Грудь пронзали струи тугих ветров, Взгляд блуждал в пространстве чужих миров, Лопались созвездия в его руках Во всеобщей тишине и кричащих глазах. Он ощущал ее тело, Пока не настала пора неба.
Примяли наши сапоги траву газонную, всё завертелось по трубе по гарнизонной. Благословили времена шинель казенную, не вышла вечною любовь - а лишь сезонной.
Мне снятся ваши имена, не помню облика: в какие платьица мечталось вам облечься? Я слышу ваши голоса, не слышу отклика, но друг от друга нам уже нельзя отречься.
В синем небе, колокольнями проколотом, Медный колокол, медный колокол, То ль возрадовался, то ли осерчал. Купола в России кроют чистым золотом, Чтобы чаще господь замечал...
Я стою, как перед вечною загадкою, пред великою да сказочной страною, перед солоно да горько-кисло-сладкою, голубою, родниковою, ржаною.
Грязью чавкая, жирной да ржавою, вязнут лошади по стремена, но влекут меня сонной державою, что раскисла, опухла от сна.
Я слышу утренний колокол Он славит праздник И сыпет медью и золотом Ты теперь в царстве вечного сна Я слышу утренний колокол Он бесов дразнит И звоном небо расколото На земле я любил лишь тебя
Она вещи собирала, сказала тоненько: "А что ты Тоньку полюбил, так Бог с ней, с Тонькою! Тебя ж не Тонька завлекла губами мокрыми, А что у папы у ее топтун под окнами, А что у папы у ее дача в Павшине, А что у папы холуи с секретаршами, А что у папы ее пайки цековские, И по праздникам кино с Целиковскою!
Ищут землю фонари, К небу тянется свеча, На снегу следы зари, Крылья павшего луча, Что же, вьюга, наливай, Выпьем время натощак, Я спою, ты в такт пролай О затерянных вещах
Вернулась шарманка о чем-то вздыхая Вернулась шарманка ночами рыдая Страдает шарманка стирая улыбки Рыдает шарманка с душой первой скрипки Влекут ли мечты небывалые Цветут ли цветы запоздалые Всё так же рыдает шарманка В Париже она чужестранка
В летнем парке зима в летнем парке концерт Все начнется вот-вот жаль что зрителей нет И оркестр укрыт снегом Словно вата глухим снегом И соната слышна едва-едва Голос скрипки звенит как стекло о стекло.
За грехи, видать, за несмирение получил под стать и оперение. Дубль третий. Дайте свет! Бьется, грешная, в запоры, и, просачиваясь в поры, обретает белый цвет. Из гримерной - смрад вина, а из ложи - смрад "Шанели" - для продажи на панели - подходящая цена.
Спасибо тебе, стрела, спасибо, сестра, что так ты кругла и остра, что оленю в горячий бок входишь, как бог! Спасибо тебе за твое уменье, за чуткий сон в моем колчане, за оперенье, за тихое пенье...
Из окошка чердачного видно далеко и близко, Стонет голос Высоцкого, мучась в тяжелом бреду. И, поправив две мокрые лыжины, искрится Визбор, А Булат Окуджава в троллейбус вошел на ходу.
Привет! Сегодня дождь и скверно, А мы не виделись, наверно, сто лет. Тебе в метро? Скажи на милость, А ты совсем не изменилась, нет-нет. Привет! А жить ты будешь долго, Я вспоминал тебя вот только в обед. Прости, конечно же, нелепо Кричать тебе на весь троллейбус - Привет!
8778
8754