Изрытые лиманы, поникшие каштаны, И тихий скорбный шепот приспущенных знамен. В глубокой тишине, без труб, без барабанов, Одессу оставляет последний батальон. Хотелось лечь, прикрыть бы телом Родные камни мостовой, Впервые плакать захотел он, Но комиссар обнял его рукой: Ты ж одессит, Мишка, а это значит, Что не страшны тебе ни горе, ни беда: Ведь ты моряк, Мишка, моряк не плачет И не теряет бодрость духа никогда.
Эй, кто там, за роялем, маэстро, вы не правы, Что нам сыграли бодро веселенький фокстрот,- Сегодня в этом зале, в прокуренном пивбаре Собрался на поминки второй десантный взвод.
На верхней палубе играет оркестр, И пары танцуют фокстрот, Стюард разливает огонь по бокалам И смотрит, как плавится лёд. Он глядит на танцоров, забывших о том, Что каждый из них умрёт.
Мы хотели пить, не было воды. Мы хотели света, не было звезды. Мы выходили под дождь И пили воду из луж. Мы хотели песен, не было слов. Мы хотели спать, не было снов. Мы носили траур, оркестр играл туш.
Нежный запах тубероз Навевает сладость грез, И всему невольно веришь, Ах, не напрасно ль? В небе звездная пыльца, Обещаньям нет конца, Из неправды в правду Двери не отыскать нам.
Любой в Учкудуке расскажет старик Как город-красавец в пустыне возник Как в синее небо взметнулись дома И как удивилась природа сама Учкудук три колодца Защити защити нас от солнца Ты в пустыне спасительный круг Учкудук
И, странствуя по свету без фрахта и без флага Сквозь миллионолетья, эпохи и века, Менял свой облик остров, отшельник и бродяга, Но сохранял природу и дух материка.
По зелёной глади моря, по равнине океана, Корабли и капитаны, покорив простор широт, Мира даль деля на мили, жизни даль деля на вахты, Держат курс, согласно фрахту, в порт, в порт
Я сам себя хвалить ни капельки не стану, Хотя немало повидал различных стран. Но и команде ясно всей и капитану, Что Кок на камбузе - главней, чем капитан.
Какой же ты моряк, Когда ты с печки бряк, Какой же ты герой, Когда штаны с дырою, Но не сдается никому Дырявый наш варяг, И варится на камбузе второе (Иваси, конечно же)
Этот день был по своему ярок, так же чист, как лежащий в гробу. Трубадуры чехлили гитары, гитаристы трубили в трубу. Два склонились плеча - яму роют. Поздно! Реки назад не текут. Здесь охотно венчают героя, но в могилу сперва упекут.
12553
12552