по волосам и твердила:
– Ты живой, Кирюшка, огонёк наш...
Он от растерянности даже не вырывался, только смущённо бормотал:
– Ну чего ты... ну Моррка... ну чего ты прямо как мама...
За моей спиной сдавленно откашлялся Капитан и срывающимся голосом объявил по громкой связи:
– Всей команде... срочно явиться в рубку... – и снова закашлялся.
Через несколько минут Малыш был бесцеремонно отобран у меня и в самом прямом смысле пущен по рукам, потому что каждый хотел убедиться не только глазами, но и руками, что Кирилл целый, живой, и что он с нами.
– Кир, переоденься быстро, простудишься, – спохватилась я.
– Да зачем? – отмахнулся он, не зная ещё, радоваться или пугаться такому вниманию и любви, в которых он вдруг оказался. – Простужаются те, у кого тело есть!
– Посмотри на себя! – улыбнулся Фаня.
Малыш посмотрел на руки и принялся удивлённо рассматривать и ощупывать ноги и живот. А потом с торжествующим визгом помчался в кубрик:
– Ааа!!! Я живой!!! Живо-ой!!! Я простужусь!!! Ураааа!!!
Циник отвёл нас с Фаней в сторонку и прошептал:
– Учтите, кроме вас и меня никто не знает. Кто из вас проболтается – убью.
– ...как мужчина, – Фаня закончил фразу, начало которой я не разобрала.
– Как ты узнал? – спросил Игорь.
– Ну... не узнал, но подозревал.
– Почему?
– Зная тебя, мне показалось странным, что ты так заботишься о каком-то мальчишке. Ведь у тебя наверняка было много похожих дел, но ты же не опекал других детей.
– Всё так...
– Почему ты не сказал Кириллу?
– А что я должен был ему сказать?
– Правду.
– Правду? – Игорь медленно становился собой – резким и циничным. – А ты думаешь, ему нужна была эта правда?
– Правда всегда нужна, – заметил Фаня.
– Да неужели? – усмехнулся Игорь. – Что ж ты не расскажешь своей о том, как ты стал ширмой? Как...
– Сейчас не обо мне речь, – резко перебил его Фаня. – Мальчик ведь считал, что он совсем один... А ты молчал, хоть и был рядом...
– А ты думаешь, я должен был сказать ему – да вот, знаешь, пацан, твоя мать была моей любовницей, а когда залетела от меня, я её послал. На кой мне ребёнок, я ж свободный! Мне ж от неё только постель нужна была, она там, рыжая бестия, такое вытворяла...
Фаниной фразы я не расслышала, но Игорь начал горячиться:
– Да сейчас тебе! Я ей денег на аборт предлагал, мне об это пацану надо рассказать? Она Кирюху родила... Мужик её узнал всё, простил вроде. Только…
– Разбитую чашку?.. – усмехнулся Фаня.
– Да при чём тут чашка? Что ты понимаешь вообще? Она опять ко мне бегать стала после родов! И тот уже не простил. На развод подал. А потом я звоню ему – так и так, мол, жена ваша погибла, за сыном приезжайте. А он мне – сам своего щенка воспитывай.
– Так он знал? – я удивилась нарочито ехидному тону Фани.
Игорь набросился на него с кулаками. Фаня перехватил его руки:
– Знал! – выкрикнул Игорь. – Как оказалось. А я Кирюху в детдом... Так эту правду мне надо было рассказать? Эту? – выкрикнул он. – Нужна была ему эта правда, думаешь?.. Не гожусь на эту роль... Да теперь и неважно… – Игорь вдруг застонал и обмяк.
Фаня облегчённо вздохнул:
– Наконец-то... – и обхватил Циника за плечи, прижимая к себе, а мне повелительно махнул рукой на дверь. – Чай Капитану возьми, – я поняла слова только по движению Фаниных губ.
