Меня вчера так обидели лихо, А я смолчал и все прошло тихо. Мое место-это коврик в углу И чья-то кость на полу... Уже все забыли-запили-заели, А у меня до сих пор все внутри на пределе...
Минуэт на чужих быстроногих Тела бренного дымных костях Ты сыграть в который раз сможешь, Позабыв о ненужных страстях. Призадвинуть ты вправе тугую, Рыбьим жиром протухшую страсть, Только незачем позже аллюром Выводить нежно слово "ПРОПАСТЬ". Разбухать, как отравленный веник Можешь ты, ведь тебе не впервой; Прокачать окна дальний берег Трудновато в октябрьский зной. Безымянность вечерней поруки С одержимостью божьих высот Заломить пытается руки- Полуночный прикол не пройдет... И пускай же отсутствует рифма В отношеньях уродцев смешных, Они проще, а может, роднее Вислооких удавок твоих.
Размазать палитру гуаши на блюде, Разбитом и склеенном снова моментом. Забыть о проблемах, гнетущих погоду, Представив себя запоздалым ферментом. Упиться могилой былого ненастья, Купив по сто граммов безвкусных консервов. Покрыть граммофонной шершавой пластинкой Штыри от усталых натянутых нервов. Излиться бы мокрой напуганной кашей, Пускай неприятной, зато побратимой. Простить неприятеля пудрой упрямой, Проткнув мироздание Бога картиной. Забить беспрестанную желчь мимоходом, Не циклясь подолгу на матовых стенах. Зажечь желтопузою камнем занозу, Купив поцелуй по сегодняшним ценам. Однако упырь присосался надолго К руке моей слабой привычным забралом. Нам выход один остается: упрямо Взвернуть мимолетность с весенним запалом.
Ру --> (5268) Нет света в глазах, Улыбки в лице, Не пишется, и не читается, Не хочется, и не слагается, Но главное - мира в сердце, И главное, света в душе, А совесть твоя, всегда пред тобой, А ты, будь счастливей немного с собой.
Прости. Я уже не смогу сдержать свое слово. Признаюсь, я сделала глупость, его давая. Но, если сдержу, это будет глупость другая. Во мне не осталось уже ничего святого.
Прости. Я уже не смогу сдержать обещанье. Признайся, всегда ты требовал слишком много. Не сожалей. И не суди меня строго За те слова, что сказала тебе на прощанье.
Прости, но я никогда не сдержу свое слово. Сколько похожих дней мы уже не вместе? Ты никогда не поймешь меня, даже если Будешь упорно пытаться, снова и снова.
Нет солнца без пятен, нет счастья без боли, любви без изъяна, вампира без крови. Мне ж нужно немного - свободу и ветер, и чтоб перед Богом быть честной в ответе.
Скоро лето... Почти уж стоит на пороге, Теплым ветром напомнив о беге своём. Я встречаю его на широкой дороге И купаюсь, забывшись, под тёплым дождём.
Небесам улыбаясь, стою неподвижно, Только струйки текут и текут по щеке, И молитвы моей в тихом шуме не слышно. Прикасаюсь легонько я к сильной руке
И, глаза поднимая с вопросом неслышным, Опущу их опять, потому что теперь Я увидела все. Как бы дальше ни вышло, обещанье сдержу. Только жди, только верь.
Невезенье не с проста, К сожаленью, Всё уходит не спеша, Наважденье, Настроение моё исчезает, Завтра, Мне на пятки наступает, Может, Я приду и соберу всё в ладоши, Верю, И надеюсь на себя, Как и прежде.
Летний ливень, потоками хлынув внезапно, Уничтожил всю скуку и серость вчерашнего дня. На потоки смотря, понимаю: увы, безвозвратно Утрачено все, и не хватятся больше меня.
Я уйду, не простившись ни с кем из знакомых, Близких, милых и просто обычных людей, Но вернусь, только кем? Жаль, что новых Не хватает пока что для этого, ценных идей.
Сила действия равна Силе притяжения. Не заняться ль у окна Нам с тобой сложением? Там комета за окном, В космосе распятая. Подолью тебе в вино Бензоата натрия. Слабый-слабый децибел Шороха и стона. Параллельна плоскость стен Синхрофазотрона. Ты настройся на мои Радиосигналы. Напряжение в сети Без любви упало. Нет, не будем мы с тобой При прощанье кланяться. Связь окончена. Отбой Калием цианистым.
