И в каждой квартире, зловещий, бессонный Всё тот же крылатый злодей Готовится сбросить свои мегатонны На головы наших людей; На головы детские, или седые - Ему всё равно, на кого, И слышатся ноты - не наши, чужие, В фальшивом фальцете его.
Снова ревнуют твои одалиски, Шьют им высокого класса модистки Юбки из роз. Что-то опять затевают пилоты, В утреннем небе висят вертолеты - Крылья стрекоз.
Ты не пишешь писем мне, Телеграмм не шлешь, В неизвестной стороне Без меня живешь. Но однажды вечером, Сердце потеряв, Ты поймешь, как мечется Алая заря.
Питер, Питер... Ты столько знаешь, ты много видел, И все, что я хочу сказать тебе - Это только слова. Я снова покупаю билет на поезд. Чуть-чуть ревнуя И немного расстроившись, Провожает меня до вокзала Ночная Москва.
Чао, бамбино, Плачет синьорина, Фортуна дай мне шанс, прошу. Чао, бамбино, Плачет синьорина, Прощай, забудь мечту свою. My heart to you. Я проиграл давным - давно, И теперь опять ищу, Я хозяйку казино.
Бывают дни - я головy в такое пекло всyнy, Что и сyдьба попятится, испyганна, бледна. Я как-то влил стакан вина для хpабpости в фоpтyнy, С тех поp ни дня без стакана, еще воpчит она.
Но ты пой мне еще Что я могу изменить, направляемый собственной тенью, давным-давно предупрежденный о том, что начиная обратный отсчет любой, имеющий в доме ружье, приравнивается к Курту Кобейну любой, умеющий читать между строк, обречен иметь в доме ружье
Я надевала бы красного цвета косынку - Ты вызываешь во мне пролетарский протест: Каждая шутка твоя - это повод к восстанью, Каждое слово твое, и движенье, и жест.
С прочими я молчалива, ровна и спокойна, Рыба, как Рыба, такой уж мечтательный Знак. Если не хочешь в стране никаких революций, То не смотри на меня вызывающе так!
Утомленное солнце нежно с морем прощалось, В этот час ты призналась, что нет любви... Мне немного взгрустнулось Без тоски без печали, В этот час прозвучали слова твои...
И сребробородый ямщик, где-то в недрах Бездонных карманов своих Раздобыл "беломор", а может быть просто Набил самокрутку махрой, И с речью такой обратился к писателю: "Барин! Взгрустнётся ль тебе, Если выпадет снег накануне Иванова дня, Или всё тебе нынче равно, Раз ты едешь Домой?"