Позвольте мне Быть с Вами откровенным Молчите, духи и волхвы... 100 лет назад, когда я молод был - В саду услад я Вашу плоть любил, Вы предложили мне и душу полюбить За это я уже не смог Вас позабыть Спящая царевна, вы проспали трон земной...
Шум волн, услышу я этот звук вновь Мы рождены терпеть, то-ли греть кровь Hо тень дня, луна уйдет Стая меня возьмет Дождь мой, где имя твоe, верь мне Я сила твоя я и вне Твори мою плоть
Куда нас новый день занес, скажи, лохматый пес. A Далеко ль форт Юкон, ведь там ты был рожден. Клондайк собак моих свалил. И нет уж больше сил. Бессмысленно идти, ведь сбились мы с пути. но если ты следы в снегу найдешь, то не забудь, Что твой последний путь только на Юкон, туда, где ты рожден.
Альма-матер, альма-матер, Лёгкая ладья. Белой скатертью дорога В ясные края. Альма-матер, альма-матер, Молодая прыть. Обнимись, народ лохматый, Нам далёко плыть.
И из смрада, где косо висят образа, Я, башку очертя гнал, забросивши кнут, Куда кони несли да глядели глаза, И где люди живут, и - как люди живут. ...Сколько кануло, сколько схлынуло! Жизнь кидала меня - не докинула. Может, спел про вас неумело я, Очи черные, скатерть белая?!
Всё оно во мне заныло, Вся горю я, как в огне. Всё не мило, всё постыло, И страдаю я по нём. В ясный день и тёмны ночи, И во сне и наяву Слёзы мне туманят очи, Всё летела б я к нему.
Ни о чём не жалеть: Если узел нельзя развязать, То рубить смысла нет, Надо просто повязку надеть на глаза. Ни о чём не жалеть, Если память беззвучно кричит, Если жжёт, словно плеть, И сквозь трезвые строки рыдает мотив.
Где же ты теперь воля вольная, С кем же ты сейчас Ласковый рассвет встречаешь, Ответь... Хорошо с тобой, да плохо без тебя. Голову и плечи терпеливые под плеть, под плеть...
Я спросил тебя зачем идете в горы вы А ты к вершине шла а ты рвалася в бой Ведь Эльбрус и с самолета видно здорово Рассмеялась ты и взяла с собой И с тех пор ты стала близкая и ласковая Альпинистка моя скалолазка моя
Пусть пока не видно трещинки нигде, И нигде на свете нет стены прочней, Но час придет, придет ли день, Чуть дрогнув в этот час и день, Белая, белая дверь вдруг откроется в ней.
Сзади идет зима, сзади идет ледник. Родиться юным, стареть за миг. Больше нигде таких мудрых детей, Больше нигде таких безустальных крыльев, Нет нигде.
Под березой, под березой Подберезовика нет. Под осиной, под осиной Подосиновик один. На полянке три поганки, На опушке три волнушки... Попадись ты мне, груздь, Разгони мою грусть!.. Да видать, не судьба - Не попалось ни гриба... Под березой, Под осиной!..
Но судьба - это ж когти с зубами, Ей плевать, что люблю, не люблю: И всю жизнь я общаюсь с дубами И таежные сосны валю. И весь век, отродясь и поныне, - Елки-палки кругом, бурелом. Ой, повеситься что ль на осине, Али с кедра махнуть соколом! (Щербаков)
Листья под заборами. На осинах вороны - Осени блюстители, листьев заместители. Ближний лес туманится, вкривь и вкось проветренный, Дождь резиной тянется...Снег - и тот приветливей: Налетит, завертится, пень прикроет горкою, На лету задержится за рябину горькую, Все собой оденет он, всюду, всюду ляжет он, Все куда-то денет он, а куда - не скажет он. (Новелла Матвеева)
И вот в одном краю с плеча он сбросил автомат, и грохнул каску оземь, удивляя весь отряд, и вылил ром на землю из походной фляги он, и поклонился женщине, чтоб видел легион.
Он взял ее ребенка и помог его нести. "Сударыня, простите, я здесь только по пути. И не могли бы Вы смотреть приветливей чуть-чуть? Хотел без автомата я найти до Рима путь."
17003
16980