Отгремели давно наши медные трубы, Осень желтая шлёт письма с той стороны. Но друг друга еще мы немножечко любим Мы вчерашние сны - никому не нужны.
Мы друг другу никто и от этого легче, Не болит, не щемит, не срывает мосты, У меня свой рассвет, ты встречаешь свой вечер И сейчас мы стоим у последней черты.
Всё скрылось, отошло, и больше не начнётся. Роман и есть роман, в нём все как надлежит. Кибитка вдаль бежит, пыль вьется, сердце бьется, Дыхание твоё дрожит, дрожит, дрожит.
И проку нет врагам обшаривать дорогу, Им нас не отыскать средь тьмы и тишины. Ведь мы теперь видны, должно быть, только Богу. А, может, и ему - видны, да не нужны.
Каждый пишет что он слышит, Каждый слышит, как он дышит. Как он дышит, так и пишет, Не стараясь угодить.
Так природа захотела. Почему - не наше дело, Для чего, не нам судить.
Вымысел не есть обман, замысел - еще не точка. Дайте ж дописать роман до последнего листочка. И пока еще жива роза красная в бутылке, Дайте выкрикнуть слова, что давно лежат в копилке.
После третьего десятка звонких оплеух, Мы решили покурить, перевести дух, Часть из нас сказала хватит и вернулась вниз, Мы же выполняли норму, мастер альпинист. Докопались мы до сути, истина проста, Нет на свете высоты, выше этого моста, От того плюю наверно, вот уж битый час, Я готов на этот шаг, но только после вас.
Открыта дверь, тебя я жду В одну из пепельных ночей И твои руки обовьет Змея железных обручей. Один лишь шаг до высоты, Ничуть не дальше до греха, Не потому ли в этот миг Ты настороженно тиха. (Пикник)
Hо забыли капитанов два военных коpабля, Потеpяли свой фаpватеp и не помнят, где их цель. И осталась в их мозгах только сила и тоска. Hепонятная свобода обpучем сдавила гpудь. И не ясно, что им делать - или плыть, или тонуть...
Уймись, не греми кандалами, тебе повезет, повезет. В твоей поднебесной программе никто ничего не поймет. В тебе согласятся как раз фарватера: твой и ничей. Ты, светлая точка пространства, тандем, совпаденье лучей.
В книгах жизнь широким пиром Тешит всех своих гостей, Окружая их гарниром Из страданий и страстей: Смех,борьба и перемены, С мясом вырван каждый клок! А у нас... углы да стены И над ними потолок. (Александр Градский на стихи Саши Черного)
Но вот и опять слез наших ветер не вытер. Мы побеждены, мой одинокий трубач. Ты ж невозмутим, ты горделив, как Юпитер. Что тешит тебя в этом дыму неудач?
Я несусь куда-то мимо И с похмелья, по-утру, Городницкого и Кима Песни громкие ору. Мне подтягивает свита, Бьет бутылки до зари, О, Бригитта, о, Бригитта, Путь мой дальний озари
РыбаБаскервилей~ --> (16285) Ну тогда после селедки "Фанта-Джюс"!
Я забыл "фанта-джюс" - престижный напиток Вся столица теперь пьет оранжевый сок И мы выпьем глоток так мы ощутим себя сильнее это не рассол вам пить с похмелья это о-го-го! "Фанта-джюс!!!"
Плыла селедка в океане, вертя селедочным хвостом... ....... Она, как в сладостной нирване, Крутила жизни колесо, Смотрела сны об океане, А по утрам пила рассол. (Иваси)
Сердце на твоем берегу, я тебя забыть не смогу, Запах твоих губ сберегу - сердце на твоем берегу. Когда отлив отдаст без боя полоску земли родной, и все пройдет, То странник морской выпьет стоя за тех, кто вечно ждет, Ну а прибой ему шепнет группа Секрет
Растаяла жизнь, как маленькая снежинка, А в комнате y меня до сих поp не согpеться - Поет ее голосом маленькая пластинка, Сейчас остановится - и остановится сеpдце. Остановится сеpдце...
Несчитаные дни, немыслимые дали Остались позади, а край все непочат. Как много мы сожгли, как мало мы создали По милости людей, которые молчат. Давно известны нам все омуты и мели. Иных снесло на дно, а нас все волны мчат. Как много мы могли, как мало мы сумели! - И все из-за людей, которые молчат. (Щербаков)
РыбаБаскервилей~ --> (16278) суперский стих, ибо как песню его не знаю %-)))
Любви моей ты боялся зря, Не так я страшно люблю. Мне было довольно видеть тебя, Встречать улыбку твою. А если ты уходил к другой, Или просто был неизвестно где, Мне было довольно того, что твой Плащ висит на гвозде. Когда же, наш беспокойный гость, Ты умчался, новой судьбы ища, Мне было довольно того, что гвоздь Остался после плаща.
16303
16291