Если бы хоть строчка этой ночью получилась; День жужжал и жег бумагой белой на столе; Все что потерял я, полюбил, что не свершилось Вырастет подстрочником зеленым на золе.
Ход за мной - что делать?! Надо, Сева, - Наугад, как ночью по тайге… Помню - всех главнее королева: Ходит взад-вперед и вправо-влево, - Ну а кони вроде - буквой «Г».
Надежда, я вернусь тогда, когда трубач отбой сыграет. Когда трубу к губам приблизит и острый локоть отведет. Надежда, я останусь цел, не для меня земля сырая. А для меня твои тревоги, и добрый мир твоих забот.
Не плачь. Еще одна осталась ночь у нас с тобой. Еще один раз прошепчу тебе: "Ты мой". Еще один последний раз твои глаза В мои посмотрят, и слеза вдруг упадет На руку мне, а завтра я одна останусь без тебя... Но ты не плачь.
А я узнала интересный момент Что и Ван Гог, и Матисс, и Дали Курили таба-табак, употребляли абсент И кое-что, кстати, тоже могли Курили таба-табак, употребляли абсент И кое-что, кстати, тоже могли
Лошадка лениво плетется по краю сугроба. Сегодня молчат бубенцы моего колпака. Мне тесно в уютной коробке отдельного гроба. Хочется курить, но никто не дает табака.
Эх, катались мы с тобою, мчались вдаль стрелой, Искры сыпались с булыжной мостовой. А теперь плетемся тихо по асфальтовой, Ты да я поникли оба головой.
Петр Великий, Петр Великий! Ты один виновней всех: Для чего на север дикий Понесло тебя на грех? Восемь месяцев зима, вместо фиников - морошка. Холод, слизь, дожди и тьма - так и тянет из окошка Брякнуть вниз о мостовую одичалой головой... Негодую, негодую... Что же дальше, боже мой?!
И ночь лупила в стекло залпами снега, Ночь плевала в лицо черным дождем. Ночь хохотала, кружа и сбивая со следа, Мы хранили огонь, но не видели, с кем мы идем.
Зажигают огоньки Озорные светлячки. У соседок язычки и глаза как пятаки. Мамка, двери на замки, Батька, больно не лупи. А в светлице потолки мне без милого низки, Слезы льются так горьки!
Пылинки, мелочь, бестолочь и вздор, На огонек, на свет, в тепло, в костер!.. Но бьются о стекло... А на стене Как будто души корчатся в огне, Громадных силуэтов толкотня, - Что рядом с ними язычок огня!
А стекло на прицеле от влаги опять запотело, Снайпер, сняв рукавицу, его аккуратно протёр. И холодная пуля, подпрыгнув, вперёд полетела, И вонзилась в горячее сердце, как ветер в костёр.
23453