Словно призрак, летит в голове моей тонкий туман И не знаю уже, для чего я Совершил это все. Или просто сошел я с ума, На луну своей лампы воя?
Для чего я пришел в твою жизнь, для чего? Для того, чтобы просто помучить? В безвозвратную даль улетело, ушло волшебство, Впрочем это, возможно, и лучше.
Значит нам суждено, прорывая вечернюю мглу, В неизвестном идти направленье, Потеряв нить надежды прорвать этот замкнутый круг И вернуться в простор вожделенья.
Но чем меньше надежд, тем надежда сильней и больней Превращает в подобие веры То, что можно еще ощутить и продлить лишь во сне — Нашей встречи миг самый первый.
Собака, почуяв следа тонкий пьянящий запах, знает немного, лишь только к цели одной направление - значит вперед, к человеку, трупу, на юг или запад, ей всё равно куда - это вовсе не признак лени.
Думать, сопоставлять, факты анализировать будет уже другой, и составлять картину этого инцидента, нервно виски массируя, и завязав развязавшийся в спешке погони ботинок.
Следствие пахнет странно: взятками и идеями, часть из них просто достойна, стать бульварным бестселлером сыщики мыслят догадками, даже истцов со злодеями, вместе заносят в схемы, после с досадой отсеивая.
Труп был выброшен в реку: нет отпечатков на теле, нет даже точки сброса - есть только тело к тому же, слышал агент внештатный - тихий работник котельной, будто любовник соседки грозился убить её мужа.
Муж тоже пьян был в то время, но оказался чуток, спрятал кинжал под подушку и затаил обиду, он отсидел уже как-то (грабил в ночи проституток), но впоследствии вышел из под присмотра Фемиды.
Брали в ночи, без шума. Били умело и кстати, следователь глумился - радость в себе обнаружив, в вену вколола что-то женщина в белом халате, и, подписав протоколы, он отключился тут же.
Суд состоялся быстро и проходил спокойно, не было слез потерпевших, горя родных и близких, просто родные и близкие пили годами запойно, не проявив интереса к скучным судебным искам.
Суд, конвоиры с лицами не выражавшими даже самых простых эмоций, вроде мечты об обеде, встанут вместе с судьёю, поднявшим кипу бумажек, значит не зря старалась, собака, что шла по следу.
колеса начинают свой разбег, закрывает дверь проводник, куда я еду, зачем? так и рвется из сердца крик. мне не нравится купе теснота, мне бы в поле, в звездную ночь. где приятель мой у костра, провожает печаль свою прочь. он сидит и просто глядит на огонь, что горит до утра, а потом уходит в рассвет, чтобы снова сесть у огня, и спев песню которой нет, может вспомнит и про меня....
Темнота, ничего не видно. Лишь скупая полоска ответом. А на встречу все мчаться машины, Ослепляя немыслимым светом. И мелькнула вдруг мысль шальная, Унося меня дальше и дальше. Вот бы взять и свернуть не моргая От безумной тоски и от фальши. И всего-то немного тут надо Раз вильнуть на крутом повороте. Пусть безумство, но это награда. Раз. И все – вы уже не живете.
Когда кончается, что было глубоко, Агония находится на самом пике... Смиренно? Да! Но как же не легко Отдать себя совсем в последнем крике Когда кончается... ты говоришь сама А я тебе сказать того не смею Что все закончится, написаны тома Прости, я не в себе и сам себе не верю Чужие руки... пальцы на лице Слепое ожиданье... вера в чудо.. Escape нажму и я на улице Со мною моя верная простуда... Вход тот же выход. Право, все равно. Мы потерялись в лабиринтах осени Над головой полощется давно чужое небо все в морщинках с просинью Пусть отдохнет твоя усталая душа Ей безразличия прописана микстура Забудь, пускай уходит неспеша Былое, плечи опустив понуро
Я не забуду те строки, коими был ослеплен и предал себя за цену, равную трём минутам, что подарило мне время, души украв у влюбленных, но так и не попытавшись перепродать их кому-то.
Время - живи и надейся, пробуй, спеши, старайся, выпей до дна свободу, данную нам, как причину чувствовать принадлежность к этой разумной расе, скрыв под поддельной улыбкой истинную личину.
Время расправит крылья, и улетит к созвездьям, нас позабыв, и вспомнив, лишь на подлёте к Альфе, мы перемен не заметим, может быть только бездарь, тот, что сидит у Храма, лучше сыграет на арфе.
Верь, дорогая, будем в чем-то и мы отличаться от всех других влюбленных. В чем-то, но точно будем. Правда, как то не банально, будем мечтать о счастье, ведь вера в счастье - тоже, грех свыше спущенный людям.
Ночь обретает данность, вечера прах отряхая вдоль подворотен и улиц, сказкой маня запретной, А ты и вправду подумай, может не так велика и наша любовь, что богата ревностью алиментной?
Столб так похож на мачту, да и троллейбусов путы на провода не похожи - больше на паутину, улицы растянулись плоским асфальтовым спрутом в щупальцах сжав строенья блочного серпантина.
Может не надо нам больше всё о тоске, да печали? Может мы попросту выпьем и улыбнемся трезво? Помнишь - совсем недавно тихий рассвет встречали, там, где Луны кусочек тенью Земли был отрезан.
Месяц? Ну да - просто месяц. Термин такой. Назвали каждую мелочь словом - просто договорились, Месяц бывает разным - круглым или овальным, Важно не это. Важно, то что на небо он вылез.
Важно еще, что люди верят веками в вещи, не понимая их смысла, цели, предназначенья, жизни свои посвятили поиску в небе трещин, и называют всё это строгим научным ученьем.
Слышишь, любимая, шелест? Или мне кажется, словно наши дома, как фрегаты - тоже подвержены качке, и непривычно им слышать шум от прибоя, где волны нам прочищают разум - он был сомненьем испачкан.
Глупо бояться рифов. Риф - это просто камень, риф не встречается, если двигаться только прямо, Вон, погляди - маяки нам светят в ночи огоньками, раньше они же служили уличными фонарями.
Раньше все по-другому, как мне казалось, было, Да, я не спорю, влюблялся. Дети рождались, идеи, но с давних пор тот омут жизнь затянула илом, мягким кожаным креслом и тихим шумом кондея.
Ты помоги мне. Может, я изменюсь и буду помолодевшим, бодрым, с глупостью, но до грани, может, залезу на дерево, или поверю в Будду - это не важно, важно- в жизни, а не на экране.
Ты всё молчишь, я знаю - думаешь, просто пьяный, да, ты права, не спорю - пьяный, хотя и не очень, то есть совсем не в той мере, чтоб распевать под баяны, а лишь чуть-чуть принявший, для осветленья ночи.
Жду тебя- это голуби падают в небо, Жду тебя- это вороны смотрят в лицо, Жду тебя- у воды задыхаются лебеди, Жду тебя- это черви сгибают железо в кольцо.
Если ты не придешь, все погибнет во сне, Если ты не придешь, все забудут свой срок; Если ты не придешь, то изменчивый рок Мне расскажет всю правду об этой весне.
Успокой тех, кто спит голубыми снегами; Уведи тех, кто верит в родные края; Одари тех, кто видит златыми лугами; Забери мою кровь,- это дань для меня.
И тогда семь зверей не нарушат то слово, И на небе опять запестрят жемчуга; И под сенью священной цветного покрова К кромке ломкой зари не уйдут поезда.
Знаю я, что откроются новые горы ,- Эту ношу, как прежде, снести не легко; Знаю я, что мы встретимся скоро Там, где статуи пьют молоко.
4097
4076