Небо хмурится и тревожно Дождь по крышам стучит Осторожно, пробирается Вдоль тротуара Запоздавший прохожий Поздно, темнота вокруг Распростёрлась, не горит Светофор, лишь трефожно Пульсирует свет И проезжих машин нет..
Не людимый, но не гонимый Из под полы смотрит на всех Зверь.. и тянет, и манит И зовёт всех, за собой Ты вкуси плод запретный И сразу, Очутишься на грешной земле Где нет рая и дивного сада Только холод и тёмная смерть...
Мне хотелось стать искуссителем Искушонно жевать обед Чтоб завидовал люд человеческий Мой трапезе, что длится сто лет И вино, что никак не закончится Будет течь по моим губам И тебе так захочется Прикоснуться к смертельным устам Поцелуй меня страстно и трепетно И запомни яд на губах Ты такой же, как все - смертный, Ну целуй же меня, чудак! Ты уснёшь и забудешь о боли Что сжимала в тиски любовь Что писала твоей рукой строфы И просила не забывать!
Нет, то - не твой, твой будет чуть попозже, Есть время утолить желанье губ, Но бьется пульс, сознание тревожа, Под проседью виска. Упрямый чуб
Нарушил бег мыслей о расставаньи, Под ласку пальцев запросился вновь... Зачем слова? И жест прольет признанье О чем-то тихом, с именем "любовь".
Печальный взгляд с тоскою ловит стрелки Часов вокзальных, время тормозя... И долго будет грязная тарелка Стоять немытой с надписью "нельзя"...
"Нельзя остаться" - вилка мысль озвучит Своим касаньем донышка судьбы. - Ах, если б знать!.. - Не надо, будет лучше!.. - В прощальном взгляде капелька мольбы.
Я знал, я ждал, что позвони'шь, Что мочи нет всегда скрываться! Я знал! Я помню, как любил, И то, как тяжело расстаться! Свой дар с яичницей смешав, (нескромно, знаю, ну и что же!) Свой независимый анклав Стремлюсь расширить, но стреножен. Куда ни сунусь - рядом ты, Куда ни ступишь - я по следу, Соединяются мосты, И их взрывать - желанья нету. Да что со мной? Довольно слов! Ты всё поймешь и не осудишь, Пусть я гляжу поверх голов, Но ты же (правда?) рядом будешь...
Зверь очнулся! И рвет он, и мечет, Слепо в ярости пробуя пыл! Не смущаясь, что где-то калечит - Вольной рысью, не зная удил! Не боясь ни копья, ни капканов, Не стыдясь, и не внемля мольбам, Понимая, что поздно иль рано, Все там будут!.. и будет он сам! Роковая ошибка, расчет ли Независимый чей-то, чужой, Из горла' словно выцедят вопли, Что сольются в безудержный вой! И, дай Бог, если это - не скоро! Бес ли, дьявол попутал опять! Поджигаю слежавшийся ворох Падших листьев в желанье писа'ть!
Да, я бездушен! Искренне правдив! Да, я циничен до самовлюбленья! Но... я же вижу истинный надрыв, И только этим наслаждаюсь пеньем! Я ненавижу фальши ремесло, Я презираю грубые попытки Слить воедино "девушку" с "веслом", Чтоб подарить ей с рифмами открытку. Да, я вульгарен, пошл, и, даже, груб В своей тоске невидящий реала! Мне надоела жадность чуждых губ, Которой мне всегда недоставало. Но хочется колени преклонить Пред чем-то светлым, до простого чистым... Кончай развратничать! Давайте все любить! И даже ту девчонку с... коромыслом...
На поводу у дьявола она пошла, Давно искал себе он жертву. Ему сопротивляться не смогла, Потом подумает она об этом. Борьбу устроили внутри два «Я», Запуталась, не зная кого слушать, Одно ей говорило: «Ты должна!» Второе: «Не смей законы ты нарушить!» И вмешиваясь в спор, проснулось тело, С предательским и ласковым шепотком, Насытить все свои желанья захотело, Отказываясь жить, одним лишь сном. Она сдала свои позиции на милость Тому, кто принял ее тело, душу. Вся отдалась желанию, забылась, В любовном океане заповедь нарушив…
Дверь прикрыл тихонечко за прошлым, Не сказав последнего "прости"... Погрустить - зачем.. смеяться - пошло, Лишь одно желание - уйти.
Бледная седая пелерина, Соткана из снежных облаков.. Старая, известная картина - Улица, фонарь.. и звук шагов.
Нежная снежинка умирала В нервном тике на его щеке... А под равнодушьем покрывала Словно на последнем волоске Жизнь висела в обрамленьи кружев, К телу Ткани близя белизну.
Он ушел, он был когда-то нужен, Был как дополнение ко сну.
Дверь прикрыта, треплет занавеску Из щелей сочащийся сквозняк. Как в простой, невзрачно-глупой пьеске Эта жизнь. И смерть. Какой пустяк..
Грешник --> Самоуверенный наглец, Стремящийся до райской кущи! Еще не хочешь под венец? Так твой момент - уже упущен! Теперь ты жалок и смешон, В своем подобии на святость... Где твой забытый капюшон? Твои стихи не знают радость, Ступай монахом, не греши Чрезмерной долей словоблудства, Вернись же в келью и пиши! А вдруг еще проснутся чувства? Весь этот треп сведи к нулю, Все ценное - рождают в муках, Не подчиняйся "королю", Стремясь познать любви науку.
Я привязал тебя К вороху диких роз Я доводил тебя До истеричных слез Ну а когда слова Стали мне нелегки Я, отдохнув сперва, Начал читать стихи. Рифмы ложились в цель, Били тебя наповал, Тщетно ждала постель, Ямб колол как кинжал. Ужас в твоих глазах Мне доставлял боль, Понял я, как сказать, Чтобы пошла роль. Нитью к себе привязал, Месяц прошел, другой, Ты плакала, я читал, Жизнь нелегка с тобой!
Гудок прощальный, провожающих толпа С рывком локомотива покатилась Куда-то в бок, за линию окна, И время в этот миг остановилось. Сливались лица, телеграфные столбы, Кусты, и фонари, и полустанки, В соленый вкус непрошеной слезы, И дальше жгли, найдя на сердце ранки. Но растворился длинный поцелуй В потоке слов, как "надо" и "не надо", Как будто уплывающий за буй Воздвиг неодолимую преграду. Преграду из бездушных кирпичей Мешающим рукам коснуться рук, И лишь, тревожа тишину ночей, Тюремный телеграф рождает стук. Слова летят, пытаясь заменить Взгляд милых глаз и рук переплетенье, Беда - на расстоянии любить, Тоска - ...а может, просто вдохновенье...
Я б написала, коль хватило силы Про то, как волки воют по ночам И от чего вся жизнь становится постылой И от чего так солоно речам. И про глаза. И в них не свет, а слезы Так душат, что уже вздохнуть нет сил. И небо, где одни лишь грозы. Все это потому, что ты меня убил. Я думала летаю... а уже упала, Ушла под воду прямо с головой. Я даже не заметила, как стала Обыкновенной тряпкой половой.
3999
3998
3997
3995