Я взяла одиноко оставленную в сторону чашку и поплелась в рубку. Суть разговора едва доходила до моего сознания. Но я поняла, что весь разговор вёлся только для того, чтобы Игорь смог выйти из охватившего его оцепенения. А теперь мне не следовало видеть его слёз. Почему мужчины так бояться показать своё горе?
Присутствие духа, спокойствие, равнодушие, апатия или как там ещё называются подобные эмоции... осознание произошедшего? А важно ли, как они называются? Способность соображать вернулась ко мне, когда в моё плечо уткнулся Макс, и я услышала его сдавленные рыдания. В тот же миг прекратились рыдания мои.
Капитан и Андр, мокрые и дрожащие, стояли у борта и в очередной раз пытались увидеть на воде следы потерянного юнги. Первым моим порывом было выплеснуть в лицо Капитану крутившиеся всё это время в голове обвинения в его адрес – ведь это он позволил Малышу подняться наверх с этим проклятым громоотводом. Но, перехватив его взгляд, поняла, что мои слова будут лишними – его собственный суд самого себя был стократ страшнее моих слов. Андр бессильно сжимал кулаки и беззвучно шевелил губами, словно слал проклятия океану.
Игорь с помертвевшим лицом стоял, прислонившись спиной к мачте.
– Отведи Максима на камбуз, – прошептал Фаня, и я послушно обняла Макса за плечи, уводя его внутрь корабля.
Капитан, пошатываясь, поплёлся в рубку, Андр оставался на палубе.
На камбузе Макс положил на стол руки и уткнулся в них лицом. Он больше не рыдал, просто тихо плакал. Не прошло и нескольких минут, как Фаня привёл сюда же Циника и усадил его чуть в стороне от Макса.
– Помоги мне, – тихо попросил Фаня.
Я автоматически подошла. Он быстро расставил на столе жестянки с какими-то сушёными травками, повытаскивав их из шкафа, и заварил чай.
– Отнеси им, – призрак сунул мне в руки чашки, – эту себе возьмёшь. Кофе не надо сейчас. Надо успокоиться.
И теперь я сидела, тупо разглядывая гладкую поверхность чая, возвращаясь мыслями к падающей звезде.
…Как и все, я тоже хотела прыгнуть в воду, даже не соображая, что не умею плавать. И Фаня намеревался последовать за остальными, но Капитан отшвырнул его рукой от борта и крикнул:
– Куда??? Вон её держи!!! – и ткнул рукой в мою сторону.
Фанька буквально поймал меня на лету. Я пыталась вырваться из его рук, но он, словно материализовавшись, держал меня так крепко, что мои попытки были тщетны. Я извивалась и вопила, требовала отпустить меня и обзывала его всеми словами, какие только знала. Но он только сильнее прижимал меня к себе спиной и без конца шептал на ухо одно и то же:
– Он призрак, он не может умереть второй раз...
Я хотела, очень хотела верить ему, но его пальцы немилосердно дрожали, выдавая, что он и сам сейчас вряд ли в это верит. Только когда спасатели ни с чем вернулись на палубу, он глухо застонал, и сжал мне руки так, что на запястьях у меня сейчас багровели кровоподтёки. Потом я услышала, как Фаня выдохнул имя Игоря, и только после этого отпустил меня. Через секунду в моё плечо уткнулся Макс, а Фаня заставлял белого как полотно Игоря отойти от борта…
Я с трудом вернулась к действительности. Фаня и Игорь о чём-то шептались. Лицо Игоря казалось мёртвой маской. Макс в той же позе сидел за столом, но не всхлипывал уже, дышал ровно – спал? Я вопросительно взглянула на Фаню. Он шевельнул губами:
– Он спит – чай... – и снова что-то зашептал Игорю.
Чай... Почему же я не сплю? Мне захотелось уснуть, чтобы проснуться и убедиться, что ничего не произошло, чтобы снова услышать заливистый смех Малыша, чтобы он был жив... Я глотнула остывшего чаю и снова уставилась в чашку. Игорь и Фаня стали говорить чуть громче. Невольно я стала прислушиваться к их разговору.
17946
17929