Одна психбольница глобального, как бы, значения, Названная кем-то когда-то цивилизацией Развивает порой у своих пациентов умения, Которыми после они прославляют нацию.
Поэты порой с головой уходят в софистику – Философией называемое софоложество. Да, порой духарятся в дурдоме у нас даже физики, Называя любые явленья противоположностью.
И добраться любой норовит до непознанной паперти, Грешит, злоупотребляя своим долголетием. А вселенная невелика, и окошки все заперты, Галилео в истерике бьется: «Оно, таки вертится».
Галилео - маньяк! Он вцепился дрожащими, От работы уставшими пальцами крепко в нее, В эту жизнь... В ту, которая - будь настоящая - Не позволила б вешать, сжигать, половинить живьем.
Бруно был слишком прям, не умел обходиться молчанием, И его за язык не тянул ни народ, ни король... Он увлекся сверх меры тогдашней науки попранием, И, я думаю, знал, что за роль он играл, эту глупую роль
Говоришь, что не верили? Ни тому, ни другому не верили? Прекрати отрицать откровенность ученых умов, Ведь судили обоих, конечно же, люди - не звери, Просто век был суров, и монахами пойман улов..
Галилео не пил. Он кидал свои шарики (как легенда о нем с вдохновением врёт), и считал, что Земля из двух полушарий. И не плоскость совсем. Заблуждался народ.
Галилею не верили. Верить не принято тогда было непьющим, католики зло истязали вопросами, то в тени плиний, то в душном храме. В итоге ему повезло.
Обманул он их всех. Оказался умным, и до старости мерил : какой же быстрей упадет с башни шарик. Джордано Бруно в тот момент уже час, как горел на костре.
В чем же дело, скажи... Может следует встретиться? Может стоит с размаху, да об пол граненный стакан? А земли виражи? Знаешь, все-таки вертится! Мне об этом случайно за рюмкой Галилео сказал...
Я не верил ему, Сомневался в его непричастности К повороту Земли и к наклону незримой оси... Но однажды узнал, Что в своем большинстве - это частности... И для этой науки не следует Землю сносить.
Ты толкуешь о стенах, о страшных пустых подземелиях... Мне вот тут они (ножиком к горлу прижал). Нет ни капли уже В осушенных (осУшенных?) венах... Я об этом не раз и не два вместе с рифмой тихонько шептал.
Ты уйдешь. Я завидую белой, но завистью... Значит ты не иссяк, значит что-то скребется в душе. Только я не бессмертен, но рифме - веселой проказнице - Не суметь совладать, я разминулся с ней в вираже...
Чужеродной бессмыслицей, словом паяца низвергаешь ты вновь отношение к тем, кто тебя окружал, продолжая бояться темноты нас с тобой окружающих стен.
Позади всё засыпано пеплом и прахом, ты не помнишь имен своих бывших мужей с давних пор твоя жизнь разделяет со страхом свой восторг от внезапных крутых виражей.
Я судить о твоих предрассудках не вправе, и не в силах изгнать из минувшего боль. Эта боль иногда обращается явью, самой страшной из всех. Оставайся собой.
Она нагая бледо мной - я отффелнурся, И бледбочер ее длугой - с ума сффихнурся. Я допиффарся много рет ее бодсбудно, Хотя ее неялкий сффет уффидеть тлудно.
Я ффлар, пожирся, сноффа ффлар - она морчара, И я обять ее искар - мне пыро маро. Найдя, касарся ришь на миг и - сноффа мимо, Как пудто пыр я не мужик - такой детина!
Она отклырася сама - фф сффоем опричьи. И я тогда сошер с ума, стар песслассричен. Тебель на рожь не бломенять - бусть срессы гладом! Она бодлуга мне и мать - сффятая блаффда...
Она нагая предо мной - я отвернулся, И предпочел ее другой - с ума свихнулся. Я добивался много лет ее подспудно, Хотя ее неяркий свет увидеть трудно.
Я врал, божился, снова врал - она молчала, И я опять ее искал - мне было мало. Найдя, касался лишь на миг и - снова мимо, Как будто был я не мужик - такой детина!
Она открылася сама - в своем обличьи. И я тогда сошел с ума, стал безразличен. Теперь на ложь не променять - пусть слезы градом! Она подруга мне и мать - святая правда...
5274
5271
5250