Мой храм - моя крепость - без крестов да с боем часов вместо колоколов. У меня совй алтарь и свои крещенья и я верю, как ни странно, в его воскрешенье...
Я вовек не видел, кто бы так говорил, Я его словами согревался, я им жил. Он всегда касался нежным взглядом меня, А провожал потом позором, думаю, он зря.
Стержень сердце пронзит, С сердцем свяжет зенит, Там где мы, там наш храм, Вверх улитка ползет, Вплоть до самых высот, Вверх по сколну Фудзи, Вдоль до самых выстот. И несет на спине Свой невидимый дом, Вверх, вплоть до самых высот.
Я был так долго далеко, В дороге о тебе скучал я. Ты отведи мои печали, Ты припади ко мне щекой. Ты все что есть неси на стол, Оставь на после злые вести, Мы наконец-то снова вместе,- Я прилетел часов на сто.
Спи, малыш, пока зима Век не быть зиме Крепко спи, покуда мгла Бродит по земле Черный конь копытом бьет Бледный конь за ним Будь же ты от всех невзгод Господом храним Будь же ты от бурь и бед Господом храним Будет день и будет свет И надежда с ним Долетит благая весть Только верь и жди И Иисус еще не здесь Но уже в пути
Может я не совсем понимаю Явной выгоды тайных измен. Отчего-то я чаще теряю, Ничего не имея взамен. За какими же новыми благами, Вольным - воля, спасенному - рай, Все бегут притворяясь бродягами Пилигриммы в неведомый край.
А кругом горят факелы - Это сбор всех погибших частей; И люди, стрелявшие в наших отцов, Строят планы на наших детей. Нас рожали под звуки маршей, Нас пугали тюрьмой. Но хватит ползать на брюхе: Мы уже возвратились домой.
Я уговоpил тебя подняться навеpх, Я уговоpил тебя взглянуть вниз на гоpод. Ты увидел, что он похож на лучший гоpод Евpопы. Ты увидел над собою светящиеся звезды, Ты тоже услышал звуки гитаpы, Мы оба запомнили эти стихи.
Возврати, Амстердам, ненадолго свой облик вчерашний, Где ветшающий храм, наклонившись пизанскою башней Над сплетеньем каналов, его осеняет крестом, Укрепляя надежность отсюда невидимой дамбы. Покажи мне опять акварели твои и эстампы, - Позабытого детства рассыпанный том.
Проведи меня снова по розовому кварталу, Где за тонким стеклом отдыхают устало Разноцветные жрицы любви, Колыхаясь в луче, как аквариумные рыбки. Их движения плавны, молочные контуры зыбки. Сотню гульденов дай - и останешься с ней визави.
На каналах подтаявших, в однообразном порядке - На окне занавески, на палубе садик и грядки - Неподвижные баржи крутые качают бока. В этой местности, где с океаном схлестнулась Европа, Все живут на воде, словно Ной в ожиданье потопа, Пуповиною кабеля связаны с сушей пока...
И не требуют отсрочки, смерть достанет и ложись. Лишь бы в сроки строки, строчки отпустила бы им жизнь. Лишь бы веровать что где-то, через лета и гранит Стих упрямого поэта, чье-то сердце сохранит.
Когда уходит любовь, когда умирают львы И засыхают все аленькие цветки Блудные космонавты возвращаются в отчий дом - Она приходит сюда и ест клубнику со льдом
Хочу тебя забыть, да видно не получится, Сплетаются в года, моей печали дни, Я отдала тебе, Америка-разлучница, Того, кого люблю, - храни его! – храни!
Я отдала тебе, Америка-разлучница, Того, кого люблю, - храни его! – храни его!
19553
19547