Здесь нет гиппотамов, Мартышек и рептилий И даже просто ежика Увидишь не везде Но все же для котенка, И вас зовут Василием Прекрасней, чем чем Воронеж Нет города нигде!
Бродяга-рыцарь расплескал себя по кабакам, Не приобрел других врагов в ином подлунном сквере, Где каждый молится собой придуманным богам, А ты бы рад, да ты придумал ерунду и не поверил. И ты с утра готов удрать в дремучие леса, Но лестницы тебя опять не выпускают за Домашние границы, и боли в пояснице Нас побратали крепче стали, крепче брани за глаза.
Но влезай, Робин Гуд, в их сны, Кромсай, Робин Гуд, их сны, Стратеги обречены, Когда в их мыслях весна. Ты примешь смерть от тоски, В лесные попав тиски, А вовсе не от войны, А война - что тебе она?
Лучше нет для нас призванья, Чем бесплодные скитанья, Чем наивные желанья Собеседника понять. Но, весну предполагая, Томка веточкой играет, Одновременно ругая Невиновного меня.
Какие слезы на асфальт из круглых глаз катились, Когда на улицах Москвы в обнимку мы сходились И тот, что пули избежал, и тот, что наповал, В те дни, когда в Москве еще Арбат существовал.
Не верь войне, мальчишка, Не верь, она грустна. Она грустна, мальчишка, Как сапоги, тесна. Твои лихие кони не смогут ничего. Ты весь - как на ладони, все пули - в одного.
Опять тревога, опять мы ночью вступаем в бой Когда же дембель, я мать увижу и дом родной? Когда забуду, как полыхают в огне дома? Здесь в нас стреляют, здесь, как и прежде, идет война
Не оскорблю своей судьбы слезой поспешной и напрасной, но вот о чем я сокрушаюсь иногда: ведь что мы с вами, господа, в сравненье с дамой той прекрасной, и наша жизнь, и наши дамы, господа?
Сегодня мне снился ангел, Похожий на Брюса Ли. Он нес мне жидкость для прочистки мозгов, Стакан портвейна для хозяев земли. Но я был мудр и светел, Я взялся за дело всерьез; И я умер, выбирая ответ, Хотя никто не задавал мне вопрос. А друг мой Ленский у пивного ларька Сокрушался, что литр так мал; А очередь хором читала стихи О комнате, лишенной зеркал.
Нам выпала великая честь Жить в перемену времен; Мы въехали в тоннель, А в конце стоит крест. А в топке паровоза ждет дед Семен; Он выползет и всех нас съест. Так отпустите поезда, Дайте машинисту стакан... БГ
Я вошел сюда с помощью двери Я пришел сюда с помощью ног Я пришел, чтоб опять восхититься Совершенством железных дорог Даже странно подумать, что раньше Каждый шел, как хотел - а теперь Паровоз, как мессия, несет нас вперед По пути из Калинина в Тверь
Ходит дождь по аллеям, по бульварам, Гонит дождь пену снов по тротуарам, Ходит дождь по кварталам, по дорогам, Ходит дождь, бьет по стеклам-недотрогам.
Я всегда был один, в этом право стрелы, Но никто не бывает один, даже если б он смог, Пускай наш цвет глаз ненадежен, как мартовский лед, Но мы станем как сон, и тогда сны станут светлы. БГ
6628
6614